Форстер, Иоганн Рейнгольд

Иоганн Рейнгольд Форстер
нем. Johann Reinhold Forster
Дата рождения:	22 октября 1729(1729-10-22)
Место рождения:	Диршау, (ныне Тчев)
Дата смерти:	9 декабря 1798(1798-12-09) (69 лет)
Место смерти:	Галле-на-Заале
Страна:	Священная Римская империя
Научная сфера:	зоология, орнитология, ботаника

Систематик живой природы

Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «J.R.Forst.». [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=J.R.Forst.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI Иногда используется обозначение J.R.Forster Исследователь, описавший ряд зоологических таксонов. Для указания авторства, названия этих таксонов сопровождают обозначением «Forster».

Иога́нн Ре́йнгольд Фо́рстер (нем. Johann Reinhold Forster, 22 октября 1729, Диршау, Пруссия, — 9 декабря 1798, Галле, Германия) — немецкий орнитолог, ботаник, зоолог и путешественник английского происхождения.

Отец Георга Форстера.

Будучи пастором близ Данцига, изучил математику, философию, этнографию, географию и древние языки.

В 1765 по поручению русского правительства отправился на Волгу с целью изучить быт тамошних колонистов; затем прибыл в Санкт-Петербург, где ему было поручено императрицей Екатериной II вместе с некоторыми другими учёными разработать свод законов для колонистов.

В 1766 переселился в Англию и в качестве натуралиста сопровождал Кука в его втором кругосветном плавании.

Не получив никакого вознаграждения от правительства, Форстер впал в крайнюю бедность и подвергся заключению в тюрьму за неплатежи долгов.

В 1780 был назначен профессором в Галле.

Форстер первым предложил рассматривать Австралию как самостоятельную часть света и назвать пролив, разделяющий Старый Свет от Нового, Беринговым проливом.

Печатные труды

• англ. A catalogue of the animals of North America etc. (Лондон, 1771)
• лат. Descriptiones animalium in itinere ad maris australis terras per annos 1772—1774 suscepto observatorum (изд. Лихтенштейном, Берлин, 1844)
• англ. Observations made during a voyage round the world etc. (Лондон, 1778)
• лат. Liber singularis de bysso antiquorum etc. (Лондон, 1776)
• нем. Geschichte der Schiftfahrt und Entdeckungen des Nordens (Франкфурт-на-Одере, 1780)
• лат. Zoologia indica (Галле, 1781)
• лат. Zoologiae indicae rarioris spicilegium (Лондон, 1790)

Ссылки

• Форстер, Иоганн Рейнгольд // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Форстер, Иоганн Рейнгольд

– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.