Jefferson Starship

Jefferson Starship
Основная информация
Жанры	Рок, поп-рок, психоделик-рок, прог-рок, софт-рок
Годы	1974—1984, с 1992 по наше время
Страна	США США
Лейблы	RCA, Grunt, Epic Records
Состав	Грейс Слик Пол Кантнер Дэвид Фрайберг Кэти Ричардсон Слик Агилар Донни Болдуин Крис Смит

Jefferson StarshipJefferson Starship

Jefferson Starship — американская рок-группа, сформированная в начале 1970-х. Их карьера и популярность достигли максимума в начале 80-х. Группа — продолжение проекта Jefferson Airplane, концепция развития принадлежит участнику Полу Кантнеру.

История

Происхождение

В 1970 году, в период распада "Jefferson Airplane" часть музыкантов группы (Кантнер , Слик , Ковингтон и Кезеди) вместе с Грэмом Нэшем и Дэвидом Кросби, а также с участниками Grateful Dead Джерри Гарсией, Биллом Кройцманом и Микки Хартом выпустили альбом Blows Against the Empire, назвав коллектив "Paul Kantner and Jefferson Starship", таким образом впервые использовав название Jefferson Starship  ; первоначально название считая одноразовым. Однако, в 1974 году, с окончательным распадом "Jefferson Airplane", Пол Кантнер восстановил имя "Jefferson Starship". Также музыканты в этот период использовали неформальное название "Planet Earth Rock and Roll Orchestra", которое Кантнер позднее использует для названия проектов в начале 1980-х годов.

В альбоме Blows Against the Empire Кантнер и Слик пели о группе людей, убегающих с Земли в угнанном космическом корабле. В 1971 году альбом был номинирован на престижный приз научной фантастики Hugo Award, что было редкой честью для музыкальной группы. Журнал Rolling Stone описал этот альбом как «научные песни, которые теперь страдают от скрипучей концептуальности альбома, но в своё время могли похвалится крайней экспериментальностью». В то время как этот альбом записывался, Кантнер официально оформил его роман с Грейс Слик; их дочь Чайна («China» -англ. «Китай») родилась скоро после этого (стала известной работой на канале MTV).

Кантнер и Слик, совместно с Planet Earth Rock and Roll Orchestra, выпустили два последующих альбома: «Sunfighter» (альбом в защиту окружающей среды, выпущенный в 1971 году, чтобы праздновать рождение Чайны) и «Baron von Tollbooth & The Chrome Nun», в 1973 году, названный по прозвищам которые Дэвид Кросби дал паре. В начале 1974 года Слик выпустила «Manhole», её первый альбом соло. Именно на альбоме «Manhole» Кантнер и Слик работали с Питом Сирсом, который со-производил альбом Кэти МакДональд в той же самой студии. Он написал и сделал запись песни «Better Lying Down» со Слик, и играл на басе в песне «Epic #38». Именно во время этой сессии в студии Уолли Хайдер в Сан-Франциско, Пол сначала попросил Пита чтобы тот играл с новой группой, которую он формировал, которую позже окрестили «Jefferson Starship». Пит Сирс должен был возвратиться в Англию, чтобы играть для альбома Рода Стюарта «Smiler», таким образом Йорма Кауконен, брат Питера Кауконена, стал играть с группой в начале 1974 года пока Сирс не возвратился в Соединённые Штаты и не заменил его в Jefferson Starship в июне 1974.

Кантнеру приписывают открытие гитариста Крейга Чакисо, который сначала появился в «Sunfighter» и играл с Кантнером , Слик и их группами, затем в Starship в 1990-х, а позже предпринял успешную карьеру соло как джазмен.

Уход и возвращение Грейс Слик

Следующий альбом, Spitfire, был выпущен в июне 1976 года и стал платиновым. Альбом Earth вышел в 1978 году. Нежелание Балина совершать тур держало группу на месте больше года, и алкоголизм Грейс Слик становился все более очевидным, и привёл к двум провальным концертам в Германии в июне 1978 года. На первом из них, поклонники группы вышли на сцену, после того как Слик и группа были не в состоянии появиться на публике. На втором концерте Слик, в пьяном оцепенении, потрясла аудиторию, грубо ругаясь и делая сексуальные отступления в большинстве спетых ею песен. Она также напомнила немецкой аудитории, что их страна проиграла Вторую мировую войну, неоднократно спрашивая, «Кто выиграл войну?» И сказала, что все жители Германии были ответственны за военные злодеяния нацистов. После этого Кантнер попросил уйти Грейс Слик из группы.

К концу 1978 года, Jefferson Starship (уже без Слик) записали альбом «Light the Sky on Fire» и их альбом суперхитов «Gold». Незадолго до выпуска альбома «Gold» Балин также покинул группу, оставив Кантнера и компанию в поисках нового ведущего певца. Микки Томас присоединился к группе в апреле 1979 году. Барбата был серьёзно травмирован в автомобильной катастрофе в октябре 1978 года и был заменён на Энсли Данбара, который ранее играл с группой Journey. После выпуска Freedom at Point Zero группа совершила тур вместе с присоединившимся саксофонистом Стивом Шустером.

В начале 1981 года Слик возвратилась в группу, сначала чтобы спеть в одной песне альбома "Modern Times", но после осталась в группе и работала над их следующими двумя альбомами «Winds of change» (1982) и «Nuclear Furniture» (1984). Важным изменением в составе группы между этими двумя альбомами был уход Данбара в августе 1982 года, он был заменён на Донни Болдуина. В то время группа начала с энтузиазмом охватывать аудиторию по видео, делая сложные видеоклипы, типичные для групп той эры. Слик часто появлялась на MTV и таких ориентируемых на музыку телешоу как Solid Gold, делая группе хорошую рекламу. Хотя альбомы "Jefferson Starship" той эры были не сильно успешны, группа оставалась коммерчески окупаемой. В течение этого года поклонница группы Патрисия Ланг помогла установить большую группу поддержки («groupie following»), с более чем одним миллионом поклонников, использующих услуги BBS, что в то время казалось очень прогрессивным явлением.

Starship

В июне 1984 года, Пол Кантнер, последний оставшийся член-учредитель Jefferson Airplane, оставил Jefferson Starship, а затем подал в суд по поводу прав на название Jefferson Starship против всех бывших членов группы. Провалившись в суде Кантнер подписал соглашение, что никакая сторона не будет использовать названия «Jefferson» или «Airplane» если все члены Jefferson Airplane, Inc (Билл Томпсон, Пол Кантнер, Грейс Слик, Йорма Кауконен, Джек Кейседи) не согласятся. На время процессуальных действий группа сменила название на Starship Jefferson, но в конечном итоге название было уменьшено до Starship. Фрайберг остался с группой после судебного процесса и посетил первые студийные сессии для следующего альбома. Он расстраивался из-за сессий, потому что вся работа клавишных в студии делалась Питером Вольфом .

Фрайберг оставил группу, и следующий альбом был закончен с пятью остающимися участниками. В 1984-1986 годах Габриэль Кантона играл в турах на клавиатуре и саксофоне. Следующий альбом, Knee Deep in the Hoopla был выпущен в октябре 1985 года. К тому времени как был выпущен альбом «No Protection», басист и клавишник Пит Сирс оставил группу. Для тура посвящённого «No Protection» Бретт Блумфилд был введён как новый клавишник.

Грейс Слик оставила Starship в 1988 году, присоединившись лишь для одного альбома в 1989 году, прежде, чем объявить, что она уходит из музыки. Когда Кантнер, Слик и Фрайберг оставили группу, все новые и остающиеся участники были моложе её более чем на десятилетие. По сей день Слик утверждает, что старые люди «не подходят для сцены рок-н-ролла». После этого Томас стал единственным ведущим певцом в группе. Группа выпустила альбом Love Among the Cannibals в августе 1989 года. 24 сентября того же года, в то время как группа была на шоу в городе Скрентон, в штате Пенсильвания, Донни Болдуин серьёзно ранил в драке Микки Томаса , так что Томас был вынужден подвергнуться восстановительной лицевой хирургии, а Болдуин был уволен.

Распад

Группа продолжала совершать тур в поддержку альбома Love Among the Cannibals с новыми барабанщиком Кенни Стариполусом и резервными певицами Кристиной Мэри Сакстон и Мелисой Кери. После того, как тур закончился в 1990 году, Чакисо, последний остающийся оригинальный участник Starship, подал в отставку.

Томас восстановил Starship в 1992 году как „Mickey Thomas' Starship“ (другой вариант — „Starship featuring Mickey Thomas“). В том же году, Кантнер также восстановил название Starship, как „Jefferson Starship — The Next Generation“. В ноябре 2010 года Микки Томас объявил на своем вебсайте, что новый альбом Starship будет выпущен в январе 2011 года.

Next Generation

В 1992 году Кантнер основал „Jefferson Starship — The Next Generation“, группа, которая, время от времени, включала прежних артистов из Jefferson Airplane и Jefferson Starship. После первых двух лет группа удалила приставку „The Next Generation“, и теперь выступает как „Jefferson Starship“. В 1993 году Марти Балин воссоединился с Jefferson Starship, после 15-летней отлучки из группы. Папа Джон Крич умер в феврале 1994 года, спустя неделю после тура по Европе. Одновременно молодая вокалистка Диана Мангано присоединилась к группе.

В 1995 году Starship выпустили концертный альбом Deep Space / Virgin Sky. Альбом включил восемь новых и семь классических мелодий. Слик присоединилась к группе для исполнения пяти песен, «Lawman», «Wooden Ships», «Somebody To Love», «White Rabbit» и «Volunteers». В 1999 году Starship выпустили Windows of Heaven со Слик на бэк-вокале в одной песне.

Балин продолжал в качестве полностью занятого члена воссоединённой группы до 2003 года и все ещё иногда присоединяется к ним на концертах. Кейседи оставался участником до 2000 года и также (с 1983 года) играл с Йормой Кауконеном в воссоединённом коллективе Hot Tuna. Горман ушел в 1995 г. и был заменён на Гэри Камбра, Барри Фласта и затем на T. Лавитца, который остался с группой для записи «Windows of Heaven», но был заменён Крисом Смитом из Supremes, перед выпуском альбома. В 2005 году, спустя двадцать лет после ухода, Дэвид Фрайберг воссоединился с группой Jefferson Starship и сыграл три песни на NBC 30 июня 2007 года.

Мангано заменили на Кэти Ричардсон в начале 2008 года, и Принс был заменён возвратившимся Болдуином.

В марте и мае 2008 года, были записаны треки нового альбома Jefferson's Tree of Liberty, выпущенного 2 сентября 2008, . В дополнение к текущим участникам Слик сделала бонус к альбому.

В июле и августе 2008 года, они играли британский тур с двумя частями, включая три ночи в клубе 100 Club, в Лондоне и выступили на фестивале Rhythm Festival.

В 2009 году они совершили поездку как часть тура Heroes of Woodstock tour с Джеффом Певаром (Jazz Is Dead, Crosby, Pevar & Raymond) на басе. Другими музыкантами, включенными в туре, были Canned Heat, Ten Years After, Кантри Джо Макдональд, Tom Constanten, Big Brother and the Holding Company, Мелани, John Sebastian, Mountain, Quicksilver Messenger Service и Levon Helm Band, хотя не все появились на каждом шоу.

На состояние 2010 года Jefferson Starship продолжает совершать туры в составе — Пол Кантнер (вокал, гитара), Дэвид Фрайберг (вокал, гитара), Кэти Ричардсон (вокал), Слик Агилар (лид гитара), Крис Смит (клавиши) и Донни Болдуин (барабаны). Группа иногда принимает музыкантов-гостей, таких как Балин, Гоулд, Горман.

Дискография

• Blows Against the Empire (1970) (под именем Paul Kantner and Jefferson Starship)
• Dragon Fly (1974)
• Red Octopus (1975)
• Spitfire (1976)
• Earth (1978)
• Freedom at Point Zero (1979)
• Modern Times (1981)
• Winds of Change (1982)
• Nuclear Furniture (1984)
• Knee Deep in the Hoopla (1985) (под именем Starship)
• No Protection (1987) (под именем Starship)
• Love Among The Cannibals (1989) (под именем Starship)
• Windows of Heaven (1998)
• Jefferson’s Tree Of Liberty (2008)

Интересные факты

• В 19 серии 6 сезона телесериала Сверхъестественное новорождённые монстры названы в честь этой группы. В конце серии играет песня Jefferson Starship - Miracles.
• Группа также присутствует в полном составе в The Star Wars Holiday Special, где исполняет песню по голодек, которую включил друг семьи Чубакки,чтобы отвлечь имперского офицера.
• Песня группы Jane звучит в заставке оригинального фильма и сериала Жаркое американское лето.
• Песня "We built this city" играет на одной из радиостанций в игре Grand Theft Auto V.

Отрывок, характеризующий Jefferson Starship

– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.


Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Виконт хотел уже начать свой рассказ и тонко улыбнулся.
– Переходите сюда, chere Helene, [милая Элен,] – сказала Анна Павловна красавице княжне, которая сидела поодаль, составляя центр другого кружка.
Княжна Элен улыбалась; она поднялась с тою же неизменяющеюся улыбкой вполне красивой женщины, с которою она вошла в гостиную. Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизною плеч, глянцем волос и брильянтов, она прошла между расступившимися мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде, груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне. Элен была так хороша, что не только не было в ней заметно и тени кокетства, но, напротив, ей как будто совестно было за свою несомненную и слишком сильно и победительно действующую красоту. Она как будто желала и не могла умалить действие своей красоты. Quelle belle personne! [Какая красавица!] – говорил каждый, кто ее видел.
Как будто пораженный чем то необычайным, виконт пожал плечами и о опустил глаза в то время, как она усаживалась перед ним и освещала и его всё тою же неизменною улыбкой.
– Madame, je crains pour mes moyens devant un pareil auditoire, [Я, право, опасаюсь за свои способности перед такой публикой,] сказал он, наклоняя с улыбкой голову.
Княжна облокотила свою открытую полную руку на столик и не нашла нужным что либо сказать. Она улыбаясь ждала. Во все время рассказа она сидела прямо, посматривая изредка то на свою полную красивую руку, которая от давления на стол изменила свою форму, то на еще более красивую грудь, на которой она поправляла брильянтовое ожерелье; поправляла несколько раз складки своего платья и, когда рассказ производил впечатление, оглядывалась на Анну Павловну и тотчас же принимала то самое выражение, которое было на лице фрейлины, и потом опять успокоивалась в сияющей улыбке. Вслед за Элен перешла и маленькая княгиня от чайного стола.
– Attendez moi, je vais prendre mon ouvrage, [Подождите, я возьму мою работу,] – проговорила она. – Voyons, a quoi pensez vous? – обратилась она к князю Ипполиту: – apportez moi mon ridicule. [О чем вы думаете? Принесите мой ридикюль.]
Княгиня, улыбаясь и говоря со всеми, вдруг произвела перестановку и, усевшись, весело оправилась.
– Теперь мне хорошо, – приговаривала она и, попросив начинать, принялась за работу.
Князь Ипполит перенес ей ридикюль, перешел за нею и, близко придвинув к ней кресло, сел подле нее.
Le charmant Hippolyte [Очаровательный Ипполит] поражал своим необыкновенным сходством с сестрою красавицей и еще более тем, что, несмотря на сходство, он был поразительно дурен собой. Черты его лица были те же, как и у сестры, но у той все освещалось жизнерадостною, самодовольною, молодою, неизменною улыбкой жизни и необычайною, античною красотой тела; у брата, напротив, то же лицо было отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брюзгливость, а тело было худощаво и слабо. Глаза, нос, рот – все сжималось как будто в одну неопределенную и скучную гримасу, а руки и ноги всегда принимали неестественное положение.
– Ce n'est pas une histoire de revenants? [Это не история о привидениях?] – сказал он, усевшись подле княгини и торопливо пристроив к глазам свой лорнет, как будто без этого инструмента он не мог начать говорить.
– Mais non, mon cher, [Вовсе нет,] – пожимая плечами, сказал удивленный рассказчик.
– C'est que je deteste les histoires de revenants, [Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях,] – сказал он таким тоном, что видно было, – он сказал эти слова, а потом уже понял, что они значили.
Из за самоуверенности, с которой он говорил, никто не мог понять, очень ли умно или очень глупо то, что он сказал. Он был в темнозеленом фраке, в панталонах цвета cuisse de nymphe effrayee, [бедра испуганной нимфы,] как он сам говорил, в чулках и башмаках.
Vicomte [Виконт] рассказал очень мило о том ходившем тогда анекдоте, что герцог Энгиенский тайно ездил в Париж для свидания с m lle George, [мадмуазель Жорж,] и что там он встретился с Бонапарте, пользовавшимся тоже милостями знаменитой актрисы, и что там, встретившись с герцогом, Наполеон случайно упал в тот обморок, которому он был подвержен, и находился во власти герцога, которой герцог не воспользовался, но что Бонапарте впоследствии за это то великодушие и отмстил смертью герцогу.
Рассказ был очень мил и интересен, особенно в том месте, где соперники вдруг узнают друг друга, и дамы, казалось, были в волнении.
– Charmant, [Очаровательно,] – сказала Анна Павловна, оглядываясь вопросительно на маленькую княгиню.
– Charmant, – прошептала маленькая княгиня, втыкая иголку в работу, как будто в знак того, что интерес и прелесть рассказа мешают ей продолжать работу.
Виконт оценил эту молчаливую похвалу и, благодарно улыбнувшись, стал продолжать; но в это время Анна Павловна, все поглядывавшая на страшного для нее молодого человека, заметила, что он что то слишком горячо и громко говорит с аббатом, и поспешила на помощь к опасному месту. Действительно, Пьеру удалось завязать с аббатом разговор о политическом равновесии, и аббат, видимо заинтересованный простодушной горячностью молодого человека, развивал перед ним свою любимую идею. Оба слишком оживленно и естественно слушали и говорили, и это то не понравилось Анне Павловне.
– Средство – Европейское равновесие и droit des gens [международное право], – говорил аббат. – Стоит одному могущественному государству, как Россия, прославленному за варварство, стать бескорыстно во главе союза, имеющего целью равновесие Европы, – и она спасет мир!
– Как же вы найдете такое равновесие? – начал было Пьер; но в это время подошла Анна Павловна и, строго взглянув на Пьера, спросила итальянца о том, как он переносит здешний климат. Лицо итальянца вдруг изменилось и приняло оскорбительно притворно сладкое выражение, которое, видимо, было привычно ему в разговоре с женщинами.
– Я так очарован прелестями ума и образования общества, в особенности женского, в которое я имел счастье быть принят, что не успел еще подумать о климате, – сказал он.
Не выпуская уже аббата и Пьера, Анна Павловна для удобства наблюдения присоединила их к общему кружку.


В это время в гостиную вошло новое лицо. Новое лицо это был молодой князь Андрей Болконский, муж маленькой княгини. Князь Болконский был небольшого роста, весьма красивый молодой человек с определенными и сухими чертами. Всё в его фигуре, начиная от усталого, скучающего взгляда до тихого мерного шага, представляло самую резкую противоположность с его маленькою, оживленною женой. Ему, видимо, все бывшие в гостиной не только были знакомы, но уж надоели ему так, что и смотреть на них и слушать их ему было очень скучно. Из всех же прискучивших ему лиц, лицо его хорошенькой жены, казалось, больше всех ему надоело. С гримасой, портившею его красивое лицо, он отвернулся от нее. Он поцеловал руку Анны Павловны и, щурясь, оглядел всё общество.
– Vous vous enrolez pour la guerre, mon prince? [Вы собираетесь на войну, князь?] – сказала Анна Павловна.
– Le general Koutouzoff, – сказал Болконский, ударяя на последнем слоге zoff , как француз, – a bien voulu de moi pour aide de camp… [Генералу Кутузову угодно меня к себе в адъютанты.]
– Et Lise, votre femme? [А Лиза, ваша жена?]
– Она поедет в деревню.
– Как вам не грех лишать нас вашей прелестной жены?
– Andre, [Андрей,] – сказала его жена, обращаясь к мужу тем же кокетливым тоном, каким она обращалась к посторонним, – какую историю нам рассказал виконт о m lle Жорж и Бонапарте!
Князь Андрей зажмурился и отвернулся. Пьер, со времени входа князя Андрея в гостиную не спускавший с него радостных, дружелюбных глаз, подошел к нему и взял его за руку. Князь Андрей, не оглядываясь, морщил лицо в гримасу, выражавшую досаду на того, кто трогает его за руку, но, увидав улыбающееся лицо Пьера, улыбнулся неожиданно доброй и приятной улыбкой.
– Вот как!… И ты в большом свете! – сказал он Пьеру.
– Я знал, что вы будете, – отвечал Пьер. – Я приеду к вам ужинать, – прибавил он тихо, чтобы не мешать виконту, который продолжал свой рассказ. – Можно?