Jagdgeschwader 52
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этой статье не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 28 июня 2010 года. |
52-я истребительная эскадра люфтваффе | |
Jagdgeschwader 52 | |
Годы существования | |
---|---|
Страна | |
Подчинение | |
Тип |
истребительная авиация |
Включает в себя |
I./JG52 |
Функция | |
Прозвище |
fliegendes Schwert |
Снаряжение | |
Участие в | |
Командиры | |
Известные командиры |
Герман Граф (1.10.44-8.5.45) |
Jagdgeschwader 52 (JG 52) (52-я истребительная эскадра). Истребительная эскадра люфтваффе, добившаяся наибольших успехов во Второй мировой войне. Действовала, в основном, на Восточном фронте. Общий боевой счет пилотов эскадры превысил 10 000 побед. В эскадре служили три самых результативных аса люфтваффе: Эрих Хартманн (352 победы), Герхард Баркхорн (301 победа) и Гюнтер Ралль (275 побед). Пилоты эскадры летали исключительно на Bf-109.
52-я эскадра состояла из трех групп (Gruppe), каждая из которых включала три эскадрильи (Staffel). В среднем, в составе эскадры было от 100 до 120 самолетов.
Содержание
История эскадры
Западный фронт
Боевой путь JG52 начался в 1939 с кампании во Франции и затем в Битве за Британию (1940). В этот период эскадра состояла всего из двух групп (большинство эскадр имели по три группы) и её боевые результаты не были особенно впечатляющими. К концу 1940 на счету пилотов JG52 было 177 побед, при достаточно высоких потерях: только в «Битве за Британию» погибли или попали в плен 53 пилота эскадры.
Восточный фронт — начальный период
JG52 была переведена на Восточный фронт в самом начале вторжения в СССР. С 1941 по 1944 группа действовала на южном и центральном направлениях, прикрывая действия Группы армий «Юг».
Подготовка советских летчиков была значительная хуже, чем у люфтваффе и советские истребители начального периода войны не могли на равных конкурировать с новой модификацией истребителя Bf.109F, которая начала поступать в войска весной 1941 года. К маю 1942 на счету пилотов эскадры было уже 1500 побед. К июню 1942 это число возросло до 2000. Лишь в течение 1942, более 20-ти летчиков JG52 получили Рыцарские кресты, из них 7 — с Дубовыми листьями.
Сталинград и Кавказ
В середине июля 1942 на вооружение эскадры стала поступать новая модель Мессершмитта — Bf-109 серии G. В это время части вермахта на южном участке фронта начали наступление на Кавказ, что значительно расширило зону ответственности эскадры. Для того чтобы эффективно выполнять прикрытие наземных войск на столь протяженном фронте, была принята схема быстрого реагирования. Роль «пожарной команды» была отведена 1-й группе эскадры JG52, которая оперативно перебрасывалась на наиболее угрожаемый участок фронта от Керчи до Москвы. Непрерывно участвуя в боях, пилоты 1-й группы к сентябрю 1942 записали на свой счет 700 самолетов противника.
В боях за Сталинград 3-я группа эскадры прикрывала неудачную попытку 4-й танковой армии вермахта прорваться к окруженной группировке 6-й армии и действия 1-й танковой армии на Кавказе. В ходе этих упорных боев эскадра довела свой счет побед до 4000 (декабрь 1942)[Прим. 1].
В начале 1943 основные действия эскадры JG52 проходили в районе Таманского полуострова, где она прикрывала «кубанскую линию» обороны группы армий «А» под командованием Эвальда фон Клейста и последующий отход 17-й армии вермахта в Крым через Керченский пролив.
Курск
В июле 1943 1-я и 2-я группы эскадры JG 52 были переведены в район Курска, для участия в операции «Цитадель». В боях под Курском пилоты эскадры JG 52 перешли рубеж 6000 побед. Именно под Курском Иоганн Визе (Johannes Wiese) из 2-й группы сбил 12 советских самолетов за один день, а Вальтер Крупински — 11.
К этому времени, однако, на вооружение советских ВВС стали поступать новые модели истребителей, такие, как Ла-5ФН. Кроме того, советское командование освоило некоторые тактические приёмы воздушной войны. Все это вело к увеличению потерь лётчиков люфтваффе.
Состав эскадры
Geschwaderkommodoren (командиры эскадры)
командующий | период | примечания |
---|---|---|
майор Хуберт Мерхарт фон Бернег | 19 августа 1939 — 18 августа 1940 года | |
майор Ганс Трюбенбах | 19 августа 1940 — 10 октября 1941 года | |
майор Вильгельм Лессман | 11 октября 1941 — 2 июня 1942 года | погиб |
оберст-лейтенант Фридрих Бек | 2 — 21 июня 1942 года | погиб |
майор Герберт Илефельд | 22 июня — 28 октября 1942 года | назначен начальником летной школы Jagdschule 3 |
и. о. майор Гордон Голлоб | конец июля — август 1942 года | являлся командиром JG77 |
оберст-лейтенант Дитрих Храбак | 1 ноября 1942 — 30 сентября 1944 года | назначен командиром JG54 |
оберст-лейтенант Герман Граф | 1 октября 1944 — 8 мая 1945 года |
Gruppenkommandeure I./JG52 (командиры группы I./JG52)
командующий | период | примечания |
---|---|---|
гауптман Дитрих граф фон Пфайль и Кляйн-Элльгут | 20 марта 1939 — 21 ноября 1939 | Ранен |
и. о. обер-лейтенант Вольфганг Эвальд (и. о.) | 21 ноября 1939 — 1 декабря 1939 | |
гауптман Зигфрид фон Эшвеге | 1 декабря 1939 — 26 августа 1940 | |
гауптман Вольфганг Эвальд | 26 августа 1940 — 24 мая 1941 | переведен в штаб Jafu 2 |
обер-лейтенант Карл-Гейнц Леесман | 25 мая 1941 — 6 ноября 1941 | Ранен |
и. о. обер-лейтенант Карл Ломмель | 6 ноября 1941 — 6 мая 1942 | |
гауптман Карл-Гейнц Леесман | 6 мая 1942 — 13 июня 1942 | |
гауптман Гельмут Беннеман | 14 июня 1942 — 10 мая 1943 | Ранен |
гауптман Иоханнес Визе | 11 мая 1943 — 1 августа 1943 | Ранен |
и. о. гауптман Герхард Баркхорн | 1 августа 1943 — 30 августа 1943 | Назначен командиром II./JG52 |
гауптман Иоханнес Визе | 1 сентября 1943 — 19 мая 1944 | Ранен |
гауптман Адольф Борхерс | 11 июня 1944 — 31 января 1945 | Назначен командиром III./JG52 |
гауптман Эрих Хартманн | 1 февраля 1945 — 8 мая 1945 |
Gruppenkommandeure II./JG52 (командиры группы II./JG52)
командующий | период | примечания |
---|---|---|
гауптман Ганс-Гюнтер фон Корнатцки | 13 сентября 1939 — 26 августа 1940 года | |
гауптман Вильгельм Энсслен | 27 августа — 2 ноября 1940 года | погиб |
гауптман Эрих Войтке | 3 ноября 1940 — 28 февраля 1942 | понижен в должности |
майор Иоханнес Штейнхоф | 1 марта 1942 — 24 марта 1943 года | назначен командиром JG77 |
гауптман Гельмут Кюле | 25 марта — 31 августа 1943 года | |
гауптман Герхард Баркхорн | 1 сентября 1943 — 15 января 1945 года | назначен командиром JG6 |
гауптман Вильгельм Батц | 1 февраля — 8 мая 1945 года |
Gruppenkommandeure III./JG52 (командиры группы III./JG52)
командующий | период | примечания |
---|---|---|
гауптман Вольф-Генрих фон Хоувальд | 1 марта — 24 июля 1940 года | погиб |
майор Александер фон Винтерфельдт | 1 августа — 6 октября 1940 года | |
майор Готтхард Хандрик | 7 октября 1940 — 22 июня 1941 года | назначен командиром JG77 |
майор Альберт Блуменсаат | 23 июня — 30 сентября 1941 года | |
майор Хубертус фон Бонин | 1 октября 1941 — 5 июля 1943 года | назначен командиром JG54 |
гауптман Гюнтер Ралль | 6 июля 1943 — 18 апреля 1944 года | назначен командиром II./JG11 |
гауптман Вильгельм Батц | 19 апреля 1944 — 31 января 1945 года | назначен командиром II./JG52 |
гауптман Адольф Борхерс | 1 февраля — 8 мая 1945 года |
Кавалеры Рыцарского креста награждённые в JG 52
дата | звание | имя | часть | кол-во | примечания | |
---|---|---|---|---|---|---|
23 июля 1941 | обер-лейтенант | Карл-Гейнц Леесманн | I./JG52 | РК | 22 | |
30 августа 1941 | обер-лейтенант | Йоханнес Штейнхофф | 4./JG52 | РК | 35 | |
18 декабря 1941 | фельдфебель | Герхард Кёппен | 7./JG52 | РК | 40 | |
24 января 1942 | лейтенант | Герман Граф | 9./JG52 | РК | 42 | |
14 февраля 1942 | фельдфебель | Леопольд Штейнбатц | 9./JG52 | РК | 42 | |
27 февраля 1942 | фельдфебель | Герхард Кёппен | 7./JG52 | ДРК | 72 | |
19 марта 1942 | фельдфебель | Эдмунд Россманн | 7./JG52 | РК | 42 | |
19 марта 1942 | лейтенант | Адольф Дикфельд | 7./JG52 | РК | 47 | |
5 апреля 1942 | унтер-офицер | Фридрих Ваховяк | 8./JG52 | РК | 46 | |
17 мая 1942 | обер-лейтенант | Герман Граф | 9./JG52 | ДРК | 93 | |
19 мая 1942 | обер-лейтенант | Герман Граф | 9./JG52 | МРК | 106 | |
19 мая 1942 | лейтенант | Адольф Дикфельд | 7./JG52 | ДРК | 101 | |
2 июня 1942 | фельдфебель | Леопольд Штейнбатц | 9./JG52 | ДРК | 83 | |
23 июня 1942 | фельдфебель | Леопольд Штейнбатц | 9./JG52 | МРК | 99 | посмертно |
23 июня 1942 | офер-фельдфебель | Йозеф Цвернеманн | 7./JG52 | РК | 57 | |
1 июля 1942 | унтер-офицер | Карл Гратц | 8./JG52 | РК | 54 | |
1 июля 1942 | фельдфебель | Альфред Гриславски | 9./JG52 | РК | 40 | |
1 июля 1942 | обер-лейтенант | Зигфрид Зимш | 5./JG52 | РК | 45 | |
1 июля 1942 | фельдфебель | Карл Штеффен | 9./JG52 | РК | 44 | |
23 августа 1942 | обер-фельдфебель | Гейнц-Вильгельм Анерт | 3./JG52 | РК | 57 | посмертно |
23 августа 1942 | обер-лейтенант | Герхард Баркхорн | 4./JG52 | РК | 59 | |
23 августа 1942 | фельдфебель | Ганс Даммерс | 7./JG52 | РК | 51 | |
23 августа 1942 | лейтенант | Гейнц Шмидт | 5./JG52 | РК | 51 | |
2 сентября 1942 | гауптманн | Йоханнес Штейнхофф | II./JG52 | ДРК | 101 | |
3 сентября 1942 | обер-лейтенант | Гюнтер Ралль | 8./JG52 | РК | 65 | |
4 сентября 1942 | лейтенант | Вальдемар Земелька | 4./JG52 | РК | 65 | посмертно |
4 сентября 1942 | фельдфебель | Эрнст Шюсс | 9./JG52 | РК | 50 | |
6 сентября 1942 | гауптманн | Рудольф Реш | 6./JG52 | РК | 50 | |
16 сентября 1942 | лейтенант | Гейнц Шмидт | 5./JG52 | ДРК | 102 | |
16 сентября 1942 | обер-лейтенант | Герман Граф | 9./JG52 | БРК | 172 | |
19 сентября 1942 | обер-фельдфебель | Бертольд Грассмук | 1./JG52 | РК | 56 | |
19 сентября 1942 | обер-фельдфебель | Карл Хамерл | 1./JG52 | РК | 50 | |
2 октября 1942 | гауптманн | Гельмут Беннеманн | I./JG52 | РК | 50 | |
2 октября 1942 | обер-фельдфебель | Генрих Фюлльграбе | 9./JG52 | РК | 52 | |
26 октября 1942 | обер-лейтенант | Гюнтер Ралль | 8./JG52 | ДРК | 100 | |
29 октября 1942 | лейтенант | Вальтер Крупински | 6./JG52 | РК | 53 | |
29 октября 1942 | лейтенант | Рудольф Митиг | 3./JG52 | РК | 50 | |
31 октября 1942 | офер-фельдфебель | Йозеф Цвернеманн | 7./JG52 | ДРК | 101 | |
21 декабря 1942 | майор | Хубертус фон Бонин | III./JG52 | РК | 51 | |
5 января 1943 | обер-фельдфебель | Вильгельм Фройвёрт | 2./JG52 | РК | 56 | |
5 января 1943 | гауптманн | Йоханнес Визе | 2./JG52 | РК | 51 | |
11 января 1943 | обер-лейтенант | Герхард Баркхорн | 4./JG52 | ДРК | 120 | |
11 марта 1943 | обер-фельдфебель | Вилли Немитц | 6./JG52 | РК | 54 | возможно 23 марта |
14 марта 1943 | обер-лейтенант | Густав Денк | 6./JG52 | РК | 67 | посмертно |
19 августа 1943 | обер-фельдфебель | Рудольф Тренкель | 2./JG52 | РК | 75 | |
29 августа 1943 | лейтенант | Бертольд Кортс | 9./JG52 | РК | 113 | |
12 сентября 1943 | гауптманн | Гюнтер Ралль | III./JG52 | МРК | 200 | |
29 октября 1943 | лейтенант | Эрих Хартманн | 9./JG52 | РК | 148 | |
25 ноября 1943 | оберст-лейтенант | Дитрих Храбак | JG52 | ДРК | 118 | |
31 декабря 1943 | обер-фельдфебель | Вернер Кваст | 4./JG52 | РК | 84 | |
5 февраля 1944 | лейтенант | Ганс Вальдманн | 6./JG52 | РК | 84 | |
29 февраля 1944 | лейтенант | Виктор Петерманн | 6./JG52 | РК | 80 | |
2 марта 1944 | гауптманн | Йоханнес Визе | I./JG52 | ДРК | 125 | |
2 марта 1944 | гауптманн | Вальтер Крупински | 7./JG52 | ДРК | 177 | |
2 марта 1944 | лейтенант | Эрих Хартманн | 9./JG52 | ДРК | 200 | |
2 марта 1944 | гауптманн | Герхард Баркхорн | II./JG52 | МРК | 250 | |
23 марта 1944 | лейтенант | Фридрих Облезер | 8./JG52 | РК | 80 | |
26 марта 1944 | обер-лейтенант | Вильгельм Батц | 5./JG52 | РК | 75 | |
26 марта 1944 | лейтенант | Отто Фённекольд | 5./JG52 | РК | 100+ | |
26 марта 1944 | лейтенант | Генрих Штурм | 4./JG52 | РК | 82 | |
5 апреля 1944 | лейтенант | Гельмут Липферт | 6./JG52 | РК | 90 | |
6 апреля 1944 | лейтенант | Йоханнес Бунцек | 7./JG52 | РК | 75 | посмертно |
6 апреля 1944 | обер-лейтенант | Пауль-Генрих Дёне | 2./JG52 | РК | 74 | |
9 мая 1944 | лейтенант | Питер Дюттманн | 6./JG52 | РК | 91 | |
14 мая 1944 | обер-фельдфебель | Герхард Хоффманн | 4./JG52 | РК | 125 | |
9 июня 1944 | обер-фельдфебель | Гейнц Заксенберг | 6./JG52 | РК | 101 | |
9 июня 1944 | обер-лейтенант | Франц Войдих | 3./JG52 | РК | 80 | |
4 июля 1944 | обер-лейтенант | Эрих Хартманн | 9./JG52 | МРК | 239 | |
20 июля 1944 | гауптманн | Вильгельм Батц | III./JG52 | ДРК | 175 | |
27 июля 1944 | лейтенант | Герберт Бахник | 9./JG52 | РК | 79 | |
27 июля 1944 | лейтенант | Ганс-Йоахим Биркнер | 9./JG52 | РК | 98 | |
27 июля 1944 | лейтенант | Вальтер Вольфрум | 1./JG52 | РК | 126 | |
25 августа 1944 | обер-лейтенант | Эрих Хартманн | 9./JG52 | БРК | 301 | |
10 октября 1944 | лейтенант | Франц Шалль | 3./JG52 | РК | 117 | |
7 апреля 1945 | обер-лейтенант | Антон Реш | 3./JG52 | РК | ок 90 | |
20 апреля 1945 | лейтенант | Гейнц Эвальд | 6./JG52 | РК | 82 | |
20 апреля 1945 | гауптманн | Вильгельм Батц | II./JG52 | МРК | ок 235 | |
26 апреля 1945 | лейтенант | Фридрих Хаас | 5./JG52 | РК | 74 | посмертно |
Легенда:
- дата — дата награждения
- звание — звание награждаемого
- имя — имя награждаемого
- часть — подразделение, где служил
- кол-во — количество побед на момент награждения
- РК — рыцарский крест
- ДРК — рыцарский крест с дубовыми листьями
- МРК — рыцарский крест с дубовыми листьями и мечами
- БРК — рыцарский крест с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами
Напишите отзыв о статье "Jagdgeschwader 52"
Ссылки
- [www.ww2.dk/air/jagd/jg52.htm Сайт Майкала Хольма]
- [www.allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/ge/struct/istr/jg52.dat Авиаторы Второй мировой войны]
- [www.15jg52.com/history.html History of 15. Kroat./JG52]
- [www.jg52.net/ Traditionsgemeinschaft Jagdgeschwader 52] (нем.). Проверено 4 октября 2014.
Сноски
Примечания
- ↑ Некоторые авторы считают, что эти цифры не соответствуют потерям ВВС РККА. Так, боевые потери ВВС РККА за период 1941—1945 годов составили 46,5 тыс. самолетов{{подст:АИ}}. Сюда же относятся самолеты, потерянные от огня зенитной артиллерии. При сопоставлении боевых счетов всех немецкий истребительных эскадр, принимавших участие в боях на Восточном фронте, общее число заявленных побед люфтваффе превышает 60 тыс. самолетов и это без учета сбитых зенитной артиллерией{{подст:АИ}}.
|
Отрывок, характеризующий Jagdgeschwader 52
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.