I Am the Walrus
| I Am the Walrus | ||||
| Исполнитель | ||||
|---|---|---|---|---|
| Альбом | ||||
| Дата выпуска | ||||
| Дата записи |
5, 6, 27, 29 сентября 1967 | |||
| Жанр | ||||
| Длительность |
4:32 | |||
| Лейбл |
Parlophone (Великобритания) | |||
| Автор | ||||
| Продюсер | ||||
| Трек-лист альбома «Magical Mystery Tour» | ||||
| ||||
«I Am the Walrus» (с англ. — «Я — морж») — песня The Beatles (1967), написанная Джоном Ленноном и юридически принадлежащая авторскому дуэту Леннон — Маккартни. Леннон утверждал, что он написал первые две строчки в кислотных трипах. Песня прозвучала в телефильме «Волшебное таинственное путешествие» и вошла в одноимённый альбом 1967 года.
Содержание
Сюжет и стихи
Леннон составил авангардистскую песню, объединив три песни, над которыми он работал. Когда он узнал, что преподаватель в его старой школе заставлял школьников анализировать стихи The Beatles, он добавил строфу бессмыслицы.
Морж из песни является отсылкой к моржу из стихотворения Льюиса Кэрролла «Морж и Плотник» из книги «Алиса в Зазеркалье». Впоследствии Леннон терзался тем, что поздно осознал, что в поэме морж был отрицательным персонажем.
Происхождение стихов ищут в трёх идеях песен, над которыми работал Леннон. Впервые он был вдохновлён, слушая полицейскую сирену в его доме в Вейбридже. Леннон написал строчки «Mis-ter cit-y police-man» в ритме сирены. Второй идеей была короткая рифма про Леннона, сидящего в своём саду, третьей — бессмысленный стишок о сидении на кукурузных хлопьях. Неспособный закончить идеи как три различных песни, он объединил их в одну.
Леннон получил письмо от ученика средней школы Quarry Bank, которую он посещал. Автор упомянул, что учитель английского заставлял его класс анализировать стихи Beatles (ответ Леннона, датированный 1 сентября 1967 года, был продан с лондонского аукциона Кристис в 1992 году). Леннона позабавило, что преподаватель уделял так много внимания пониманию лирики The Beatles, и он написал настолько запутывающий стих, насколько мог. Встретив своего друга и прежнего члена The Quarrymen, Питера Шоттона, Леннон спросил про стишок, который они пели детьми на детской площадке. Шоттон вспомнил:
Yellow matter custard, green slop pie,
All mixed together with a dead dog’s eye,
Then wash it all down with a cup of cold sick.
Slap it on a butty, ten foot thick,
Леннон позаимствовал пару слов, добавил три незаконченных идеи, и результатом стала песня «I Am the Walrus».
Леннон объяснил многое из песни журналу Playboy в 1980 году[1]:
Первая строчка была написана во время психоделического путешествия в один выходной день. Вторая строчка была написана в следующий «кислотный трип» через неделю, и я её вставил после того, как встретил Йоко… Я видел, как Аллен Гинзберг и другие поклонники Дилана и Христа разглагольствовали о «Харе Кришна». Главным образом, я имел в виду Гинзберга. Говоря «заурядный пингвин», я подразумевал, что наивно расхаживать и распевать «Харе Кришна» и заключать всю свою веру в одном идоле. В те дни я писал расплывчато, а-ля Дилан.Оригинальный текст (англ.)The first line was written on one acid trip one weekend. The second line was written on the next acid trip the next weekend, and it was filled in after I met Yoko... I'd seen Allen Ginsberg and some other people who liked Dylan and Jesus going on about Hare Krishna. It was Ginsberg, in particular, I was referring to. The words 'Element'ry penguin' meant that it's naïve to just go around chanting Hare Krishna or putting all your faith in one idol. In those days I was writing obscurely, à la Dylan.
Мне в голову не приходило, что Льюис Кэрролл критиковал капиталистическую систему. Я не удосужился вникнуть в то, что он подразумевал на самом деле, как это делают люди с работами Beatles. Позже я вернулся к той истории и понял, что морж в ней был плохим парнем, а плотник — хорошим. Я подумал: «О, чёрт, я выбрал не того парня». Я должен был сказать: «I am the carpenter» («Я — плотник»). Но это было бы совсем не то, верно? [Поёт со смехом] «I am the carpenter…».Оригинальный текст (англ.)It never dawned on me that Lewis Carroll was commenting on the capitalist system. I never went into that bit about what he really meant, like people are doing with the Beatles' work. Later, I went back and looked at it and realized that the walrus was the bad guy in the story and the carpenter was the good guy. I thought, Oh, shit, I picked the wrong guy. I should have said, 'I am the carpenter.' But that wouldn't have been the same, would it? [Sings, laughing] 'I am the carpenter...
Некоторые полагали, что первая строчка, «I am he as you are he as you are me and we are all together», является пародией на первую строчку народной песни «Marching to Pretoria»: «I’m with you and you’re with me and we are all together».
Песня также содержит восклицание «goo goo g’joob», причём «koo koo g’joob» ясно слышно во втором куплете. Существуют различные гипотезы относительно происхождения и значения восклицания. Одна из версий, что фраза была получена из подобного «koo koo ka choo» в песне «Mrs. Robinson» группы Simon and Garfunkel, написанной в 1967 году. Однако фильм The Graduate, где «Mrs. Robinson» появилась впервые, вышел в декабре 1967, месяцем после «I Am the Walrus», а саундтрек к The Graduate (который содержал только фрагменты заключительной версии «Mrs. Robinson») появился только в январе 1968 года.
В «Поминках по Финнегану» Джеймса Джойса содержатся слова «googoo goosth» — наверху страницы 557 написано следующее:
…like milk-juggles as if it was the wrake of the hapspurus or old Kong Gander O’Toole of the Mountains or his googoo goosth she seein, sliving off over the sawdust lobby out of the backroom, wan ter, that was everywans in turruns, in his honeymoon trim, holding up his fingerhals…</div>
В конце песни звучит фрагмент из спектакля по «Королю Лиру» Шекспира (Акт IV, Сцена VI), который был добавлен в песню напрямую из радио, транслировавшего радиопередачу пьесы по BBC Home Service (или, возможно, третьей программе Би-би-си). Большая часть слышимого диалога, постепенно затухающая, — сцена убийства Освальда, включающая его слова: «O смерть безвременная!», что стало ещё одним вкладом в городскую легенду о смерти Пола Маккартни.
Музыка
Специфическая особенность гармонии в этой песне — использование в ней только мажорных трезвучий и септаккордов (с обращениями). Джордж Мартин написал оригинальную аранжировку песни, с участием ансамбля медных духовых инструментов, скрипок, виолончелей и вокального ансамбля. По словам Пола Маккартни, инструкции Мартину относительно аранжировки давал Леннон. Профессиональный вокальный ансамбль The Mike Sammes Singers пропевал отдельные фразы «Ho-ho-ho, hee-hee-hee, ha-ha-ha», «oompah, oompah, stick it up your jumper!», «got one, got one, everybody’s got one», добавляя пронзительные возгласы.
Фонограмма
Основная фонограмма аккомпанемента «I Am the Walrus» была выпущена в 1996 году на Антологии 2.
Оригинальная стереоверсия 1967 года имеет интересную особенность: почти точно на второй минуте песни микс изменяется с обычного стерео на «fake stereo», с большинством баса на одном канале и большинством высоких частот на другом. Звук, кажется, блуждает слева направо, постепенно ослабевая. Причина такого изменения в миксе в том, что радиопередача была вставлена в ходе моно-сведения. Американский мономикс также включает дополнительный такт музыки перед словами «yellow matter custard» — ранний, перезаписанный микс песни, выпущенный на Антологии Beatles 2, где Джон поёт слова «Yellow mat…» слишком рано — это место было вырезано. Моно-версия начинается аккордом с четырьмя ударами, в то время как стереомикс отличается шестью ударами на начальном аккорде.
В 2006 году первоначальная стереоверсия полной песни (от начала до конца, включая ранее записанную в «fake stereo» вторую половину) была выпущена на альбоме The Beatles Love. Она отличается тем, что во вступлении участвуют виолончели с «A Day in the Life», а на коде усилены шумы толпы от живой работы The Beatles.
Участники записи
- Джон Леннон — вокал, электрическое фортепиано, меллотрон, тамбурин
- Пол Маккартни — бас-гитара
- Джордж Харрисон — электрогитара
- Ринго Старр — барабаны
- Джордж Мартин — оркестровщик, режиссёр и продюсер
- Сессионные музыканты — струнные, медные и деревянные духовые инструменты
- Mike Sammes Singers — бэк-вокал
- Джефф Эмерик — инженер звукозаписи
- Смикшированно Джеффом Эмериком и Джоном Ленноном
Критика
Приём критиками песни после выпуска был положителен:
- «Джон рычит бессмысленные (и иногда наводящие на размышления) строки, поддержанные сложной аранжировкой скрипок и виолончелей. Чтобы вникнуть в песню, надо её сначала несколько раз послушать». — Дерек Джонсон, NME, 18 ноября 1967 года.
- «В мире „Алисы в Стране чудес“ теперь и вы можете почти воочию представить Джона, сидящего на пустынном берегу и поющего „I am the Walrus“ для красивых караванов от горизонта под аккомпанемент звуков The Beatles, подобный дверному звонку и кому-то, распиливающему деревянную доску. Фантастическая песня, с который вы должны будете прожить некоторое время, чтобы полностью её оценить». — Ник Логан, NME, 25 ноября 1967 года.
Интерпретация
Несмотря на тот факт, что Джон Леннон написал эту песню как ответ его alma mater, пытающейся искать смысл в песнях Beatles, «I Am the Walrus» часто интерпретируется публикой. Музыкальный критик Иэн Макдональд интерпретировал песню как скрытое, сердитое заявление Леннона против жёсткости и лицемерия английской жизни и культуры в то время, особенно системы образования, которая, как чувствовал Леннон, подавляла его собственный творческий потенциал в юности.
Напишите отзыв о статье "I Am the Walrus"
Примечания
- ↑ Sheff David. All We Are Saying: The Last Major Interview with John Lennon and Yoko Ono. — New York: St. Martin's Press, 2000. — ISBN 0-312-25464-4.
Ссылки
- [www.amalgama-lab.com/songs/b/beatles/i_am_the_walrus.html Текст и перевод песни]
- [www.songfacts.com/detail.php?id=138 Songfacts — I Am The Walrus] (англ.) — факты о песне.
- [www.beatlesbible.com/songs/i-am-the-walrus/ О песне на сайте beatlesbible.com] (англ.)
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||||||||||||
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий I Am the Walrus
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
