Killing Joke

Killing Joke
Основная информация
Жанры	постпанк новая волна индастриал-метал альтернативный рок готик-рок
Годы	с 1978 по настоящее время
Страна	Великобритания Великобритания
Город	Ноттинг-хилл, Лондон, Англия
Лейблы	Candlelight Records Cooking Vinyl Zuma Recordings Butterfly Recordings Invisible Records E.G. Records [www.maliciousdamage.biz/ Malicious Damage]
Состав	Джэз Коулман Мартин «Youth» Гловер Кевин «Georgie» Уокер Пол Фергюсон
Бывшие участники	Paul Raven Ben Calvert Geoffrey Dugmore Nick Holywell-Walker Martin Atkins Dave Kovacevic Ted Parsons Taif Dave Grohl Chris Kimsey Troy Gregory
[www.killingjoke.com www.killingjoke.com]

Killing JokeKilling Joke

Killing Joke (Ки́ллин джо́ук, рус. Убийственная шутка) — британская рок-группа, образовавшаяся в Лондоне, Англия, в 1979 году, исполнявшая постпанк на стыке панк-рока и метала и оказавшая значительное влияние на развитие индастриала. Влияние Killing Joke признавали, в числе прочих, Nirvana, Ministry, Fear Factory, Nine Inch Nails, Metallica, Soundgarden, Faith No More, Korn, Amebix.

История группы

Если верить легенде, история Killing Joke началась в очереди к бирже безработных: именно здесь в конце 1978 года Джереми 'Джэз' Коулман завёл со знакомым беседу о своих музыкальных устремлениях, и тот заметил: «Хочу тебя кое с кем познакомить». Вскоре на лондонской квартире этого знакомого в Ноттинг-хилле и состоялась встреча Коулмана и Пола Фергюсона. Как вспоминал первый из них, ещё не успев заговорить, оба почувствовали, что судьба не зря свела их вместе, а чтобы создавать (как позже называл это барабанщик) «музыку блюющей планеты Земля» (англ. sound of the earth vomiting).

Сначала Коулман в качестве клавишника присоединился к группе Matt Stagger Band, где играл Фергюсон, затем эти двое решили заняться совместным творчеством с целью создать в музыке «…нечто, способное выразить всю красоту и утончённость атомного века — в стиле, звуке и содержании». На объявление, помещённое в музыкальной прессе (текст которого был таким: «Хотите стать частью Убийственной шутки? Тотальная публичность, тотальная анонимность, тотальная эксплуатация!»), откликнулись гитарист Джорди (англ. Georgie; наст. имя — Kevin Walker) и бас-гитарист Мартин «Youth» Гловер, прежде — участник The Rage.

Дебют

Переехав в Ноттинг-хилл, Killing Joke записали дебютный EP Almost Red — на деньги, которые Джэз занял у своей подружки. Пластинка произвела впечатление на Джона Пила, и тот предложил группе записаться у него в студии. В конце 1979 года Killing Joke подписали контракт с Island Records: под этой «крышей» и был образован (в сотрудничестве с художником Майклом Коулзом) их собственный лейбл Malicious Damage , выпустивший дебютный сингл «Wardance» (февраль 1980 года).

Некоторое время тираж распространял Island Records, затем Killing Joke перешли на E.G. Records и выпустили дебютный Killing Joke, звучание которого характеризовалось как «чёрно-белое, маниакальное, апокалиптическое», словно обёрнутое в облако электроники, насыщенное пульсирующими первобытными ритмами". Панк-метал-альбом, насыщенный гитарным дисторшном, многие критики впоследствии стали относить к прото-индастриал. Рецензент Allmusic отметил тот факт, что Metallica шесть лет спустя сделала кавер на «The Wait», и назвал альбом «андеграундной классикой». Об успехе песни «Change», ставшей популярной в клубах и на дискотеках, как в Британии, так и в США, Фергуюсон говорил:

Это агрессивная музыка, а не вежливая форма развлекательности… У нас здесь <в США> появились песни в танцевальных чартах, и это меня радует. Killing Joke, насколько я себе представляю, играют танцевальную музыку. И я совсем не против того, что мы в диско-чартах: думаю, это даёт нашему миру огромную надежду. Пол Фергюсон

Начав активные гастроли, Killing Joke тут же вызвали скандал провокационными постерами. Один из них, изображавший папу римского, благословляющего германских нацистов, привел к запрету на выступления ансамбля в Глазго. Примерно в то же время в музыкальной прессе стали появляться намеки на то, что Коулмен и коллеги злоупотребляют нацистской символикой. Впоследствии выяснилось, что музыканты, напротив, придерживаются левых взглядов, а Коулмен (наполовину — индиец) ненавидит расизм и фашизм.

1981—1982

Все песни второго альбома Killing Joke написали в студии. Джорди рассказывал, что процесс шёл сравнительно трудно, поскольку материал дебютной пластинки готовился год. Альбом ...what’s THIS For..., вышедший в 1981 году, продолжил развитие основной темы, выраженной как в текстах, так и в звуке, которая формулировалась примерно так: рациональный, логический период в развитии человека завершён, теперь он возвращается в своё первобытное состояние. Не изменяя однажды найденной формуле, группа приступила здесь к экспериментам. Как отмечает Trouser Press, Вокал Коулмена (не утратив брутальности) стал здесь артистичнее, заметнее стали партии Юса; стиль Джорди стал напоминать игру Бернарда Самнера из New Order («Butcher» считается своего рода трибьютом Joy Division).

По окончании мирового турне Killing Joke отправились в Германию, где приступили к студийной работе с известным продюсером Конни Планком. Результатом их сотрудничества стал третий альбом Revelations (1982), в котором к глобальным, «взрывным» темам добавились личные, в частности, связанные с давлением со стороны записывающей компании, которое ощутила на себе группа.

В этот момент (как раз перед началом предполагавшегося нового всемирного тура) Коулман, к этому времени увлекшийся оккультизмом, испытал нечто вроде нервного срыва. Он покинул группу и направился в Исландию — по соображениям, каким-то образом связанным с неминуемым, по его представлениям, Концом света. Вскоре к нему присоединился Джорди: здесь они сыграли с несколькими местными группами, включая Theyr, которые позже превратились в Sugarcubes). Юс последовал за коллегами, но вскоре вернулся в Англию, где с Фергюсоном образовал побочный проект Brilliant, названный в честь би-сайда сингла «Empire Song». Впрочем, Гловер покинул состав до выхода дебютного сингла «That’s What Good Friends Are For» — это был недвусмысленный выпад Юса в адрес недавних друзей, обосновавшихся в Исландии и встретивших его проект враждебно: Коулмен назвал то, что производят Brilliant «музыкой денег», money music.

1983—1987

Джэз, Джорди и Пол Фергюсон с новым, прежде неизвестным басистом Полом Рэйвеном реформировали Killing Joke и отправились в европейские, а затем и американские гастроли. Несколько концертов в Торонто были записаны и вышли в 10-дюймовом формате под заголовком HA, Killing Joke Live. Подписав контракт с Polydor, Killing Joke в 1983 году вышли к широкой аудитории с четвёртым студийным альбомом. Fire Dances, на обложке которого впервые появилась фотография участников, ознаменовал поворот группы к более артовому звучанию. Первым синглом из него вышел «Let’s All Go (To The Fire Dances)»; затем последовали синглы «Birds Of A Feather», «Me Or You» (12"), «A New Day» (в альбом они не попали) и «Eighties», зазвучавший на радио. На последовавшие затем гастроли группа вышла с новым имиджем (включавшем использование металлических и резиновых деталей в одежде, а также гигантские советский и американский флаги). Вершиной этого этапа творческого развития группы считается альбом Night Time (1985), записанный в Берлине, куда вошёл и трек «Eighties». Звучание альбома было отмечено мелодичной клавишной текстурой и искусной гитарной работой («Kings and Queens», «Europe». Сингл из альбома «Love Like Blood» неожиданно для самих музыкантов поднялся до 16-го места в Британии и стал популярен на дискотеках — как в Европе, так и в США.

После выхода Brighter than a Thousand Suns в прессе появились первые инсинуации о том, что группа поддалась давлению E.G., потребовавшей смягчить звучание в коммерческих интересах.

В 1987 году события приняли ещё более странный поворот. Записывающая компания без согласия Коулмена приняла решение выпустить (как студийный альбом Killing Joke) демо-пленки, которые тот записывал большей частью самостоятельно, иногда — с Джорди. В конечном итоге Коулман принял участие в спешной дорабокте треков, но попытка ввести в контекст этих расплывчатых произведений ритм-секцию оказалась неудачной, и вскоре Рэйвен с Фергюсоном покинули группу. Их заменили Джимми Коупли и Джефф Скантлбери, с которыми и был выпущен Outside the Gate (1988). Альбом, сделанный в спешке, был встречен критикой в штыки, но, как отмечалось впоследствии, был по-своему интересен (в частности, содержал сатирический трек «America», некоторые необычные музыкальные размеры, а также «One Jump Ahead» с необычным вокальным решением, напоминавшим рэп). Большую часть 1988 года группа провела в судебных разбирательствах, пытаясь освободиться от менеджмента и контракта с E.G. Records. В конце года Коулмен слег с диагнозом: нервное истощение.

19 сентября 1987 года Коулман (под аккомпанемент Джорди и Скантлбери) провел лекцию в лондонском институте Курто (англ. London’s Courtauld Institute), в которой подробно изложил концепцию альбома Outside the Gate, затронув целый ряд оккультных тем, включая нумерологию. Запись этого выступления два года спустя была выпущена альбомом под заголовком The Courtauld Talks (1989).

1988—1991

В конце 1988 года Коулмен и Джорди, к которым присоединился барабанщик Мартин Эткинс (экс-Public Image Ltd., Ministry), решили вернуться к концертной деятельности. Не имея контракта, но подготовив новый песенный материал, группа отправилась в турне по американским клубам, пригласив к участию бас-гитариста по имени Тайф (Taif, участника гастрольного состава Ллойда Коула). В британской прессе появились сообщения, что к Killing Joke присоединился Энди Рурк (экс-Smiths); действительно, он вошёл в состав, но почти сразу же был по неуточнявшимся причинам уволен («Он оказался порядочной сволочью», — позже говорил Эткинс). В этом низкобюджетном мероприятии принял участие клавишник Джон Бехдел (John Bechdel, в разное время — участник Ministry, Fear Factory, Prong, Pigface, Abstinence, False Icons, Ascension of the Watchers).

Питаясь сэндвичами, и разъезжая в фургоне, группа провела насыщенное турне, дав три концерта в Нью-Йорке; здесь же Коулман выступил с отдельной речью, обрушившись на записывающую компанию, развалившую группу. Его выступление, куда были приглашены фэны, было записано MTV (для программы «120 Minutes»). К этому времени относится создание Organization of the Distant Island Charter, фэн-группировки, базировавшейся в Чикаго (городе, родом откуда был Эткинс). В августе 1989 года Коулмен вместе с Энн Дадли из Art Of Noise записал Songs From the Victorious City.

Наконец в 1990 году Killing Joke подписал контракт с Noise Entertainment (филиалом германского конгломерата BMG) и здесь, с вернувшимся Полом Рэйвеном записали свой восьмой альбом Extremities, Dirt & Various Repressed Emotions, звучанием отразил настроение отчаяния, царившее в группе. Синглом из него вышел «Money Is Not Our God». Killing Joke дали несколько концертов в Европе после чего вновь наступило затишье.

Появились слухи о трениях между Эткинсом и Коулманом: предполагалось, что именно с целью выжить из состава последнего, первый пригласил в Миннесоту Рэйвена и Джорди, барабанщика Пола Фергюсона, клавишника Бехдела и вокалиста Криса Конелли (участника Finitribe и Revolting Cocks) в студию его собственного лейбла Invisible Records, чтобы записать альбом Murder Inc. под одноименной «вывеской». Альбом вышел в 1992 году, был перевыпущен, исчез бесследно и вместе с ним — новоиспечённая группа. К этому времени Коулмен уже находился в Новой Зеландии, где — снова во власти мыслей о грядущем Апокалипсисе — он поселился в полном уединении. И другие участники группы, официально о распаде не объявлявшей, занялись каждый своими делами. Джорди женился и переехал в Детройт, к супруге. В какой-то момент он прошёл прослушивание в Faith No More и мог бы заменить здесь уволенного гитариста Джима Мартина, но в последний момент передумал. Пол Рэйвен образовал The Hellfire Club, затем присоединился к Prong. Эткинс стал участником Pigface.

1992 — настоящее время

В 1992 году Virgin Records взялась за подготовку антологию Killing Joke: Laugh? I Nearly Bought One! и пригласили Джорди к процессу подготовки материала. Тот пригласил Юса (к тому времени уже ставшего авторитетным продюсером) на предмет участия в оформлении пластинки. Тот предложил реформировать группу, и Killing Joke выпустили синглами ранние версии «Change» и «Wardance».

Вскоре Killing Joke подписали контракт с Zoo Entertainment (ещё одним подразделением BMG) и приступили к работе над новым альбомом. Pandemonium записывался весной-осенью 1994 года в новозеландской York Studios, принадлежавшей Джезу и Butterfly Studio в Брикстоне, принадлежавшей Юсу, при участии сессионного барабанщинка Джеффа Дагмора (англ. Geoff Dugmore). Юс, выступивший в качестве продюсера, включил в микс, в частности, вокальные партии, записанные в Египте. Хитом стал сингл «Millennium»; с ним группа выступила в программе Top of the Pops, после чего вышла в турне, но без Юса, которого временно заменил Трой Грегори (англ. Troy Gregory, экс-Prong).

Последовавший затем альбом Democracy продолжил тенденцию возвращения Killing Joke к изначальному, «первобытному» стилю. После проведённого турне в его поддержку, однако, в истории коллектива вновь наступила длительная пауза.

Некоторое время Коулман сотрудничал с новозеландской группой Shihad, для которой записал альбом Churn (барабанщик коллектива Том Ларкин сыграл в нескольких вещах «Pandemonium»), после чего стал «штатным композитором» для двух симфонических оркестров: Новозеландского и Чешского. В Чехии он стал особенно популярен и даже получил главную роль в фильме «Rok ďábla» («Год Дьявола») режиссёра Петра Зеленки, который позже снял клип на «Hosannas from the Basements of Hell».

В 2002 году Коулмен, Джорди и Юс реформировали Killing Joke и записали одноименный альбом, который был высоко оценен критиками и считается одним из лучших в истории группы. На ударных сыграл Дэйв Грол (Nirvana, Foo Fighters, Probot), давний поклонник творчества Killing Joke. Синглами из альбома вышли «Loose Cannon» и «Seeing Red». Стимулом к воссоединению, по словам участников группы, стала война в Ираке (это и одна из основных тем пластинки — наряду с Армагеддоном). Последующее гастрольное турне группа провела с Рэйвеном (но уже без Юса, который вновь отошел от дел) и барабанщиком Тедом Парсонсом (англ. Ted Parsons, экс-Prong).

Пол Рэйвен умер 20 октября 2007 года от острого сердечного приступа. Бас-гитарист, незадолго до этого закончивший гастроли с Ministry, работал в студии с французской группой Treponem Pal, Тедом Парсонсом (экс-Prong, Jesu) и участниками The Young Gods в небольшой деревушке на франко-швейцарской границе.

В ноябре 2009 года музыканты объявили о том, что приступили к работе над новым, четырнадцатым студийным альбомом. Absolute Dissent вышел 27 сентября 2010 года на Spinefarm Records. За релизом последовали туры в Европе и США. Альбом был положительно встречен критиками, а журнал Metal Hammer поставил его на четвёртое место в рейтинге лучших альбомов 2010 года. Следующий альбом MMXII, посвящённый феномену 2012 года и современной футурологии, вышел 2 апреля 2012 года и достиг 44 строчки в UK Album Charts.

Очередной альбом, озаглавленный Pylon, анонсирован на 23 октября 2015 года. Комментируя название грядущего диска, басист Мартин «Youth» Гловер сказал: «Это просто… Непреклонный, жестокий, индустриальный суицид… Это третий альбом из триптиха, который включал „Absolute Dissent“ и „MMXII“… Это тяжелая и бескомпромиссная запись с мрачной антиутопической лирикой и небольшим праздником для фантазеров… Здесь много мрачных и болезненных эмоций. Если честно, мы по-прежнему не разобрались с жанром, так что наша музыка всегда покрывала целый спектр влияний, начиная от диско и заканчивая тяжелым металом».

Дискография

Альбомы

• 1980 — Killing Joke
• 1981 — What’s THIS For…!
• 1982 — Revelations
• 1983 — Fire Dances
• 1985 — Night Time
• 1986 — Brighter than a Thousand Suns
• 1988 — Outside the Gate
• 1989 — The Courtauld Talks
• 1990 — Extremities, Dirt & Various Repressed Emotions
• 1994 — Pandemonium
• 1996 — Democracy
• 2003 — Killing Joke
• 2006 — Hosannas from the Basements of Hell
• 2010 — Absolute Dissent

• 2012 — MMXII
• 2015 — Pylon

Источники

• [www.killingjoke.com www.killingjoke.com]. Официальный сайт Killing Joke.
• [www.myspace.com/killingjokeofficial Killing Joke: Myspace]
• [www.anirrationaldomain.net/ An Irrational Domain]
• [www.fabchannel.com/killingjoke2005 Fabchannel.com]
• [www.rockdetector.com/interviews/artist,4922.sm?id=99 Интервью Джэза Колмена на Rockdetector.com]

Отрывок, характеризующий Killing Joke

«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В числе многих молодых людей, ежедневно бывавших в доме Элен, Борис Друбецкой, уже весьма успевший в службе, был после возвращения Элен из Эрфурта, самым близким человеком в доме Безуховых. Элен называла его mon page [мой паж] и обращалась с ним как с ребенком. Улыбка ее в отношении его была та же, как и ко всем, но иногда Пьеру неприятно было видеть эту улыбку. Борис обращался с Пьером с особенной, достойной и грустной почтительностию. Этот оттенок почтительности тоже беспокоил Пьера. Пьер так больно страдал три года тому назад от оскорбления, нанесенного ему женой, что теперь он спасал себя от возможности подобного оскорбления во первых тем, что он не был мужем своей жены, во вторых тем, что он не позволял себе подозревать.
– Нет, теперь сделавшись bas bleu [синим чулком], она навсегда отказалась от прежних увлечений, – говорил он сам себе. – Не было примера, чтобы bas bleu имели сердечные увлечения, – повторял он сам себе неизвестно откуда извлеченное правило, которому несомненно верил. Но, странное дело, присутствие Бориса в гостиной жены (а он был почти постоянно), физически действовало на Пьера: оно связывало все его члены, уничтожало бессознательность и свободу его движений.
– Такая странная антипатия, – думал Пьер, – а прежде он мне даже очень нравился.
В глазах света Пьер был большой барин, несколько слепой и смешной муж знаменитой жены, умный чудак, ничего не делающий, но и никому не вредящий, славный и добрый малый. В душе же Пьера происходила за всё это время сложная и трудная работа внутреннего развития, открывшая ему многое и приведшая его ко многим духовным сомнениям и радостям.


Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».