Жюссьё, Жозеф де

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «J.Juss.». [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=J.Juss.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI

Жозе́ф де Жюссьё (фр. Joseph de Jussieu, 3 сентября 1704, Лион, Франция, — 11 апреля 1779, Париж, Франция) – французский ботаник.

Брат Кристофа, Антуана и Бернара.

Изучал, как и все в его семье, медицину, а также естествознание, в Лионе.

Предпринял под руководством Лакондамина путешествие с целью измерения по экватору дуги меридиана по обширным территориям тропической Америки, где оставался в течение 36 лет.

По возвращении на родину (1771) привёз огромную коллекцию растений, среди которых были и впервые увиденные в Европе (например, Гелиотроп перуанский (Heliotropium peruvianum) L. и Хинное дерево лекарственное (Cinchona officinalis) L.). Ныне эта коллекция хранится в Национальном музее естественной истории в Париже.

В 1758 был избран во Французскую Академию наук.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Отрывок, характеризующий Жюссьё, Жозеф де

– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.