Long Range Desert Group

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Long Range Desert Group
Годы существования

июль 1940 — август 1945

Страна

Великобритания Великобритания

Подчинение

Вооружённые силы Великобритании

Численность

не более 350 человек

Прозвище

Ливийское пустынное такси (Libyan Desert Taxi Service)[1]
Призрачный патруль (итал. Pattuglia Fantasma)[2]

Снаряжение

джипы марок Шевроле, Форд, Виллис, снаряжённые пулемётами, ПТР, мелкокалиберными орудиями Бофорс

Участие в

Североафриканская кампания

Long Range Desert Group (сокращённо LRDG, букв. «Группа дальней разведки пустыни») — разведывательно-диверсионное подразделение британской армии, существовавшее во время Второй мировой войны. Командующий германским Африканским корпусом фельдмаршал Эрвин Роммель считал, что LRDG «причиняет нам больше вреда, чем любая другая британская единица той же силы».

Первоначально подразделение называлось Long Range Patrol (LRP); оно было основано в Египте в июне 1940 года майором Ральфом Э. Бэнголдом, действуя под общим руководством генерала Арчибальда Уэйвелла. Бэнголду помогали капитан Патрик Клейтон и капитан Уильям Шоу. Сначала большинство солдат подразделения были из Новой Зеландии, но вскоре оно пополнилось солдатами из Родезии и британскими добровольцами, после чего было сформировано новое подразделение, а его название было изменено на ставшее более известным «группа дальней разведки пустыни» (LRDG). LRDG никогда не насчитывала более 350 человек, и все они были добровольцами.

LRDG была сформироваан специально для выполнения операций по проникновению в глубокий тыл, тайных разведывательных патрулей и разведывательных миссий за итальянскими линиями оборонами, хотя иногда они участвовали и в боевых операциях. Поскольку члены LRDG были экспертами в пустынной навигации, они иногда назначались для руководства другими подразделениями, в том числе Особой воздушной службы и шпионских отрядов, действовавших в пустыне. Во время Североафриканской кампании в декабре 1940 — апреле 1943 годов автотранспортные средства LRDG постоянно действовали за линией фронта со стороны стран Оси, бездействуя в общей сложности только 15 дней в течение всего этого периода. Возможно, их наиболее заметной наступательной операцией было участие в операции «Караван», нападении на город Итальянской Ливии Барка и его аэродром в ночь на 13 сентября 1942 года. Тем не менее их важнейшей задачей была «дорожная разведка», в ходе которой они тайно отслеживали перемещения по главной дороге из Триполи в Бенгази, передавая развединформацию в штаб британской армии.

После капитуляции войск Оси в Тунисе в мае 1943 года LRDG изменила своё первоначальное предназначение и переместила свои операции в восточное Средиземноморье, проводя миссии на греческих островах, в Италии и на Балканах. После окончания войны в Европе лидеры LRDG сделал запрос в военное министерство, чтобы подразделение перевели на Дальний Восток с целью проведения операции против Японской империи. Запрос был отклонён, и LRDG была расформирована в августе 1945 года.

Напишите отзыв о статье "Long Range Desert Group"



Примечания

  1. [www.cwgc.org/northafrica/content.asp?menuid=35&submenuid=43&id=43&menuname=Special+Forces&menu=sub The Long Range Desert Group]. Commonwealth War Graves Commission. Проверено 23 мая 2010.
  2. Gross, O'Carroll and Chiarvetto 2009, p.20

Библиография

  • Morgan, Mike. Sting of the Scorpion: The Inside Story of the Long Range Desert Group. The History Press Publishing, 2003. ISBN 0-7509-3704-1.

Ссылки

Отрывок, характеризующий Long Range Desert Group

– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.