Lockheed P-2 Neptune

P-2 Neptune
SP-2H над Атлантикой (середина 1950-х годов)
Тип	базовый патрульный самолёт
Разработчик	«Локхид»
Производитель	«Локхид»
Первый полёт	17 мая 1945
Начало эксплуатации	март 1947
Конец эксплуатации	1984
Статус	эксплуатируется в гражданской авиации
Основные эксплуатанты	ВМС США Королевские ВМС Канады Королевские ВМС Австралии ВМС Аргентины ВМС Японии
Варианты	Kawasaki P-2J
Изображения на Викискладе

Lockheed P-2 NeptuneLockheed P-2 Neptune

Локхид P-2 «Нептун» (англ. Lockheed P-2 Neptune, до 1962 — P2V) — американский базовый патрульный самолёт.

История

Предварительная разработка самолёта, который должен был заменить своих предшественников PV-1 «Вентура» и PV-2 «Гарпун», началась в начале 1942 года. В середине 1944 года ВМФ США подписала с фирмой Vega (подразделение «Локхид», занимавшееся патрульными самолётами) контракт на постройку 2 прототипов и 13 предсерийных самолётов под шифром P2V.

Прототип XP2V-1 был готов в начале 1945 года, а 17 мая 1945 года совершил тестовый первый полёт в Бербэнке (шт. Калифорния). Через некоторое время был готов второй прототип, и оба прошли интенсивную программу испытаний. Весной 1946 года испытания были закончены, а в июле 1946 года прототипы были переданы флоту. Строительство предсерийной партии из 13 самолётов началось в сентябре того же года.

Это был первый американский самолёт наземного базирования, предназначенный для патрулирования. В отличие от гидросамолётов. для которых длина разбега не имела большого значения, «Нептун» должен был взлетать с небольших аэродромов, неся значительную нагрузку в виде запаса топлива, средств обнаружения и уничтожения подводных лодок. Дополнительно требовалась очень высокая для патрульного самолёта максимальная скорость — около 300 миль в час (480 км/ч). По сравнению с PV-2 «Гарпун», который имел дальность 3200 км при бомбовой нагрузке 1800 кг, флот требовал для P2V соответственно 8000 км и 3600 кг полюс 1000 кг электронного оборудования.

Дальность полёта 8000 км при крейсерской скорости 280 км/ч означала длительность полёта 28 часов. При 45 % мощности двигателя расход составлял для горючего 227 г/л.с.·ч, для масла 6,8 г/л.с.·ч. Это означало 17 000 л топлива и 400 л масла, всего 12 600 кг плюс примерно 570 кг весили 7 членов экипажа. В итоге максимальная масса самолёта должна была составить 26 700 кг.

При посадочной скорости 120 км/ч и коэффициенте подъёмной силы 2,2, площадь крыла должна была составить 86,9 м², что соответствовало нагрузке на крыло 308 кг/м². В техническом задании с учётом запаса был указан максимальный вес самолёта 26 300 кг при площади крыла 93 м² (1000 фт²).

Описание конструкции

Для самолётов большой дальности оптимальным является относительное удлинение, при котором профильное сопротивление равно индуктивному. Однако на практике это условие даёт слишком большое удлинение. Расчёты для P2V дали значение 31,6, что было технически невыполнимо, поэтому было принято компромиссное значение 10. Выбор типа крыла производился исходя из минимального сопротивления, однако малая несущая способность скоростных крыльев исключала их использование на тяжёлых самолётах, поэтому компромиссным решением был сочтён профиль NACA 2419. Чтобы уменьшить сопротивление крыла, точка максимальной толщины была взята на уровне 38 % длины хорды вместо 30 %. Стреловидность передней кромки крыла была не более 15 % длины хорды. Было использовано стандартное значение сужения крыла 0,5 и сужение по толщине 0,55. Чтобы улучшить управляемость элеронами при сваливании, отрицательную крутку концевых частей крыла сделали равной 1,5°. Благодаря этим мерам, при всех условиях полёта, включая сваливание при полной мощности, самолёт сохранял управляемость.

Чтобы обеспечить низкую посадочную скорость и короткий разбег, использовались закрылки Фаулера. Для повышения технологичности производства, закрылки двигалась по дуге окружности, что несколько снижало их эффективность.

Испытания в аэродинамической трубе показали, что коэффициент подъёмной силы в максимальном сечении составил 3,3, а полный коэффициент — 2,6. Эти значения были получены при отклонении элеронов на 10°, которое увеличивало подъёмную силу и улучшало распределение нагрузки по крылу при опущенных закрылках.

На прототипе были установлены двигатели Wright R-3350-8, обеспечивавшие 2300 л.с. и 2800 об/мин при взлёте, 2100 л.с. и 2400 об/мин на высотах до 750 м без турбонаддува и 1800 л.с. высотах от 750 до 4150 м с турбонаддувом. Горючее помещалось в двух 2650-литровых главных баках в центральной секции крыла и двух 1800-литровых баках в консолях, давая суммарную ёмкость 8900 л. Топливные магистрали были проложены так, что вспомогательные баки опорожнялись первыми. Ещё четыре 950-литровых бака можно было разместить в бомбовом отсеке. В сумме это давало 12 700 л и дальность полёта 6 780 км. Для обеспечения требуемой заказчиком дальности 8000 км устанавливались дополнительные баки в салоне.

Самолёт был оснащён спиртовой системой противообледенения.

Вооружение и оборудование

Прототип был вооружён шестью 12,7-мм пулемётами с боезапасом 466 патронов каждый, которые располагались в трёх турелях — на носу, сверху в средней части фюзеляжа и в хвосте. Кроме того предполагалось установить четыре недавно поступившие на вооружение 298-мм ракеты «Tiny Tim» и 16 стандартных 127-мм ракет HVAR на направляющих под консолями.

Бомбовая нагрузка (максимально 3630 кг или 8000 фн) состояла из 4 × 2000-фн бомб или 8 × 1000-фн бомб или 16 × 500-фн бомб или 12 × 325-фн глубинных бомб или 2 × 2165-фн авиационных торпед.

Экипаж в количестве 7 человек состоял из пилота, второго пилота, радиста, штурмана-бомбардира (который также был стрелком носовой турели), оператора системы радиопротиводействия, а также стрелков средней и хвостовой турели.

Максимальная автономность составляла 36 часов. Предусматривалось спальное место, хранилище для продуктов, подогрев пищи.

Служба

P2V «Нептун» почти 40 лет служил ВМФ США и до сих пор находится на вооружении в других странах. Первой в марте 1947 года получила самолёты этого типа патрульная эскадрилия VP-ML-2. Последний «Нептун» был списан в апреле 1982 года. Всего фирмой «Локхид» было выпущено 1229 самолётов P2V различных моделей, в том числе 193 для иностранных государств и организаций.

Модификации

Ниже приведено краткое описание основных моделей и модификаций самолёта.

P2V-2

В 1945 году с фирмой «Вега» был заключён контракт на поставку 151 самолёта новой модели P2V-2 с улучшенным двигателем и 20-мм пушками в передней турели, однако после капитуляции Японии количество самолётов было сокращено до 51 единицы.

На модели P2V-2 были установлены новые двигатели Wright R-3350-24W развивавшие мощность 2500 л.с. при 2900 об/мин без инжекции воды и 2800 л.с. с инжекцией. В новом двигателе был увеличен коэффициент сжатия и коэффициент турбокомпрессии, в результате были расширены боевые возможности самолёта, увеличена высота подъёма. Был использован новый трёхлопастный пропеллер Гамильтона (вместо четырёхлопастного, установленного на P2V-1) и электрическая система антиобледенения вместо спиртовой.

В передней части самолёта турель с двумя 12,7-мм пулемётами был заменена шестью фиксированными 20-мм пушками AN-M2 (Тип E) в качестве противокорабельного и противолодочного средства. В дальнейшем в носовой части стали устанавливать усовершенствованные пушки AN-M3.

Кормовая турель (Mk III) в первых 17 самолётах P2V-2 осталась прежней, а на следующих 6 самолётах заменена на усовершенствованную турель Mk IV, а начиная с 24-й единицы в хвостовой части устанавливалась турель Emerson X-220-RH-1 (AERO 11A) с двумя 20-мм пушками.

Средняя турель была уменьшена в размерах и сделана более обтекаемой. Начиная с 9-го самолёта этой модели пулемёты в средней части были заменены турелью Emerson X-220-SE-101 c 20-мм пушками. Таким образом, P2V-2 стал первым бомбардировщиком ВМФ США, полностью вооружённым 20-мм пушками.

Под крыльями были установлены узлы подвески для 16 ракет HVAR (High Velocity Air Rockets) калибра 127 мм.

Начиная с 23-й единицы на самолёте начали устанавливать гиростабилизированный бомбовый прицел Mk 18 Mod 0.

На P2V-2 впервые появились средства для сброса гидроакустических буёв.

Система антиобледенения кроме крыльев была установлена также в хвостовых стабилизаторах. Тестирование показало, что система прекрасно работает, и в дальнейшем у P2V-2 никогда не было проблем с обледенением.

Усиление оружия увеличило массу самолёта почти на тонну, что сказалось на скороподъёмности. Однако увеличение мощности повысило скорость на 24 км/ч и уменьшило разбег при взлёте.

В хвостовой части самолёта были установлены узлы подвески для четырёх 2000-фн пороховых ускорителей, которые в течение 10 секунд обеспечивали суммарную тягу 3600 кГ.

Благодаря прекрасным качествам нового самолёта, заказ на новую модель был увеличен до 81 единицы.

Модификация P2V-2N предназначалась для разведки и спасательных операций в Арктике. Полностью демонтировано оружие, установлена одна из первых моделей магнитного детектора. К шасси были прикреплены лыжи, что позволяло самолёту взлетать и садиться и на обычной полосе и на на заснеженной территории. Когда шасси убиралось, лыжи прилегали снизу к корпусу мотогондолы. Эта модификация получила название «Полярный медведь» (Polar Bear).

Модификация P2V-2S выполняла функции самолёта ДРЛО и была оснащена обзорным радаром AN/APS-20 в обтекателе под фюзеляжем.

P2V-3

Следующей моделью самолёта стала P2V-3, оснащённая ещё более мощными двигателями Wright R-3350-26W, которые развивали мощность 3200 л.с. при 2900 об/мин в режиме с инжекцией воды. Мощность при взлёте без инжекции составляла 2700 л.с. при 2900 об/мин.

Это была первая модель, полностью укомплектованная для противолодочных операций. Фирма получила контракт на производство 53 самолётов стандартной конфигурации.

Модификация P2V-3W выполняла функции самолёта ДРЛО и была оснащена обзорным радаром AN/APS-20 в большом обтекателе под фюзеляжем на месте бомбового отсека. Выпущено 30 самолётов этой модификации.

Эти самолёты использовались для ведения тайной электронной разведки. Неизвестно, являлось ли обозначение их как самолётов ДРЛО маскировкой, или только некоторые самолёты этой модификации были оснащены разведывательным оборудованием.

Модификация P2V-3С представляла собой дальний бомбардировщик-носитель атомного оружия, способный взлетать с палубы авианосца. На самолёте отсутствовала большая часть оружия стандартной конфигурации: демонтированы пушечные турели (кроме хвостовой) и узлы подвеса ракет. Оборудованы дополнительные баки для горючего.

Для взлёта с авианосца в хвостовой части размещены восемь 1000-фн пороховых ускорителей RATO. Самолёты предназначались для атомных бомбардировок удалённых территорий. Большая дальность полёта и возможность взлёта с авианосца в любой точке мирового океана, делали его идеальным носителем атомного оружия. Никаких средств для посадки на авианосец самолёт не имел. После бомбардировки он должен был сесть на аэродром или совершить вынужденную посадку на воду вблизи корабля. Идея создания такого специального самолёта была, видимо, навеяна историей «рейда Дулиттла», когда в 1942 году американские армейские бомбардировщики, взлетев с авианосца «Хорнет», совершили первый налёт на Токио. Всего было выпущено два самолёта этой модификации.

Модификация P2V-3B предназначалась для атомных бомбардировок. Всего произведено 16 самолётов этой модификации (все переоборудованы из других модификаций). Самолёт был оснащён радарной системой прицельного бомбометания AN/ASB-1.

Модификация P2V-3Z представляла собой бронированный пассажирский и транспортный самолёт. Предназначалась для перевозки высокопоставленных лиц ВМС США в зоне боевых действий.

Носовая и средняя турель были демонтированы, четырёхлопастный винт заменён трёхлопастным.

P2V-4 (P-2D)

Очередной моделью самолёта стала модель P2V-4, оснащённая двигателями Wright R-3350-30W Turbo Compaund. Этот двигатель обладал не только рекордной для серийных поршневых двигателей мощностью (3750 л.с.), но и рекордной экономичностью. Потребление горючего составляло 178 г/л.с.·ч. Благодаря этому дальность полёта увеличилась на 20 % и значительно улучшилась скороподъёмность. Дополнительные топливные баки на концах крыльев ёмкостью 3255 л позволяли самолёту совершать полёты дальностью 9550 км с полной бомбовой нагрузкой и оборудованием общей массой 4500 кг. Дополнительный запас топлива и новый обзорный радар под фюзеляжем, а также сопутствующие меры по улучшению прочности конструкции привели к увеличению максимального веса самолёта с 24 500 до 30 600 кг.

В 1948 году ВМФ США заказал 52 самолёта этой модели.

Первые экземпляры новой модели, появившиеся в феврале 1950 года, были оснащены двигателем 26W. Серийный выпуск модели 30W начался весной 1951 года, и к ноябрю 1951 года новыми двигателями были переоборудованы все ранее выпущенные самолёты P2V-4.

В модели P2V-4 впервые появились новые 20-мм авиационные пушки M24. Шесть орудий были жёстко закреплены в нижней носовой части самолёта, и ещё две — подвижно в хвостовой турели. Боезапас новых пушек составлял 700 выстрелов на ствол. В средней части самолёта располагалась турель с двумя 12,7-мм пулемётами (боезапас 466 выстрелов на ствол).

Дополнительные топливные баки на концах крыльев при необходимости могли сбрасываться. В передней части правого бака был установлен мощный прожектор. Обзорный радар AN/APS-20 в обтекателе под фюзеляжем был стандартной принадлежностью этой модели самолёта.

Данная модель была ориентирована на противолодочные операции против дизельных лодок и получила прозвище «Snorkel Snipper» («Обрезатель шноркелей»). Поскольку самолёт был оснащён гидроакустическими буями, экипаж увеличился до 8 человек. Во время Корейской войны самолёты этой модели осуществляли океанское патрулирование.

P2V-5 (P-2E)

В модели P2V-5 шесть неподвижных носовых пушек были заменены турелью с дистанционно управляемыми спаренными пушками. Для улучшения обзора было расширено остекление кабины.

Прожектор, установленный в передней части топливного бака на концевике правого крыла, автоматически направлялся в точку прицеливания передней турели. В передней части аналогичного левого бака был установлен обзорный радар AN/APS-8.

В 1949 году ВМФ США заказал 45 самолётов этой модели. А в 1950 году — дополнительно 25 самолётов моделей P2V-5 и −6.

С началом войны в Корее началось невиданное процветание фирмы «Локхид». Наряду с заказами от ВМФ США фирма начала поставки самолётов P2V-5 в Австралию и Великобританию. В связи с увеличением объёма заказов, производство большей части комплектующих было передано субподрядчикам.

В модификации P2V-5F (FP-2E) на пилонах с внешней стороны от мотогондол были установлены два турбореактивных двигателя Westinghouse J34-WE-34 с тягой 1470 кГ. Боевая нагрузка самолёта возросла до 4500 кг.

Реактивные двигатели применялись для облегчения взлёта и увеличения скорости во время боя. Для размещения пилонов количество узлов подвески ракет HVAR пришлось уменьшить с 16 до 8.

Модификация P2V-5FD (DP-2E) служила носителем для беспилотных самолётов-мишеней Ryan Firebee, которые крепились на пилонах с внешней стороны от реактивных двигателей. Было демонтировано всё оружие, включая среднюю турель и направляющие для ракет, а также топливные баки на концах крыльев. Добавлена электронная аппаратура для управления мишенями. Самолёты этой модификации находились на вооружении до начала 1970-х годов.

Модификация P2V-5FE (EP-2E) являлась самолётом электронной разведки. Она была оснащена реактивными двигателями J-34 и дополнительной электронной аппаратурой.

Модификация P2V-5FS (SP-2E) представляла собой противолодочный самолёт. Она была оснащена реактивными двигателями J-34, сбрасываемыми гидроакустическими буями систем Julie/Jezebel и аппаратурой для обработки информации от буёв.

P2V-6 (P-2F)

В модели P2V-6, первый полёт которой состоялся 16 октября 1952 года, появилось оборудование для минных постановок и узлы подвески для управляемых ракет «воздух—поверхность». Носовая часть самолёта была удлинена на 0,3 м для размещения нового оборудования. Мотогондолы целиком выполнены из нержавеющей стали. Новое оборудование включает систему для ночного пуска торпед, а также радар для прицельного бомбометания и высотной аэрофотосъёмки.

В этой модели отсутствовали дополнительные реактивные двигатели. Вместо радара AN/APS-20 в передней части под фюзеляжем располагался небольшой обтекатель радара AN/APS-70. Для защиты при атаках на малой высоте, наиболее уязвимые места самолёта были защищены бронёй весом в несколько сот кг.

Модификация P2V-6B/P2V-6M (MP-2F) выла вооружена противолодочными ракето-торпедами Fairchild Petrel AUM-N-2, которые представляли собой пороховой ускоритель с самонаводящейся противолодочной торпедой в качестве боеголовки. Первоначально получила обозначение P2V-6B, но затем переименована в P2V-6M, что более точно соответствует её назначению.

Модификация P2V-6F (P-2G) была дополнительно оснащена реактивными двигателями J-34-WE на пилонах с внешней стороны от мотогондол.

Модификация P2V-6T (TP-2F) представляла собой учебный самолёт. Всё оружие было демонтировано, на большей части самолётов сняты также топливные баки, располагавшиеся на концах крыльев.

P2V-7 (P-2H)

Модель P2V-7 оснащена новым двигателем W32 мощностью 4000 л.с.

Кроме того, установлены два турбореактивных двигатели J-34-WE-36 со статической тягой 1540 кГ. Вместо радара AN/APS-70, которым была оборудована предыдущая модель, на P2V-7 вернули AN/APS-20, однако обтекатель радара AN/APS-20 сдвинут вперёд по сравнению с моделью P2V-5. Уменьшены топливные баки на концах крыльев и улучшена их обтекаемость. Первые самолёты этой модели несли носовую и хвостовую турели, однако в дальнейшем турели были убраны, перепланирована кабина пилота, а в хвостовой части установлен магнитный датчик (MAD). Для самообороны оставлена средняя турель со спаренными 12,7-мм пулемётами. Боевая нагрузка увеличена до 4500 кг.

Модификация P2V-7S (SP-2H) представляла собой противолодочный самолёт, оснащённый гидроакустическими буями Julie/Jezebel, а также средствами электронного противодействия.

Модификация P2V-7L/7LP (LP-2J) представляла собой самолёт для Антарктических исследований. Радар APS-20 демонтирован, вместо него установлен радар APS-31 в передней части одного из топливных баков на концах крыльев. Установлены дополнительные электрогенераторы, обогреватели мотогондол, шасси оснащено лыжами. Три самолёта модификации 7L переоборудованы в 7LP путём установки триангуляционных камер.

Модификация NP-2H использовалась ЦРУ для ночной разведки в операции «Muddy Hill». На ней была установлена ночная телекамера, радар для следования рельефу местности, панорамная камера в хвостовой части, противопожарная пена в крыльевых баках. На них также стояли бронированные сиденья для первого и второго пилотов, снятые с вышедших из строя вертолётов. Был построен только один самолёт этой модификации.

Модификация AP-2H представляла собой ночную и всепогодную «летающую канонерку». Вместо магнитного датчика установлена хвостовая 20-мм турель Aero 11/A, радар SPS-20 заменён более компактным APQ-20, установленным позади крышки переднего шасси. Под кабиной пилотов установлены инфракрасные датчики и телекамера для ночной съёмки. Установлены скорострельные 7,62-мм револьверные пулемёты Minigun и 40-мм гранатомёт. Самолёты использовались ВМФ США во время операций в Юго-Восточной Азии с конца 1967 по весну 1969 года. Участвовали в операции «Igloo White» (воздушная постановка датчиков движения на путях перемещения войск), а также в напалмовых бомбардировках.

Модификация DP-2H предназначалась для управления беспилотными самолётами.

Модификация EP-2H представляла собой ретранслятор сигналов телеметрии от беспилотных самолётов.

В модификации OP-2H радар APS-20 заменён более компактным, установленным под передней турелью. Демонтирована большая часть противолодочных средств, включая магнитный датчик в хвостовой части. Установлена подвеска 7,62-мм пулемёта М60 для стрельбы из салона, а также точки подвески дополнительных пулемётов. В обтекателе в задней части фюзеляжа установлена телекамера. Этот самолёт использовался для сбрасывания датчиков движения на «тропу Хошимина» во время войны во Вьетнаме (операция «Igloo White»).

P-2J

Источник информации:.

Последней моделью самолёта стала P-2J, построенная в Японии фирмой «Кавасаки». Работа над моделью началась в 1961 году, первый полёт состоялся в 1966 году, а последний из 89 P-2J выпущен в 1979 году.

Поршневые двигатели Wright были заменены японскими копиями турбовинтовых двигателей General Electric T64-IHI-10 мощностью 2850 л.с. с трёхлопастными пропеллерами. Дополнительные турбореактивные двигатели IHI-J3 с тягой 1400 кГ также были японскими копиями американских двигателей. С новой двигательной установкой P-2J достиг максимальной скорости 650 км/ч.

Экипаж самолёта увеличился до 12 человек. Была увеличена и изменена форма хвостовой части самолёта. Радар AN/APS-20 заменён более компактным AN/APS-80. Установлена более современная и компактная электроника, высвобожденные объёмы использовались для дополнительных топливных баков. Чтобы вписаться в меньший объём мотогондол, вместо одноколёсных основных стоек шасси применены двухколёсные с шинами меньшего диаметра.

Из-за пацифистских настроений в послевоенной Японии, разработка и производство P-2J затягивались. В 1980-х годах все «Нептуны» были заменены более современными «Орионами».

Интересные факты

В 1946 году самолёт Truculent Turtle (Свирепая черепаха) модели P2V-1 установил мировой рекорд дальности беспосадочного перелёта, преодолев 11 236 миль (18 083 км) от Перта (Австралия) до Коламбуса (США, шт. Огайо).

Мировой рекорд дальности полёта

После окончания войны с Японией несколько сот американских дальних бомбардировщиков B-29 находились на Марианских островах. Совершая беспосадочные перелёты на базы в США, эти самолёты один за другим устанавливали рекорды дальности полёта. Точку в этом соревновании поставил полковник Ирвин (C.S. Irvine), который на специально переоборудованном самолёте B-29 под названием «Pacusan Dreamboat» в ноябре 1945 года совершил полёт длиной 7916 миль (12 740 км) с о. Гуам в Вашингтон.

Ревниво относясь к успехам коллег из ВВС, лётчики ВМФ поставили перед собой цель совершить беспосадочный перелёт длиной 10 000 миль (16 093 км). Чтобы воспользоваться преобладающими ветрами, в качестве точки вылета был выбран австралийский город Перт. Самолёт P2V-1 (первый в предсерийной партии и третий по счёту) под названием «Truculent Turtle» (Свирепая черепаха) был специально переоборудован для установления рекорда. С него было снято всё оружие и боевая аппаратура, и установлены дополнительные топливные баки: 1514 л топлива в двух баках на концах крыла, 2837 л на консолях, 5527 л в центральной секции, 3210 л в носу, 8071 л в бомбовом отсеке, 7881 л в хвостовой части фюзеляжа, 485 л в помещении для хранения парашютов. Ещё 530 л поместилось в топливных магистралях, итого самолёт нёс 33 054 л топлива и 1400 л масла, из которых 1210 л размещались в баках и 190 л в магистралях.

Итого полезная нагрузка самолёта составила более 25 360 кг: 23 765 кг горючего, 1259 кг масла, 327 кг весили 4 члена экипажа и ещё 10 кг любимец экипажа — кенгуру. При порожнем весе 13 345 кг взлётный вес самолёта достиг 38 700 кг. При таком весе самолёт имел скорость сваливания 222 км/ч (в конце полёта эта скорость упала до 111 км/ч). Автономность самолёта составляла 65 часов.

29 сентября 1946 года при помощи четырёх 1000-фунтовых пороховых ускорителей RATO (Rocket Assisted Take-Off) самолёт под командованием кап. 2 ранга Томаса Дэвиса (Thomas C. Davies) после 1400-метрового разбега поднялся в воздух.

Несмотря на тщательное планирование, весь перелёт через Тихий океан проходил при плохой погоде. Масса намёрзшего льда временами достигала 450 кг, увеличивая расход горючего. Тем не менее, через 55 часов 17 минут самолёт приземлился в г. Коламбус (шт. Огайо), преодолев 11 235,6 миль (18 082 км) со средней скоростью 327 км/ч и не долетев до Вашингтона 560 км. При посадке в его баках оставалось всего 450 л горючего на 240 км полёта.

Международная авиационная федерация, проведя свои собственные расчёты, установила, что дальность полёта составила 10 700 миль (17 200 км).

Этот рекорд продержался до 1962 года, когда самолёт B-52H ВВС США совершил беспосадочный перелёт с о. Окинава (Япония) до Мадрида, преодолев 12 532,3 мили (20 177 км). В настоящее время «Truculent Turtle» выставлен в Музее морской авиации в Пенсаколе (Pensacola, шт. Флорида).

Аэрофотосъёмка Аляски

Большая автономность самолёта и вместительный фюзеляж позволили использовать модель P2V-2 в амбициозном проекте 1948 года по картографированию Аляски. Масштабных аэрофотосъёмок этого региона не проводилось с 1929 года, когда две летающие лодки Loening OL-8 сняли около 34 000 км² территории. Работа была проведена шестью самолётами эскадрильи VP-4, базировавшейся на Уитби Айленд (Whidbey Island, шт. Вашингтон). На самолётах были установлены стандартные 305-мм камеры К-17 и 152-мм триангуляторы. Камеры были установлены снизу в задней части фюзеляжа. Большой кормовой люк был использован для установки триангулятора. В общей сложности было снято 78 000 км² территории в интересах геологоразведки, лесопромышленности, рыболовства и энергетики.

Самый тяжёлый самолёт, взлетевший с авианосца

27 апреля 1947 года два самолёта P2V-3С, каждый оснащённый 8 пороховыми ускорителями RATO (1600 л.с. дополнительной мощности), взлетели с палубы авианосца «Корал Си» недалеко от побережья Вирджиния Кейпс (Virginia Capes). Авианосец шёл со скоростью 28 узлов против 4-узлового ветра, давая самолётам дополнительную скорость 50 км/ч. Взлётный вес самолётов составлял 25 т.

7 марта 1949 года самолёт P2V-3С взлетел с авианосца «Корал Си», имея на борту вес, имитировавший 4500-кг атомную бомбу, и горючее на 6500 км полёта. Взлётный вес самолёта составил 33,5 т. На тот момент это был самый тяжёлый самолёт, когда-либо взлетавший с авианосца.

Самолёт преодолел 3200 км до местечка Мурок (Muroc, шт. Калифорния), сбросил имитатор атомной бомбы, и пролетев ещё 3200 км, благополучно сел на базе Патуксент Ривер (Patuxent River) в штате Мэриленд.

Ещё одно достижение было установлено на P2V-3С в феврале 1950 г. Самолёт, взлетевший с авианосца «Франклин Рузвельт», находившегося недалеко от г. Джексонвилль (шт. Флорида), пересек Мексиканский залив и Панамский канал, затем повернул на север и приземлился на базе Моффетт близ Сан-Франциско, преодолев 8298 км. Это был самый дальний перелёт для самолёта, взлетевшего с авианосца.

Секретные задания

В 1990-х годах начала появляться информация о секретных заданиях, выполнявшихся на самолётах модификации P2V-3W у границ СССР и других социалистических стран.

6 ноября 1951 год 2 советских поршневых истребителя Ла-11 (ст. лейтенант Лукашев и ст. лейтенант Щукин 88 ГИАП) перехватили и сбили в районе м. Островной P2V-3W, выполнявший разведывательный полет. Нарушитель был сбит и упал в море экипаж пропал без вести. Советские лётчики награждены орденами Красного Знамени.

Весной 1952 года P2V-3W совершал облёт Камчатки, занимаясь разведкой целей для летевшего на большой высоте бомбардировщика RB-50 «Суперфортресс». Несколько раз самолёт сопровождали истребители МиГ, однако огонь не открывали, ограничиваясь фотографированием.

Другой разведывательной модификацией самолёта была P2V-5FE, которая участвовала в нескольких известных инцидентах.

Один из самолётов P2V-5 был сбит китайской наземной артиллерией ПВО 18 января 1953 года в Тайваньском проливе и совершил вынужденную посадку на воду. Гидросамолёт PBM-5 Mariner попытался спасти команду «Нептуна», однако сам был сбит. Эсминец «Хэлси Пауэлл» (Halsey Powell) спас 7 из 13 пилотов «Нептуна» и 3 из 8 пилотов PBM-5, при этом получив несколько попаданий от береговых батарей. Несколько попаданий получил также эсминец «Грегори» (Gregory) и другая летающая лодка PBM-5.

4 января 1954 года P2V-5 был сбит в Жёлтом море недалеко от Дайрена. Инцидент произошёл ночью в сложных погодных условиях. Существует версия, что самолёт был сбит «дружественным огнём» истребителей, так как была повреждена система опознавания «свой-чужой». Семьям погибших было сообщено, что самолёт разбился во время тренировочного полёта.

4 сентября 1954 года в районе г. Находка P2V-5 был сбит советским МиГ-17 упал в море в 35 км. южнее м. Островной, экипаж пропал без вести.

22 мая 1955 года в Японском море был перехвачен и сбит парой Миг-15 нарушивший гос. границу СССР P2V-5. Самолёт упал в море. Экипаж пропал без вести.

22 июня 1955 года шпионский P2V-5 был сбит двумя МиГ-15 над Беринговым проливом и разбился при совершении вынужденной посадка на о. Св. Лаврентия.

В июле 1956 года в районе Находки группой МиГ-15 из состава 7 ИАД ТОФ R2V был подбит, сел на воду и затонул. 1 член экипажа погиб, остальные спасены АСС США. Советские пилоты награждены орденами.

Пять разведывательных самолётов базировались на Тайване, откуда совершали ночные облёты территории Китая. Все пять самолётов погибли. Первый потерпел катастрофу во время возвращения в Южную Корею 25 марта 1960 года. Второй был сбит китайской артиллерией ПВО 6 ноября 1961. Третий бесследно исчез на территории Китая 8 января 1962 года. Четвёртый и пятый сбиты китайскими истребителями, 14 июня 1963 года и 11 июня 1964 года соответственно.

Тактико-технические характеристики

Технические характеристики

• Экипаж: 9—11 человек
• Длина: 23,72 м
• Размах крыла: 30,48 м
• Высота: 8,56 м
• Площадь крыла: 92,9 м²
• Масса пустого: 15 819 кг
• Максимальная взлётная масса: 29 076 кг
• Силовая установка: 2 × радиальный воздушного охлаждения Wright R-3350-26W Cyclone-18
• Мощность двигателей: 2 × 3 200 л.с.
• Воздушный винт: трёхлопастной металлический

Лётные характеристики

• Максимальная скорость: 515 км/ч
• Крейсерская скорость: 286 км/ч
• Практическая дальность: 6 400 км
• Практический потолок: 6 700 м

Вооружение

• Боевая нагрузка: 3630 кг
• авиабомбы, глубинные бомбы, торпеды
• Неуправляемые ракеты: 70 мм FFAR

</ul>

Тактико-технические характеристики различных модификаций

Источник данных:

Модель	XP2V-1	P2V-1	P2V-2	P2V-3	P2V-4	P2V-5	P2V-6	P2V-7
Год	1945	1946	1947	1948	1949	1950	1952	1953
Двигатели 2 × Wright R-3350	—8	—8A	—24W	—26W	—30W	—30W	—30W	—32W
Мощность, л.с.	2300	2300	2800	3200	3750	3750	3750	4000
Запас топлива, л	12700	12700	12700	12700	15950	15950	15950	17800
Размах крыла, м	30,48	30,48	30,48	30,48	30,78	31,09	31,09	31,09
Длина, м	22,96	23,01	23,85	23,75	23,75	24,87	25,17	25,17
Высота, м	8,94	8,56	8,56	8,56	8,56	8,56	8,56	8,56
Масса пустого, кг	14 810	15 295	15 404	15 819	19 060	18 939	19 422	19 509
Нормальная взлётная масса, кг	20 400	20 400	24 500	24 500	30 600	30 600	30 600	31 800
Максимальная взлётная масса, кг	24 733	27 739	28 612	29 075	33 624	34 542	35 389	36 287
Максимальная скорость, км/ч	465	486	515	544	566	549	528	586
Практический потолок, м	7 100	8 200	7 900	8 500	9 400	8 800	8 200	10 000
Скороподъёмность, м/мин	341	320	247	323	800	500	250	465
Практическая дальность, км	6 680	6 650	6 400	6 330	6 760	7 640	7 400	7 000
Экипаж, чел.	8	8	7	7	8	9	9	9
Количество, шт.	2	14	81	83	52	424	83	359

Количество выпущенных самолётов по модификациям

Модель	Всего
XP2V-1	2
P2V-1	14
		P2V-2N	XP2V-2	P2V-73	P2V-2S
P2V-2	81	2	1	1	1
		P2V-2B	P2V-2Z	P2V-2C	P2V-2W
P2V-3	83	5	2	12	30
P2V-4	52
		P2V-5F (P-2E)	P2V-5FD (DP-2E)	P2V-5FE (EP-2E)	P2V-5FJ (WP-2E)	P2V-5FS (SP-2E)	P2V-5FS (AP/RP-2E)	P2V-5FS (NP-2E)	P2V-5FS (OP-2E)
P2V-5	424	360	9	11	4	-	6	2	12
		P2V-6B/M (MP-2F)	P2V-6F (P-2G)	P2V-6T (TP-2F)
P2V-6	83	16	1	-
		P2V-7B (P-2H)	P2V-7LP (LP-2H)	P2V-7S (SP-2H)	P2V-7U (RB-69A)	P2V-7U (AP-2H)	DP-2H	P2V-7U (EP-2H)	P2V-7U (NP-2H)
P2V-7	359	15	4	-	5(2)	4	-	3	-
P-2J	89
Всего	1188

См. также

• Fairchild AUM-N-2 Petrel

Отрывок, характеризующий Lockheed P-2 Neptune

Вечером князь Андрей и Пьер сели в коляску и поехали в Лысые Горы. Князь Андрей, поглядывая на Пьера, прерывал изредка молчание речами, доказывавшими, что он находился в хорошем расположении духа.
Он говорил ему, указывая на поля, о своих хозяйственных усовершенствованиях.
Пьер мрачно молчал, отвечая односложно, и казался погруженным в свои мысли.
Пьер думал о том, что князь Андрей несчастлив, что он заблуждается, что он не знает истинного света и что Пьер должен притти на помощь ему, просветить и поднять его. Но как только Пьер придумывал, как и что он станет говорить, он предчувствовал, что князь Андрей одним словом, одним аргументом уронит всё в его ученьи, и он боялся начать, боялся выставить на возможность осмеяния свою любимую святыню.
– Нет, отчего же вы думаете, – вдруг начал Пьер, опуская голову и принимая вид бодающегося быка, отчего вы так думаете? Вы не должны так думать.
– Про что я думаю? – спросил князь Андрей с удивлением.
– Про жизнь, про назначение человека. Это не может быть. Я так же думал, и меня спасло, вы знаете что? масонство. Нет, вы не улыбайтесь. Масонство – это не религиозная, не обрядная секта, как и я думал, а масонство есть лучшее, единственное выражение лучших, вечных сторон человечества. – И он начал излагать князю Андрею масонство, как он понимал его.
Он говорил, что масонство есть учение христианства, освободившегося от государственных и религиозных оков; учение равенства, братства и любви.
– Только наше святое братство имеет действительный смысл в жизни; всё остальное есть сон, – говорил Пьер. – Вы поймите, мой друг, что вне этого союза всё исполнено лжи и неправды, и я согласен с вами, что умному и доброму человеку ничего не остается, как только, как вы, доживать свою жизнь, стараясь только не мешать другим. Но усвойте себе наши основные убеждения, вступите в наше братство, дайте нам себя, позвольте руководить собой, и вы сейчас почувствуете себя, как и я почувствовал частью этой огромной, невидимой цепи, которой начало скрывается в небесах, – говорил Пьер.
Князь Андрей, молча, глядя перед собой, слушал речь Пьера. Несколько раз он, не расслышав от шума коляски, переспрашивал у Пьера нерасслышанные слова. По особенному блеску, загоревшемуся в глазах князя Андрея, и по его молчанию Пьер видел, что слова его не напрасны, что князь Андрей не перебьет его и не будет смеяться над его словами.
Они подъехали к разлившейся реке, которую им надо было переезжать на пароме. Пока устанавливали коляску и лошадей, они прошли на паром.
Князь Андрей, облокотившись о перила, молча смотрел вдоль по блестящему от заходящего солнца разливу.
– Ну, что же вы думаете об этом? – спросил Пьер, – что же вы молчите?
– Что я думаю? я слушал тебя. Всё это так, – сказал князь Андрей. – Но ты говоришь: вступи в наше братство, и мы тебе укажем цель жизни и назначение человека, и законы, управляющие миром. Да кто же мы – люди? Отчего же вы всё знаете? Отчего я один не вижу того, что вы видите? Вы видите на земле царство добра и правды, а я его не вижу.
Пьер перебил его. – Верите вы в будущую жизнь? – спросил он.
– В будущую жизнь? – повторил князь Андрей, но Пьер не дал ему времени ответить и принял это повторение за отрицание, тем более, что он знал прежние атеистические убеждения князя Андрея.
– Вы говорите, что не можете видеть царства добра и правды на земле. И я не видал его и его нельзя видеть, ежели смотреть на нашу жизнь как на конец всего. На земле, именно на этой земле (Пьер указал в поле), нет правды – всё ложь и зло; но в мире, во всем мире есть царство правды, и мы теперь дети земли, а вечно дети всего мира. Разве я не чувствую в своей душе, что я составляю часть этого огромного, гармонического целого. Разве я не чувствую, что я в этом огромном бесчисленном количестве существ, в которых проявляется Божество, – высшая сила, как хотите, – что я составляю одно звено, одну ступень от низших существ к высшим. Ежели я вижу, ясно вижу эту лестницу, которая ведет от растения к человеку, то отчего же я предположу, что эта лестница прерывается со мною, а не ведет дальше и дальше. Я чувствую, что я не только не могу исчезнуть, как ничто не исчезает в мире, но что я всегда буду и всегда был. Я чувствую, что кроме меня надо мной живут духи и что в этом мире есть правда.
– Да, это учение Гердера, – сказал князь Андрей, – но не то, душа моя, убедит меня, а жизнь и смерть, вот что убеждает. Убеждает то, что видишь дорогое тебе существо, которое связано с тобой, перед которым ты был виноват и надеялся оправдаться (князь Андрей дрогнул голосом и отвернулся) и вдруг это существо страдает, мучается и перестает быть… Зачем? Не может быть, чтоб не было ответа! И я верю, что он есть…. Вот что убеждает, вот что убедило меня, – сказал князь Андрей.
– Ну да, ну да, – говорил Пьер, – разве не то же самое и я говорю!
– Нет. Я говорю только, что убеждают в необходимости будущей жизни не доводы, а то, когда идешь в жизни рука об руку с человеком, и вдруг человек этот исчезнет там в нигде, и ты сам останавливаешься перед этой пропастью и заглядываешь туда. И, я заглянул…
– Ну так что ж! вы знаете, что есть там и что есть кто то? Там есть – будущая жизнь. Кто то есть – Бог.
Князь Андрей не отвечал. Коляска и лошади уже давно были выведены на другой берег и уже заложены, и уж солнце скрылось до половины, и вечерний мороз покрывал звездами лужи у перевоза, а Пьер и Андрей, к удивлению лакеев, кучеров и перевозчиков, еще стояли на пароме и говорили.
– Ежели есть Бог и есть будущая жизнь, то есть истина, есть добродетель; и высшее счастье человека состоит в том, чтобы стремиться к достижению их. Надо жить, надо любить, надо верить, – говорил Пьер, – что живем не нынче только на этом клочке земли, а жили и будем жить вечно там во всем (он указал на небо). Князь Андрей стоял, облокотившись на перила парома и, слушая Пьера, не спуская глаз, смотрел на красный отблеск солнца по синеющему разливу. Пьер замолк. Было совершенно тихо. Паром давно пристал, и только волны теченья с слабым звуком ударялись о дно парома. Князю Андрею казалось, что это полосканье волн к словам Пьера приговаривало: «правда, верь этому».
Князь Андрей вздохнул, и лучистым, детским, нежным взглядом взглянул в раскрасневшееся восторженное, но всё робкое перед первенствующим другом, лицо Пьера.
– Да, коли бы это так было! – сказал он. – Однако пойдем садиться, – прибавил князь Андрей, и выходя с парома, он поглядел на небо, на которое указал ему Пьер, и в первый раз, после Аустерлица, он увидал то высокое, вечное небо, которое он видел лежа на Аустерлицком поле, и что то давно заснувшее, что то лучшее что было в нем, вдруг радостно и молодо проснулось в его душе. Чувство это исчезло, как скоро князь Андрей вступил опять в привычные условия жизни, но он знал, что это чувство, которое он не умел развить, жило в нем. Свидание с Пьером было для князя Андрея эпохой, с которой началась хотя во внешности и та же самая, но во внутреннем мире его новая жизнь.


Уже смерклось, когда князь Андрей и Пьер подъехали к главному подъезду лысогорского дома. В то время как они подъезжали, князь Андрей с улыбкой обратил внимание Пьера на суматоху, происшедшую у заднего крыльца. Согнутая старушка с котомкой на спине, и невысокий мужчина в черном одеянии и с длинными волосами, увидав въезжавшую коляску, бросились бежать назад в ворота. Две женщины выбежали за ними, и все четверо, оглядываясь на коляску, испуганно вбежали на заднее крыльцо.
– Это Машины божьи люди, – сказал князь Андрей. – Они приняли нас за отца. А это единственно, в чем она не повинуется ему: он велит гонять этих странников, а она принимает их.
– Да что такое божьи люди? – спросил Пьер.
Князь Андрей не успел отвечать ему. Слуги вышли навстречу, и он расспрашивал о том, где был старый князь и скоро ли ждут его.
Старый князь был еще в городе, и его ждали каждую минуту.
Князь Андрей провел Пьера на свою половину, всегда в полной исправности ожидавшую его в доме его отца, и сам пошел в детскую.
– Пойдем к сестре, – сказал князь Андрей, возвратившись к Пьеру; – я еще не видал ее, она теперь прячется и сидит с своими божьими людьми. Поделом ей, она сконфузится, а ты увидишь божьих людей. C'est curieux, ma parole. [Это любопытно, честное слово.]
– Qu'est ce que c'est que [Что такое] божьи люди? – спросил Пьер
– А вот увидишь.
Княжна Марья действительно сконфузилась и покраснела пятнами, когда вошли к ней. В ее уютной комнате с лампадами перед киотами, на диване, за самоваром сидел рядом с ней молодой мальчик с длинным носом и длинными волосами, и в монашеской рясе.
На кресле, подле, сидела сморщенная, худая старушка с кротким выражением детского лица.
– Andre, pourquoi ne pas m'avoir prevenu? [Андрей, почему не предупредили меня?] – сказала она с кротким упреком, становясь перед своими странниками, как наседка перед цыплятами.
– Charmee de vous voir. Je suis tres contente de vous voir, [Очень рада вас видеть. Я так довольна, что вижу вас,] – сказала она Пьеру, в то время, как он целовал ее руку. Она знала его ребенком, и теперь дружба его с Андреем, его несчастие с женой, а главное, его доброе, простое лицо расположили ее к нему. Она смотрела на него своими прекрасными, лучистыми глазами и, казалось, говорила: «я вас очень люблю, но пожалуйста не смейтесь над моими ». Обменявшись первыми фразами приветствия, они сели.
– А, и Иванушка тут, – сказал князь Андрей, указывая улыбкой на молодого странника.
– Andre! – умоляюще сказала княжна Марья.
– Il faut que vous sachiez que c'est une femme, [Знай, что это женщина,] – сказал Андрей Пьеру.
– Andre, au nom de Dieu! [Андрей, ради Бога!] – повторила княжна Марья.
Видно было, что насмешливое отношение князя Андрея к странникам и бесполезное заступничество за них княжны Марьи были привычные, установившиеся между ними отношения.
– Mais, ma bonne amie, – сказал князь Андрей, – vous devriez au contraire m'etre reconaissante de ce que j'explique a Pierre votre intimite avec ce jeune homme… [Но, мой друг, ты должна бы быть мне благодарна, что я объясняю Пьеру твою близость к этому молодому человеку.]
– Vraiment? [Правда?] – сказал Пьер любопытно и серьезно (за что особенно ему благодарна была княжна Марья) вглядываясь через очки в лицо Иванушки, который, поняв, что речь шла о нем, хитрыми глазами оглядывал всех.
Княжна Марья совершенно напрасно смутилась за своих. Они нисколько не робели. Старушка, опустив глаза, но искоса поглядывая на вошедших, опрокинув чашку вверх дном на блюдечко и положив подле обкусанный кусочек сахара, спокойно и неподвижно сидела на своем кресле, ожидая, чтобы ей предложили еще чаю. Иванушка, попивая из блюдечка, исподлобья лукавыми, женскими глазами смотрел на молодых людей.
– Где, в Киеве была? – спросил старуху князь Андрей.
– Была, отец, – отвечала словоохотливо старуха, – на самое Рожество удостоилась у угодников сообщиться святых, небесных тайн. А теперь из Колязина, отец, благодать великая открылась…
– Что ж, Иванушка с тобой?
– Я сам по себе иду, кормилец, – стараясь говорить басом, сказал Иванушка. – Только в Юхнове с Пелагеюшкой сошлись…
Пелагеюшка перебила своего товарища; ей видно хотелось рассказать то, что она видела.
– В Колязине, отец, великая благодать открылась.
– Что ж, мощи новые? – спросил князь Андрей.
– Полно, Андрей, – сказала княжна Марья. – Не рассказывай, Пелагеюшка.
– Ни… что ты, мать, отчего не рассказывать? Я его люблю. Он добрый, Богом взысканный, он мне, благодетель, рублей дал, я помню. Как была я в Киеве и говорит мне Кирюша юродивый – истинно Божий человек, зиму и лето босой ходит. Что ходишь, говорит, не по своему месту, в Колязин иди, там икона чудотворная, матушка пресвятая Богородица открылась. Я с тех слов простилась с угодниками и пошла…
Все молчали, одна странница говорила мерным голосом, втягивая в себя воздух.
– Пришла, отец мой, мне народ и говорит: благодать великая открылась, у матушки пресвятой Богородицы миро из щечки каплет…
– Ну хорошо, хорошо, после расскажешь, – краснея сказала княжна Марья.
– Позвольте у нее спросить, – сказал Пьер. – Ты сама видела? – спросил он.
– Как же, отец, сама удостоилась. Сияние такое на лике то, как свет небесный, а из щечки у матушки так и каплет, так и каплет…
– Да ведь это обман, – наивно сказал Пьер, внимательно слушавший странницу.
– Ах, отец, что говоришь! – с ужасом сказала Пелагеюшка, за защитой обращаясь к княжне Марье.
– Это обманывают народ, – повторил он.
– Господи Иисусе Христе! – крестясь сказала странница. – Ох, не говори, отец. Так то один анарал не верил, сказал: «монахи обманывают», да как сказал, так и ослеп. И приснилось ему, что приходит к нему матушка Печерская и говорит: «уверуй мне, я тебя исцелю». Вот и стал проситься: повези да повези меня к ней. Это я тебе истинную правду говорю, сама видела. Привезли его слепого прямо к ней, подошел, упал, говорит: «исцели! отдам тебе, говорит, в чем царь жаловал». Сама видела, отец, звезда в ней так и вделана. Что ж, – прозрел! Грех говорить так. Бог накажет, – поучительно обратилась она к Пьеру.
– Как же звезда то в образе очутилась? – спросил Пьер.
– В генералы и матушку произвели? – сказал князь Aндрей улыбаясь.
Пелагеюшка вдруг побледнела и всплеснула руками.
– Отец, отец, грех тебе, у тебя сын! – заговорила она, из бледности вдруг переходя в яркую краску.
– Отец, что ты сказал такое, Бог тебя прости. – Она перекрестилась. – Господи, прости его. Матушка, что ж это?… – обратилась она к княжне Марье. Она встала и чуть не плача стала собирать свою сумочку. Ей, видно, было и страшно, и стыдно, что она пользовалась благодеяниями в доме, где могли говорить это, и жалко, что надо было теперь лишиться благодеяний этого дома.
– Ну что вам за охота? – сказала княжна Марья. – Зачем вы пришли ко мне?…
– Нет, ведь я шучу, Пелагеюшка, – сказал Пьер. – Princesse, ma parole, je n'ai pas voulu l'offenser, [Княжна, я право, не хотел обидеть ее,] я так только. Ты не думай, я пошутил, – говорил он, робко улыбаясь и желая загладить свою вину. – Ведь это я, а он так, пошутил только.
Пелагеюшка остановилась недоверчиво, но в лице Пьера была такая искренность раскаяния, и князь Андрей так кротко смотрел то на Пелагеюшку, то на Пьера, что она понемногу успокоилась.


Странница успокоилась и, наведенная опять на разговор, долго потом рассказывала про отца Амфилохия, который был такой святой жизни, что от ручки его ладоном пахло, и о том, как знакомые ей монахи в последнее ее странствие в Киев дали ей ключи от пещер, и как она, взяв с собой сухарики, двое суток провела в пещерах с угодниками. «Помолюсь одному, почитаю, пойду к другому. Сосну, опять пойду приложусь; и такая, матушка, тишина, благодать такая, что и на свет Божий выходить не хочется».
Пьер внимательно и серьезно слушал ее. Князь Андрей вышел из комнаты. И вслед за ним, оставив божьих людей допивать чай, княжна Марья повела Пьера в гостиную.
– Вы очень добры, – сказала она ему.
– Ах, я право не думал оскорбить ее, я так понимаю и высоко ценю эти чувства!
Княжна Марья молча посмотрела на него и нежно улыбнулась. – Ведь я вас давно знаю и люблю как брата, – сказала она. – Как вы нашли Андрея? – спросила она поспешно, не давая ему времени сказать что нибудь в ответ на ее ласковые слова. – Он очень беспокоит меня. Здоровье его зимой лучше, но прошлой весной рана открылась, и доктор сказал, что он должен ехать лечиться. И нравственно я очень боюсь за него. Он не такой характер как мы, женщины, чтобы выстрадать и выплакать свое горе. Он внутри себя носит его. Нынче он весел и оживлен; но это ваш приезд так подействовал на него: он редко бывает таким. Ежели бы вы могли уговорить его поехать за границу! Ему нужна деятельность, а эта ровная, тихая жизнь губит его. Другие не замечают, а я вижу.
В 10 м часу официанты бросились к крыльцу, заслышав бубенчики подъезжавшего экипажа старого князя. Князь Андрей с Пьером тоже вышли на крыльцо.
– Это кто? – спросил старый князь, вылезая из кареты и угадав Пьера.
– AI очень рад! целуй, – сказал он, узнав, кто был незнакомый молодой человек.
Старый князь был в хорошем духе и обласкал Пьера.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.
Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.


Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему:
– Как же ты хочешь… Она мне, как сестра, и я не могу тебе описать, как это обидно мне было… потому что… ну, оттого…
Денисов ударил его по плечу, и быстро стал ходить по комнате, не глядя на Ростова, что он делывал в минуты душевного волнения.
– Экая дуг'ацкая ваша пог'ода Г'остовская, – проговорил он, и Ростов заметил слезы на глазах Денисова.


В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».