Открытый чемпионат Сеула по теннису

Открытый чемпионат Сеула
Мировой Тур ATP <tr><td>Место проведения</td><td colspan="2">Сеул Республика Корея Республика Корея</td></tr><tr><td>Категория</td><td colspan="2">ATP World (1990—1996)</td></tr><tr><td>Покрытие</td><td colspan="2">Хард</td></tr><tr><td>Призовые</td><td colspan="2">203 000$</td></tr>

Открытый чемпионат Сеула по теннису (англ. Seoul Open; в 1990—1994 годах под спонсорским названием KAL Cup Korea Open) — международный мужской профессиональный теннисный турнир, проходивший с 1987 по 1996 год в весенние месяцы на хардовых кортах Теннисного центра в Олимпийском парке Сеула (Республика Корея). С 1990 года относился к базовой категории турниров АТР — ATP World, в последний год проведения призовой фонд составлял 203 тысячи долларов при турнирной сетке, рассчитанной на 32 участника в одиночном разряде и 16 пар.

Победители и финалисты

Ни одному из участников Открытого чемпионата Сеула не удалось больше одного раза победить в одиночном или в парном разряде. Австриец Алекс Антонич стал единственным двукратным победителем турнира, по одному разу выиграв его в одиночном разряде и в парах. Также только один участник турнира, Тодд Вудбридж из Австралии, сумел дважды пробиться в финал в одиночном разряде. При этом Вудбридж, признанный мастер игры в парах, ни разу не дошёл в Сеуле до парного финала. Рекордсменами Открытого чемпионата Сеула по числу появлений в финалах являются американцы Джим Грабб, выигравший в одиночном разряде в первый год его проведения и дважды игравший в парном финале, и Кент Киннер, трижды проигрывавший в финале турнира пар.

Одиночный разряд

Год	Победитель	Финалист	Счёт в финале
1987	Джим Грабб	Андре Агасси	1-6, 6-4, 6-2
1988	Дэн Голди	Эндрю Касл	6-3, 6-7, 6-0
1989	Роберт ван'т Хофф	Брэд Дрюэтт	7-5, 6-4
1990	Алекс Антонич	Пэт Кэш	7-6, 6-3
1991	Патрик Баур	Джефф Таранго	6-4, 1-6, 7-65
1992	Сюдзо Мацуока	Тодд Вудбридж	6-3, 4-6, 7-5
1993	Чак Адамс	Тодд Вудбридж	6-4, 6-4
1994	Джереми Бейтс	Йорн Ренценбринк	6-4, 6-76, 6-3
1995	Грег Руседски	Ларс Реман	6-4, 3-1 отказ
1996	Байрон Блэк	Мартин Дамм	7-63, 6-3

Парный разряд

Год	Победители	Финалисты	Счёт в финале
1987	Эрик Корита Майк Лич	Джим Грабб Кен Флэк	6-7, 6-1, 7-5
1988	Эндрю Касл Роберто Саад	Джим Грабб Гэри Доннелли	6-7, 6-4, 7-6
1989	Скотт Дэвис Пол Уэкеса	Джон Леттс Брюс Ман-Сон-Хинг	6-2, 6-4
1990	Грант Коннелл Гленн Мичибата	Марк Вудфорд Джейсон Столтенберг	7-6, 6-4
1991	Алекс Антонич Гилад Блюм	Кент Киннер Свен Салумаа	7-6, 6-1
1992	Кевин Каррен Гэри Мюллер	Брэд Пирс Келли Эвернден	7-6, 6-4
1993	Ян Апелль Петер Нюборг	Нил Броуд Гэри Мюллер	5-7, 7-6, 6-2
1994	Стефан Симиан Кенни Торн	Кент Киннер Себастьен Ларо	6-4, 3-6, 7-5
1995	Себастьен Ларо Джефф Таранго	Джошуа Игл Эндрю Флорент	6-3, 6-2
1996	Рик Лич Джонатан Старк	Кент Киннер Кевин Ульетт	6-4, 6-4

См. также

• Открытый чемпионат Кореи

Ссылки

• [www.atpworldtour.com/Scores/Archive-Event-Calendar.aspx?t=2&y=1987 Архив результатов] на сайте АТР  (англ.)

Отрывок, характеризующий Открытый чемпионат Сеула по теннису

– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.