Мазуренко, Мая Тимофеевна

Поделись знанием:
(перенаправлено с «M.T.Mazurenko»)
Перейти к: навигация, поиск
Мая Тимофеевна Мазуренко
Дата рождения:

19 октября 1935(1935-10-19)

Место рождения:

Тбилиси, СССР

Дата смерти:

25 июня 2013(2013-06-25) (77 лет)

Страна:

СССР СССР
Россия Россия

Научная сфера:

биоморфология, экология, интродукция растений

Место работы:

Батумский ботанический сад
Главный ботанический сад имени Н. В. Цицина РАН
Институт биологических проблем Севера ДВО РАН
Ботанический сад ТвГУ
Ботанический сад-институт ДВО РАН

Учёная степень:

доктор биологических наук

Альма-матер:

Всесоюзный сельскохозяйственный институт заочного образования (ВСХИЗО)

Систематик живой природы
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Mazurenko».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Mazurenko&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI
[www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=36404-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI

Иногда используется сокращение M.T.Mazurenko

Мая (в некоторых источниках — Майя) Тимофеевна Мазуренко (19 октября 1935, Тбилиси, СССР — 25 июня 2013) — советский и российский учёный, ботаник, доктор биологических наук, специалист в области морфологии растений, экологии, теории эволюции, интродукции.





Биография

Родилась в семье Вероники Генриховны Зельгейм, заведующей библиотекой Батумского ботанического сада, и Тимофея Мазуренко. Однако родители скоро расстались. Дед Маи Тимофеевны Генрих Антонович Зельгейм был известным учёным-мелиоратором[1].

В 1954 году, окончив школу, Мая Тимофеевна поступила во Всесоюзный сельскохозяйственный институт заочного образования (ВСХИЗО) на плодоовощной факультет. Одновременно устроилась на работу в Батумский ботанический сад, где трудилась садоводом в семенной лаборатории. В 1959 году вышла её первая научная работа, посвящённая мексиканскому огурцу. В том же году Майя Тимофеевна встретила своего будущего мужа Андрея Павловича Хохрякова. Дипломную работу Майя Тимофеевна посвятила хурме восточной, и после окончания института вышла замуж[1].

Супруги переехали в Москву, где Майя Тимофеевна работала лаборантом в отделе флоры главного ботанического сада АН СССР. Неоднократно выезжала в экспедиции: 1965 — в Башкирию, 1966 — на Южный Урал, 1967 — на Камчатку, 1968 — Якутию, 1969 — в Магаданскую область и на Камчатку, 1970 — на Саяны[1].

В 1967 году Мая Мазуренко стала соискателем, изучала возможность внедрения в культуру жимолости съедобной, занималась внутривидовой изменчивостью голубых жимолостей, исследовала растения Большого и Малого Кавказских хребтов, исследовала вопрос заносных видов Закавказья[1].

В 1970 году в Магадане открылся институт биологических проблем Севера АН СССР (ИБПС), и Мая Тимофеевна вместе с Андреем Павловичем переехали в Магадан. Несмотря на наличие двух детей Мазуренко вплоть до 1984 года ежегодно принимала участие в различных экспедициях, объездила Дальний Восток, Чукотку, Колымское нагорье. Были экспедиции и в Юго-Восточную Азию, Средиземноморье и на Кубу. В 1974 году в Москве, в главном ботаническом саду Мая Тимофеевна успешно защитила кандидатскую диссертацию по теме «Системы побегов и циклы их развития на примере семейства Жимолостные». В этой работе Мазуренко разработала фундаментальное понятие основного цикла у кустарников. Позднее выявленные закономерности будут отмечены и у кустарников других семейств. Научные разработки Мазуренко по данному направлению вылились в совместную с мужем монографию «Структура и морфогенез кустарников», вышедшую в 1977 году, но сохраняющую своё научное и методическое значение до настоящего времени. Затем Мая Тимофеевна занялась изучением семейства вересковых. Её изыскания в этой области нашли отражение в различных статьях и двух монографиях[1].

В 1986 году Мазуренко успешно защитила докторскую диссертацию теме «Биоморфологические адаптации растений Крайнего Севера», защита проходила в Центральном сибирском ботаническом саду СО АН РАН в Новосибирске. После Магадана супруги переехали в Батуми, где Мая Тимофеевна вновь работала в местном ботаническом саду. Однако события 1992 года вынудили уехать в Россию, в Москву. Позднее Мая Тимофеевна получила должность директора в ботаническом саду Тверского государственного университета[1].

На этой должности Мая Тимофеевна добилась передачи в ведение ботанического сада Чуприяновского питомника, провела реорганизацию питомника. С 1993 года ежегодно проводились экспедиции по изучению флоры Смоленской области. Мая Мазуренко положила начало гербарию Ботанического сада ТвГУ, добилась выделения для этого отдельного помещения в здании университета. Совместно с Андреем Павловичем Хохряковым принимала участие в девяти экспедициях по программе «Северо-Восточная Азия», в которых изучала флору малоизученных регионов северо-восточной Турции и Непала. Из этих экспедиций она привозила различный гербарный материал и семена[1].

Также под руководством Маи Тимофеевны изменился и Ботанический сад, была проведена работа по благоустройству партера, созданию систематического участка, иридария и экспозиций цветочных культур. Сад был открыт для посещения, активно сотрудничал с местными средствами массовой информации, регулярно принимал участие в праздновании дня города в Твери. Результатом изменений стало вступление Ботанического сада ТвГУ в Международный совет ботанических садов по охране растений (BGCI), что позволило улучшить научный статус ботанического сада. При ботаническом саду ТвГУ была создана аспирантура, в которую поступило 4 аспиранта[1].

Несмотря на массу административной работы Мая Мазуренко продолжала и научную деятельность, неоднократно принимала участие в работе различных конференций и симпозиумов как в России, так и во Франции, Германии и Турции. Вела исследования в области биоморфологии, классификации экологических типов, модульной организации растений. Занималась и преподавательской работой, читала оригинальный курс по биоморфологии растений, лекции по растениеводству, проводила практические занятия по различным дисциплинам[1].

В 1998 году скончался Андрей Павлович Хохряков, после чего Мая Тимофеевна переехала в Москву. С 1998 по 2000 года Мазуренко была профессором Московского педагогического государственного университета, читала лекции по систематике растений. В 2002 году она стала старшим научным сотрудником кафедры геоботаники МГУ. Разрабатывала оригинальный курс по биоморфологии растений тропиков и субтропиков. Продолжала разработку проблем модульной организации растений, биоморфологического метода интродукции растений. Позднее вновь сменила работу и трудилась во Владивостоке, в ботаническом саду института РАН[1] ведущим научным сотрудником в лаборатории природной флоры Дальнего Востока[2].

Скончалась 25 июня 2013 года[3].

Труды

Мая Тимофеевна Мазуренко является автором более 200 научных статей, а также 5 монографий. Кроме того, она известный популяризатор ботаники. По материалам, собранным на севере она, вместе с Т. А. Москалюк опубликовала популярную книгу «Краски северного лета», а с 2000 года была одним из основных составителей популярной энциклопедии «Увлекательный мир растений»[1].

Помимо ботанической литературы Мая Тимофеевна написала биографическую книгу о своём супруге, Андрее Павловиче Хохрякове[4] и автобиографическую книгу «Утраченная Колхда»[5]

Избранные работы

  • Мазуренко М. Т., Хохряков А. П. Структура и морфогенез кустарников / Отв. ред. А. Г. Крылов ; АН СССР, Дальневосточный науч. центр, Ин-т биол. проблем Севера. — М.: Наука, 1977. — 160 с.
  • Мазуренко М. Т. Рододендроны Дальнего Востока : структура и морфогенез / отв. ред.: А. П. Хохряков ; Акад. наук СССР Дальневост. науч. центр, Ин-т биол. проблем севера. — М.: Наука, 1980. — 229 с.
  • Мазуренко М. Т. Вересковые кустарнички Дальнего Востока (Структура и морфогенез). — М.: Наука, 1982. — 184 с.
  • Мазуренко М. Т. Биоморфологические адаптации растений Крайнего Севера / отв. ред.: А. П. Хохряков ; АН СССР, Дальневосточный науч. центр, Ин-т биол. проблем Севера. — М.: Наука, 1986. — 209 с.
  • Мазуренко М.Т., Дунаев Е.А., Феоктистова Н.Ю. Удивительные растения. Энциклопедия для детей.. — М.: АСТ, 2001. — 420 с.
  • Мазуренко М. Т., Головкин Б. Н., Черныш И. В. Загадочные растения: Детская энциклопедия. — М.: Астрель. — С. 398. — Я познаю мир с.
  • Мазуренко М. Т. Вечнозеленая Колхида. — Кемерово: КРЭОО «Ирбис», 2009. — 193 с.
  • Мазуренко М. Т., Москалюк Т. А. Краски северного лета: Рассказы о растениях. — 2-е изд., перер. и доп.. — Владивосток, 2009. — 195 с.

Напишите отзыв о статье "Мазуренко, Мая Тимофеевна"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 О. М. Волкова, Е. С. Пушай [eprints.tversu.ru/160/1/Volkova_Pushai.pdf Женщина интересной судьбы] // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Биология и экология : журнал. — Тверь, 2006. — Вып. 2. — С. 205-207. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1995-0160&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1995-0160].
  2. [map.biorf.ru/pages.php?id=Mazurenko_M_T Мазуренко Мая Тимофеевна]. Карта Российской науки - Живые системы. Проверено 22 сентября 2015.
  3. [rossbot.ru/materialy/new/2013,%2079.pdf 2013 года 25 июня вечером умерла Мая Тимофеевна Мазуренко] // FLORA FOLIUMII : газета. — Тольятти: Тольяттинское отделения Русского ботанического общества, 2013. — № 15 (79). — С. 1.
  4. Мазуренко М. Т. [botsad.ru/menu/activity/articles/mazurenko-mt/dorogoj-moj-botanik/ Дорогой мой ботаник]. — М.: Лазурь, 2006. — 544 с.
  5. Мазуренко М.Т. [kolhida.ucoz.ru/ Утраченная Колхида]. — М: Тип. Галлея-Принт, 2012. — 448 с. — ISBN 978-5-9533-4642-9.

Ссылки

  • [maja-mazurenko.livejournal.com/ maja-mazurenko] — Мая Тимофеевна Мазуренко в «Живом Журнале»
  • О. М. Волкова, Е. С. Пушай [eprints.tversu.ru/160/1/Volkova_Pushai.pdf Женщина интересной судьбы] // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Биология и экология : журнал. — Тверь, 2006. — Вып. 2. — С. 205-207. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1995-0160&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1995-0160].
  • Анастасия Иванова [www.ievbras.ru/botanic/flora_foliumii/10(2010).pdf Поколение, до нас дошедшее…] // FLORA FOLIUMII : газета. — Тольятти: Тольяттинское отделения Русского ботанического общества, 2010. — № 10. — С. 3-4.
  • [rossbot.ru/materialy/new/2013,%2079.pdf Научные труды Маи Тимофеевны Мазуренко] // FLORA FOLIUMII : газета. — Тольятти: Тольяттинское отделения Русского ботанического общества, 2013. — № 15 (79). — С. 3-15.

Отрывок, характеризующий Мазуренко, Мая Тимофеевна

«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.