Кул Герк

Kool Herc Kool Herc
Основная информация
Полное имя	Клайв Кэмпбелл
Дата рождения	16 апреля 1955(1955-04-16) (69 лет)
Место рождения	Кингстон, Ямайка
Годы активности	с 1967 — наст. время
Страна	США США
Профессии	диджей
Жанры	брейкбит, хип-хоп
Псевдонимы	Кул Герк

Кул Герк (англ. Kool Herc, род. 16 апреля 1955, Кингстон, Ямайка) — сценическое прозвище ямайского диджея Клайва Кэмпбелла (Clive Campbell), который считается предтечей многих музыкальных жанров, в том числе брейкбита и хип-хопа.

Биография

В семье был старшим среди шестерых детей. В 1967 году его семья переехала в Бронкс, Нью-Йорк, США. Будущий диджей был очень высокого роста, занимался баскетболом и получил прозвище «Геркулес», или «Хёрк». В детстве Хёрк был фанатом знаменитого фанк-певца Джеймса Брауна. Он также увлекался граффити.

Кул Хёрк стал одним из первых диджеев в Бронксе. Он проигрывал на дискотеках записи любимого Джеймса Брауна. Чтобы почаще повторять места в треках, которые нравятся публике, Хёрк ставил одновременно две пластинки и по очереди прокручивал их руками на нужное место. Так появился новый жанр в музыке — брейкбит. Кроме того, Хёрк часто выкрикивал в микрофон короткие речевки, подбадривая публику и поддерживая ритм. Таким образом, он скрестил уличный рэп с брейкбитом, создав основу для музыки хип-хоп. Своих танцоров он называл «b-boys and b-girls» (b от слова break), а их танец получил название брейк-данс.

Хёрк оказал большое влияние на своих современников. Его фанатами были Грандмастер Флэш и Африка Бамбата.

В середине 1980-х Кул Хёрк впал в депрессию из-за смерти своего отца, на время оставил сцену и начал принимать крэк. С тех пор он лишь периодически появляется на фестивалях или принимает участие в записях других исполнителей.

Дискография

Участие

• Terminator X - "Herc's Message" from Super Bad (1994)
• The Chemical Brothers - "Elektrobank" from Dig Your Own Hole (1997)
• Substantial - "Sacrifice" from Sacrifice (2008)

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Кул Герк

«Надо, как ни странно, как ни невозможно это счастье, – надо сделать все для того, чтобы быть с ней мужем и женой», – сказал он себе.
Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.