L1E3

Light Amphibious Tank L1E3, Легкий плавающий танк Британии.

История создания

В конце 1930-х гг. чиновники из британского War Office (по всей видимости, находясь под впечатлением от развития бронетехники в соседних странах) пришли к выводу, что сухопутным силам необходимо иметь на вооружении амфибийные бронемашины и в первую очередь это должны быть танки. Успех этого предприятия напрямую зависел от того, по какому пути пойдут британские инженеры. Продолжая развивать направление удачных, но уже порядком устаревших танков серии А4Е11\А4Е12, специалисты фирмы Vickers по сути разработали улучшенную их модель.

Описание конструкции

Основной акцент делался на хорошую плавучесть. Соответственно, корпус танка получил специфические «корабельные» обводы. Поплавки с алюминиевой обшивкой были включены в конструкцию корпуса, хотя и не являлись его несущими элементами. Необычным также было использование «гофра» — сравнительно тонких металлических пластин, которые по замыслу разработчиков должны были способствовать улучшению курсовой управляемости танка на воде. В носовой части корпуса располагалась трансмиссия. Места для водителя и командира машины (он же выполнял обязанности пулеметчика) находились в центральной части корпуса. Для улучшения работы экипажа над боевым отделением была выполнена коробкообразная надстройка, на которой устанавливалась башня конической формы. Высадка и посадка из танка проводилась через верхний башенный люк. Вооружение состояло из единственного 7,71-мм пулемета Vickers. Ходовая часть была выполнена по аналогии с более ранними моделями легких танков Vickers. Применительно на один борт она состояла из двух тележек с двумя обрезиненными опорными катками каждая с подвеской типа «двойные ножницы». Задний каток второй тележки также выполнял функции направляющего колеса. Ведущие колеса с цевочным зацеплением располагались спереди. Мелкозвенчатая гусеница состояла из стальных одногребневых траков. Верхняя ветвь гусеницы поддерживалась двумя роликами на каждый борт. На воде танк передвигался при помощи двух гребных винтов, установленных под моторным отсеком. На танке устанавливался карбюраторный 6-цилиндровый двигатель Meadows ESTB мощностью 88 л.с., оснащенный жидкостной системой охлаждения. Выхлопная труба и глушитель крепились на крыше моторного отсека. Запас топлива составил 25 галлонов (94,64 литра). Воздуха для охлаждения агрегатов силовой установки подавался вентиляторами через люк в крыше, которые были закрыты общей бронированной крышкой. По всей видимости, на прототип оснащался трансмиссией механического типа, аналогичная лёгким танкам типа Vickers.

Конструкция и потенциал развития

Единственный опытный образец плавающего танка, получивший название L1E3 (он же Tank Light Amphibious, No 3, регистрационный номер FME 985 и серийный Т2430) был построен в 1939 г. Несмотря на то, что данный тип танка не вписывался в британскую концепцию, прототип передали в распоряжение 8-го гусарского полка (8th Hussars), где были проведены его всесторонние испытания. Конечно же, сравнительно с А4Е12 был достигнут определенный успех, но в целом L1E3 не отвечал текущим требованиям. При сохранении отличных качеств мобильности на суше L1E3 оказался не так хорош на плаву. Критическими для этой машины стал моменты входа и выходы из воды. Танк попытались модернизировать оставив только один поддерживающий ролик и заменив гофрированную носовую часть на секцию из гладкой обшивки. Тем не менее, устранить все выявленные недостатки британским инженерам не удалось и дальше экспериментов работы не продвинулись. Окончательно программу свернули после начала Второй Мировой войны, когда доминирующий стали заказы на пехотные и крейсерские танки. Впрочем, судьба оказалась благосклонна к этому танку. После войны L1E3 был передан в экспозицию музея бронетанковой техники в Бовингтоне. К сожалению, этот танк прошел лишь «косметическую» реставрацию и находится сейчас не в лучшей форме (деформирована носовая часть, правый борт в районе башне и левый поплавок на борту моторного отсека).

Источники

• [s661.photobucket.com/user/8Hussar/library/Interwar%20Military%20Vehicles/Vickers%20Light%20Amphibious%20Tank%20L1E3?sort=3&page=1 Photobucket: Vickers Light Amphibious Tank L1E3]
• [www.jedsite.info/tanks-victor/victor-vickers/vickers-light_series/l1e3/l1e3.html Light Amphibious Tank L1E3]

Отрывок, характеризующий L1E3

– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.