Love is... (жевательная резинка)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Love is… — турецкая жевательная резинка с вкладышами про любовь. Была популярна в России и СНГ в 1990-х годах, до сих пор производится в Турции и продается в том числе в России.





Вкусы

Жевательная резинка имеет обёртку из двух цветов и содержит два вкуса, которые символизируют «любовь двух фруктов»[1]. Всего производится восемь комбинаций вкусов[1]:

  1. Банан и клубника (голубая обёртка с белыми краями)
  2. Ананас и апельсин (оранжевая обёртка с жёлтыми краями)
  3. Вишня и лимон (малиновая или чёрная обёртка с жёлтыми краями)
  4. Перечная мята и ментол (обёртка цвета морской волны с серебристыми краями)
  5. Яблоко и лимон (салатовая обёртка с жёлтыми краями)
  6. Кокос и ананас (жёлтая обёртка с салатовыми краями)
  7. Черешня и Лимон (чёрная обёртка с жёлтыми краями)
  8. Шоколад (розовая обёртка с коричневыми краями)
  9. Шоколад и Дыня (коричневая обертка с желтыми краями)

Вкладыш

На вкладышах жевательной резинки были рисунки британского художника Билла Эспри, отображающие различные проявления взаимоотношений мальчика и девочки и содержащие краткое юмористическое определение любви. Например:

  • Любовь — это до женитьбы показать ей ваш будущий дом
  • Любовь — это быть милым со своей тёщей.
  • Любовь — это оставить сообщение на его ветровом стекле.
  • Любовь — это заразиться простудой от неё.
  • Любовь — это язык, на котором говорят все сердца.

Факты

  • Художник Билл Эспри, известный своим комиксом Love Is..., не подозревал, что его рисунки поставляются вместе с турецкой жевательной резинкой «Love is…». Об этом он узнал только в 2008 году тогда, когда ему позвонил корреспондент журнала «Большой город», чтобы взять у него интервью как у автора картинок к вкладышам известной жвачки.[2]
  • Санкт-Петербургская кондитерская фабрика «Меньшевик» выпускала жевательную резинку со схожим названием («Life is… Life») и похожей упаковкой. В 2002 году МАП РФ запретило выпуск данной жевательной резинки, признав это недобросовестной конкуренцией турецкой компании Dandy Sakiz ve Şekerleme San. A.Ş.[3][4].

См. также

Напишите отзыв о статье "Love is... (жевательная резинка)"

Примечания

  1. 1 2 [www.intergum.com.tr/ENG/love.asp По данным турецкой фабрики жевательной резинки «Intergum»]
  2. [www.bg.ru/article/7350/ Рейтер С. Любовь и вкладыши] // «Большой город», № 3 (200), 17 марта 2008.
  3. [www.businesspress.ru/newspaper/article_mId_39_aId_110952.html Меньшевик пострадал из-за жвачки] // «Деловая пресса», № 9 (77) от 29 апреля 2002
  4. [www.utro.ru/articles/2002043001380375975.shtml Юрьева Т. Любовь — это жизнь. До первого суда] // Yтро.ru, 30 апреля 2002

Ссылки

  • [www.bg.ru/article/7350/ Рейтер С. Любовь и вкладыши // «Большой город», № 3 (200), 17 марта 2008.] — интервью с художником Биллом Эспри.

Отрывок, характеризующий Love is... (жевательная резинка)

Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.