Inter Mirifica

Inter Mirifica (с лат. — «Из числа поразительных») — декрет Второго Ватиканского собора Католической церкви, посвящённый средствам массовой коммуникации. Утверждён папой Павлом VI 4 декабря 1963 года, после того как он был одобрен на соборе. За финальный вариант документа высказалось 1 960 участников собора, против — 164. Своё название получил по принятой в католицизме практике по двум первым словам первой фразы — «Inter mirifica technicae artis inventa» (Из числа поразительных технических изобретений).

Декрет Inter Mirifica — один из девяти декретов Второго Ватиканского собора. Декрет состоит из 24 статей, разделённых на 2 главы, вступление и заключение.

Структура

1. Вступление (статьи 1-2)
2. Глава 1. Об учении Церкви (статьи 3-12)
3. Глава 2. О пасторской активности Церкви (статьи 13-22)
4. Заключение (статьи 23-24)

Содержание

Декрет посвящён средствам массовой коммуникации, их роли в современном мире и отношению к СМИ Католической церкви.

Главная идея декрета выражена в начале первой главе — «Католическая Церковь … сознаёт необходимость проповедовать Евангелие и потому считает своим долгом провозглашать спасительную весть также при помощи средств массовой коммуникации и учить людей их правильному использованию. Поэтому Церкви принадлежит прирождённое право пользоваться и владеть этими средствами в той мере, в какой они необходимы или полезны для христианского воспитания и для всякого дела спасения душ».

Декрет подчёркивает важность свободы распространения информации в современном мире.

В шестой статье затрагивается вопрос о взаимоотношении права свободного искусства и нравственного закона, причём подчёркивается, что с точки зрения Церкви нравственный закон имеет безусловный приоритет. В декрете рассматривается вопрос нравственного долга, как со стороны работников СМИ, так и со стороны людей, которым адресованы СМИ. Долг первых заключается в недопустимости распространения информации, подрывающей нравственность; тогда как на вторых возлагается ответственность за дисциплину пользования СМИ, например, родители ответственны за ограждение детей от неподобающих для их возраста зрелищ.

Во второй части декрет приводит конкретные рекомендации по сотрудничеству священников и мирян как с нецерковной прессой, работающей на благо общества и не противоречащей католической вере и морали, так и по их участию в создании и развитии собственно католических СМИ.

Заключение декрета гласит:

Святой Собор ... призывает всех людей доброй воли — и прежде всего тех, у кого в руках находятся эти средства: пусть они стараются использовать их исключительно во благо человечеству, судьба которого день ото дня всё больше зависит от их верного применения. И пусть Имя Господне будет таким образом прославлено как древними произведениями искусства, так и этими новыми изобретениями, по слову Апостола: "Иисус Христос вчера и сегодня и вовеки Тот же".

Ссылки

• [www.vatican.va/archive/hist_councils/ii_vatican_council/documents/vat-ii_decree_19631204_inter-mirifica_en.html Inter Mirifica на официальном сайте Ватикана  (англ.)]
• [krotov.info/acts/20/2vatican/dcmnt02.html Inter Mirifica на русском языке]

Отрывок, характеризующий Inter Mirifica

– Нет, у меня есть дело, – коротко ответил Ростов.
Ростов сделался не в духе тотчас же после того, как он заметил неудовольствие на лице Бориса, и, как всегда бывает с людьми, которые не в духе, ему казалось, что все неприязненно смотрят на него и что всем он мешает. И действительно он мешал всем и один оставался вне вновь завязавшегося общего разговора. «И зачем он сидит тут?» говорили взгляды, которые бросали на него гости. Он встал и подошел к Борису.
– Однако я тебя стесняю, – сказал он ему тихо, – пойдем, поговорим о деле, и я уйду.
– Да нет, нисколько, сказал Борис. А ежели ты устал, пойдем в мою комнатку и ложись отдохни.
– И в самом деле…
Они вошли в маленькую комнатку, где спал Борис. Ростов, не садясь, тотчас же с раздраженьем – как будто Борис был в чем нибудь виноват перед ним – начал ему рассказывать дело Денисова, спрашивая, хочет ли и может ли он просить о Денисове через своего генерала у государя и через него передать письмо. Когда они остались вдвоем, Ростов в первый раз убедился, что ему неловко было смотреть в глаза Борису. Борис заложив ногу на ногу и поглаживая левой рукой тонкие пальцы правой руки, слушал Ростова, как слушает генерал доклад подчиненного, то глядя в сторону, то с тою же застланностию во взгляде прямо глядя в глаза Ростову. Ростову всякий раз при этом становилось неловко и он опускал глаза.
– Я слыхал про такого рода дела и знаю, что Государь очень строг в этих случаях. Я думаю, надо бы не доводить до Его Величества. По моему, лучше бы прямо просить корпусного командира… Но вообще я думаю…
– Так ты ничего не хочешь сделать, так и скажи! – закричал почти Ростов, не глядя в глаза Борису.
Борис улыбнулся: – Напротив, я сделаю, что могу, только я думал…
В это время в двери послышался голос Жилинского, звавший Бориса.
– Ну иди, иди, иди… – сказал Ростов и отказавшись от ужина, и оставшись один в маленькой комнатке, он долго ходил в ней взад и вперед, и слушал веселый французский говор из соседней комнаты.


Ростов приехал в Тильзит в день, менее всего удобный для ходатайства за Денисова. Самому ему нельзя было итти к дежурному генералу, так как он был во фраке и без разрешения начальства приехал в Тильзит, а Борис, ежели даже и хотел, не мог сделать этого на другой день после приезда Ростова. В этот день, 27 го июня, были подписаны первые условия мира. Императоры поменялись орденами: Александр получил Почетного легиона, а Наполеон Андрея 1 й степени, и в этот день был назначен обед Преображенскому батальону, который давал ему батальон французской гвардии. Государи должны были присутствовать на этом банкете.
Ростову было так неловко и неприятно с Борисом, что, когда после ужина Борис заглянул к нему, он притворился спящим и на другой день рано утром, стараясь не видеть его, ушел из дома. Во фраке и круглой шляпе Николай бродил по городу, разглядывая французов и их мундиры, разглядывая улицы и дома, где жили русский и французский императоры. На площади он видел расставляемые столы и приготовления к обеду, на улицах видел перекинутые драпировки с знаменами русских и французских цветов и огромные вензеля А. и N. В окнах домов были тоже знамена и вензеля.