L’Équipe
 | |
| Тип |
Ежедневная национальная спортивная газета |
|---|---|
| Формат | |
|
| |
| Издатель | |
| Главный редактор | |
| Основана | |
| Цена |
0,95 € |
| Главный офис | |
| Тираж |
327 168 |
|
| |
| Сайт: [www.lequipe.fr/ www.lequipe.fr] | |
«Эки́п»[1] (фр. L’Équipe) — французская ежедневная национальная спортивная газета. Название газеты на русский язык переводится как «Команда». Редакционная политика издания направлена, в первую очередь, на освещение футбола, регби, мотоспорта и велоспорта. Первый номер газеты вышел в 1946 году, редакция нового издания была сформирована на основе журналистов работавших в газете фр. L'Auto, которая считается предшественницей «Экип», данная газета имела узкую направленность и была посвящена исключительно автоспорту.
Следует отметить, что газета L’Auto являлась организатором первой велосипедной гонки Тур де Франс в 1903 году, а появившаяся в 1919 году желтая майка лидера гонки, была жёлтого цвета для того, чтобы дать отсыл на отличительную желтую газетную бумагу, на которой издавалась газета L’Auto.
История В 1940 году Жак Годде, директор Тур де Франс и спортивный журналист, возглавил газету. Он был сыном финансового директора L’Auto, Виктора Годде. Годде защищал свою газету в суде, когда французское правительство возбудило дело, но так и не смог полностью очистить имя газеты от общественного сознания, которое было убеждено в сотрудничестве L’Auto если не с Германией, то с президентом-марионеткой Филиппом Петеном. Годде разрешили открыть новое издание-преемник, L'Équipe. Редакция газеты заняла помещение через дорогу от бывшей редакции L’Auto, и это помещение также принадлежало L’Auto, хотя по официальным документам на него был наложен арест. Одним из условий разрешения новой газеты было то, что она должна издаваться на белой бумаге, а не желтой, как L’Auto. Новая газета начала выходить три раза в неделю с 28 февраля 1946 года. С 1948 она стала ежедневной. Она существенно опережала своих главных конкурентов - L’Élan и Le Sport благодаря освещению автогонки намекам на газету-предшественницу путём публикации текстов L’Auto наверху страницы шрифтом gothic print, который использовался в довоенной газете для заголовков. В 1968 году L'Équipe купил Эмильен Амори, основатель издательского дома Амори. Его смерть в 1977 году привела в шестилетней борьбе за наследство между его сыном и дочерью, которая закончилась компромиссом: Филипп Амори стал владельцем ежедневных газет, а его сестра – таких журналистов, как Marie-France и Point de Vue. Филипп основал свой издательский дом, в который вошли L'Équipe, Le Parisien и Aujourd’hui. После его смерти в 2006 году группа перешла его вдове и детям.
Тираж
| Год | 1999 | 2000 | 2001 | 2002 | 2003 | 2004 | 2005 | 2006 | 2007 | 2008 | 2009 |
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| L'Équipe средний тираж | 386 189 | 386 601 | 455 598 | 321 153 | 339 627 | 369 428 | 365 654 | 365 411 | 327 168 | 298 949 | 303 106 |
Два самых больших распроданных тиража газеты выпали на 13 июля 1998 года, после победы сборной Франции на Чемпионате мира по футболу, было продано 1 645 907 экземпляров, 3 июля 2000 года, после того, как Франция выиграла Чемпионат Европы по футболу было продано 1 255 633 копий газеты.
Напишите отзыв о статье "L’Équipe"
Примечания
- ↑ Зарубежная печать : Краткий справочник. Газеты. Журналы. Информационные агентства / гл. ред. С. А. Лосев. — М. : Политиздат, 1986. — С. 132.</span>
</ol>
Ссылки
- [www.lequipe.fr/ Официальный сайт]
|
Это заготовка статьи о печатных изданиях. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий L’Équipe
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.
Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.
