Лексингтон-авеню — 59-я улица (Нью-Йоркское метро)

«Лексингтон-авеню — 59-я улица» «Lexington Avenue / 59th Street» пересадочный узел Линия Лексингтон-авеню, Ай-ар-ти Линия Бродвея, Би-эм-ти
Нью-Йоркский метрополитен
Расположение платформ:	40°45′45″ с. ш. 73°58′04″ з. д.40.762471° с. ш. 73.9679° з. д. / 40.762471; -73.9679
Дата открытия:	1 июля 1948 года
Район:	Манхэттен
Округ:	Мидтаун, Верхний Ист-Сайд
Выход к улицам:	Лексингтон-авеню, 59-я улица, 60-я улица
Переходы на станции:	Лексингтон-авеню — 63-я улица по маршруту F (только при использовании MetroCard)
Наземный транспорт:	Автобусы M101, M102, M103, Q32 Канатная дорога острова Рузвельт

Лексингтон-авеню — 59-я улица (Нью-Йоркское метро)Лексингтон-авеню — 59-я улица (Нью-Йоркское метро)

Лексингтон-авеню — 59-я улица (англ. Lexington Avenue / 59th Street) — это комплекс станций Нью-Йоркского метро. Главные выходы идут к Лексингтон-авеню и 59-й улице.

Пересадочный узел обеспечивает пассажирам бесплатную пересадку между IRT Lexington Avenue Line и BMT Broadway Line и обслуживает следующие маршруты поездов:

• 4, 6, N — останавливаются все время
• 5 и R — работают все время, кроме поздней ночи
• Q — работают только в будни
• <6> — работают только в будни, в часы пик

Тремя кварталами севернее располагается станция Лексингтон-авеню — 63-я улица по маршруту F. Хотя переход на неё связан с выходом из метро и повторным входом через турникеты, для пассажиров, использующих MetroCard, он бесплатный.

Платформы линии Лексингтон-авеню, Ай-ар-ти

«59-я улица» «59th Street» Линия Лексингтон-авеню, Ай-ар-ти
Нью-Йоркский метрополитен
Дата открытия:	17 июля 1918 года (верхняя платформа) 15 ноября 1962 года (нижняя платформа)
Тип:	подземная
Количество платформ:	4
Тип платформ:	4 боковые (по 2 на каждом уровне)
Форма платформ:	прямые

Лексингтон-авеню — 59-я улица (Нью-Йоркское метро)Лексингтон-авеню — 59-я улица (Нью-Йоркское метро)

Верхний ярус Л Л Нижний ярус Э Э

59-я улица (англ. 59th Street) — одна из 2 станций комплекса Нью-Йоркского метро, расположенная на IRT Lexington Avenue Line, она обслуживается маршрутами 4 и 6 круглые сутки, 5 всё время кроме поздней ночи, и <6> только в часы пик в пиковом направлении, и только по будням. Станция состоит из четырёх боковых платформ, по две на каждом уровне.

Станция была открыта 17 июля 1918 года, и первоначально открылись платформы на верхнем уровне — локальные. Но нижние платформы — экспресс — были построены только к 15 ноября 1962 года, для того чтобы снизить нагрузку на станцию Центральный вокзал — 42-я улица и челнок 42nd Street Shuttle. Также у пассажиров появилась возможность ездить в Куинс по маршрутам от данной станции. Верхний уровень станции является самым верхним во всём пересадочном узле, а нижний — самым нижним: между ними находятся вторая станция и её мезонин; между верхним и нижним уровнями проходят эскалаторы.

В период с 2003 по 2005 станция была закрыта на капремонт, так как поблизости от неё построили башню Блумберг-тауэр.

Выход в магазин Bloomingdale's был показан в фильме Монстро 2008 года.

• 59 Street IRT 001.JPG

  Именная мозаика

• 59th Street-IRT Lex Upper Level 59 Mosaics.jpg

  Мозаика с цифрой "59"

• 59 Street IRT 004.JPG

  Нижняя платформа

• Lexington Avenue-59th Street New Turnstile.jpg

  Новый вход

Платформа линии Бродвея, Би-эм-ти

«Лексингтон-авеню — 59-я улица» «Lexington Avenue / 59th Street» Линия Бродвея, Би-эм-ти
Нью-Йоркский метрополитен
Дата открытия:	1 сентября 1919 года
Тип:	подземная
Количество платформ:	1
Тип платформы:	островная
Форма платформы:	прямая

Лексингтон-авеню — 59-я улица (Нью-Йоркское метро)Лексингтон-авеню — 59-я улица (Нью-Йоркское метро)

Лексингтон-авеню — 59-я улица (англ. Lexington Avenue / 59th Street) — одна из 2 станций комплекса Нью-Йоркского метро, расположенная на BMT Broadway Line, она обслуживается маршрутами N круглые сутки, Q только по будням, и R всё время кроме поздней ночи. Станция состоит из одной островной платформы.

Станция открылась 1 сентября 1919 года. Первоначально планировалось данный участок линии от Центрального парка пустить по поверхности, а далее по мосту Куинсборо в Куинс. Но от плана отказались, так как 59-я улица очень узкая для проводки путей, и было решено провести линию под 60-й улицей, и по туннелю через Ист-Ривер в Куинс.

Выход со станции идёт к 60-й улице.

Соседние станции

Предыдущая станция	Линия название станции	Следующая станция
68-я улица — Хантер-колледж (локальные 4 6 <6>) 86-я улица (экспрессы 4 5)	Линия Лексингтон-авеню, Ай-ар-ти 59-я улица	51-я улица (локальные 4 6 <6>) Центральный вокзал — 42-я улица (экспрессы 4 5)
Пятая авеню — 59-я улица (N Q R)	Линия Бродвея, Би-эм-ти Лексингтон-авеню — 59-я улица	Куинсборо-Плаза (N Q) Куинс-Плаза (R)

Ссылки

• nycsubway.org — [www.nycsubway.org/perl/stations?5:3106 59th Street] (англ.)
• nycsubway.org — [www.nycsubway.org/perl/stations?202:1825 Lexington Avenue/59th Street] (англ.)
• nycsubway.org — [www.nycsubway.org/perl/artwork_show?8 Blooming Artwork by E. Murray (1996)] (англ.) / Элизабет Мюррей  (рус.)
• Station Reporter — [www.stationreporter.net/59lex.htm 59th Street & Lexington Avenue Complex] (англ.)
• MTA’s Arts For Transit — [web.mta.info/mta/aft/permanentart/permart.html?agency=nyct&line=4&station=15&xdev=1572 59 Street/Lexington Avenue — 59th Street] (англ.)
• [maps.google.com/?ie=UTF8&ll=40.762365,-73.96849&spn=0,0.013314&z=17&layer=c&cbll=40.762405,-73.968602&panoid=nMrht8n4QCtiomr0v6aKQQ&cbp=12,195.3,,0,4.56 Lexington Avenue & 59th Street entrance from Google Maps Street View] (англ.)
• [maps.google.com/?ie=UTF8&ll=40.762853,-73.967729&spn=0,0.013314&z=17&layer=c&cbll=40.762895,-73.967828&panoid=yTYNzb_UCLkaPMllj7RTJA&cbp=12,349.39,,0,10 Lexington Avenue & 60th Street entrance from Google Maps Street View] (англ.)
• [maps.google.com/?ie=UTF8&ll=40.762089,-73.966194&spn=0,0.013314&z=17&layer=c&cbll=40.762183,-73.966127&panoid=RJ4DaWB7Xccli9FgE44edw&cbp=12,173.94,,0,4.95 Third Avenue & 60th Street entrance from Google Maps Street View] (англ.)

Отрывок, характеризующий Лексингтон-авеню — 59-я улица (Нью-Йоркское метро)

– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.