Lockheed AC-130 Spectre
Поделись знанием:
Lockheed AC-130 SpectreLockheed AC-130 Spectre
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
(перенаправлено с «Lockheed AC-130»)
| AC-130 | |
|---|---|
 | |
| AC-130H Spectre 4 эскадрильи специальных операций ВВС США над Флоридой. | |
| Тип | самолет огневой поддержки |
| Разработчик |  Lockheed Martin
|
| Производитель | Lockheed Aircraft Co (Палмдейл, Калифорния) |
| Первый полёт | 6 июня 1967 года[1] |
| Начало эксплуатации | 1968 год |
| Статус | эксплуатируется |
| Основные эксплуатанты | ВВС США
|
| Единиц произведено | 47 |
| Базовая модель | Lockheed C-130 Hercules |
 Изображения на Викискладе
| |
Lockheed AC-130 — летающая артбатарея непосредственной поддержки подразделений сухопутных войск на поле боя. Основой для данной машины АА США является транспортный самолёт C-130 фирмы Lockheed. Установку вооружения и дополнительного оборудования осуществляла фирма Боинг. Принимал активное участие во Вьетнамской войне.
Содержание
Общие сведения
Самолёт предназначен для решения следующих задач:
- непосредственная авиационная поддержка войск на поле;
- патрулирование и нарушение коммуникаций противника;
- нанесение ударов по заранее выявленным объектам противника или же по объектам, целеуказание по которым поступает во время патрулирования (нахождения в воздухе);
- обеспечение обороны своих баз и важных объектов.
В общей сложности было разработано 99 модификаций АС-130, которые отличались набором артиллерийско-пулемётного вооружения и радиотехнических средств.
Экипаж самолета АС-130 включает пять офицеров (два пилота, штурман, оператор бортовых систем артвооружения и оператор систем РЭБ) и восемь рядовых (бортинженер, оператор ТВ-камер, оператор ИК-аппаратуры, заряжающий и четыре стрелка).
В настоящее время на вооружении Командования специальных операций ВВС США состоят:
- 8 самолётов AC-130H (англ. Spectre — 'призрак') — c 1972 года, стоимость одного $132,4 млн.
- 13 самолётов AC-130U (англ. Spooky — 'жуткий, ужасный') — с 1995 года, стоимость одного $190 млн.
Вооружение и оснащение
Самолёт имеет уникальную компоновку — всё стрелково-артиллерийское вооружение находится по левому борту грузовой кабины (по полёту) перпендикулярно строительной оси самолёта, соответственно для его применения по наземным целям самолёт постоянно выполняет левый вираж вокруг района цели (становится в левый круг). Отсек вооружения отделён от остального пространства кабины противодымной шторой, заряжающие работают в масках.
Вооружение самолёта состоит из нескольких артиллерийских орудий и несколько различается у двух моделей:
AC-130H вооружен:
- двумя 20-мм скорострельными авиапушками M61 Vulcan;
- 40-мм пушкой L60;
- 105-мм орудием М102.
АС-130U оснащён:
- 25-мм автоматической скорострельной авиапушкой GAU-12/U (с вращающимся блоком стволов);
- 40-мм пушкой L60;
- 105-мм орудием М102.
Всё установленное на борту АС-130 вооружение управляется с помощью компьютеризированной поисково-прицельной системы, в состав которой входят радар, телевизионный и тепловизионный прицелы. Это обеспечивает возможность эффективного применения огневых средств самолёта круглосуточно, в любых погодных условиях.
На модификации AC-130U, кроме того, установлен радиолокатор с синтезированной апертурой, используемый для обнаружения целей на большой дальности. Система управления огнём АС-130U позволяет, в отличие от модификации АС-130H, одновременно наносить удары по двум целям. К тому же AC-130U берёт на борт в два раза больший боезапас, чем AC-130H.
В составе навигационного комплекса самолёта имеется инерциальная навигационная система, сопряжённая с приёмником сигналов спутниковой навигационной системы.
Боевое применение
- Впервые концепция «летающей артиллерийской батареи» была применена во время Вьетнамской войны. AС-130, вооружённые артиллерией, с большим успехом применялись для обстрела транспортных колонн Вьетконга на т. н. «тропе Хо Ши Мина».
- Применялся во время Войны в Заливе с Ираком (1991)
- Применяется в военной операции силами США против террористов ИГИЛ (2015)
Потери
- 24 мая 1969 года: AC-130A 54-1629 «The Arbitrator» («Арбитр»), н-р 3016, в составе 16-й эскадрильи специального назначения, был повреждён огнём противника в небе над Лаосом и совершил жёсткую посадку на базе Королевских ВВС в Убоне (Таиланд) и сгорел. Первая потеря AC-130.
- 22 апреля 1970 года: AC-130A 54-1625 «War Lord» («Военный вождь»), н-р 3012, в составе 16-й эскадрильи специального назначения, был сбит в небе над тропой Хо Ши Мина неподалёку от Ban Tang Lou (Лаос).
- 28 марта 1972 года: AC-130A 55-0044 «Prometheus» («Прометей»), н-р 3071, в составе 16-й эскадрильи специального назначения, был сбит ЗРК С-75 «Двина» к юго-востоку от Сепона (Лаос).
- 30 марта 1972 года: AC-130E 69-6571, н-р 4345, в составе 16-й эскадрильи специального назначения, был сбит в небе над тропой Хо Ши Мина (Лаос). Вторая боевая потеря AC-130 за три дня привела к пересмотру параметров боевой эксплуатации этого типа самолётов.
- 18 июня 1972 года: AC-130A 55-0043, н-р 3070, в составе 16-й эскадрильи специального назначения, был сбит ЗРК SA-7 над долиной Ашау к югу от Хюэ (Южный Вьетнам).
- 21 декабря 1972 года: AC-130A 56-0490 «Thor» («Тор»), н-р 3098, в составе 16-й эскадрильи специального назначения, был сбит в 40 км к северо-востоку от Паксе (Лаос).
- 31 января 1991 года: C-130E 69-6567, н-р 4341. В сентябре 1972 был модифицирован в AC-130E и придан 415-й тренировочной эскадрилье особого назначения (Харлбарт-Филд, Флорида, США). В 1973 был модернизирован до AC-130H, затем в июле 1978 года придан 16-й эскадрилье специального назначения. В сентябре 1990 года был последний раз модернизирован (замена электроники), позывной «Spirit 03» («Дух ноль-три»). Во время битвы при Хафджи, понимая, что они могут подвергнуться обстрелу с земли, экипаж принял добровольное решение остаться в воздухе и обеспечить поддержку огнём взводу морской пехоты США. Борт был сбит ПЗРК Стрела-2 в 110 км к юго-юго-востоку от Эль-Кувейта (Кувейт), погибли все 14 членов экипажа. Это самая крупная боевая потеря за время операции «Буря в пустыне» и последняя на данный момент боевая потеря AC-130.
- 14 марта 1994 года: AC-130H 69-0576, н-р 4351, позывной «Jockey 14» («Жокей один-четыре»), в составе 16-й эскадрильи специального назначения, поднялся в воздух с авиабазе в Момбасе и разбился в море в 7 км к югу от Малинди (Кения). Причиной крушения стал взрыв снаряда в стволе гаубицы, приведший к пожару в двигателях по левому борту.
- 21 апреля 2015 года: AC-130J превысил максимально допустимое значение крена и временно потерял управление. Жёсткая посадка привела к тяжёлым повреждениям фюзеляжа и самолёт был списан.
Галерея
- AC-130H flies along Northwest Florida coast.jpg
AC-130H над побережьем Флориды
- AC-130U Aerial Gunners.jpg
Стрелки возле 105-мм орудия, на заднем плане 40-мм пушка
- AC-130.JPEG
Выстрел из орудия
- AC-130 Training.jpg
Отстрел ложных тепловых целей
- AC-130 AZRAEL Angel of Death.jpg
Рисунок и надпись на фюзеляже («Азраил — ангел смерти»)
Тактико-технические характеристики
Приведенные характеристики соответствуют модификации AC-130U.
Источник данных: USAF Fact Sheet[2]
Технические характеристики- Экипаж: 13 (5 офицеров: пилот, второй пилот, оператор управления огнём и оператор РЭБ; 8 сержантов: бортинженер, оператор ТВ системы, оператор ИК системы, специалист по погрузочно-разгрузочным работам, 4 стрелка)
- Длина: 29,8 м
- Размах крыла: 40,4 м
- Высота: 11,7 м
- Площадь крыла: 162,2 м²
- Максимальная взлётная масса: 69 750 кг
- Силовая установка: 4 × ТВД Allison T56-A-15
- Мощность двигателей: 4 × 4910 л. с. (4 × 3700 кВт)
Лётные характеристики
- Максимальная скорость: 480 км/ч (M=0,4)
- Практическая дальность: 2400 км
- Практический потолок: 7576 м
Вооружение
- Стрелково-пушечное: по левую сторону фюзеляжа:
</ul>
Операторы
В кино
- В кинофильме «Трансформеры» AC-130, при взаимодействии с парой А-10, помогает выжившим морским пехотинцам одолеть преследовавшего их в пустыне Катара десептикона.
- В кинофильме Команда А (The A-Team) при помощи AC-130 подручный агента Линча разносит временную базу отряда Джона Смита, что приводит к гибели генерала Моррисона.
- В кинофильме «Падение Олимпа» AC-130 летит над Вашингтоном в сторону Белого Дома, обстреливая по пути наземные цели из 20-мм скорострельных авиапушек М61 «Вулкан»
См. также
Напишите отзыв о статье "Lockheed AC-130 Spectre"
Примечания
- ↑ [www.nationalmuseum.af.mil/factsheets/factsheet.asp?id=3216 National Museum of the US Air Force. Lockheed AC-130A]
- ↑ [archive.is/20120723063656/www.af.mil/information/factsheets/factsheet.asp?id=71 USAF Fact Sheet] (недоступная ссылка с 12-08-2013 (3900 дней) — история, копия)
- ↑ International Institute for Strategic Studies. The Military Balance 2016 / James Hackett. — London: Taylor&Francis, 2016. — С. 49. — ISBN ISBN 9781857438352.
Литература
- Никольский М. Авиация специального назначения (рус.) // Техника и вооружение вчера, сегодня, завтра : журнал. — 2004. — Ноябрь (№ 11). — С. 34-37.
Ссылки
- [www.af.mil/factsheets/factsheet.asp?fsID=71 AC-130H/U Gunship fact sheet.] (недоступная ссылка с 12-08-2013 (3900 дней) — история, копия) US Air Force, октябрь 2007. (англ.)
- [www.spectre-association.org/history/historySpectre.htm «Gunship History» с сайта Spectre Association site] (англ.)
- [www.gunships.org/articles.php?article_id=7 История и список самолётов AC-130 на Gunships.org] (недоступная ссылка с 12-08-2013 (3900 дней)) (англ.)
- [www.globalsecurity.org/military/systems/aircraft/ac-130.htm AC-130 на GlobalSecurity.org] (англ.)
- [www.npr.org/templates/story/story.php?storyId=7608428 «Powerful Gunships Prowl Iraq, and Limits Show»] (англ.)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Lockheed AC-130 Spectre
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.
С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
