Ламберт, Эйлмер Бурк

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Lamb.»)
Перейти к: навигация, поиск
Эйлмер Бурк Ламберт
англ. Aylmer Bourke Lambert
Дата рождения:

2 февраля 1761(1761-02-02)

Дата смерти:

10 января 1842(1842-01-10) (80 лет)

Научная сфера:

ботаника

Систематик живой природы
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Lamb.».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Lamb.&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI

Э́йлмер Бурк Ла́мберт (англ. Aylmer Bourke Lambert; 2 февраля 1761 — 10 января 1842) — английский ботаник, один из первых членов Лондонского Линнеевского общества, его вице-президент.





Биография

Основные научные успехи Ламберта связаны с таксономией хвойных. Многие новые виды, открытые Дэвидом Дугласом и другими ботаниками-путешественниками, были впервые описаны в книгах Ламберта. Правда, некоторые из них фактически были описаны другими ботаниками, сотрудничавшими с Ламбертом (в особенности Дэвидом Доном), которые включали свои описания в работы Ламберта (например, Секвойя вечнозелёная (Sequoia sempervirens) (D.Don) Endl.)

В 1803—1824 годах Ламберт опубликовал по частям иллюстрированное описание всех известных в его время видов рода Сосна — «Description of the genus Pinus» (91 страница in folio, 44 таблицы). Второе издание, также in folio, издано в 1828—1837 годах в двух томах — очень дорогое и весьма редкое сочинение, изданное только в 25 экземплярах. Третье издание выпущено в 1832 году in octavo.

В 1797 году Ламберт опубликовал «A description of the genus Cinchona» (in 4°, 54 страницы c 13 таблицами); в 1821 году — «An illustration of the genus Cinchona» (in 4°).

Ламберт обладал великолепным гербарием, часть которого была впоследствии куплена Делессером; этот гербарий включал большое количество редких растений, собранных Руисом, Павоном, Сварцем и другими.

Имя Ламберта носит род растений Ламбертия, или Ламберция (Lambertia) Sm., а также один из видов сосен — Сосна Ламберта (Pinus lambertiana) Douglas.

Основные труды

  • Aylmer Bourke Lambert. [books.google.com/books?hl=ru&id=k-oCAAAAYAAJ&dq=Description+of+the+Genus+Pinus+Lambert&printsec=frontcover&source=web&ots=hS-oI6yC4P&sig=IKBz9AA32EFAwk7Ot_sC06Kvol8&sa=X&oi=book_result&resnum=3&ct=result A Description of the Genus Pinus : With Directions Relative to the Cultivation, and Remarks on the Uses of the Several Species : Also, Descriptions of Many Other New Species of the Family of Coniferae. : Illustrated with figures]. — London: Weddell, 1832. (англ.)  (Проверено 20 сентября 2008)

Напишите отзыв о статье "Ламберт, Эйлмер Бурк"

Литература

  • Renkema, H. W. & Ardagh, J. (1930). Aylmer Bourke Lambert and his 'Description of the Genus Pinus'. Journal of the Linnean Society of London — Botany 48: 439—466.

Ссылки


Отрывок, характеризующий Ламберт, Эйлмер Бурк

– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»