Lav Eli
| Lav Eli | |
| Жанры | |
|---|---|
| Годы |
1996 — по настоящее время |
| Страна | |
| Город | |
| Языки песен | |
| Лейблы |
Pomegranate |
| Состав |
Мгер Манукян (вокал, гитара) |
| [lavelimusic.com/ Lav Eli] | |
Lav Eli (арм. Լավ էլի) — армянская альтернативная рок-группа, созданная в 1996 году в Ванадзорe, Армения.
Содержание
История
Группу создали участники группы Snack Мгер Манукян и Гор Мхитарян. К ним присоединились двое участников из другой местной группы ALQ —[1] и Давид Григорян, и этим составом группа начала записывать материал, и через год ограниченным тиражом на аудиокассетах выпустили первый альбом Arajin LAV Album (Первый Хороший Альбом). Альбом состоял из 21-й песни — 11 на армянском и 10 на английском. В 1999 году группа выпустила второй альбом, Essays, на этот раз с помощью влиятельного армянского рок-продюсера Артема Айвазяна, который дал альбому ротации, а песни звучали в эфире популярной ереванской рок-радиостанции Radio Burg. Благодаря этому группа стала известна по всей Армении. Также группа стала появляться на телевидении. Песни «Djampordakan» и «Gta qez yerkenqum» стали хитами. Несмотря на то, что до сих пор у них не было широкого коммерческого успеха, их популярность росла с помощью живых выступлений, выступлений на телевидении и общего воздействия СМИ. В декабре 1999 года из-за творческих разногласий Мгер Манукян покинул группу, а Гор начал сольную карьеру. Группа бездействовала до декабря 2001 года, когда по инициативе Гора Мхитаряна группа вновь собралась и в течение 14-и месяцев они подготовили материал для нового альбома. Уже через год группа была готова начать запись альбома, однако из-за повышенных цен на независимых лейблах после цифровой революции, у них не было средств, чтобы выпустить компакт-диск и проект был отложен на неопределенный срок. В течение двух лет, Гор Мхитарян и Ваге Тертерян жили в Лос-Анджелесе, Мгер Манукян работал в Ереване, а Давид Григорян играл в различных группах Еревана и Ванадзора. Наконец в 2006-м армяноязычный альбом, получивший название Notes from Vanadzor: Urban Armenian Rock был записан.[2] Он стал первым коммерчески успешным альбомом группы. После 2008 года группа была неактивна, но и о распаде коллектива объявлено не было. В июне 2012 года группа послечетырёхлетнего перерыва вновь объявила о своих выступлениях: в июле прошли 4 open-air концерта Ванадзоре,[3] во время которых группа объявила о скором выходе нового альбома.
Участники
- Мгер Манукян — вокал, гитара
- Гор Мхитарян — гитара, бэк-вокал
- Вахе Тертерян — бас
- Давид Григорян — ударные
Альбомы
- 1995 — «Aha ev menq»
- 1997 — «Arajin LAV Albom»
- 1999 — «Essays»
- 2006 — «Notes from Vanadzor: Urban Armenian Rock»
- 2012 — TBA
См. также
Напишите отзыв о статье "Lav Eli"
Примечания
Ссылки
- [lavelimusic.com/ Официальный сайт]
- [www.myspace.com/laveli MySpace]
- [www.nme.com/artists/lav-eli New Musical Express]
- [www.new.music.yahoo.com/lav-eli Yahoo! Music]
- [www.musicofarmenia.com/home.php#:ajax_content@5:ajax_submenu@4 Music Of Armenia]
- [www.cdbaby.com/cd/laveli CD Baby]
- [www.gormusic.com Гор Мхитарян]
- [www.lastfm.ru/music/Lav+Eli LastFm]
Отрывок, характеризующий Lav Eli
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
