Intercontinental Exchange

Intercontinental Exchange
Тип	Публичная компания
Листинг на бирже	NYSE: [www.nyse.com/quote/XNYS:ICE ICE]
Основание	2000
Расположение	Атланта, США
Ключевые фигуры	Джеффри Спрэтчер (основатель, главный исполнительный управляющий)
Отрасль	финансовые услуги
Сайт	[www.theice.com/ www.theice.com]

К:Компании, основанные в 2000 году

Intercontinental Exchange (ICE) — сеть бирж и клиринговых палат для финансовых и товарных рынков в США, Канаде и Европе, крупнейший в мире оператор срочного рынка, где торгуются фьючерсные контракты на все виды базовых активов: энергоносители, валюты, драгоценных металлы и пр., на её торговых площадках сосредоточено 50% мировых объемов торгов фьючерсными контрактами на нефть и нефтепродукты. Кроме этого, на её рынках определяются эталонные цены для ряда финансовых инструментов, например, на нефть марки Brent или на сельскохозяйственную культуру канолу.

В ноябре 2013 года регулирующие органы США одобрили приобретение ICE NYSE Euronext, что сделало ICE не только крупнейшим мировым биржевым холдингом, но и оператором самого большого рынка акций в мире.

Штаб-квартира биржи расположена в Атланте, штат Джорджия.

История биржи

Основатель ICE Джеффри Спрэтчер (Jeffrey Spretcher) в конце 90-х приобрел Continental Power Exchange, на базе которой начал развивать прозрачный и эффективный онлайн-рынок внебиржевых контрактов на энергоресурсы. Уже в мае 2000 года Спрэтчер запустил Intercontinental Exchange при поддержке крупнейших в мире энергетических трейдеров Goldman Sachs, Morgan Stanley, British Petroleum, Total, Shell, Deutsche Bank и Societe Generale. Тогда эта торговая площадка фокусировалась на внебиржевой торговле энергоносителями: очищенной и неочищенной нефтью, природным газом, электричеством, и пр.

В 2001 ICE купила International Petroleum Exchange (IPE, Международная нефтяная биржа в Лондоне) за $ 67,5 млн. На тот момент IPE, специализируясь на фьючерсных и опционных контрактах на энергоносители, выступала бенчмарком для определения текущей стоимости нефти и её фракций. После слияния все инструменты IPE, включая Brent, мазут, природный газ и электроэнергию были переведены на электронные площадки ICE, а сама International Petroleum Exchange сменила название на ICE Futures.

2003 — начало сотрудничества с Chicago Climate Exchange (CCX, Чикагской климатической биржей). В рамках партнерства инструменты ССХ – квоты на выбросы парниковых газов в атмосферу - были размещены в торговой системе ICE.

В 2005 акции ICE размещаются на Нью-Йоркской фондовой бирже. Позже акции биржи включаются в расчеты индексов Russell 1000 и S&P 500.

2007 — приобретение New York Board of Trade (NYBOT, Нью-Йоркская торговая палата) за $9.9 млрд и смена её названия на ICE Futures US. NYBOT известна тем, что с 1870 года развивает рынок срочных контрактов на сельскохозяйственную продукцию. В её состав входило несколько торговых площадок: New York Cotton Exchange, Coffee, Sugar and Cocoa Exchange. Соответственно, после этого слияния ICE добавила в ассортимент своих инструментов фьючерсы на какао, кофе, хлопок, сахар-сырец и апельсиновый сок.

В том же году произошло поглощение канадской биржи Winnipeg Commodity Exchange, на которой с 1887 года развивалась торговля контрактами на сельскохозяйственную продукцию. Сейчас в рамках ICE эта торговая площадка специализируется на торговле зерновыми культурами под именем ICE Futures Canada. Биржа считается бенчмарком для определения цены на свой основной продукт – канолу (растительное масло, производящееся из специальных сортов рапса).

Тогда же состоялось слияние с ChemConnect. Эта торговая площадка оперировала крупными партиями химической и промышленной продукции среди 9 тысяч компаний из 150 стран. По итогам сделки торги ChemConnect перетекли в электронные платформы ICE.

2008 — заключено соглашение с TMX Group (Канада) о торговле внебиржевыми контрактами на природный газ. В 2011 году на электронных площадках ICE стартуют торги инструментами канадского рынка Natural Gas Exchange (NGX).

2010 — покупка Climate Exchange (Климатической биржи) и European Climate Exchange (Европейской климатической биржи) за $622 млн. Контракты на углекислый газ (СО2) этих двух биржевых площадок теперь торгуются в рамках секции ICE Futures Europe, которая за счет этого стала крупнейшим оператором контрактов на СО2.

2013 — в ноябре было получено разрешение от регулирующих органов на приобретение NYSE Euronext, договоренность о сделке была достигнута годом ранее. Сумма сделки составила $ 8,2 млрд., по её итогам ICE стала крупнейшим в мире оператором срочного рынка и лидером по биржевым оборотам и объемам торгов.

2014 — ICE выделила в отдельную компанию Euronext (без LIFFE) и в июне провела её IPO, продав 60 % акций. За неделю до первичного размещения, группа европейских банков и финансовых групп, среди которых Banco Espirito Santo, BNP Paribas, Societe Generale и Euroclear, приобрела 33 %-ную долю Euronext с дисконтом 4 % от цены IPO с условием не продавать свои акции в течение трех лет.

Биржа сегодня

Торговые площадки ICE поделены на несколько секций.

ICE Futures U.S.

Здесь трейдеры могут торговать такими финансовыми инструментами, как индексы группы Russell, индекс американского доллара и валюта, а также опционы и фьючерсы товарной группы: на сахар, кофе, хлопок, замороженный апельсиновый сок, зерновые культуры. Лидерами по объемам торгов в 2013 году остаются фьючерсы на индексы группы Russel, а среди сельскохозяйственных товаров безусловное лидерство принадлежит контрактам на сахар.

ICE Futures Europe

Эта площадка предлагает торги фьючерсными и опционными контрактами на энергоносители: нефть и нефтепродукты, уголь, электроэнергию, выбросы углекислого газа, сжиженный природный газ, жидкие природные газы. Самые высокие объемы торгов стабильно демонстрирует нефть Brent Crude. За ней следуют Gas Oil (газойль), WTI (нефть марки Texas light sweet) и другие нефтепродукты. Замыкает список энергетических лидеров по объемам уголь.

ICE Futures Canada

Эта площадка привлекает внимание пулом торгующихся там контрактов на зерновые культуры: ячмень, канолу, разнообразные сорта пшеницы. Безусловный лидер по объему торгов и ликвидности в группе сельскохозяйственной продукции на бирже ICE Futures Canada – зерновая культура канола.

Отрывок, характеризующий Intercontinental Exchange

– Добрый старик, но очень pauvre sire [плох]. И зачем они живут тут так долго? Они давно хотели ехать в деревню. Натали, кажется, здорова теперь? – хитро улыбаясь, спросила Жюли у Пьера.
– Они ждут меньшого сына, – сказал Пьер. – Он поступил в казаки Оболенского и поехал в Белую Церковь. Там формируется полк. А теперь они перевели его в мой полк и ждут каждый день. Граф давно хотел ехать, но графиня ни за что не согласна выехать из Москвы, пока не приедет сын.
– Я их третьего дня видела у Архаровых. Натали опять похорошела и повеселела. Она пела один романс. Как все легко проходит у некоторых людей!
– Что проходит? – недовольно спросил Пьер. Жюли улыбнулась.
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.