Jagdgeschwader 7
Поделись знанием:
В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
| 7-я истребительная эскадра люфтваффе | |
| Jagdgeschwader 7 | |
 Эмблема эскадры | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Подчинение | |
| Тип |
истребительная авиация |
| Включает в себя |
I./JG7 |
| Функция | |
| Прозвище |
Nowotny |
| Покровитель | |
| Снаряжение | |
| Участие в |
|
| Командиры | |
| Известные командиры |
Иоганнес Штайнхофф |
7-я истребительная эскадра «Новотны» (нем. Jagdgeschwader 7 «Nowotny», (JG7)) — эскадра истребителей люфтваффе. Получила своё название в честь прославленного лётчика-аса Вальтера Новотны, командира Команды Новотны, на основе которой была и сформирована эскадра.
JG7 оказалась единственной эскадрой Люфтваффе, которую успели полностью оснастить реактивными истребителями. Своё происхождение часть вела от сформированной осенью 1944 года команды «Новотны». В конце 1944 года сформировали штаб эскадры, расположенный в Берлине, и две боевых группы: I./JG7 и III./JG7. Личный состав полка набрали из II./JG3, III./ZG26 и группы испытателей (Erprobungskommando) Лехфельд. В феврале 1945 года из опытных пилотов I./JG5 была сформирована группа II./JG7. Эскадра противостояла бомбардировочной авиации союзников, но в последние дни войны была срочно переброшена на фронт и даже участвовала в атаках на сухопутные силы противника. JG7 уничтожила около 500 самолетов противника. В конце войны эскадра дислоцировалась на аэродромах вокруг Праги и в Баварии.
Содержание
Состав эскадры
Geschwaderkommodoren (командиры эскадры)
| командир | период | примечания |
|---|---|---|
| Подполковник Иоханнес Штейнхоф | 1 декабря 1944 — 26 декабря 1944 | |
| майор Теодор Вейсенбергер | 1 января 1945 — 8 мая 1945 | |
| и. о. майор Рудольф Зиннер | 19 февраля 1945 — март 1945 |
Gruppenkommandeure I./JG7 (командиры группы I./JG7)
| командующий | период | примечания |
|---|---|---|
| гауптман Герхард Бекер | август — 25 ноября 1944 года | назначен командиром II./JG3 |
| майор Теодор Вейсенбергер | 25 ноября 1944 года — 14 января 1945 года | назначен командиром эскадры |
| майор Эрих Рудорфер | 14 января — 4 апреля 1945 года | |
| и. о. обер-лейтенант Фриц Штэле | апрель — 10 апреля 1945 года | |
| майор Вольфганг Шпэте | апрель — 8 мая 1945 года |
Gruppenkommandeure II./JG7 (командиры группы II./JG7)
| командующий | период | примечания |
|---|---|---|
| ? | ? | |
| майор Герман Штайгер | 12 января 1945 — февраль 1945 | |
| гауптман Буркхард | февраль 1945 — апрель 1945 | |
| майор Ганс Клемм | 15 апреля 1945 — 8 мая 1945 |
Gruppenkommandeure III./JG7 (командиры группы III./JG7)
| командующий | период | примечания |
|---|---|---|
| майор Эрих Хохаген | 19 ноября 1944 — 26 декабря 1944 | |
| майор Рудольф Зиннер | 1 января 1945 — 4 апреля 1945 | |
| гауптман Иоханес Науман | 5 апреля 1945 — 8 мая 1945 |
Gruppenkommandeure IV./JG7 (командиры группы IV./JG7)
| командующий | период | примечания |
|---|---|---|
| оберст-лейтенант Гейнц Бэр | 3 мая 1945 — 8 мая 1945 |
Напишите отзыв о статье "Jagdgeschwader 7"
Ссылки
- [www.fidel-kastro.ru/III_reich/final_luftw/art_03/art_03.html Полки истребительной авиации Люфтваффе (Tag Jagd)]
- Василий Валерьевич Харин. [www.allaces.ru/cgi-bin/s2.cgi/ge/struct/istr/jg7.dat Истребительная эскадра JG7 "Новотны"] (рус.). — сайт www.allaces.ru/. Проверено 16 июня 2010. [www.webcitation.org/67JRFZGtX Архивировано из первоисточника 30 апреля 2012].
- Michael Holm. [www.ww2.dk/air/jagd/jg7.htm Jagdgeschwader 7 "Nowotny"] (англ.). Проверено 16 июня 2010. [www.webcitation.org/67JRGbkjJ Архивировано из первоисточника 30 апреля 2012].
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Jagdgeschwader 7
В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
