ISO 216

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Международный стандарт ISO 216 определяет бумажные форматы. Он был создан в 1975 году из немецкого стандарта DIN 476 и отличается от него только бо́льшими допустимыми погрешностями.

  • ISO 216:1975 определяет две серии форматов бумаги: A и B;
  • ISO 269:1985 определяет серию C для конвертов;
  • ISO 217:1995 определяет две серии необрезанных форматов бумаги: RA и SRA.

Стандарт базируется на метрической системе мер и основан на формате бумажного листа, имеющего площадь в 1 м². Все форматы бумаги ISO имеют одно и то же соотношение сторон, равное отношению единицы к квадратному корню из двух (примерно 1:1,4142). При разрезании пополам (по длинной стороне) листа с такими пропорциями две образовавшиеся половины сохраняют соотношение <math>1:\sqrt{2}</math>, соотношение Лихтенберга[en]. То есть каждую полученную половину также можно разрезать пополам с сохранением пропорций.

Наиболее широко известный формат стандарта ISO — формат A4.

Стандарт был принят всеми странами, за исключением Соединённых Штатов и Канады. В Мексике и на Филиппинах, несмотря на принятие международного стандарта, американский формат «Letter» по-прежнему широко используется.





История

Преимущества использования отношения сторон, равного квадратному корню из двух, для размеров бумажного листа было замечено в 1768 году немецким учёным Георгом Лихтенбергом. В начале XX века Вальтер Порстманн[de] распространил эту идею на систему различных форматов бумаги. Система Порстманна была представлена в Германии в 1922 году в виде стандарта DIN 476, заменив разнообразный набор форматов, использовавшихся в то время. В Германии даже сейчас в повседневной жизни международный формат называют «DIN A4».

Стандарт DIN 476 быстро распространился на другие страны, и до Второй мировой войны стандарт был принят в восьми странах: Бельгия (1924), Нидерланды (1925), Норвегия (1926), Швейцария (1929), Швеция (1930), СССР (1934), Венгрия (1938), Италия (1939). В ходе войны, стандарт был также принят в Уругвае (1942), Аргентине (1943) и Бразилии (1943).

Сразу после войны, распространение стандарта продолжилось на другие страны: Испания (1947), Австрия (1948), Румыния (1949), Япония (1951), Дания (1953), Чехословакия (1953), Израиль (1954), Португалия (1954), Югославия (1956), Индия (1957), Польша (1957), Великобритания (1959), Венесуэла (1962), Новая Зеландия (1963), Исландия (1964), Мексика (1965), Южно-Африканская Республика (1966), Франция (1967), Перу (1967), Турция (1967), Чили (1968), Греция (1970), Зимбабве (1970), Сингапур (1970), Бангладеш (1972), Таиланд (1973), Барбадос (1973), Австралия (1974), Эквадор (1974), Колумбия (1975), Кувейт (1975).

К 1975 году так много стран использовали германский стандарт, что он был выпущен в виде стандарта ISO, а также принят в качестве официального формата ООН. С 1977 года формат A4 стал стандартным форматом писем в 88 из 148 стран, к настоящему времени только США и Канада не приняли данный стандарт.

В России форматы серии А (от А0 до А5 и кратные им) установлены стандартом для выпуска конструкторской документации.[1]

Серия форматов A

Стандарт основывается на метрической системе мер. Базовый лист бумаги (А0) имеет площадь в 1 м² и соотношение сторон <math>1:\sqrt{2} \approx 0.707</math>. Все другие размеры получаются разрезанием длинной стороны на две равные части.

Длину листа формата Ax в мм можно посчитать по формуле <math>1000 \times 2^{\frac{1}{4}-\frac{x}{2}}</math>.

Ширину листа формата Ax в мм можно посчитать по формуле <math>1000 \times 2^{-\frac{1}{4}-\frac{x}{2}}</math>.

Серия форматов B

Серия форматов B определена в стандарте как дополнительная серия к A, у которой такое же соотношение сторон <math>1:\sqrt{2}</math> и площади листов с номером N являются геометрическим средним площади листов A(N) и A(N+1). Лист B0 имеет ширину в 1 м и площадь <math>\sqrt{2}</math> м².

Длину листа формата Bx в мм можно посчитать по формуле <math>1000 \times 2^{\frac{1}{2}-\frac{x}{2}}</math>.

Ширину листа формата Bx в мм можно посчитать по формуле <math>1000 \times 2^{-\frac{x}{2}}</math>.

Серия форматов C

Серия форматов C предназначена для конвертов для листов серии A. Отношение сторон такое же, как и в серии A.

Длину листа формата Cx в мм можно посчитать по формуле <math>1000 \times 2^{\frac{3}{8}-\frac{x}{2}}</math>.

Ширину листа формата Cx в мм можно посчитать по формуле <math>1000 \times 2^{-\frac{1}{8}-\frac{x}{2}}</math>.

Сравнение форматов

Размеры листов в миллиметрах и дюймах
Формат Серия A Серия B Серия C
Размер мм дюймы мм дюймы мм дюймы
0 841 × 1189 33,1 × 46,8 1000 × 1414 39,4 × 55,7 917 × 1297 36,1 × 51,1
1 594 × 841 23,4 × 33,1 707 × 1000 27,8 × 39,4 648 × 917 25,5 × 36,1
2 420 × 594 16,5 × 23,4 500 × 707 19,7 × 27,8 458 × 648 18,0 × 25,5
3 297 × 420 11,7 × 16,5 353 × 500 13,9 × 19,7 324 × 458 12,8 × 18,0
4 210 × 297 8,3 × 11,7 250 × 353 9,8 × 13,9 229 × 324 9,0 × 12,8
5 148 × 210 5,8 × 8,3 176 × 250 6,9 × 9,8 162 × 229 6,4 × 9,0
6 105 × 148 4,1 × 5,8 125 × 176 4,9 × 6,9 114 × 162 4,5 × 6,4
7 74 × 105 2,9 × 4,1 88 × 125 3,5 × 4,9 81 × 114 3,2 × 4,5
8 52 × 74 2,0 × 2,9 62 × 88 2,4 × 3,5 57 × 81 2,2 × 3,2
9 37 × 52 1,5 × 2,0 44 × 62 1,7 × 2,4 40 × 57 1,6 × 2,2
10 26 × 37 1,0 × 1,7 31 × 44 1,2 × 1,7 28 × 40 1,1 × 1,6

Допустимые погрешности

Длина Погрешность
< 150 мм ±1,5 мм
150—600 мм ±2 мм
> 600 мм ±3 мм

См. также

Напишите отзыв о статье "ISO 216"

Примечания

  1. ГОСТ 2.301-68 ЕСКД. Форматы.

Ссылки

  • [www.iso.org/iso/iso_catalogue/catalogue_tc/catalogue_detail.htm?csnumber=36631 ISO 216 на iso.org]

Отрывок, характеризующий ISO 216

В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.