Jezebel (гидроакустическая система)
Jezebel (также LOFAR англ. LOw Frequency Analysis and Recording, низкочастотный анализ и запись) — пассивный гидролокатор, предназначенный для поиска подводных лодок и гидроакустического наблюдения за акваториями. На контролируемой территории выставлялись до 16 пассивных гидроакустических буёв, которые улавливали акустические колебания от подводных лодок и других объектов и ретранслировали его по УКВ-радиоканалу на противолодочный самолёт. Сравнение сигналов с различных буёв позволяло определить точные координаты цели. Спектральный анализ сигналов (выделение акустической сигнатуры) позволял также классифицировать цель и определить её государственную принадлежность[1].
В ВМС США применялась многоступенчатая процедура поиска и уничтожения подводных лодок. Первичный контакт с целью устанавливался системой дальнего обнаружения SOSUS, затем координаты цели уточнялись сначала системой Jezebel, затем Julie. Если подводная лодка всплывала на перископную глубину, в эту цепочку добавлялось обнаружение лодки радаром противолодчного самолёта. На завершающем этапе поиска непосредственно перед атакой лодки глубинными бомбами для точной локализации цели использовался магнитный детектор[1].
Первоначально для систем Julie и Jezebel использовался один тип пассивного буя, однако в дальнейшем для каждой системы был разработан собственный буй. Буй для системы Julie был значительно дешевле, поскольку система была менее требовательна к параметрам гидрофонов, требовалось только зафиксировать белый шум прямой и отражённой волны[1].
В системе Jezebel использовались рекордеры AN/AQA-3 и AN/AQA-4. AQA-3 представляла собой четыре 76-мм печатающих устройств, расположенных в линейку, которые на широкой ленте печатали зависимость спектра сигнала от веремени (по оси X — частота, по оси Y — время). В отличие от AQA-3 на AQA-4 была дополнительная кнопка для установления связи[1].
Интересные факты
При использовании системы Jezebel гидроакустические буи размещались на поверхности моря в определённой пространственной конфигурации, называемой «шаблоном» (англ. pattern). Наиболее сложный шаблон, состоявший из 15 буёв, назывался «шаблон Кадиллак» (англ. Cadillac pattern), поскольку суммарная стоимость 15 буёв примерно равнялась стоимости этого престижного автомобиля класса «люкс»[1].
Напишите отзыв о статье "Jezebel (гидроакустическая система)"
Примечания
Отрывок, характеризующий Jezebel (гидроакустическая система)
Пьер был тем отставным добродушно доживающим свой век в Москве камергером, каких были сотни.Как бы он ужаснулся, ежели бы семь лет тому назад, когда он только приехал из за границы, кто нибудь сказал бы ему, что ему ничего не нужно искать и выдумывать, что его колея давно пробита, определена предвечно, и что, как он ни вертись, он будет тем, чем были все в его положении. Он не мог бы поверить этому! Разве не он всей душой желал, то произвести республику в России, то самому быть Наполеоном, то философом, то тактиком, победителем Наполеона? Разве не он видел возможность и страстно желал переродить порочный род человеческий и самого себя довести до высшей степени совершенства? Разве не он учреждал и школы и больницы и отпускал своих крестьян на волю?
А вместо всего этого, вот он, богатый муж неверной жены, камергер в отставке, любящий покушать, выпить и расстегнувшись побранить легко правительство, член Московского Английского клуба и всеми любимый член московского общества. Он долго не мог помириться с той мыслью, что он есть тот самый отставной московский камергер, тип которого он так глубоко презирал семь лет тому назад.
Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
