Dark Angel (группа)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «L.A. Caffeine Machine»)
Перейти к: навигация, поиск
Dark Angel
Основная информация
Жанры

Трэш-метал, хеви-метал, спид-метал (1983—1984)
Трэш-метал с элементами дэт-метала[1] (1986—1989)
Трэш-метал с элементами прогрессивного метала (1991—1992)

Годы

1981 — 1992
20022005
2013 — наши дни

Страна

США США

Город

Дауни, Калифорния

Язык песен

английский

Лейбл

Relativity Records

Состав

Джим Дуркин
Эрик Мейер
Джин Хоглан
Майк Гонсалес
Рон Райнхарт

Бывшие
участники

Майк Андраде
Роб Ян
Дон Доти
Джек Шварц
Боб Гоурли
Ли Рауш
Джим Драбос
Бретт Эриксен
Крис МакКарти
Дэниэл Уильямс

Другие
проекты

Death, Testament, Megadeth, Naphobia, Strapping Young Lad, Dethklok

[www.darkangelmusic.com/ (ныне не работает)]
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Dark Angel (в переводе с англ. — «Тёмный (падший) ангел») — трэш-метал-группа из города Дауни, Калифорния, известная своими очень быстрыми, тяжёлыми, продолжительными композициями, частыми сменами темпа, объёмными текстами на необычные для жанра темы и некоторыми другими прогрессивными элементами. Ввиду этих отличительных особенностей поклонники Dark Angel дали коллективу прозвище «L.A. Caffeine Machine» (в переводе с англ. — «кофеиновая машина из Лос-Анджелеса») и придумали ей неофициальный девиз «Too fast, my ass» (в переводе с англ. — «слишком быстро, офигеть»).

Джина Хоглана, ударника группы, считают одним из лучших барабанщиков экстремального метала в мире.[2]





История

Ранний период. We Have Arrived. Приход Джина Хоглана

Группа Dark Angel была основана в пригороде Лос-Анджелеса в школе города Дауни (штат Калифорния) в 1981 году учащимися Джимом Дуркином (англ. Jim Durkin), Доном Доти (англ. Don Doty) и Робом Яном (англ. Rob Yahn). Позже в том же году была выпущена первая демонстрационная запись, музыкальная составляющая которой была в традициях группы Tank, так как участники Dark Angel черпали вдохновение из её творчества.

В конце 1982 — начале 1983 свет увидело демо под названием We Have Arrived, в которое вошли композиции, позднее включенные в полноформатный дебют группы. Эта запись показала больший уклон группы от традиционного хэви-метала в сторону трэша, а также более чёткое ви́дение и осознание музыкантами своего стиля.

В 1984 году группой Dark Angel заинтересовалась калифорнийская звукозаписывающая компания Metalstorm Records/Azra International, а также европейская Axe Killer Records. Летом 1984 в студии «Track Records» в Голливуде музыканты вместе с продюсером Биллом Метойером (англ. Bill Metoyer) из Metal Blade Records приступили к работе над своим первым альбомом, и уже в начале 1985 пластинка We Have Arrived была выпущена во всём мире.

Музыкально We Have Arrived был трэш-металом раннего периода, а песни «Merciless Death», «Falling from the Sky» и «No Tomorrow» заложили основу для (впоследствии ставших доминирующими в музыке группы) интенсивности, тяжести и скорости. Лейбл Metal Blade Records обратил внимание на композицию «Welcome to the Slaughterhouse» и включил её в сборник Metal Massacre VI</span>ruen.

В это время состав группы затронули, как впоследствии оказалось, решающие изменения: на смену барабанщику Джеку Шварцу (англ. Jack Schwartz) пришёл более техничный музыкант Джин Хоглан (ранее игравший в группе Wargod). Хоглан направил музыку Dark Angel в русло очень тяжёлого экстремального трэш-метала, и внёс огромный вклад как в музыкальный материал следующего альбома, так и в его лирику, и, как итог, Dark Angel обрели более широкую новую аудиторию. Обновлённый коллектив выступал в таких важных местах как «The Whiskey» и «The Troubador», а также играл «на разогреве» у известных групп Slayer и Megadeth.

Darkness Descends

С выходом в 1986 году второго студийного альбома Dark Angel под названием Darkness Descends коллектив стал привлекать гораздо больше внимания в среде поклонников экстремального метала. Композиции с нового альбома вроде «The Burning of Sodom», «Perish in Flames», «Hunger of the Undead» и «Black Prophecies» стали гораздо техничнее в плане техники исполнения по сравнению с предшественником, а также представили более интересные, обдуманные и наполненные бо́льшим смыслом тексты пера Джина Хоглана.

Вслед за выходом пластинки Dark Angel впервые отправились всерьёз гастролировать: сыграли несколько концертов вместе с группой Motörhead на западном побережье США, мини-тур вместе с Megadeth, а также участвовали в турне «Gates of Darkness» вместе с родоначальниками дэт-метала Possessed.

После мини-тура с Megadeth из Dark Angel ушёл певец Дон Доти и на время тура с Possessed был заменён Джимом Драбосом, а затем вновь вернулся, но на непродолжительный период.

Приход Рона Райнхарта. Leave Scars.

В конце 1987 года группа, уставшая от частых проблем с вокалистом, окончательно задумывается над поиском нового голоса. В тот момент, в поле зрения коллектива попадает крепкий парень по имени Рон Райнхарт, певший в местной команде под названием Messiah. Заинтересованный предложением присоединиться к Dark Angel он принимает это приглашение. Приведя в порядок состав, команда, вооружённая новым материалом и конечно новым вокалистом, обладавшим мощным и разносторонним голосом, в мае 1988 года приступает к записи третьего альбома под названием Leave Scars. Запись проходит в голливудской Space Station Studios, процесс записи был несколько осложнён некоторыми факторами и помимо всего прочего это была первая работа Рона в студии. В тот момент группа работала с менеджером по имени Пол Шенкер, который свёл ребят с продюсером Майклом Монархом, бывшим гитаристом известнейших Steppenwolf. Парни из Dark Angel воодушевлённые таким знакомством решают что такой, человек как Монарх выведет их на новый уровень. Но они ошибались...

Вот что гитарист Эрик Мейер рассказывает о записи Leave Scars, о менеджере и о Майкле Монархе:

"Когда мы начали с ним работать, мы очень надеялись, что все будет просто отлично, что удача сама свалится на нас с неба, да еще и Пол нам постоянно твердил: "Эй, мужики, вы будете работать с Майклом Монархом, гитаристом Steppenwolf, ля-ля-ля… Я забронировал студию в Голливуде, все будет просто отпад, ля-ля-ля…" Но оказалось, что в этой студии половина каналов на пульте вообще не подает признаков жизни, и это далеко не единственная из проблем! Мы все просто разводили руками: "Что же за хрень такая происходит?" Майк тоже был хорошим парнем, но, я думаю, он вообще не было компетентен в этой области, и он первым это признал. Когда я слушаю этот диск, там явственно слышны огрехи, которые возникли исключительно из-за технических проблем с пультом. (смеется) Что, конечно, просто очень печально, так как многие чумовые песни на этом альбоме могли получиться намного лучше, но из-за того, что мы спустили почти весь наш бюджет на студию, на доработку материала средств уже не осталось. Это был первый опыт студийной работы подобного уровня для Рона, и ему пришлось очень нелегко. Ещё бы, надо многому учиться на ходу, а тут такое…"

(фрагмент из интервью 2003г.)

...но этих "молотильщиков" это не сломило. Худо-бедно, но альбом несомненно был записан в июле 1988 года и появился на прилавках музыкальных магазинов в конце января 1989 года. Вся музыка в основном была написана Хогланом и вторым гитаристом Джимом Даркиным. Основная масса текстов также принадлежала перу Джина Хоглана, за исключением песни Never to Rise Again, её написали Райнхарт и Даркин. Альбом звучал порядка пятидесяти минут и состоял из 9 треков, среди которых были два инструментала: Cauterization и Worms, и помимо всего прочего, группа записала кавер Immigrant Song группы Led Zeppelin, для того чтобы попытаться пробиться на радио и привлечь большее количество фанатов, но попытка не была успешной, группу такого "тяжёлого класса" избегали радиостанции Лос-Анджелеса, что не удивительно, ведь Dark Angel это настоящий агрессивный андеграундный thrash metal, и по мнению многих противников, такой музыке не было места на радио.

Хотя конечно были и исключения:

Eric Meyer: В Лос-Анджелесе есть радиостанция KNAC, и одна из их программ называется "Manic Metal Hour", они там ставят самый тяжеляк. Нас туда неоднократно приглашали, ставили нашу музыку, но этой передачей все и ограничивалось. В другое эфирное время на KNAC ставили только тех, за кого забашляли большие бабки рекорд-компании. Наш материал не ставился, сколько бы раз его не заказывали наши фэны - это просто шло вразрез с их правилами...

(фрагмент из интервью 2003г.)

Далее последовали гастроли по штатам, и спустя совсем немного времени группу, по личным причинам и устав от гастрольной жизни, покидает гитарист Джимми Даркин. На его место приходит гитарист, из лос-анджелесской трэш-группы Viking, Brett Eriksen (настоящее имя Brett Sarachek). Viking были знакомы Dark Angel, так как они до этого не раз играли вместе.

Далее после нескольких концертов по штатам группа впервые отправляется за пределы Северной Америки, а именно в Европу. Dark Angel отыгрывают тур с Nuclear Assault, а также англичане Acid Reign составляют им компанию. Брутальные калифорнийские кофеин-металисты выступают на такой известной в Великобритании площадке как Hammersmith Odeon (запечатлённое на кассете 3-Way Thrash), помимо этого, группа "ураган" посещает такие страны как: Франция, Дания, Голландия, Швеция, Бельгия, Германия.

Во время концертов по Германии, у басиста Майка Гонсалеса произошёл неприятный конфликт с полицией, вследствие чего его "упекли" за решётку и он пропустил последнюю часть тура. На этих шоу его подменял Дэн Лилкер из Nuclear Assault:

Eric Meyer: "Когда мы были в Европе и Майк (Гонсалес) был в тюряге, Дэнни Лилкер (Nuclear Assault) подменял его на басу по крайней мере на шести концертах. Съемки этих выступлений у меня тоже есть...".

(фрагмент из интервью 2003г.)

Джин Хоглан вспоминает: "Во время совместного турне с Nuclear Assault, наш басист имел возможность изучить немецкую тюрьму изнутри".

"Немецкая полиция проявила свою бесконечную мудрость: "Ага, вот американская рок-звезда, да еще и при бабках, давайте-ка засудим его!". Что за бред! Полицейские одинаковы во всем мире, протягивают свою ручонку и просят: "дайте нам денег!". Несмотря на то, что Майк узнал, кто это сделал, он их не выдал...". (из интервью для журнала "Rock Hard", октябрь 1991г.)

Eric Meyer: "Мы пошли в МакДональдс, чтобы перекусить, я, Майк и ещё пара ребят: наш мерчендайзер и микшер, мы были последними и только собрались уходить как появились копы! Они искали нас, кто-то их вызвал, нас схватили и самое смешное было то что мы реально были не причём! Нас арестовали и забрали в полицейский участок... и чёрт возьми становилось страшно когда Вы - американский парень, не говорящий по немецки, находились в окружении немецкоговорящей полиции! В конце-концов всё закончилось тем, что нас один за одним отпустили. Забавная вещь в том что у каждого был паспорт, кроме Майка. Они всех отпустили, кроме него. Они сказали что не собираются отпускать его. Мы сразу дёрнули к нашему автобусу и рассказали всем что произошло, промоутер который занимался немецкой частью тура тоже подтянулся чтобы посмотреть что происходит, мы думали что обратимся в американское посольство и всё будет пучком... но всё оказалось не так просто...

...в общем, у них была кучка разбитых тачек и Майк был тем парнем на которого они всё это повесили. Они были заинтересованы в вашей вине, если вы не докажете обратного. Это был такой способ. Они обвинили его в порче автомобилей и чтобы его вытащить нужно было заплатить 30000$, только так. Мы закончили тем что взяли часть прибыли от мерча, плюс Рон занял денег у какого-то знакомого и мама Майка согласилась заложить дом или какую-то подобную херню, чтобы его отпустили и так мы вытащили Майка из тюрьмы, он пропустил последнюю часть тура. Дэн Лилкер согласился подменить его на басу, тем самым выручив нас. На сайте Дэна были некоторые фотки где он с нами на сцене. Ну вот что произошло. Это переросло в настоящее бедствие. Когда Майк был в тюряге, мы играли и в тюрьме Майк был в довольно депрессивном состоянии. Это черт возьми было тяжело..." (из интервью для сайта metal-rules.com, от июня 2003 г.)

Time Does Not Heal. Распад группы

Наши дни

В 2011 году басист Майк Гонсалес присоединился к возрождённой группе Viking из Лос-Анджелеса.

Музыкальный стиль группы

Дискография

Студийные альбомы

Демозаписи

  • Gonna Burn (1983)
  • Demo II (1983)
  • Live Demo (1984)
  • Live Demo From Berkeley (1985)
  • Atrocity Exhibition (1992)

Видео

Другое

  • Metal Massacre VI (сборник) (1985, Metal Blade) (Dark Angel представили трек Welcome to the Slaughterhouse)
  • Merciless Death (сингл) (1985)
  • Live Scars (концертная запись) (1990)
  • Decade of Chaos: The Best of Dark Angel (сборник) (1992)
  • Metallic Attack: Metallica — The Ultimate Tribute album (Dark Angel представили кавер-версию композиции Creeping Death) (2004)

Состав

Текущий состав

  • Джим Дуркин — гитара (1981—1989, 2013—наши дни)
  • Эрик Мейер — гитара (1984—1992, 2002—2005, 2013—наши дни)
  • Джин Хогланударные (1984—1992, 2002—2005, 2013—наши дни)
  • Майк Гонсалес — бас-гитара (1986—1992, 2013—наши дни)
  • Рон Райнхарт — вокал (1987—1992, 2002—2005, 2013—наши дни)

Бывшие участники

  • Майк Андраде — ударные (1981—1983)
  • Роб Ян — бас-гитара (1981—1986)
  • Дон Доти — вокал (1981—1987)
  • Джек Шварц — ударные (1983—1984)
  • Боб Гоурли — ударные (1984)
  • Ли Рауш — ударные (1984)
  • Джим Драбос — вокал (1987)
  • Бретт Эриксен — гитара (1989—1991)
  • Крис МакКарти — гитара (1991—1992)
  • Дэниэл Уильямс — бас-гитара (2002—2005)

Временная шкала

<timeline> ImageSize = width:800 height:auto barincrement:20 PlotArea = left:100 bottom:60 top:0 right:20 Alignbars = justify DateFormat = mm/dd/yyyy Period = from:01/01/1981 till:08/31/2014 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy Legend = orientation:vertical position:bottom columns:1 ScaleMajor = increment:2 start:1981 ScaleMinor = increment:1 start:1981

Colors =

id:Vocals      value:red        legend:Вокал
id:LGuitar     value:teal       legend:Гитара
id:RGuitar     value:green      legend:Ритм-Гитара
id:Bass        value:blue       legend:Бас-Гитара
id:Drums       value:purple     legend:Ударные
id:lines       value:black      legend:Студийный_альбом
id:bars        value:gray(0.9)

BackgroundColors = bars:bars

LineData =

 at:03/01/1985 color:black layer:back
 at:11/17/1986 color:black layer:back
 at:01/24/1989 color:black layer:back
 at:02/19/1991 color:black layer:back

BarData =

 bar:Doty text:"Дон Доти"
 bar:Drabos text:"Джим Драбос"
 bar:Rinehart text:"Рон Райнхарт"
 bar:Yahn text:"Роб Ян"
 bar:Gonzalez text:"Майк Гонсалез"
 bar:Williams text:"Дэниэл Уильямс"
 bar:Durkin text:"Джим Дуркин"
 bar:Meyer text:"Эрик Мейер"
 bar:Eriksen text:"Бретт Эриксен"
 bar:McCarthy text:"Крис МакКарти"
 bar:Andrade text:"Майк Андраде"
 bar:Schwartz text:"Джек Шварц"
 bar:Gourley text:"Боб Гоурли"
 bar:Rausch text:"Ли Рауш"
 bar:Hoglan text:"Джин Хоглан"
 

PlotData=

 width:10 textcolor:black align:left anchor:from shift:(10,-4)
 bar:Doty from:01/01/1981 till:03/31/1987 color:Vocals
 bar:Drabos from:04/01/1987 till:08/31/1987 color:Vocals
 bar:Rinehart from:08/31/1987 till:12/31/1992 color:Vocals
 bar:Rinehart from:01/01/2002 till:12/31/2005 color:Vocals
 bar:Rinehart from:10/01/2013 till:end color:Vocals
 bar:Durkin from:01/01/1981 till:06/30/1989 color:LGuitar
 bar:Durkin from:01/01/1981 till:01/01/1984 color:RGuitar width:2.5
 bar:Durkin from:10/01/2013 till:end color:LGuitar
 bar:Meyer from:01/01/1984 till:12/31/1992 color:RGuitar
 bar:Meyer from:01/01/2002 till:12/31/2005 color:RGuitar
 bar:Meyer from:01/01/2002 till:12/31/2005 color:LGuitar width:2.5
 bar:Meyer from:10/01/2013 till:end color:RGuitar
 bar:Eriksen from:06/30/1989 till:06/30/1991 color:LGuitar
 bar:McCarthy from:06/30/1991 till:12/31/1992 color:LGuitar
 bar:Yahn from:01/01/1981 till:12/31/1986 color:Bass
 bar:Gonzalez from:12/31/1986 till:12/31/1992 color:Bass
 bar:Gonzalez from:10/01/2013 till:end color:Bass
 bar:Williams from:01/01/2002 till:12/31/2005 color:Bass
 bar:Andrade from:01/01/1981 till:06/30/1983 color:Drums
 bar:Schwartz from:06/30/1983 till:03/31/1984 color:Drums
 bar:Gourley from:03/31/1984 till:06/30/1984 color:Drums
 bar:Rausch from:06/30/1984 till:09/30/1984 color:Drums
 bar:Hoglan from:09/30/1984 till:12/31/1992 color:Drums
 bar:Hoglan from:01/01/2002 till:12/31/2005 color:Drums
 bar:Hoglan from:10/01/2013 till:end color:Drums 

</timeline>

Источники

  • →История — [web.archive.org/web/20080125051610/geocities.com/darkangel_1dd/history.html История Dark Angel на сайте Manuel’а](недоступная ссылка — историякопия)

Напишите отзыв о статье "Dark Angel (группа)"

Примечания

  1. [metal-archives.com/review.php?id=541 Обзор альбома Leave Scars на Encyclopaedia Metallum]
  2. Hale Mark. 0705 // Headbangers. — First edition, second printing. — Ann Arbor, Michigan: Popular Culture, Ink., 1993. — P. 80-81. — ISBN 1-56075-029-4.

Ссылки

  • [www.darkangelmusic.com/ Официальный сайт (ныне не работает)], частично доступен через [web.archive.org/web/20050903161300/www.darkangelmusic.com/ веб-архив]
  • [www.warlordclothing.com/store/ Фирменные аксессуары Dark Angel (официально)]
  • [www.metal-archives.com/band.php?id=126 Dark Angel] (англ.) на сайте Encyclopaedia Metallum
  • [www.last.fm/ru/music/Dark+Angel Профиль Dark Angel] на Last.fm
  • [www.afn.org/~riffer/projects/dark-angel/ Страница Riffer’а о Dark Angel]
  • [www.voicesfromthedarkside.de/interviews/darkangel2.htm История Dark Angel]
  • [web.archive.org/web/20021022023658/www.geocities.com/darkangel_1dd/Main.html Dark Angel — Фан-сайт Manuel’а]
  • [www.allmusic.com/artist/dark-angel-p4026 на allmusic]
  • [www.allmusic.com/album/time-does-not-heal-r5128/review Рецензия на Time Does Not Heal]

Отрывок, характеризующий Dark Angel (группа)

– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.
В это же время, в десять часов утра 2 го сентября, Наполеон стоял между своими войсками на Поклонной горе и смотрел на открывавшееся перед ним зрелище. Начиная с 26 го августа и по 2 е сентября, от Бородинского сражения и до вступления неприятеля в Москву, во все дни этой тревожной, этой памятной недели стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда ночи даже бывают теплые и когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды.