Посадас, Хуан
| Посадас, Хуан | |
 Хуан Посадас | |
| Имя при рождении: |
Оме́ро Ро́муло Криста́ли Фрасне́льи |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Партия: |
Социалистическая рабочая партия, Революционная социалистическая партия |
| Род деятельности: |
политик |
Хуа́н Поса́дас (исп. Juan Posadas, 1912 — 14 мая 1981); настоящее имя Оме́ро Ро́муло Криста́ли Фрасне́льи (исп. Homero Rómulo Cristali Frasnelli) — аргентинский троцкист, заложивший основы своеобразного течения, называемого посадизмом.
Содержание
Ранние годы
Посадас родился в Аргентине в семье итальянских иммигрантов из города Матера. В юности получил известность как футболист, игравший за клуб «Эстудиантес» (исп. Estudiantes de La Plata).
В 1930-е годы работал сапожником, и организовал профсоюз сапожников и кожевенных рабочих в городе Ко́рдова. В этот период выставлялся кандидатом на провинциальных выборах в Буэнос-Айресе от Социалистической рабочей партии. Затем вступил в Революционную социалистическую партию, которая присоединилась к Четвёртому интернационалу в 1941 году.
В троцкистском движении
Посадас стал лидером Латиноамериканского бюро Четвёртого интернационала, и под его руководством троцкистское движение стало распространяться по всему региону. Особым влиянием троцкисты пользовались среди кубинских железнодорожных рабочих, боливийских шахтёров и сельскохозяйственных рабочих в Бразилии.
В 1946 году была создана Революционная рабочая партия. Когда в 1953 году в Четвёртом интернационале произошёл раскол, Посадас и его сторонники поддержали Мишеля Пабло и Международный секретариат. Однако к 1959 году отношения между Латиноамериканским бюро и Международным секретариатом были довольно напряжёнными. Претензии к международному руководству заключались в том, что оно недостаточно уверенно рассматривает революционные перспективы. Также различия заключались в подходах к ядерной войне. Посадас считал, что ядерная «война — революция» может «привести к гибели сталинизма и капитализма», и что ядерная война неизбежна и желательна для формирования социалистического общества. Посадас и его сторонники, в основном, сконцентрированные в Аргентине, откололись от МСЧИ в 1962 году.
Ядерная война
Сторонники Посадаса, называвшие себя посадистами, основали в 1962 году собственный интернационал — Четвертый интернационал (посадистский). На его учредительной конференции провозглашалось:
«Атомная война неизбежна. Это будет гибель для половины человечества. Это приведет к гибели огромного человеческого наследия. Это более, чем вероятно. Атомная война превратит Землю в настоящий ад. Но это не остановит приход коммунизма».
Посадас писал:
«Ядерная война — это одновременно революционная война. Она нанесет огромный ущерб человечеству, но она не понизит уровень сознательности человечества. Человечество будет быстро двигаться вперед через атомную войну в новое человеческое общество — социализм».
Энтузиазм Посадаса относительно ядерной войны усилился в 1970-е годы, когда посадистский Интернационал опубликовал требование к Советскому Союзу и Китайской Народной республике начать превентивную ядерную войну против США, чтобы положить конец капитализму.
Куба
Посадистская группа на Кубе стала достаточно заметна благодаря Кубинской революции, хотя и играла в ней незначительную роль. Посадистские партизаны боролись рядом с партизанами Кастро и Че Гевары в 1959 году. После раскола 1962 года кубинская секция Четвёртого интернационала поддержала Посадаса. В 1960-е годы посадистская Революционная рабочая партия была единственной троцкистской организацией, существовавшей на Кубе.
В 1961 году кубинская секция посадистов требовала от правительство Кастро, чтобы оно ликвидировало американскую военную базу Гуантанамо. Они организовали рабочих в городе Гуантанамо для движения к военной базе. Это вызвало раздражение некоторых членов правительства. В апреле 1961 года несколько активистов сталинистской Народно-социалистической партии Кубы устроили набег на штаб-квартиру посадистов, и уничтожили печатное оборудование. Посадистская секция на Кубе становилась все более воинственной, и в итоге была запрещена правительством.
НЛО
С 1968 года Посадас также стал известен своей теорией относительно НЛО. Он верил, что существование НЛО подтверждает существование социализма на других планетах, что только социалистическое общество способно создать технологии, необходимые для межпланетных путешествий. Кроме того, он утверждал, что обитатели НЛО могут помочь в осуществлении социалистической революции на Земле.
В его брошюре «Летающие тарелки, движение вещества и энергии, наука и социализм» (фр. «Les Soucoupes Volantes, le processus de la matiere et de l'energie, la science et le socialisme», англ. «Flying Saucers, the process of matter and energy, science and socialism») Посадас размышлял, что НЛО не будут задерживаться на Земле очень надолго потому, что «капитализм не интересен пилотам НЛО… Также и советская бюрократия им не интересна, так как она не обладает никакими перспективами». Его работа заканчивалась словами:
«Мы должны призывать существ с других планет, чтобы они начали сотрудничать с жителями Земли и помогли преодолеть несчастья. Мы должны просить дать нам их ресурсы, которые могли бы нам помочь».
Одержимость посадистов идеей НЛО стала поводом для иронических замечаний, что Троцкий выступал против теории «социализма в одной стране», а Посадас выступает против теории «социализма на одной планете».
Последние годы
Посадас обладал большим самомнением, и его статьи часто заканчивались фразами вроде «Долгой жизни Посадасу!» или «Да здравствует товарищ Посадас!»
В последние годы Посадас занимался различными эзотерическими идеями, близкими движению «нью-эйдж», и писал о коммуникациях с дельфинами и человеческой жизни под водой.
После его смерти в мае 1981 года в Италии, Мишель Пабло написал некролог, где назвал Посадаса «безумным проповедником „перманентной революции“ одновременно и всюду, до разрастания её до межпланетных масштабов».
См. также
Напишите отзыв о статье "Посадас, Хуан"
Ссылки
- [www.quatrieme-internationale-posadiste.org/ Сайт Четвёртого интернационала (посадистского)]
Отрывок, характеризующий Посадас, Хуан
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.
Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
Сражение началось канонадой с обеих сторон из нескольких сотен орудий.
Потом, когда дым застлал все поле, в этом дыму двинулись (со стороны французов) справа две дивизии, Дессе и Компана, на флеши, и слева полки вице короля на Бородино.
