Стадион Чидамбарам
Чидамбарам или Чепаук (англ. M. A. Chidambaram Stadium) — это стадион для крикета в Ченнаи (в прошлом Мадрас) Индия. Стадион был основан в 1916 году и является старейшим непрерывно действующим стадионом для крикета в стране. Названный в честь М. А. Чидамбарама[en], бывшего президента совета контроля за крикетом Индии, стадион ранее был известен как Мадрасский клуб по крикету. Он является домашней площадкой для крикетной команды Тамил-Наду, а также для наиболее успешной команды индийской премьер лиги Ченай Супер Кингс.
10 февраля 1934 года на стадионе Чепаук был сыгран первый Тестовый матч, а в 1936 году — первый матч чемпионата «Ранжи Трофи» , и в 1952 году, впервые, сборная Индии по крикету одержала победу над Англией. В 1986 году на стадионе Чепаук был сыгран матч между Индией и Австралией, который являлся вторым по «Тайд Тест» крикету в истории игры.
Болельщики Чепаука признаны самими преданными болельщиками в своей стране[1]. Фанаты стоя аплодировали Саиду Анвару, который заработал максимальные 194 очка в ОDI-матче против Индии. Болельщики также оценили победу Пакистана в тестовом матче в 1999 году, после чего пакистанская сборная сделала круг почета в знак признательности спортивного поведения зрителей.
Содержание
Расположение
Стадион находится в Чепауке, в нескольких сотнях метров от пляжа Марина вдоль Бенгальского залива. Стадион достигает Валажа Роуд на севере, Бабу Джагживанрам Роуд на западе и Пикрофтс Роуд на юге. К восточной границе стадиона примыкает железнодорожный вокзал Чепаука, который располагается на отрезке Ченайской транспортной системы Ченай Бич — Тирумаилай. Прилегая к северной части стадиона течет река Коум.
Выдающиеся события
- 4 ноября 1934 года состоялся первый матч чемпионата «Ранжи Трофи» между командами «Мадрас» и «Майсур». Игрок команды «Мадрас» М. Дж. Гопалан сделал первую подачу Н. Куртису.[2]
- В 1952 году, в ходе 24 игры, была зафиксирована первая победа Индии в Тестовом матче против Англии.
- Второй в истории крикета «Тайд Тест» матч был сыгран между Индией и Австралией в 1986 году
- В 1983 году Сунил Гаваскар заработал свою тридцатую сотню, играя в Тестовых матчах, таким образом, побив рекорд Дона Брэдмена по количеству набранных сотен.
- 8 калиток Нарендра Хирвани за 61 забег в матче против Вест-Индии в январе 1988 года, были лучшими боулинговыми фигурами сделанными индийцами в дебютном Тестовом матче, и третьими в целом. По состоянию на декабрь 2014, он является единственным индийским игроком в крикет, разбившим 10 или больше калиток в дебютном Тестовом матче. Фигуры Хирвани с 16 калиток для 136 забегов, являются рекордом всех дебютный матчей в крикет.
- Пакистанец Саид Анвар, в «ОDI» матче против Индии 1997 года, заработал 194 очка, наибольшее количество очков на то время.
- 15 октября 2004 года, Шейн Варн превзошел Муттиа Муралитхарана, чей рекорд составлял 532 калитки, стал игроком в крикет, разбившим наибольшее количество калиток за все время.
- Вирендер Сехваг набрал 319 очков в матче против Южной Африки в серии домашних игр в апреле 2008 года, в ходе первого Тестового матча, с попаданием 300 с 278 шаров, таким образом, эта тройная сотня, является самой быстрой в истории крикета. Сехваг стал только третьим отбивающим после Дональда Брэдмена и Брайана Лара, который заработал 2 тройные сотни в Тестовых матчах. Он сделал 257 пробежки на третий день матча, что является лучшим результатом по количеству пробежек за один день с 1954 года, тогда Деннис Комптон сделал 273 пробежки на второй день тестового чемпионата Ноттингем против Пакистана.
- Сачин Тендулкар сделал больше пробежек в Чепауке, чем на любом другом стадионе Индии с результатом в 876 пробежек за девять Тестовых матчей, со средним результатом в 87.60.
- 22 марта 2001 года во время матча «Бордер Гаваскар Трофи», Индия, разбив 2 калитки, нанесла поражение Австралии. Последующая победа Индии в Калькутте оборвала победную серию Австралии, которая состояла из 16 Тестовых матчей.
- Четвертая серия индийских подач (387/4) в первом тестовом матче против Англии, который состоялся в декабре 2008 года, стала наиболее успешной серией подач Тестовых матчей в Индии.
Достижения
- Англия, в матче с Индией в 1985 году, зафиксировала лучший результат по очкам (652-7д) на площадке. Индия установила рекорд по наименьшему количеству очков на площадке (83), в результате ограничений Англией. Сунил Гаваскар (1018 пробежек), установил рекорд по пробежкам на стадионе Чидамбарам в Тестовых матчах, за ним следуют Сачин Тендулкар и Гундаппа Вишвататх с количеством пробежек соответственно 876 и 785. Анил Кумбле разбил наибольшее количество калиток (48) в Тестовых матчах, за ним следуют Капил Дев и Харбхажан Сингх соответственно 40 и 39 калиток[3].
- Наилучший результат по очкам был достигнут Пакистаном в 1997 году, когда Пакистан заработал 327-5, Индия ответила с результатом в 292 очка, что является третим результатом на стадионе Чидамбарам. Второй по очкам результат был установлен Индией 22 октября 2015 года в матче против Южной Африки, который она успешно отстояла. Результат в 289-4, является четвертым и был он установлен Австралией в матче против Новой Зеландии. Ювраж Сингх сделал наибольшее количество пробежек среди «ОDI» матчей, а именно 255. Мохаммед Рафик сбил наибольшее количество калиток (14), за ним следует Ажит Агаркар, кто является лучшим индийским игроком по количеству сбитых калиток.
Реставрация и модернизация
Стоимость реконструкционных работ, прошедших в июне 2009 года, составила 175 миллионов рупий (26 миллионов долларов США)[4]. План включал постройку трех новых железобетонных трибун, обозначенных как I, J и K, вместимостью 10 000 зрителей, а также 24 гостиничных бокса под полупрозрачными крышами, которые представляют собой мембрану с фторопластового волокна. Лондонская архитектурная компания «Хопкинс» и Ченайская архитектурная компания «Натараж&Венкат» заключили контракт с Ассоциацией по крикету Тамил Наду. Реставрация была завершена в 2011 году и старый кровельный материал вместе с колоннами, которые в старом стадионе часто блокировали вид, были заменены на легкую, четырехугольную, конусную кровлю, которая соединяется тросами.
В настоящее время, стадион может вместить 38 000 зрителей, число которых будет увеличено до 42 000. Трибуны стоят под углом в 36 градусов, что позволяет морскому бризу проникать на площадку и возвращаться обратно.
31 марта 2015 года коллегия Верховного суда, состоящая из судей Ранжана Годои и Р. В. Рамана, установила, что проведенная реконструкция нарушает правила общественной безопасности. Суд постановил, что небезопасны места отреставрированного стадиона, должны быть снесены. Пока не завершится снос, и не будут выданы соответствующие разрешения, суд постановил оставить трибуны I, J, K опечатанными. Матчи по крикету могут проходить только в том случае, если трибуны I, J и K пусты.
Напишите отзыв о статье "Стадион Чидамбарам"
Примечания
- ↑ [www.espncricinfo.com/india/content/ground/58008.html MA Chidambaram Stadium | India | Cricket Grounds | ESPN Cricinfo]. Cricinfo. Проверено 26 ноября 2015.
- ↑ [cricketarchive.com/Archive/Scorecards/15/15236.html The Home of CricketArchive]. cricketarchive.com. Проверено 26 ноября 2015.
- ↑ [www.cricbuzz.com/cricket-scorecard/7854/scorecard India vs England, 4th Test - January 13, 1985 - Cricket Archives - Cricbuzz]. Cricbuzz. Проверено 26 ноября 2015.
- ↑ [zeenews.india.com/404.html 404]. Zee News. Проверено 26 ноября 2015.
Отрывок, характеризующий Стадион Чидамбарам
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.
Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея: