Jailhouse Rock (песня)

«Jailhouse Rock»
Сингл Элвиса Пресли
Сторона «Б»	Treat Me Nice
Выпущен	24 сентября 1957, США
Формат	45 rpm single, 78 rpm single
Записан	30 апреля 1957
Жанр	Рок-н-ролл
Длительность	2:28
Продюсер	Джерри Лейбер и Майк Столлер
Автор песни	Джерри Лейбер и Майк Столлер
Лейбл	RCA Records
Хронология синглов Элвиса Пресли
«(Let Me Be Your) Teddy Bear» (1957) «Jailhouse Rock» (1957) «Don't» (1958)

RS	[www.rollingstone.com/news/story/6595912/jailhouse_rock Позиция №67] в списке 500 величайших песен всех времён по версии журнала Rolling Stone (версия Элвиса Пресли)

«Jailhouse Rock» (с англ. - Тюремный рок) — песня, написанная Джерри Лейбером и Майком Столлером, впервые исполненная известным американским певцом Элвисом Пресли. «Jailhouse Rock» была впервые выпущена синглом 24 сентября, 1957, одновременно с выходом кинофильма «Тюремный рок» с участием Пресли. Один из авторов песни, Майк Столлер принял участие в съёмках этого фильма.

Песня в исполнении Пресли занимает #67 позицию в списке 500 величайших песен всех времён по версии журнала Rolling Stone и была названа одной из «500 Песен Зала Славы Рок-н-Ролла, определяющих рок-н-ролл».

Позиции в чартах

«Б» сторона сингла — «Treat Me Nice» US #1 hit (7 недель, осень 1957 года) и UK #1 (3 недели, начало 1958 года).

В 1957 году Jailhouse Rock стала ведущей песней в названии альбома-саундтрека к фильму 1957 года — «Тюремный рок». В альбом также вошли песни: «Young and Beautiful» «I Want to be Free», «Don’t Leave Me Now» и «(You're So Square) Baby I Don't Care». Альбом лидировал в «Чартах EP» музыкального журнала «Billboard» и продал два миллиона копий, дважды удостоившись платиновой сертификации RIAA.

В 2005 году песня была повторно выпущена в Великобритании и достигла #1 всего за одну неделю.

Персонажи и темы

Некоторые из персонажей, упомянутые в песне являются реальными людьми. Шифти Генри был хорошо известен, как музыкант из Лос-Анджелеса, а не преступник. The Purple Gang являлась настоящей преступной бандой, а не ритм-группой. Герой «Bugs», упомянутый в песне, вероятно, является прототипом американского гангстера Багси Сигеля.

Как отмечает журнал Rolling Stone часть текста песен, в которых заключённые флиртуют и танцуют друг с другом, может быть намёком на гомосексуальные отношения между заключёнными.

Кавер-версии и примечания

«Jailhouse Rock» часто исполняется различными музыкантами; например, в 70-ых годах песня входила в музыкальное попурри группы «Queen». В программе «American Idol» песня использовалась в двух сезонах: в 5 Сезоне — песню исполнил Тейлор Хикс (9 мая 2006 года), в 7 сезоне — Дэнни Норьега, исполнивший известный хит 20 февраля 2008 года. Песня была также использована в анимационном фильме компании «Disney» — «Лило и Стич» в финальных титрах фильма. В эпизоде американского сериала — «Полный дом» Джесси и Бекки исполнили эту песню на свадьбе.

Немецкая рок-группа Spider Murphy Gang названа в честь одного из персонажей в текстах. В романе американского писателя Стивена Кинга — «Кристина», автор упоминает песню «Jailhouse Rock» в сцене, когда автомобиль Бадди Реппертон, разбивается одним из парней в аэропорту.

Запись песни «Jailhouse Rock» также делали:

• Джерри Ли Льюис
• Миранда Ламберт
• Мерл Хаггард
• The Residents
• Mötley Crüe
• Brownsville Station
• Братья Блюз
• ZZ Top
• The Animals
• Twisted Sister
• The Cramps
• Джон Мелленкамп
• Майкл Болтон
• The Jeff Beck Group (Род Стюарт и Ронни Вуд
• Билли Крэддок
• Адриано Челентано
• Клифф Ричард — на концертах
• ABBA с Оливией Ньютон-Джон и Энди Гибб
• Queen
• Фрэнки Лаймон и The Teenagers
• Дэнни Норьега
• Энрике Гусман
• Mind Garage — (записано под руководством звукоинженера Том Пика и звукозаписывающего техника
  Роя Шокли на студии RCA — «Nashville Sound» управлением Чет Аткинса)
• IBEX
• Карл Перкинс и Майкл Болтон (1994)
• Браво

Отрывок, характеризующий Jailhouse Rock (песня)

– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.


Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.