Циммерман, Иоанн Георг
| Иоанн Георг Циммерман | |
| Johann Georg Ritter von Zimmermann | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: |
Швейцария |
| Научная сфера: | |
| Систематик живой природы | ||
|
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «J.G.Zimm.».
[www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=12038-1 Персональная страница] на сайте IPNI
| ||
Иоа́нн Гео́рг Риттер фон Циммерма́н (нем. Johann Georg Ritter von Zimmermann; часто пишут без титула: Иоанн Георг Циммерман или Иоганн Георг Циммерман; 8 декабря 1728, Бругг, Швейцария — 7 октября 1795, Ганновер, Германия) — швейцарский философ и врач.
Философ
Наиболее известны трактаты Циммермана «Об одиночестве» (нем. Über die Einsamkeit; 4 тома, 1756, 1784—85) и «О национальной гордости» (нем. Vom Nationalstolz; Цюрих, 1789). Из первого сочинения Мармье сделал извлечение под заглавием: «Одиночество» (фр. "La solitude"; Париж, 1845); во введении рассказана биография Циммермана. Сочинения Циммермана и в настоящее время не совсем потеряли значение; в своё время они переводились на все языки и имели большой успех. Циммерман восставал против национализма. Его сочинение «Об одиночестве» в сокращённом виде помещено в издании «British classics» Валькера.[1]
Врач
Учился в Гёттингене, где написал диссертационное сочинение «De irritabilitate» (1751) и получил степень доктора медицины. Считался учеником швейцарского врача Галлера. После путешествия в Нидерландах и Франции был практикующим врачом в Бругге.[1] Его книга «Опыт лекарственной науки» (нем. Von der Erfahrung in der Arzneiwissenschaft; 1764), написанная в Бругге, была хорошо известна современникам. С 1768 года — лейб-медик английского короля Георга III.
Приглашался, как врач, к умирающему прусскому королю Фридриху II. Много беседовал с монархом на самые разнообразные темы. Свои впечатления от общения с Фридрихом II изложил в сочинении «Фридерик Великий при смерти».[2]
Иоанн Георг Циммерман и Россия
Циммерман — иностранный почётный член (1786, от Англии) Петербургской Академии наук.[3] Состоял в переписке с российской императрицей Екатериной II.[4] Приглашался Екатериной II в Санкт-Петербург, придворным медиком, но приглашение отклонил.
Среди читателей сочинений Циммермана были Екатерина II и Павел I, а также российская знать того времени.[5][6]
Характер. Афоризмы
В характере Циммермана была странная комбинация сентиментализма, меланхолии и энтузиазма; и именно по свободному и эксцентричному выражению этих качеств он вызывал интерес своих современников. Вильям Гирш причислял его к людям одновременно выдающимся и душевнобольным.[7] Циммерману приписывают афоризмы[8]:
|
Молчание — самый надёжный ответ на всякие противоречия, продиктованные дерзостью, вульгарностью или завистью. | 
|
|
|
Дважды в жизни человек должен быть одиноким: в юности — чтобы большему научиться и выработать себе, для руководства, образ мыслей, и в старости — чтобы взвесить все пережитое. |
|
Напишите отзыв о статье "Циммерман, Иоанн Георг"
Примечания
- ↑ 1 2 Циммерман, Иоанн Георг // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ [historydoc.edu.ru/catalog.asp?ob_no=15047&cat_ob_no=14525 Фридерик Великий при смерти (или мои с ним свидания в продолжение последней его болезни. Сочинение славного доктора Циммермана, советника его величества, короля великобританского)] / Перевод с французского. Иждивением книг Матвея Глазунова. С дозволения Московской цензуры. — М.: В Унив. тип., у Люби, Гария и Попова, 1802.
- ↑ Официальный сайт Российской Академии Наук. [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-52664.ln-ru.dl-.pr-inf.uk-12 Циммерман Иоганн Георг]
- ↑ Российский общеобразовательный портал. [historydoc.edu.ru/catalog.asp?cat_ob_no=14525&ob_no=15033&context=%D6%E8%EC%EC%E5%F0%EC%E0%ED Личность прусского короля Фридриха II Великого. Отрывок из сочинения И.Г. Циммермана.]
- ↑ Фёдор Головкин. [books.google.ru/books?id=u3MbdzLsL7QC Двор и царствование Павла I]. Olma Media Group, 2003, ISBN 5-224-03681-X
- ↑ История Нижнего Тагила. [history.ntagil.ru/11_12_26.htm Библиотека Никиты Демидова].
- ↑ Вильям Гирш. Гениальность и вырождение. 1885.
- ↑ Мачехин А.Е. [books.google.ru/books?id=FrMbhdCIDZkC&pg=PA467&lpg=PA467&dq=%D0%B3%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B3+%D1%86%D0%B8%D0%BC%D0%BC%D0%B5%D1%80%D0%BC%D0%B0%D0%BD&source=web&ots=9PRG1ZcDEx&sig=Kuly326VNf37xPf60spUsihsGJE&hl=ru&sa=X&oi=book_result&resnum=7&ct=result#PPA82,M1 Мудрость тысячелетий. Искусство дружить]. Olma Media Group, 2005, ISBN 5-224-04287-9, 472 с.
Отрывок, характеризующий Циммерман, Иоанн Георг
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
