Kirby's Epic Yarn

Kirby’s Epic Yarn
Обложка североамериканского издания
Разработчики	Good-Feel HAL Laboratory
Издатель	Nintendo
Создатели Руководитель Кэнтаро Сэй Продюсеры Эцунобу Эбису Ёити Ямамото Нобуо Мацумия Геймдизайнер Мадока Ямаути Композиторы Томоя Томита Дзюн Исикава Хирокадзу Андо
Часть серии	Kirby
Даты выпуска	14 октября 2010 17 октября 2010 24 февраля 2011 25 февраля 2011 31 мая 2011
Жанр	Платформер
Возрастные рейтинги	ACB: G — General CERO: A ESRB: E — Everyone PEGI: 3+
Платформа	Wii
Режимы игры	Однопользовательская игра, мультиплеер
Сайт	[kirby.nintendo.com/epicyarn/ Официальный сайт]

Kirby’s Epic Yarn (рус. Эпичная Пряжа Кирби), известная в Японии как Keito no Kirby (яп. 毛糸のカービィ Кэйто но Ка:би:, рус. Кирби из Ниток) — видеоигра-платформер, выпущенная для консоли Nintendo Wii компаниями Good-Feel и HAL Laboratory. Это десятая игра из серии игр Kirby.

Игра была официально представлена на E3 2010. Это первая игра про Кирби на домашней консоли с 2003 года (с появления Kirby Air Ride) и первая платформерная игра серии для домашней консоли с 2000 года (Kirby 64: The Crystal Shards).

Игровой процесс

В новой игре про Кирби использован контролёр Wii Remote. В отличие от предыдущих игр, Кирби потерял способность летать и вдыхать в себя врагов, поскольку воздух проходит сквозь его новое тело. Вместо этого он использует кнут, как способность атаковать врага, с целью превращения в клубок нити (которые затем могут быть выброшены Кирби). Он также не плавает в воздухе, затаив дыхание, а плавно опускается в виде парашюта. Кирби может превратиться в автомобиль для ускорения, дельфина для подводных путешествий и в другие формы. Это также единственная игра про Кирби, где отсутствует «Warp Star» (рус. досл. Деформированная Звезда).

Каждый уровень содержит три сундука, которые Кирби должен найти (по аналогии с Kirby: Squeak Squad) а также цветные бусины, которые герой набирает в качестве увеличения очкового счёта и для зарабатывания медалей. Сундуки с сокровищами и медалями разблокируют новые уровни для новых приключений. Кирби не имеет здоровья и жизней, но может потерять бусины при столкновении с препятствием или при падении в яму. Эти шарики могут быть потрачены в игровом магазине на мебель и обои, которые впоследствии могут использоваться для благоустройства жилища Кирби. Иногда в жилом помещении появляются другие персонажи и и предлагают ему сыграть в игру — к примеру собрать все бусины на уровне на время. Посредством мультиплеера в игре могут принимать участие два игрока, второй игрок может играть за персонажа под названием «Prince Fluff» (рус. Принц Флаф; Принц Пух), игра за которого идентична игре за Кирби.

Графика

В игре представлена графика, сделанная в уникальном трикотажном стиле на основе анимированной пряжи и мира ткани и текстиля. Игра интегрирует графику в игровой процесс за счёт создания взаимодействия между игровой механикой и графического стиля. Так, Кирби может тянуть за кнопки, плести нити в виде молний и спинных нитяных шаров для нахождения скрытых областей и изменения их формы.

Сюжет

Во время путешествия по Стране Снов, Кирби находит томат и решает съесть его. Инь-Ярн (англ. Yin-Yarn) — злой волшебник, создавший помидор (в игре упоминается как «Metamato» — Метамат), появляется и магическим образом изгоняет Кирби на Лоскутную Страну (англ. Patch Land), мир, полностью сделанный из пряжи через его носок на шее. В Лоскутной Стране тело Кирби превращается в пряжу, лишая того способности вдыхать. Вместо этого Кирби предоставляется возможность трансформироваться с помощью энергии Метамата, которую он использует для спасения местного мальчика от спасения монстров. Мальчик, именуемый Принцем Пухом (англ. Prince Fluff) объясняет, что Инь-Ярн разделил Лоскутную Страну на части, которые были связаны между собой с помощью магии пряжи. Кирби решает помочь Принцу найти семь частей волшебной нити и спасти Лоскутную Страну.

Между тем Инь-Ярн захватывает Мета Рыцаря и Короля ДиДиДи, установив над ними контроль. Когда Кирби и Принц Пух в итоге находят все семь частей волшебной нити, Мета Рыцарь, уже не под влиянием колдуна, сообщает Кирби, что Инь-Ярн превращает Страну Снов в ткань. Принц Пух создаёт второй носок, через который телепортирует себя и Кирби в Страну Снов, сделанную из пряжи. Кирби бросает вызов Инь-Ярн и побеждает его, нарушая заклинание и восстанавливая Страну Снов в нормальном виде. В последней сцене с участием Кирби, Принц сообщает, что может посетить Лоскутную Страну в любое время, с помощью волшебного носка Инь-Ярн.

Разработка

Kirby’s Epic Yarn была официально представлена на пресс-конференции Nintendo на E3 2010, на которой было объявлено, что игра выйдет осенью этого года. Это третья игра Good-Feel разработанная для Nintendo после Wario Land: Shake It! и Looksley’s Line Up. Идея «мира пряжи», была предложена Мадокой Ямаути, менеджером по планированию уровней Good-Feel, после того как сотрудники поэкспериментировали с купленными в магазине тканями. До разработки игра имела название «Нитяной Пух» (англ. Fluff of Yarn), показывая Принца Пуха в качестве главного героя. Летом 2009 года Nintendo решила, что игра будет изменена и выпущена в качестве игры из серии игр Kirby, хотя в конечном продукте Принц Пух остался помощником Кирби. По крайней мере 3 месяца было потрачено для акцентирования движений Кирби и дизайна персонажей. Чтобы создать «подлинное чувство» тканей и текстильных изделий, графику создавали с помощью цифровых фотографий ткани, переделанных под полигоны. Саундтрек к игре написан композитором Good-Feel Томоей Томитой и композиторами HAL Laboratory Дзюном Исикавой и Хирокадзу Андо, которые работали над предыдущими играми про Кирби.

Критика

Рецензии
Рейтинг на основании нескольких рецензий
Агрегатор	Оценка
GameRankings	88,75 %
Game Ratio	87 %
Metacritic	86/100
MobyRank	86/100
Иноязычные издания
Издание	Оценка
1UP.com	A-
AllGame
Edge	8/10
Eurogamer	8/10
Famitsu	36/40
G4	4/5
Game Informer	9,50/10
GamePro
Game Revolution	B+
GameSpot	8,5/10
GameSpy
GamesRadar
GameTrailers	8,4/10
GameZone	8,5/10
IGN	9/10
Nintendo Power	8,5/10
Nintendo World Report	10/10
ONM	93 %
VideoGamer	9/10
Worth Playing	9,0/10
Русские издания
Издание	Оценка
Игромания	8,0/10

До выхода

Kirby’s Epic Yarn завоевал многочисленные награды после его появления на E3 2010, в том числе и престижную «Game of the Show» от GameSpot и телевизионного шоу G4 «Reviews on the Run» (рус. Отзывы на Ходу). GameSpot также номинировала игру на «Лучшую игру на Wii», «Лучший платформер» и отметила в ней «Лучшую графику». Игра получила награду как «Лучшая общая игра» по мнению Nintendo Life. Кроме того, она выиграла награду в номинации «Лучшая графика» от GameTrailers, опередив таких заметных соперников как Crysis 2, Killzone 3, и Gears of War 3. GameTrailers также присудила ей звание «Лучший платформер». Она названа «Лучшей игрой на Wii» от 1UP.com. Nintendo World Report и Kotaku наградили игру за «Лучших персонажей». Она помещена на 95 место в топе «100 современных игр» от IGN.

Редактор Game Revolution Ник Тан оценил Kirby’s Epic Yarn (среди других игр) как «великое возрождение», отметив что (в отличие от других игр) полностью переделывает характер Кирби. Он сравнивает графический стиль с игрой Yoshi’s Story, охарактеризовав его как «Шар причуд» и назвав его «сертифицированным победителем» на E3. Редактор Siliconera Дженни согласилась с мнением, заявив, что с радостью сыграет в игру, увидев её трейлер, отметив также что игра выглядит великолепно на HDTV. Редактор GamesRadar Бретт Элстон описывает Epic Yarn как «милейшую, самую очаровательную игру» на Wii. Он отметил, что для него стало облегчением увидеть что-то новое и интересное в серии, поскольку Kirby Air Ride, Kirby: Squeak Squad, и Kirby Super Star он описал как устаревшие. В то же время, редактор The Escapist Стив Баттс не был заинтересован Kirby’s Epic Yarn, перед лицом таких игр как The Legend of Zelda: Skyward Sword, Donkey Kong Country Returns и Metroid: Other M, однако после того как он в неё поиграл, он заявил, что на общем фоне на E3 игра про Кирби смотрелась сильнее всего в линейке игр от Nintendo, благодаря визуальному стилю и геймплею, однако по его мнению игра выглядела немного лёгкой.

После выхода

Отзывы критиков на Kirby’s Epic Yarn были самыми положительными в истории серии. По версии Game Rankings игра получила 88,75 %, что делает её 21-й лучшей игрой на Wii на этом сайте. IGN дал игре 9,0 баллов из десяти, вручив награду «Выбор редакции» назвав её «удивительной игрой, которая включает в себя механику стандартного платформера и свежие новые идеи». GameTrailers дал игре оценку 8,4 балла, хваля её за презентацию и творческий геймплей, но критикуя за невозможность умереть. GameSpot поставил игре оценку 8,5 баллов, заявив что «уровни проходятся слишком легко», но графика и веселье нивелируют эти недостатки. GamesRadar дал игре 9 из 10 баллов, хваля игру за «невероятно очаровательную графику» и классический геймплей Nintendo. Kotaku вручил игре награду «Выбор редакции», отметив что «игра предназначена для постоянной улыбки, игра, способная успокоить после нервного напряжения». Nintendo World Report дал игре высший балл из 10, заявив что «радостный платформер не может быть сложным, но может быть весёлым, изобретательным и возмутительно-творческим». 1UP.com дал игре оценку «A-», похвалив творчески-сделанные уровни и тематические визуальные эффекты. Game Informer дал игре оценку 9,5 баллов из десяти, хваля художественный стиль игры, отмечая её как «самую красивую игру на Wii», а также отмечая её простоту для неопытных геймеров, и вызов для более опытных геймеров. Японский игровой журнал Famitsu дал Kirby’s Epic Yarn оценку 36 из 40, что это «не просто игра про что-то милое — способ игры с использованием пряжи — блестящая идея. Даже если вы столкнулись с такого рода препятствиями в других экшн-играх, они снова кажутся свежими здесь. Это большая экшн игра, и если вы пытаетесь получить какой-нибудь элемент в игре, даже ветерану-поклоннику подобных игр сделать это будет сложно. Игра полна веселья и сюрпризов. Графика является уникальной и сделана с оригинальностью. Игра создана таким образом, что вы никогда не потерпите в ней поражение, но в ней присутствуют и другие элементы хардкора, которые оставят все группы игроков счастливыми». Nintendo Power поставил Kirby’s Epic Yarn 8,5 баллов и 10, похвалив за концепцию, геймплей и графику.

В 2012 году сайт GamesRadar поместил Kirby’s Epic Yarn на 2 место в списке «Лучших игр серии Kirby».

По состоянию на апрель 2011 года, по всему миру было продано 1 590 000 копий Kirby’s Epic Yarn.

Ссылки

• [kirby.nintendo.com/epicyarn/ Официальный сайт] (англ.)
• [www.nintendo.co.jp/wii/rk5j/index.html Официальный японский сайт] (яп.)

Отрывок, характеризующий Kirby's Epic Yarn

Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.


На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Он чувствовал, что от одного слова этого человека зависело то, чтобы вся громада эта (и он, связанный с ней, – ничтожная песчинка) пошла бы в огонь и в воду, на преступление, на смерть или на величайшее геройство, и потому то он не мог не трепетать и не замирать при виде этого приближающегося слова.
– Урра! Урра! Урра! – гремело со всех сторон, и один полк за другим принимал государя звуками генерал марша; потом Урра!… генерал марш и опять Урра! и Урра!! которые, всё усиливаясь и прибывая, сливались в оглушительный гул.
Пока не подъезжал еще государь, каждый полк в своей безмолвности и неподвижности казался безжизненным телом; только сравнивался с ним государь, полк оживлялся и гремел, присоединяясь к реву всей той линии, которую уже проехал государь. При страшном, оглушительном звуке этих голосов, посреди масс войска, неподвижных, как бы окаменевших в своих четвероугольниках, небрежно, но симметрично и, главное, свободно двигались сотни всадников свиты и впереди их два человека – императоры. На них то безраздельно было сосредоточено сдержанно страстное внимание всей этой массы людей.
Красивый, молодой император Александр, в конно гвардейском мундире, в треугольной шляпе, надетой с поля, своим приятным лицом и звучным, негромким голосом привлекал всю силу внимания.
Ростов стоял недалеко от трубачей и издалека своими зоркими глазами узнал государя и следил за его приближением. Когда государь приблизился на расстояние 20 ти шагов и Николай ясно, до всех подробностей, рассмотрел прекрасное, молодое и счастливое лицо императора, он испытал чувство нежности и восторга, подобного которому он еще не испытывал. Всё – всякая черта, всякое движение – казалось ему прелестно в государе.
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.
Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.
– Ну что, мой милый, всё в адъютанты хотите? Я об вас подумал за это время.
– Да, я думал, – невольно отчего то краснея, сказал Борис, – просить главнокомандующего; к нему было письмо обо мне от князя Курагина; я хотел просить только потому, – прибавил он, как бы извиняясь, что, боюсь, гвардия не будет в деле.
– Хорошо! хорошо! мы обо всем переговорим, – сказал князь Андрей, – только дайте доложить про этого господина, и я принадлежу вам.
В то время как князь Андрей ходил докладывать про багрового генерала, генерал этот, видимо, не разделявший понятий Бориса о выгодах неписанной субординации, так уперся глазами в дерзкого прапорщика, помешавшего ему договорить с адъютантом, что Борису стало неловко. Он отвернулся и с нетерпением ожидал, когда возвратится князь Андрей из кабинета главнокомандующего.
– Вот что, мой милый, я думал о вас, – сказал князь Андрей, когда они прошли в большую залу с клавикордами. – К главнокомандующему вам ходить нечего, – говорил князь Андрей, – он наговорит вам кучу любезностей, скажет, чтобы приходили к нему обедать («это было бы еще не так плохо для службы по той субординации», подумал Борис), но из этого дальше ничего не выйдет; нас, адъютантов и ординарцев, скоро будет батальон. Но вот что мы сделаем: у меня есть хороший приятель, генерал адъютант и прекрасный человек, князь Долгоруков; и хотя вы этого можете не знать, но дело в том, что теперь Кутузов с его штабом и мы все ровно ничего не значим: всё теперь сосредоточивается у государя; так вот мы пойдемте ка к Долгорукову, мне и надо сходить к нему, я уж ему говорил про вас; так мы и посмотрим; не найдет ли он возможным пристроить вас при себе, или где нибудь там, поближе .к солнцу.
Князь Андрей всегда особенно оживлялся, когда ему приходилось руководить молодого человека и помогать ему в светском успехе. Под предлогом этой помощи другому, которую он по гордости никогда не принял бы для себя, он находился вблизи той среды, которая давала успех и которая притягивала его к себе. Он весьма охотно взялся за Бориса и пошел с ним к князю Долгорукову.
Было уже поздно вечером, когда они взошли в Ольмюцкий дворец, занимаемый императорами и их приближенными.
В этот самый день был военный совет, на котором участвовали все члены гофкригсрата и оба императора. На совете, в противность мнения стариков – Кутузова и князя Шварцернберга, было решено немедленно наступать и дать генеральное сражение Бонапарту. Военный совет только что кончился, когда князь Андрей, сопутствуемый Борисом, пришел во дворец отыскивать князя Долгорукова. Еще все лица главной квартиры находились под обаянием сегодняшнего, победоносного для партии молодых, военного совета. Голоса медлителей, советовавших ожидать еще чего то не наступая, так единодушно были заглушены и доводы их опровергнуты несомненными доказательствами выгод наступления, что то, о чем толковалось в совете, будущее сражение и, без сомнения, победа, казались уже не будущим, а прошедшим. Все выгоды были на нашей стороне. Огромные силы, без сомнения, превосходившие силы Наполеона, были стянуты в одно место; войска были одушевлены присутствием императоров и рвались в дело; стратегический пункт, на котором приходилось действовать, был до малейших подробностей известен австрийскому генералу Вейротеру, руководившему войска (как бы счастливая случайность сделала то, что австрийские войска в прошлом году были на маневрах именно на тех полях, на которых теперь предстояло сразиться с французом); до малейших подробностей была известна и передана на картах предлежащая местность, и Бонапарте, видимо, ослабленный, ничего не предпринимал.