Lostprophets

Lostprophets
Основная информация
Жанры	альтернативный рок ню-метал альтернативный метал
Годы	1997 — 2013
Страна	Великобритания Великобритания
Город	Понтиприт
Язык песен	английский
Состав	Иан Уоткинс Ли Гейз Майк Льюис Стюарт Ричардсон Джейми Оливер Люк Джонсон
Бывшие участники	Илан Рубин Майк Чиплин DJ Stepzak
[www.lostprophets.com tprophets.com]

LostprophetsLostprophets

Lostprophets — рок-группа из Уэльса, основанная в 1997 году . Они выпустили несколько демозаписей, 5 студийных альбомов и 15 синглов. Их первый альбом, Thefakesoundofprogress, был изначально записан за одну неделю при расходах всего 4000 фунтов стерлингов и был задуман поначалу как демоальбом, но группа перезаписала и переиздала альбом в гораздо больших масштабах на лейбле Columbia Records в США, хотя в Великобритании они оставались с Visible Noise. Затем, в 2004 году, был выпущен Start Something, а в 2006 — Liberation Transmission, оба альбома получили неоднозначные отзывы критиков. Коллектив официально объявил о распаде в октябре 2013 года.

История

Ранние годы (1997—2000)

Группа сформирована в 1997 году в городе Понтиприт, на 19 километров севернее Кардиффа. Lostprophets основаны двумя членами музыкального коллектива Public Disturbance — барабанщиком Ианом Уоткинсом и гитаристом Майком Льюисом. Они оба поначалу не покидали Public Disturbance, хотя Уоткинс ушёл довольно быстро, в 1998. Он стал вокалистом, а Льюис (не покидавший Public Disturbance до 2000 года) играл на бас-гитаре. В группе играли также гитарист Ли Гейз, барабанщик Майк Чиплин и DJ Stepzak.

Lostprophets начинали как часть набирающей силу южно-валлийской сцены под именем Lozt Prophetz. Под этим именем группа записала 2 мини-альбома: Here Comes the Party и Para Todas las Putas Celosas (название переводится на английский как For All the Jealous Whores). Третий EP, The Fake Sound of Progress, был записан под именем Lostprophets. Первые 3 трека с этого демо были перезаписаны для их дебютного альбома: заглавный трек, MOAC Supreme (A Thousand Apologies) и Stopquote (Awkward). Все три EP сейчас очень редки.

На группу обратил внимание журнал Kerrang!, и они были приглашены на выступление в Лондоне. Журнал Metal Hammer также дал им отличную оценку (10/10) в рецензии на EP Para Todas las Putas Celosas. Независимый лейбл Visible Noise впоследствии дал возможность записать сингл в 1999 году. Группа провела почти весь 1999 год в работе над новым материалом со Стюартом Ричардсоном, который присоединился к коллективу как бас-гитарист. Майк Льюис, всё ещё игравший в Public Disturbance, спустя год окончательно покинул эту группу, чтобы уделять больше внимания Lostprophets.

The fake sound of progress (2000—2002)

В 1999 году Lostprophets подписали контракт с Visible Noise Records. На этом лейбле был выпущен их первый альбом, Thefakesoundofprogress. Он был записан меньше, чем за 2 недели. В альбоме прослеживается множество разных влияний, включая альбом группы Refused — The Shape of Punk to Come, который был выпущен годом раньше до того, как Lostprophets начали работать над их дебютным альбомом. Вскоре после выхода альбома DJ Stepzak решил покинуть группу и на его место встал Джейми Оливер, который присоединился к ним из-за того, что был другом Иана Уоткинса и ему хотелось получить возможность съездить с ними в тур.

Затем группа подписала контракт с Columbia Records, хотя в Европе их записи продолжали издаваться на лейбле Visible Noise. Группа работала с известным продюсером Майклом Барбиеро над перезаписью альбома, и в ноябре 2001 года была издана новая версия. Этот альбом посвящён Стиву Куксону, поклоннику группы, погибшему в автокатастрофе по пути на концерт. Выход альбома отделил некоторую часть фанатов коллектива. Из андерграундной музыкальной сцены, где они получили первый успех, послышались первые обвинения в адрес Lostprophets о том, что они «продали себя».

В этот период группа обеспечила себе сильную поддержку, играя на одной сцене с Linkin Park, Deftones и Taproot. Они также принимали участие в успешном туре Nu-Titans вместе с Defenestration среди других британских металлических групп. Lostprophets вместе с Lagwagon были хедлайнерами на Deconstruction Tour 2002 года в Лондоне. Они играли вместе с группами, играющими более традиционный панк-рок. Это вызвало враждебность со стороны некоторых слушателей, заскучавших на выступлении Lostprophets. На сцену полетели бутылки и группе пришлось закончить своё выступление раньше, чем планировалось.

Start Something (2003—2004)

После окончания тура в поддержку Thefakesoundofprogress, группа взяла короткий перерыв перед началом записи нового материала для альбома Start Something на Frontline Studios в Кайрфилли, Уэльс. Потом они работали в Bigfoot Studio в Лос-Анджелесе с марта по сентябрь 2003 с продюсером Эриком Валентайном. Он работал с такими группами, как Queens of the Stone Age и Good Charlotte.

Первое, что услышали фанаты, была песня Burn Burn, клип на которую попал в ротацию на спутниковых и кабельных каналах — MTV2, Kerrang! и TV Scuzz. Песня получила некоторую критику, к примеру за то, что начало очень сильно напоминало песню Mother Mary с альбома Water & Solutions группы FAR. Lostprophets даже сами упоминали в интервью, что пение имеет несомненное сходство с песней Adamski — Killer.

Сингл был издан 3 ноября 2003 года. Альбом должен был выйти практически сразу после выхода сингла. Но выпуск альбома откладывался несколько раз, как и тур по Великобритании. Группа переназначила отменённые выступления за исключением их появления на Reading and Leeds Festival. В интервью в журналах они объяснили это тем, что им пришлось бы покидать студию, когда альбом готов лишь наполовину.

Альбом был издан в Великобритании 2 февраля 2004, и получил коммерческий успех, заработав 4 место в британском чарте альбомов. Было продано 2,5 миллиона копий альбома по всему миру. Отзывы критиков из популярных изданий был в целом позитивными, хотя реакция от таких журналов, как Kerrang!, Metal Hammer и Rock Sound была довольно прохладной.

Для раскрутки альбома группа гастролировала по Северной Америке, Европе, а также в составе фестиваля Big Day Out в Австралии и Новой Зеландии. Тур закончился 21 ноября 2004 на стадионе Cardiff International Arena.

Liberation Transmission (2005—2007)

19 июня 2005 года Майк Чиплин, один из основателей группы, покинул её. Он присоединился к The Unsung. Он также открыл собственную студию для молодых людей, которые хотят основать собственные коллективы. Оставшиеся члены группы начали работу над материалом к следующему альбому. Многим не понравилось то, что между выходами Thefakesoundofprogress и Start Something прошло много времени, поэтому в разных интервью участники упоминали, что им хотелось бы выпустить альбом в начале 2006 года.

Как и в случае со Start Something, было сначала сделано несколько демозаписей (где Иан играл на ударных) в Великобритании, а закончен альбом был в США. Liberation Transmission записывался на Гавайях, группа работала с продюсером Бобом Роком. Ударник Джош Фриз, участник групп The Vandals и A Perfect Circle, участвовал в записи десяти из двенадцати треков на альбоме. (Илан Рубин участвовал в записи Everybody’s Screaming и For All These Times Son, for All These Times)

Группа сыграла серию мелких выступлений в Южном Уэльсе. Также они вместе с My Chemical Romance были хедлайнерами на Give It a Name, двухдневном фестивале. На этих шоу произошло первое появление Илана Рубина за ударными, ему тогда было 17 лет, а также премьеры песен Rooftops, A Town Called Hipocrisy и The New Transmission.

Сам альбом был выпущен 26 июня 2006 года (в США — 27 июня), и стал первым альбомом Lostprophets, завоевавшим первую позицию в британском чарте альбомов. На пластинке стало заметно то, что группа приобрела более современное звучание с намного меньшим использованием скриминга, чем на предыдущих релизах (за исключением первой песни Everyday Combat). Комментарии участников к альбому были похожими на те, что они давали к Thefakesoundofprogress. Поклонники со стажем критиковали коллектив за то, что Liberation Transmission — ещё больший отход от первоначального звучания, чем Start Something. Уоткинс сказал, что любой коллектив может создавать современную музыку, но нужен настоящий талант, чтобы делать хорошую популярную музыку, которую людям хотелось бы слушать, но в то же время оставаться верным себе.

Lostprophets начали полноценный тур по Великобритании 3 июля 2006. Группа взяла к себе в поддержку несколько других коллективов из Южного Уэльса. Следующий тур начался в ноябре. Затем последовали гастроли в Европе — по Франции, Германии и нескольким другим странам. Главной поддержкой была группа The Blackout. Они вернулись в Великобританию для тура Arena в апреле 2007, который длился с 18 по 22 апреля. Были запланированы также поездки в Глазго, Манчестер, Бирмингем и Лондон. Lostprophets также играли на фестивале Full Ponty в Уэльсе 26 мая. Вместе с ними там были такие группы, как Taking Back Sunday и Paramore.

The Betrayed и Weapons

Группа приступила к записи четвёртого альбома в начале 2007 года. Изначально планировалось выпустить его в 2007, но из-за гастролей и неудовлетворения результатами работы в студии альбом не вышел вовремя. Тем не менее, в течение года они работали и записали несколько треков с продюсером Джоном Фельдманном в Лос-Анджелесе.

Иан Уоткинс сказал, что он хотел бы, чтобы новый альбом был «неприличнее» и «темнее», чем предыдущие релизы. В своём блоге гитарист Майк Льюис сообщил, что Илан Рубин сыграл большую роль в записи альбома, и что участникам коллектива хотелось бы видеть Илана в качестве постоянного ударника.

Несколько новых треков было представлено публике в 2007, включая Next Stop Atrocity, For He’s a Jolly Good Felon, Dead и Weapon, хотя группа сообщила, что последней не будет на альбоме. Ближе к концу 2007 Уоткинс сообщил, что 14 песен было записано с Фельдманном и группа возьмёт перерыв на Рождественские праздники.

Ещё одна песня была представлена на V Festival: These Streets of Nowhere. Вскоре группа сообщила журналу Rock Sound, что они продолжают запись альбома. На выступлениях в Шеффилде и Бирмингеме было оглашено окончание записи альбома. Выпуск был намечен на весну 2009 года.

28 ноября 2008 группа представила новое видео из студии на их странице на MySpace. В видео группа записывает партию ударных для For He’s a Jolly Good Felon. Также в нём можно увидеть Иана и Джейми, работающими над песней Swivel Chair Antics.

31 декабря Иан вёл специальный новогодний концерт в Кардиффском университете. На нём присутствовали и другие валлийские группы — The Blackout, Kids in Glass Houses и Attack! Attack!.

7 января 2009 Иан рассказал в интервью журналу Kerrang!, что в апреле выйдет сингл, а в июне — сам альбом, который сейчас записывается в Kingsize Soundlabs. Также он сказал, что из-за неких проблем Джон Фельдманн и Боб Рок не могут спродюсировать альбом, поэтому сейчас в роли продюсера выступает басист группы — Стюарт Ричардсон. Уоткинс сказал, что альбом будет самым «честным» из всех, что группа издала раньше. Ещё было сказано, что они покинули американский лейбл и что последний тур по США стал для него худшими 3 месяцами его жизни: «Это уничтожало мою душу».

22 января появились слухи, что барабанщик Yellowcard Лонгинью Парсонс III присоединится к Lostprophets вместо ушедшего в Nine Inch Nails Илана Рубина, однако басист Стюарт Ричардсон в своём блоге опровергнул эти слухи.

4 июня Уоткинс заявил, что группа почти закончила микширование, осталось ещё поработать над трек-листингом, обложкой и переходами между песнями.

Выход альбома, получившего название The Betrayed состоялся 18 января 2010 года.

Новый альбом, получивший название Weapons, вышел в свет 2 апреля 2012 года. Новый сингл с альбома Better Off Dead доступен для прослушивания и бесплатного скачивания с официального сайта. Ранее группа несколько раз вживую исполняла другую песню с грядущего альбома — Bring 'Em Down. 20 февраля Bring 'Em Down была выложена в сеть и заявлена как второй сингл, 9 марта появился клип.

Арест Уоткинса и распад коллектива

В декабре 2012 года вокалист группы был арестован по обвинению в педофилии. Обвинения в его адрес относились к периоду с мая по декабрь 2012 года. 35-летнего музыканта уличили в шести эпизодах педофилии. По данным полиции, он хотел склонить к сексу девочку младше 13 лет, сделать её интимные фотографии для себя или для дальнейшего распространения. Кроме того, он вместе с еще одной женщиной обвиняется в планировании изнасилования её годовалого ребёнка. Также у Уоткинса нашли порнографические материалы со сценами зоофилии.

1 октября 2013 года в facebook-аккаунте было объявлено о распаде группы. В сообщении говорится, что группа приняла решение о распаде «после почти года попыток смириться с болью в сердце». Музыканты поблагодарили своих поклонников за поддержку. О дальнейших музыкальных планах участников Lostprophets не сообщается. Сообщение подписано пятью участниками группы — Джейми Оливером, Люком Джонсоном, Ли Гейзом, Майком Льюисом и Стюартом Ричардсоном. Имени вокалиста Lostprophets Иана Уоткинса под сообщением нет.

В декабре 2013 Уоткинс был признан виновным и приговорён к 35 годам лишения свободы.

В апреле 2014 года, пять бывших участников группы совместно с Geoff Rickly (бывшим солистом группы Thursday) организовали группу No Devotion

Стиль и влияния

Обычно стиль Lostprophets относят к ню-металу и хард-року. Не так часто их музыку определяют как пост-гранж и альтернативный рок. В музыке Lostprophets слились сильный звук гитар и поп-элементы.

Заметно также влияние панка и хеви-метала, и даже эмо. Все эти стороны в разной степени проявляются в песнях группы. Мощные, иногда мягкие мелодии сочетаются с агрессивными ударными, а голос вокалиста — с запоминающимися риффами. Обычно Lostprophets сравнивают с такими группами, как Faith No More, Simple Plan, Linkin Park, Limp Bizkit, Hoobastank и Incubus. Тексты песен группы часто носят чувство разочарования, развеяния иллюзий. Некоторые песни написаны на анти-милитаристскую тему.

Участники группы

• Иан Уоткинс — вокал
• Джейми Оливер — синтезатор, вокал (с 2001)
• Ли Гейз — гитара, бэк-вокал
• Майк Льюис — ритм-гитара (с 1999), бас-гитара (1997—1999), бэк-вокал
• Стюарт Ричардсон — бас-гитара, бэк-вокал
• Люк Джонсон — ударные (с 2009)

Бывшие участники

• Илан Рубин — ударные (2006—2009)
• Майк Чиплин — ударные (1997—2005)
• DJ Stepzak — синтезатор (1997—2001)

Дискография

Студийные альбомы

• 2000 — Thefakesoundofprogress
• 2004 — Start Something
• 2006 — Liberation Transmission
• 2010 — The Betrayed
• 2012 — Weapons

Ссылки

• [www.lostprophets.com Официальный сайт]
• [myspace.com/lostprophets Официальная страница Lostprophets] (англ.) на сайте Myspace
• [www.megalolz.com Фан-сайт]

Отрывок, характеризующий Lostprophets

– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.
Князь, видимо, понял, и понял, как и на вечере у Annette Шерер, что от Анны Михайловны трудно отделаться.
– Не было бы тяжело ему это свидание, chere Анна Михайловна, – сказал он. – Подождем до вечера, доктора обещали кризис.
– Но нельзя ждать, князь, в эти минуты. Pensez, il у va du salut de son ame… Ah! c'est terrible, les devoirs d'un chretien… [Подумайте, дело идет о спасения его души! Ах! это ужасно, долг христианина…]
Из внутренних комнат отворилась дверь, и вошла одна из княжен племянниц графа, с угрюмым и холодным лицом и поразительно несоразмерною по ногам длинною талией.
Князь Василий обернулся к ней.
– Ну, что он?
– Всё то же. И как вы хотите, этот шум… – сказала княжна, оглядывая Анну Михайловну, как незнакомую.
– Ah, chere, je ne vous reconnaissais pas, [Ах, милая, я не узнала вас,] – с счастливою улыбкой сказала Анна Михайловна, легкою иноходью подходя к племяннице графа. – Je viens d'arriver et je suis a vous pour vous aider a soigner mon oncle . J`imagine, combien vous avez souffert, [Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались,] – прибавила она, с участием закатывая глаза.
Княжна ничего не ответила, даже не улыбнулась и тотчас же вышла. Анна Михайловна сняла перчатки и в завоеванной позиции расположилась на кресле, пригласив князя Василья сесть подле себя.
– Борис! – сказала она сыну и улыбнулась, – я пройду к графу, к дяде, а ты поди к Пьеру, mon ami, покаместь, да не забудь передать ему приглашение от Ростовых. Они зовут его обедать. Я думаю, он не поедет? – обратилась она к князю.
– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.