Миноуг, Кайли

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Кайли Миноуг Kylie Minogue
Миноуг в 2015 году
Основная информация
Полное имя	Кайли Энн Миноуг
Дата рождения	28 мая 1968(1968-05-28) (55 лет)
Место рождения	Мельбурн, Виктория, Австралия
Годы активности	с 1976
Страна	Австралия Австралия
Профессии	певица, актриса, композитор, кинопродюсер
Певческий голос	сопрано
Жанры	поп-музыка, синтипоп, данс-поп, ню-диско, соул, R’n’B
Лейблы	Mushroom, PWL, Deconstruction, Parlophone, Geffen, Capitol
Награды
[www.kylie.com/ www.kylie.com]

Ка́йли Энн Мино́уг (англ. Kylie Ann Minogue [ˈkaɪliː mɨˈnoʊɡ]; 28 мая 1968 года, Мельбурн, Австралия) — австралийская певица, автор песен и актриса. Стала популярной уже в юности в середине 1980-х годов благодаря роли в австралийской телевизионной мыльной опере «Соседи» — ещё до того, как начала карьеру поп-певицы.

Подписав контракт с британскими авторами песен и продюсерским трио Стоком, Эйткеном и Уотерманом, Миноуг попала в хит-парады по всему миру, но её популярность начала снижаться к началу 1990-х, и это привело к расставанию с ними в 1992 году.

Несколько лет она выступала в качестве независимого исполнителя и автора песен, пока, наконец, не подписала контракт с «deConstruction» — танцевальным лейблом (отделением BMG) — дистанцировав себя от своих ранних работ. За сменой лейбла последовал новый пик популярности Кайли: выпущенный в 2001 году альбом «Fever» к концу десятилетия войдет в топ-50 лучших альбомов по версии BBC, а в 2004 году певица получит свою первую статуэтку Грэмми.

Детство и начало карьеры

Кайли Миноуг родилась 28 мая 1968 года в Мельбурне, Австралия. Её родители — Рон Миноуг, родом из Австралии, и Кэрол Миноуг, — из Великобритании. Мать в 1955 году, ещё будучи ребёнком, эмигрировала из Мэстег, Уэльс, в Таунсвилл, Квинсленд. Кайли — старшая из трёх детей, её сестра Данни Миноуг — также достаточно известная поп-певица, а их брат Брендон не стал строить карьеру исполнителя. Сёстры Миноуг начали свою карьеру детьми, и с 1976 года Кайли участвовала в мыльных операх «Skyways», «The Sullivans» и «The Henderson Kids», но не привлекла к себе особого внимания. Данни добилась успеха в роли исполнителя в еженедельной музыкальной программе «Young Talent Time», на которой Кайли впервые выступила в 1983 году. Старшая сестра пользовалась меньшей популярностью, чем Данни, но в 1986 году и к ней пришёл успех после роли в мыльной опере «Соседи». На съёмках сериала у неё завязался роман с актёром Джейсоном Донованом.

Музыкальная карьера

Сток, Эйткен, Уотерман: 1986—1992

Во время благотворительного мероприятия в Мельбурне, проводимого с другими актёрами «Соседей», Миноуг исполнила песню «The Loco-Motion» американской певицы Литл Ивы и подписала контракт с «Mushroom Records» в 1986 году. Выпущенная как сингл и переименованная в «Locomotion», запись семь недель продержалась на первом месте в австралийских музыкальных чартах и стала самым продаваемым синглом года. Исполнительницу столь популярной песни пригласили в Лондон для работы со Стоком, Эйткеном и Уотерманом. Первоначально они недооценивали певицу и даже забыли про неё в день приезда. Попросив её подождать, они на ходу написали песню «I Should Be So Lucky». Её первый альбом «Kylie» (коллекция танцевальных песен) занял первое место в британском чарте альбомов и стал самым продаваемым альбомом года. Он разошёлся тиражом более 7 миллионов копий по всему миру, с наибольшим уровнем продаж в Европе и Азии, и содержал шесть хитовых синглов, включая самый популярный «I Should Be So Lucky». Только США были важным рынком, на котором альбом был не столь успешен, несмотря на то, что версия «The Loco-Motion», перезаписанная в Великобритании, заняла третью позицию в Billboard Hot 100. В конце 1988 года Миноуг прекратила сниматься в сериале «Соседи», чтобы полностью сконцентрироваться на своей музыкальной карьере.

Дуэт с тогдашним бойфрендом, Джейсоном Донованом, с песней «Especially For You» (с англ. — «Особенно для тебя»), был главным хитом Великобритании в начале 1989 года. В 1991 году Миноуг сменила имидж соседской девчонки на амплуа сексуальной красотки. Она стала постоянно появляться на страницах таблоидов из-за своего романа с вокалистом INXS Майком Хатчинсом, начавшегося в 1992 году. В том же году вышел сборник хитов певицы «The Greatest Hits», который сразу попал на первое место в британском хит-параде.

1993—1998

В 1993 году Миноуг подписала контракт со звукозописывающей компанией Deconstruction Records, а в 1994 вышел её пятый сольный альбом «Kylie Minogue». Мировые продажи альбома достигли 2,5 миллионов копий, а сингл «Confide in Me» пять недель занимал первое место в чартах в Австралии. Всего с альбома было выпущено три сингла, изначально планировалось четыре. В это же время Кайли познакомилась со своим стилистом, а в будущем и режиссёром-постановщиком собственных концертных шоу — Вилли Бейкером.

В 1995 году вместе с Ником Кейвом Миноуг записала песню «Where The Wild Roses Grow». Исполнители долго не решались представить произведение публике. Премьера песни состоялась 4 августа 1995 на фестивале «T in the Park» в Англии; сингл и видеоклип появились в октябре того же года. 1995 год для Кайли был скорее кинематографическим, нежели музыкальным. Сначала певица снялась в провальной комедии «Bio-Dome», затем в андерграундной короткометражке «Hayride To Hell», показанной осенью того же года на Британском кинофестивале короткометражных фильмов. Многие критики не узнали певицу, так как не могли поверить в перевоплощение в неадекватную одержимую безымянную девушку. В конце 1995 года Миноуг снялась ещё в одной короткометражке — «Misfits» (Несоответствия), где, будучи абсолютно нагой, изображала пение под фонограмму арии одного из последних итальянских оперных певцов-кастратов. Эта короткометражка появилась уже летом 1996 года и буквально восхитила критиков, начинавших уже привыкать к Кайли как актрисе малобюджетных и независимых фильмов.

В 1996 году Кайли Миноуг работала с Manic Street Preachers и Ником Кейвом, путешествовала по миру, бесконечно записывая слова и рифмы в свою тетрадку, по совету Ника Кейва приняла участие в литературной олимпиаде (где читала текст песни «I Should Be So Lucky» под звуки аккордеона), а также выступала как модель на показах известных модельеров. В том же году у певицы случился недолгий роман с известным фотографом и клипмейкером Стефаном Саднови. «Плодом» их отношений стал клип на песню «G.B.I.», а также фотосессия, которая вошла в оформление её следующего альбома.

В 1997 году певица выпустила седьмой по счёту альбом «Impossible Princess», ставший платиновым. Оригинальное название пришлось изменить в связи с трагической гибелью Принцессы Дианы. Помимо этого, из-за трагической смерти, релиз альбома изначально состоялся только в Японии, затем в октябре в Австралии и только в январе 1998 года альбом был выпущен в Великобритании. Первым синглом с него стала песня «Some Kind Of Bliss», написанная совместно с Manic Street Preachers. Всего с этого альбома вышло 3 сингла (4 в Австралии — Cowboy Style выходил только там), ни один из которых не смог достичь первого места в британских чартах.

Несмотря на коммерчески слабый и недооцененный критиками альбом Impossible Princess, в 1998 году Кайли Миноуг отправилась в небольшое турне под названием Intimate And Live Tour по Австралии, а также дала 3 концерта в Лондоне. Концерты, хотя без большого размаха и сложных декораций, а скорее в камерном исполнении, прошли с огромным успехом.

1999—2004

В 1999 году Миноуг сменила звукозаписывающую компанию, подписав контракт с Parlophone Records. В 2000 году вышел её восьмой по счёту альбом Light Years. Многие критики назвали этот альбом возвращением певицы к стилю «диско». На альбоме также присутствует песня Kids — дуэт с бывшим участником бойбенда Take That — Робби Уильямсом.

Вышедший в сентябре 2001 года альбом Fever принёс Миноуг две премии Brit Awards. Альбом также стал мультиплатиновым в Соединенных Штатах. В начале 2002 года Кайли Миноуг отправилась в турне в поддержку нового альбома. Новая концертная программа была довольно авангардной по общему виду, довольно смелой по хореографии и костюмам. Именно с этого тура у певицы появились характерные «движения робота». Две песни Миноуг — «Come Into My World» и «Can’t Get You Out Of My Head» — звучали в сериале «Зачарованные».

Следующей работой Миноуг стал альбом Body Language, вышедший в свет в 2003 году. Первый сингл с альбома — «Slow» — в 2004 году принёс певице номинацию на премию «Грэмми» в категории «Лучшая танцевальная запись». Клип на эту песню снимался в Барселоне, в спортивном бассейне, построенном для Олимпийских игр 1992 года. Альбом имел более синтезаторное звучание, а в своем имидже певица обратилась к образу актрисы Джины Лолобриджиды. Для рекламы альбома был устроен специальный концерт в Лондоне, который затем был записан на видео и выпущен на DVD.

2004—2009

В 2004 же году Миноуг отправилась в мировое турне под названием «The Showgirl — The Greatest Hits Tour». Гастроли проходили удачно, однако весной 2005 года Миноуг пришлось его прервать из-за проблем со здоровьем: у поп-иконы диагностировали рак груди. Позднее, после выздоровления певицы, тур продолжился в Австралии, с изменённым названием и несколько изменённым сет-листом. Поклонники певицы, купившие билеты на австралийские концерты, решили поддержать звезду и не стали сдавать билеты обратно после того, как услышали новости об отмене концертов. В рамках новой части тура Кайли встретила 2006 год на сцене в Лондоне.

Осенью 2007 года вышел альбом под названием X. Альбом неуверенно вёл себя в чартах, так же как и первый сингл — «2 Hearts», стартовавший в чартах Великобритании намного ниже 10-го места. Со слов самой певицы, ей не понравилось то, как альбом рекламировали, то, какие синглы выбирались и то, какие сессии устраивались в поддержку Х. И тогда певица решила вернуться на сцену. В поддержку пластинки было организовано грандиозное мировое турне «KylieX2008». В июне 2008 года Кайли Миноуг впервые дала концерты в Москве (16 июня) и Санкт-Петербурге (18 июня). Концерты прошли в рамках всё того же мирового тура «KylieX2008», который стартовал 6 мая 2008 года в Париже.

Сразу по завершении турне «KylieX2008» менеджеры Кайли Миноуг на официальном сайте певицы объявили о запланированном турне в Северной Америке, сообщив, что трек-лист и постановка номеров будут заменены практически полностью. Новое турне, получившее название «For You, for Me», стало первым выступлением Миноуг в США, которого, по словам самой певицы, она ждала не один год. Концерты прошли в Канаде и США. 9 декабря 2009 года было объявлено, что будет выпущен альбом «Kylie Live in New York», который будет содержать в себе весь трек-лист концерта, прошедшего в Нью-Йорке. Также было объявлено, что диск будет выпущен в цифровом формате, а физических носителей не будет. 10 декабря 2009 года было объявлено, что Кайли решила сделать подарок своим поклонникам и выложить совершенно бесплатно для прослушивания половину песен с выпускаемого диска на сайте Youtube.

2010—настоящее

В июне 2010 Кайли выпустила сингл «All the Lovers» — первую студийную запись с 2007 года. Вышедший 4 июля 2010 года в Великобритании и 5 июля в континентальной Европе 11-й студийный альбом Кайли Миноуг Aphrodite не содержит экспериментов как два предыдущих «лонгплея», но возвращает во времена диско-Кайли, с претензией на звук 1980-х годов.

Вторым синглом стала песня «Get Outta My Way», которая была выпущена 27 сентября 2010 года. В октябре того же года Миноуг выступила перед Сфинксом и пирамидами в Гизе (Египет) в честь годовщины журнала «Enigma».

Синглы Миноуг «All the Lovers» и «Get Outta My Way» были популярны в клубах США, каждый достиг первого номера в Billboard.

В 2011 году австралийская певица сотрудничала с Taio Cruz и начала мировое турне в поддержку своего одиннадцатого альбома.

25 января 2012 года стало известно о том, что Кайли Миноуг намерена перезаписать несколько старых хитов из своего репертуара. Певица уже успела записать новую версию композиции «Finer Feelings», вышедшей в 1992 году. Новая, акустическая версия хита была записана при участии симфонического оркестра в студии Abbey Road в Лондоне. В октябре 2012 года Кайли Миноуг выпустила другие свои перезаписанные хиты альбомом The Abbey Road Sessions.

В феврале 2013 года Кайли Миноуг сменила менеджмент: с этого момента продвижением поп-певицы стал заниматься лейбл Jay-Z Roc Nation. Осенью Миноуг записала дуэт «Limpido» с итальянской певицей Лаурой Паузини, который стартовал на первой строчке музыкального чарта Италии.

В 2014 году Кайли Миноуг выпустила первый сингл с нового альбома — «Into The Blue», являющийся совместной работой с музыкантом Will.i.am. Альбом Kiss Me Once записывался с весны 2012 года.

В ноябре 2015 года выходит сингл и видеоклип «Right Here, Right Now», написанный в сотрудничестве с пионером электронной музыки Джорджо Мородером и вошедший в его сольный альбом Déjà Vu.

Кинокарьера

В 1989 году Кайли Миноуг снялась в фильме «Преступники», который рассказывает о молодой девушке, выросшей в Австралии в конце 1950-х годов. Его выход на экраны совпал с ростом её популярности в «Соседях», и, хотя оба фильма стали объектом насмешливых комментариев критиков, это было коммерческим успехом. Она снялась в роли Кэмми в боевике «Уличный боец» (1994), основанном на одноимённой видеоигре. Фильм никак не способствовал развитию её актёрской карьеры, получив нелестные отзывы критиков, а журналист «The Washington Post» Ричард Харрингтон даже назвал её «худшей актрисой англоговорящего мира». Последующие фильмы, такие как «Био-Дом» (1996), «Образцовые люди» (2000) и «Режиссёрская версия» (2000) не привлекли большого внимания зрителей.

Австралийский кинорежиссёр Баз Лурман, впечатлённый музыкальным туром Кайли «Intimate and Live», предложил ей роль в фильме «Мулен Руж» (2001), где она исполнила роль Зелёной феи, поющей партию из мюзикла «Звуки музыки». Эта эпизодическая роль стала её значительным выступлением в кинокартине. В 2004 году Кайли озвучила маленькую девочку Флоренс в рисованном детском мультфильме «Волшебное приключение», основанном на одноимённом телевизионном сериале.

В 2007 году Кайли Миноуг снялась в рождественской серии телевизионного сериала «Доктор Кто» в роли Астрид Пет.

В 2012 году в фильме Леоса Каракса «Корпорация „Святые моторы“» она исполнила роль Евы — бывшей возлюбленной главного героя Оскара.

В 2015 году снялась в фильме-катастрофе «Разлом Сан-Андреас» в краткой эпизодической роли, где сыграла Сюзан Риддик — подругу главной героини фильма.

В 2016 году появилась в первой серии второго сезона комедийного мюзикла «Галавант», где сыграла крошечную роль королевы зачарованного леса, исполнив песню «Оff with his shirt».

Награды

• 5 мая 2008 года Кайли Миноуг была награждена французским орденом Искусств и литературы. Почётную награду за неоценимый вклад во французскую культуру певице вручила министр культуры Франции Кристина Албанель.
• 3 июля 2008 года на торжественной церемонии в Букингемском дворце певица получила орден Британской империи. Награду вручил наследный британский принц Чарльз.

Дискография

(включает информацию по чартам для Соединённого Королевства, США и Австралии)

Студийные альбомы

• Kylie (1988)
• Enjoy Yourself (1989)
• Rhythm of Love (1990)
• Let’s Get To It (1991)
• Kylie Minogue (1994)
• Impossible Princess (1997): (переименован в Kylie Minogue для Великобритании)
• Light Years (2000)
• Fever (2001)
• Body Language (2003)
• X (2007)
• Aphrodite (2010)
• Kiss Me Once (2014)
• Kylie Christmas (2015)

Синглы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Указаны синглы и максимальные позиции, занимаемые ими в чартах. Обозначения: UK (Великобритания), AU (Австралия), CA (Канада), US (США), GE (Германия), SL (Словения), HK (Гонконг), IS (Израиль) и SA (Южная Африка).

Наименование сингла	UK	AU	CA	US	GE	SL	HK	IS	SA
«The Locomotion» (1986)	2	1	1	3	3		1	1	1
«I Should Be So Lucky» (1987)	1	1	25	2	1	1	1	1	1
«Got to Be Certain» (1988)	2	1			6		1	1	6
«Je Ne Sais Pas Pourquoi» (1988)	2				14		4	1	9
«Especially for You» (1988) (Kylie Minogue & Jason Donovan)	1	2			10	1	1	1	3
«Hand On Your Heart» (1989)	1	4			17		1	1	3
«Wouldn't Change a Thing» (1989)	2	6						2
«Never Too Late» (1989)	2	14						1	8
«Tears On My Pillow» (1990)	1	20	35			1		1	10
«Better the Devil You Know» (1990)	2	4						1	2
«Step Back in Time» (1990)	4	5						2	6
«What Do I Have To Do?» (1991)	6	11						2	6
«Shocked» (1991)	6	7				1		1	6
«Word Is Out» (1991)	16	10				4		5	16
«If You Were With Me Now» (1991) (featuring Keith Washington)	4	23				3		2	1
«Give Me Just a Little More Time» (1992)	2	24				4		2	10
«Confide In Me» (1994)	2	1				7		1	1
«Where the Wild Roses Grow» (1995) (Kylie Minogue & Nick Cave)	11	2			12	4		1
«Spinning Around» (2000)	1	1			62	2	2	1	4
«On a Night Like This» (2000/2012)	2	1			72	2		1	1
«Kids» (2000) (Kylie Minogue & Robbie Williams)	2	14			47	5			6
«Please Stay» (2000)	10	15				16		4	2
«Can't Get You Out of My Head» (2001/2002)	1	1	3	7	1	1	1	1	1
«In Your Eyes» (2002)	3	1	11		18	2	4	3	9
«Love At First Sight» (2002)	2	3	5	23	16	2	2	1	2
«Come Into My World» (2002)	8	4	15	91	47	2		7	1
«Slow» (2003)	1	1	6	91	8	1	1	1	2
«Red Blooded Woman» (2004)	5	4			16	3	1	4	1
«Chocolate» (2004)	6	14			43	8		17	27
«I Believe in You» (2004)	2	4			12	1	1	1
«Giving You Up» (2005)	6	8			27	1	3	5
«2 Hearts» (2007)	4	14	60	15	13	12	3	29	34
«Wow» (2008)	5	73	—	15	41	10	15	36	—
«In My Arms» (2008)	10	16	—	10	8	10	15	—	33
«All I See» (2008)	—	—	81	—	—	—	—	—	—
«The One» (2008)	36	—	81	—	—	—	—	—	—
«All the Lovers» (2010)	3	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA
«Get Outta My Way» (2010)	12	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA
«Better Than Today» (2010)	36	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA
«Put Your Hands Up (If You Feel Love)» (2011)	93	2	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA	TBA
«Timebomb» (2012)	31	-	-	-	-	-	-	-	-
«Flower» (2012)	96	-	-	-	-	-	-	-	-

Туры

• Disco in Dream (1989)
• Enjoy Yourself Tour (1990)
• Rhythm of Love Tour (1991)
• Let's Get to It Tour (1991)
• Intimate and Live (1998)
• On a Night Like This (2001)
• KylieFever2002 (2002)
• Showgirl: The Greatest Hits Tour (2005)
• Showgirl: The Homecoming Tour (2006—2007)
• KylieX2008 (2008—2009)
• For You, For Me (2009)
• Aphrodite World Tour (2011)
• Anti Tour (2012)
• Kiss Me Once Tour (2014—2015)

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1976	с	Семья Салливан	The Sullivans	Карла (#1)
1979	с		Skyways	Робин
1985	с	Дети Хендерсонов	The Henderson Kids	Шарлотта Керноу
1985	с		The Zoo Family	Ивонн
1986	с		Fame and Misfortune	Саманта Коллинз
1986—1988	с	Соседи	Neighbours	Шарлин Митчелл / Шарлин Робинсон
1989	ф	Преступники	The Delinquents	Лола Лауэлл
1994	ф	Уличный боец	Street Fighter	лейтенант Кэмми
1995	кор		Hayride to Hell	девушка
1995	ки	Street Fighter: The Movie	Street Fighter: The Movie	Кэмми
1996	кор		Misfit
1996	ф	Био-Дом	Bio-Dome	доктор Петра фон Кант
2000	ф	Режиссёрская версия	Cut	Хилари Якобс
2000	ф	Образцовые люди	Sample People	Джесс
2001	ф	Мулен Руж!	Moulin Rouge!	Зелёная Фея
2004	с		Kath & Kim	Эпонни Рай
2005	мф	Волшебное приключение	The Magic Roundabout	Флоренс
2006	мф	Дугал	Doogal	Флоренс
2007	с	Доктор Кто	Doctor Who	Астрид Пет в эпизоде «Путешествие проклятых»
2009	ф	Голубая бездна	Blue	Кайли
2012	ф	Джек и Дайан	Jack and Diane	Тара
2012	ф	Корпорация «Святые моторы»	Holy Motors	Ева Грейс (Джин)
2014—2016	с	Галавант	Galavant	Королева Зачарованного леса / Queen of the Enchanted Forest
2015	ф	Разлом Сан-Андреас	San Andreas	Сьюзан Риддик

Ссылки

• [kylie.com/ om] — официальный сайт Кайли Миноуг

Музыка   Кино   Персоналии   Женщина   Австралия

Отрывок, характеризующий Миноуг, Кайли

– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.
В то же мгновение, как он сделал это, все оживление Ростова вдруг исчезло. Офицер упал не столько от удара саблей, который только слегка разрезал ему руку выше локтя, сколько от толчка лошади и от страха. Ростов, сдержав лошадь, отыскивал глазами своего врага, чтобы увидать, кого он победил. Драгунский французский офицер одной ногой прыгал на земле, другой зацепился в стремени. Он, испуганно щурясь, как будто ожидая всякую секунду нового удара, сморщившись, с выражением ужаса взглянул снизу вверх на Ростова. Лицо его, бледное и забрызганное грязью, белокурое, молодое, с дырочкой на подбородке и светлыми голубыми глазами, было самое не для поля сражения, не вражеское лицо, а самое простое комнатное лицо. Еще прежде, чем Ростов решил, что он с ним будет делать, офицер закричал: «Je me rends!» [Сдаюсь!] Он, торопясь, хотел и не мог выпутать из стремени ногу и, не спуская испуганных голубых глаз, смотрел на Ростова. Подскочившие гусары выпростали ему ногу и посадили его на седло. Гусары с разных сторон возились с драгунами: один был ранен, но, с лицом в крови, не давал своей лошади; другой, обняв гусара, сидел на крупе его лошади; третий взлеаал, поддерживаемый гусаром, на его лошадь. Впереди бежала, стреляя, французская пехота. Гусары торопливо поскакали назад с своими пленными. Ростов скакал назад с другими, испытывая какое то неприятное чувство, сжимавшее ему сердце. Что то неясное, запутанное, чего он никак не мог объяснить себе, открылось ему взятием в плен этого офицера и тем ударом, который он нанес ему.
Граф Остерман Толстой встретил возвращавшихся гусар, подозвал Ростова, благодарил его и сказал, что он представит государю о его молодецком поступке и будет просить для него Георгиевский крест. Когда Ростова потребовали к графу Остерману, он, вспомнив о том, что атака его была начата без приказанья, был вполне убежден, что начальник требует его для того, чтобы наказать его за самовольный поступок. Поэтому лестные слова Остермана и обещание награды должны бы были тем радостнее поразить Ростова; но все то же неприятное, неясное чувство нравственно тошнило ему. «Да что бишь меня мучает? – спросил он себя, отъезжая от генерала. – Ильин? Нет, он цел. Осрамился я чем нибудь? Нет. Все не то! – Что то другое мучило его, как раскаяние. – Да, да, этот французский офицер с дырочкой. И я хорошо помню, как рука моя остановилась, когда я поднял ее».
Ростов увидал отвозимых пленных и поскакал за ними, чтобы посмотреть своего француза с дырочкой на подбородке. Он в своем странном мундире сидел на заводной гусарской лошади и беспокойно оглядывался вокруг себя. Рана его на руке была почти не рана. Он притворно улыбнулся Ростову и помахал ему рукой, в виде приветствия. Ростову все так же было неловко и чего то совестно.
Весь этот и следующий день друзья и товарищи Ростова замечали, что он не скучен, не сердит, но молчалив, задумчив и сосредоточен. Он неохотно пил, старался оставаться один и о чем то все думал.
Ростов все думал об этом своем блестящем подвиге, который, к удивлению его, приобрел ему Георгиевский крест и даже сделал ему репутацию храбреца, – и никак не мог понять чего то. «Так и они еще больше нашего боятся! – думал он. – Так только то и есть всего, то, что называется геройством? И разве я это делал для отечества? И в чем он виноват с своей дырочкой и голубыми глазами? А как он испугался! Он думал, что я убью его. За что ж мне убивать его? У меня рука дрогнула. А мне дали Георгиевский крест. Ничего, ничего не понимаю!»
Но пока Николай перерабатывал в себе эти вопросы и все таки не дал себе ясного отчета в том, что так смутило его, колесо счастья по службе, как это часто бывает, повернулось в его пользу. Его выдвинули вперед после Островненского дела, дали ему батальон гусаров и, когда нужно было употребить храброго офицера, давали ему поручения.


Получив известие о болезни Наташи, графиня, еще не совсем здоровая и слабая, с Петей и со всем домом приехала в Москву, и все семейство Ростовых перебралось от Марьи Дмитриевны в свой дом и совсем поселилось в Москве.
Болезнь Наташи была так серьезна, что, к счастию ее и к счастию родных, мысль о всем том, что было причиной ее болезни, ее поступок и разрыв с женихом перешли на второй план. Она была так больна, что нельзя было думать о том, насколько она была виновата во всем случившемся, тогда как она не ела, не спала, заметно худела, кашляла и была, как давали чувствовать доктора, в опасности. Надо было думать только о том, чтобы помочь ей. Доктора ездили к Наташе и отдельно и консилиумами, говорили много по французски, по немецки и по латыни, осуждали один другого, прописывали самые разнообразные лекарства от всех им известных болезней; но ни одному из них не приходила в голову та простая мысль, что им не может быть известна та болезнь, которой страдала Наташа, как не может быть известна ни одна болезнь, которой одержим живой человек: ибо каждый живой человек имеет свои особенности и всегда имеет особенную и свою новую, сложную, неизвестную медицине болезнь, не болезнь легких, печени, кожи, сердца, нервов и т. д., записанных в медицине, но болезнь, состоящую из одного из бесчисленных соединений в страданиях этих органов. Эта простая мысль не могла приходить докторам (так же, как не может прийти колдуну мысль, что он не может колдовать) потому, что их дело жизни состояло в том, чтобы лечить, потому, что за то они получали деньги, и потому, что на это дело они потратили лучшие годы своей жизни. Но главное – мысль эта не могла прийти докторам потому, что они видели, что они несомненно полезны, и были действительно полезны для всех домашних Ростовых. Они были полезны не потому, что заставляли проглатывать больную большей частью вредные вещества (вред этот был мало чувствителен, потому что вредные вещества давались в малом количестве), но они полезны, необходимы, неизбежны были (причина – почему всегда есть и будут мнимые излечители, ворожеи, гомеопаты и аллопаты) потому, что они удовлетворяли нравственной потребности больной и людей, любящих больную. Они удовлетворяли той вечной человеческой потребности надежды на облегчение, потребности сочувствия и деятельности, которые испытывает человек во время страдания. Они удовлетворяли той вечной, человеческой – заметной в ребенке в самой первобытной форме – потребности потереть то место, которое ушиблено. Ребенок убьется и тотчас же бежит в руки матери, няньки для того, чтобы ему поцеловали и потерли больное место, и ему делается легче, когда больное место потрут или поцелуют. Ребенок не верит, чтобы у сильнейших и мудрейших его не было средств помочь его боли. И надежда на облегчение и выражение сочувствия в то время, как мать трет его шишку, утешают его. Доктора для Наташи были полезны тем, что они целовали и терли бобо, уверяя, что сейчас пройдет, ежели кучер съездит в арбатскую аптеку и возьмет на рубль семь гривен порошков и пилюль в хорошенькой коробочке и ежели порошки эти непременно через два часа, никак не больше и не меньше, будет в отварной воде принимать больная.
Что же бы делали Соня, граф и графиня, как бы они смотрели на слабую, тающую Наташу, ничего не предпринимая, ежели бы не было этих пилюль по часам, питья тепленького, куриной котлетки и всех подробностей жизни, предписанных доктором, соблюдать которые составляло занятие и утешение для окружающих? Чем строже и сложнее были эти правила, тем утешительнее было для окружающих дело. Как бы переносил граф болезнь своей любимой дочери, ежели бы он не знал, что ему стоила тысячи рублей болезнь Наташи и что он не пожалеет еще тысяч, чтобы сделать ей пользу: ежели бы он не знал, что, ежели она не поправится, он не пожалеет еще тысяч и повезет ее за границу и там сделает консилиумы; ежели бы он не имел возможности рассказывать подробности о том, как Метивье и Феллер не поняли, а Фриз понял, и Мудров еще лучше определил болезнь? Что бы делала графиня, ежели бы она не могла иногда ссориться с больной Наташей за то, что она не вполне соблюдает предписаний доктора?
– Эдак никогда не выздоровеешь, – говорила она, за досадой забывая свое горе, – ежели ты не будешь слушаться доктора и не вовремя принимать лекарство! Ведь нельзя шутить этим, когда у тебя может сделаться пневмония, – говорила графиня, и в произношении этого непонятного не для нее одной слова, она уже находила большое утешение. Что бы делала Соня, ежели бы у ней не было радостного сознания того, что она не раздевалась три ночи первое время для того, чтобы быть наготове исполнять в точности все предписания доктора, и что она теперь не спит ночи, для того чтобы не пропустить часы, в которые надо давать маловредные пилюли из золотой коробочки? Даже самой Наташе, которая хотя и говорила, что никакие лекарства не вылечат ее и что все это глупости, – и ей было радостно видеть, что для нее делали так много пожертвований, что ей надо было в известные часы принимать лекарства, и даже ей радостно было то, что она, пренебрегая исполнением предписанного, могла показывать, что она не верит в лечение и не дорожит своей жизнью.
Доктор ездил каждый день, щупал пульс, смотрел язык и, не обращая внимания на ее убитое лицо, шутил с ней. Но зато, когда он выходил в другую комнату, графиня поспешно выходила за ним, и он, принимая серьезный вид и покачивая задумчиво головой, говорил, что, хотя и есть опасность, он надеется на действие этого последнего лекарства, и что надо ждать и посмотреть; что болезнь больше нравственная, но…
Графиня, стараясь скрыть этот поступок от себя и от доктора, всовывала ему в руку золотой и всякий раз с успокоенным сердцем возвращалась к больной.
Признаки болезни Наташи состояли в том, что она мало ела, мало спала, кашляла и никогда не оживлялась. Доктора говорили, что больную нельзя оставлять без медицинской помощи, и поэтому в душном воздухе держали ее в городе. И лето 1812 года Ростовы не уезжали в деревню.
Несмотря на большое количество проглоченных пилюль, капель и порошков из баночек и коробочек, из которых madame Schoss, охотница до этих вещиц, собрала большую коллекцию, несмотря на отсутствие привычной деревенской жизни, молодость брала свое: горе Наташи начало покрываться слоем впечатлений прожитой жизни, оно перестало такой мучительной болью лежать ей на сердце, начинало становиться прошедшим, и Наташа стала физически оправляться.


Наташа была спокойнее, но не веселее. Она не только избегала всех внешних условий радости: балов, катанья, концертов, театра; но она ни разу не смеялась так, чтобы из за смеха ее не слышны были слезы. Она не могла петь. Как только начинала она смеяться или пробовала одна сама с собой петь, слезы душили ее: слезы раскаяния, слезы воспоминаний о том невозвратном, чистом времени; слезы досады, что так, задаром, погубила она свою молодую жизнь, которая могла бы быть так счастлива. Смех и пение особенно казались ей кощунством над ее горем. О кокетстве она и не думала ни раза; ей не приходилось даже воздерживаться. Она говорила и чувствовала, что в это время все мужчины были для нее совершенно то же, что шут Настасья Ивановна. Внутренний страж твердо воспрещал ей всякую радость. Да и не было в ней всех прежних интересов жизни из того девичьего, беззаботного, полного надежд склада жизни. Чаще и болезненнее всего вспоминала она осенние месяцы, охоту, дядюшку и святки, проведенные с Nicolas в Отрадном. Что бы она дала, чтобы возвратить хоть один день из того времени! Но уж это навсегда было кончено. Предчувствие не обманывало ее тогда, что то состояние свободы и открытости для всех радостей никогда уже не возвратится больше. Но жить надо было.
Ей отрадно было думать, что она не лучше, как она прежде думала, а хуже и гораздо хуже всех, всех, кто только есть на свете. Но этого мало было. Она знала это и спрашивала себя: «Что ж дальше?А дальше ничего не было. Не было никакой радости в жизни, а жизнь проходила. Наташа, видимо, старалась только никому не быть в тягость и никому не мешать, но для себя ей ничего не нужно было. Она удалялась от всех домашних, и только с братом Петей ей было легко. С ним она любила бывать больше, чем с другими; и иногда, когда была с ним с глазу на глаз, смеялась. Она почти не выезжала из дому и из приезжавших к ним рада была только одному Пьеру. Нельзя было нежнее, осторожнее и вместе с тем серьезнее обращаться, чем обращался с нею граф Безухов. Наташа Осссознательно чувствовала эту нежность обращения и потому находила большое удовольствие в его обществе. Но она даже не была благодарна ему за его нежность; ничто хорошее со стороны Пьера не казалось ей усилием. Пьеру, казалось, так естественно быть добрым со всеми, что не было никакой заслуги в его доброте. Иногда Наташа замечала смущение и неловкость Пьера в ее присутствии, в особенности, когда он хотел сделать для нее что нибудь приятное или когда он боялся, чтобы что нибудь в разговоре не навело Наташу на тяжелые воспоминания. Она замечала это и приписывала это его общей доброте и застенчивости, которая, по ее понятиям, таковая же, как с нею, должна была быть и со всеми. После тех нечаянных слов о том, что, ежели бы он был свободен, он на коленях бы просил ее руки и любви, сказанных в минуту такого сильного волнения для нее, Пьер никогда не говорил ничего о своих чувствах к Наташе; и для нее было очевидно, что те слова, тогда так утешившие ее, были сказаны, как говорятся всякие бессмысленные слова для утешения плачущего ребенка. Не оттого, что Пьер был женатый человек, но оттого, что Наташа чувствовала между собою и им в высшей степени ту силу нравственных преград – отсутствие которой она чувствовала с Kyрагиным, – ей никогда в голову не приходило, чтобы из ее отношений с Пьером могла выйти не только любовь с ее или, еще менее, с его стороны, но даже и тот род нежной, признающей себя, поэтической дружбы между мужчиной и женщиной, которой она знала несколько примеров.