Jagdgeschwader 11
Поделись знанием:
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
| 11-я истребительная эскадра люфтваффе | |
| Jagdgeschwader 11 | |
 Эмблема эскадры | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Тип |
истребительная авиация |
| Включает в себя |
I./JG11 |
| Функция | |
| Снаряжение | |
| Участие в | |
| Командиры | |
| Известные командиры | |
11-я истребительная эскадра (нем. Jagdgeschwader 11, (JG11)) — эскадра истребителей люфтваффе. Была сформирована в апреле 1943 года для обороны территории Рейха. Костяк эскадры составили пилоты из JG1: группа I./JG11 была образована на основе III./JG1, a II./JG11 — на базе III./JG1. В середине мая 1943 года сформировали III./JG11, которая дислоцировалась на аэродроме в Ноймюнстере. В состав эскадры также вошли отдельная эскадрилья обороны острова Гельголанд — Jagdstaffel Helholand (II./JG11). В Дании сформировали эскадрилью 10./JG11 для прикрытия пролива Скагеррак. Эскадра сражалась, в основном, в Германии и только на короткий период времени группа I./JG11 была переброшена в Южную Норвегию. С высодкой союзников в Нормандии I и II группы сражались во Франции в 1944 году, а группа III./JG11 сражалась на северном и центральном участках Восточного фронта. 1 января 1945 года во время операции Боденплятте — налете на аэродромы союзников погибли командир полка майор Гюнтер Шпехт и командир III./JG11 капитан Гюнтер фон Фассонг. В январе 1945 года эскадру перебросили на Восточный фронт в район Познани, Пилы и Кюстрина. В феврале эскадру перебазировали на Берлинский аэродромный узел. Из-за больших потерь в марте расформировали I./JG11. Остатки эскадры капитулировали в Северной Германии, Шлезвиг-Гольштейне, Дании и Норвегии.
Содержание
Состав эскадры
Geschwaderkommodoren (командиры эскадры)
| командующий | период | примечания |
|---|---|---|
| майор Антон Мадер | 1 апреля — ноябрь 1943 года | |
| оберст-лейтенант Герман Граф | 11 ноября 1943 — 29 марта 1944 года | ранен |
| и. о. гауптман Антон Хакль | апрель — 15 апреля 1944 года | тяжело ранен |
| майор Герберт Илефельд | 1 — 20 мая 1944 года | назначен командиром JG1 |
| майор Гюнтер Шпехт | 15 мая 1944 — 1 января 1945 года | погиб |
| майор Юрген Хардер | январь — 17 февраля 1945 года | погиб |
| майор Антон Хакль | 20 февраля — 5 мая 1945 года |
Gruppenkommandeure I./JG11 (командиры группы I./JG11)
| командующий | период | примечания |
|---|---|---|
| майор Вальтер Шпис | 1 апреля — июнь 1943 года | |
| гауптман Эрвин Клаузен | 20 июня — 4 октября 1943 года | погиб |
| и. о. гауптман Эрих Войтке | 4 — 15 октября 1943 года | |
| гауптман Рольф Хермихен | 16 октября 1943 — май 1944 года | |
| обер-лейтенант Ганс-Генрих Кёниг | май — 24 мая 1944 года | погиб |
| и. о. обер-лейтенант Фриц Энгау | 24 мая — 1 июня 1944 года | |
| гауптман Зигфрид Зимш | 1 — 8 июня 1944 года | погиб |
| и. о. обер-лейтенант Фриц Энгау | 8 — 24 июня 1944 года | |
| гауптман Вернер Лангеман | 24 июня — 14 июля 1944 года | |
| и. о. обер-лейтенант Ганс Шрангл | 15 июля — 14 августа 1944 года | |
| гауптман Вальтер Матони | 15 августа — 30 сентября 1944 года | |
| гауптман Бруно Штолле | октябрь — 25 ноября 1944 года | |
| гауптман Рудигер фон Кирхмайр | 25 ноября 1944 — апрель 1945 года | |
| гауптман Карл Леонхард | апрель — 5 мая 1945 года |
Gruppenkommandeure II./JG11 (командиры группы II./JG11)
| командующий | период | примечания |
|---|---|---|
| гауптман Гюнтер Байзе | 1 — 15 апреля 1943 года | |
| майор Адольф Дикфельд | 17 апреля — май 1943 года | |
| гауптман Гюнтер Шпехт | май 1943 — 15 апреля 1944 года | назначен командиром эскадры |
| майор Гюнтер Ралль | 19 апреля — 12 мая 1944 года | ранен |
| гауптман Вальтер Крупински | май — 12 августа 1944 года | ранен |
| гауптман Карл Леонхард | 13 августа 1944 — 5 апреля 1945 года | назначен командиром I./JG11 |
Gruppenkommandeure III./JG11 (командиры группы III./JG11)
| командующий | период | примечания |
|---|---|---|
| гауптман Эрнст-Гюнтер Хайнце | апрель — сентябрь 1943 года | |
| гауптман Антон Хакль | 1 октября 1943 — май 1944 года | тяжело ранен |
| гауптман Хорст-Гюнтер фон Фассонг | май 1944 — 1 января 1945 года | погиб |
| обер-лейтенант Пауль-Генрих Дёне | 2 января — февраль 1945 года | назначен командиром II./JG1 |
| гауптман Герберт Куча | 23 февраля — 5 мая 1945 года |
Напишите отзыв о статье "Jagdgeschwader 11"
Ссылки
- [www.fidel-kastro.ru/III_reich/final_luftw/art_03/art_03.html Полки истребительной авиации Люфтваффе (Tag Jagd)]
- Василий Валерьевич Харин. [www.allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/ge/struct/istr/jg11.dat Истребительная эскадра JG11] (рус.). — сайт www.allaces.ru/. Проверено 16 июня 2010. [www.webcitation.org/67IWxrEUZ Архивировано из первоисточника 30 апреля 2012].
- Michael Holm. [www.ww2.dk/air/jagd/jg11.htm Jagdgeschwader 11] (англ.). Проверено 16 июня 2010. [www.webcitation.org/67IWyXVwk Архивировано из первоисточника 30 апреля 2012].
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Jagdgeschwader 11
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
