M113

Бронетранспортёр M113
Классификация	бронетранспортёр
Боевая масса, т	10,37 8,54—10,91 (A1) 11,33—11,72 (A2) 10,02—12,32 (A3) 14,04 (A3 с навесным бронированием)
Компоновочная схема	переднемоторная
Экипаж, чел.	2
Десант, чел.	11
История
Годы производства	с 1960
Годы эксплуатации	с 1960
Количество выпущенных, шт.	около 80 000, включая машины на базе
Основные операторы
Размеры
Длина корпуса, мм	4 864 (M113, А1, А2) 5 300 (А2 с вн. топливными баками, А3)
Ширина корпуса, мм	2 686 (M113, А1, А2, А3) 3 050 (А3 с навесным бронированием)
Высота, мм	2 496 (M113, А1) 2 520 (А2, А3) 2 550 (А3 со щитком пулемёта)
Клиренс, мм	410
Бронирование
Тип брони	катаная алюминиевая
Лоб корпуса (верх), мм/град.	38 / 45°
Лоб корпуса (низ), мм/град.	38 / 30°
Борт корпуса (верх), мм/град.	44.5 / 0°
Борт корпуса (низ), мм/град.	31.8 / 0°
Корма корпуса, мм/град.	38 / 8—9°
Днище, мм	28.6
Крыша корпуса, мм	38
Вооружение
Пулемёты	1 × 12,7-мм M2HB
Подвижность
Тип двигателя	на ранних моделях: Chrysler 75M Производитель:</td> Chrysler Corporation</td></tr> Марка:</td> Chrysler 75M</td></tr> Тип:</td> карбюраторный жидкостного охлаждения</td></tr> Объём:</td> 5 916 см3</td></tr> Максимальная мощность:</td> 158 кВт (215 л. с.), при 4000 об/мин</td></tr> Максимальный крутящий момент:</td> 36 Н·м, при 2400 об/мин</td></tr> Конфигурация:</td> V-образный 8-цилиндровый</td></tr> на моделях M113A1: на более поздних моделях M113A1/A2: Detroit Diesel 6V53 Производитель:</td> General Motors Corporation</td></tr> Марка:</td> Detroit Diesel 6V53</td></tr> Тип:</td> дизельный жидкостного охлаждения</td></tr> Конфигурация:</td> V-образный 6-цилиндровый</td></tr> Тактность (число тактов):</td> 2</td></tr> на моделях M113A3: Detroit Diesel 6V53T Производитель:</td> General Motors Corporation</td></tr> Марка:</td> Detroit Diesel 6V53T</td></tr> Тип:</td> дизельный жидкостного охлаждения</td></tr> Объём:</td> 5 211 см3</td></tr> Максимальная мощность:</td> 202 кВт (275 л. с.), при 2800 об/мин</td></tr> Максимальный крутящий момент:</td> 66 Н·м, при 2000 об/мин</td></tr> Конфигурация:</td> V-образный 6-цилиндровый</td></tr> Тактность (число тактов):</td> 2</td></tr>
Мощность двигателя, л. с.	215 (75M), 275 (6V53)
Скорость по шоссе, км/ч	64
Скорость по пересечённой местности, км/ч	5,8 (на плаву)
Запас хода по шоссе, км	480
Удельная мощность, л. с./т	20,37 (M113), 19,27 (M113A1), 18,51 (M113A2), 22,8 (M113A3)
Тип подвески	индивидуальная торсионная трансмиссия: Allison TX200X (T113), TX200-2 (M113), TX100 (M113A1)
Удельное давление на грунт, кг/см²	0,51
Преодолеваемый подъём, град.	35°
Преодолеваемая стенка, м	0,61
Преодолеваемый ров, м	1,7
Преодолеваемый брод, м	плавающий

M113 (англ. Armoured Personnel Carrier M113) — бронетранспортёр (БТР) США 1960-х годов. Разработан в 1957—1959 годах. Запущен в серийное производство в январе 1960 года, по состоянию на 2008 год его производство всё ещё продолжается. Общий выпуск M113, включая машины на его базе, составил около 85 000 единиц. Длительное время оставался основным бронетранспортёром США, в значительных количествах поставлялся также в другие страны и использовался во множестве вооружённых конфликтов. По состоянию на 2000-е годы, всё ещё во множестве состоит на вооружении ряда стран, включая США, хотя и постепенно вытесняется более современными машинами.

История создания

В годы Второй мировой войны стандартными бронетранспортёрами войск США являлись полугусеничные M2 и M3. Однако опыт боевых действий выявил принципиальные недостатки машин такого типа — недостаточную проходимость на пересечённой местности и недостаточную защищённость, повышению которой препятствовала невозможность дальнейшего возрастания массы и снижения проходимости бронетранспортёра. Уже с осени 1944 года была начата разработка новой машины на гусеничном шасси, однако процесс поиска удачной конструкции затянулся более чем на десять лет. Созданный в 1945 году M44 оказался слишком велик для принятой к тому времени доктрины, диктовавшей использование бронетранспортёров, вмещавших одно отделение пехоты. Созданный в 1946—1951 годах M75 оказался слишком дорог и был выпущен сравнительно малой серией. Разработанный в 1951—1953 годах ему на замену M59 стоил втрое дешевле, но армия сочла его слишком тяжёлым и малоподвижным из-за использования дешёвого, но недостаточно мощного коммерческого автомобильного двигателя, а также имевшим малый запас хода. Поэтому, хотя с 1952 по 1960 год было произведено, за неимением лучшего, в общей сложности около 8100 M75 и M59, уже в 1954 году были начаты работы по созданию их замены.

В июне 1954 года Детройтским танковым арсеналом корпорации Chrysler была начата предварительная проработка серии лёгких бронемашин на универсальном шасси, которые были бы не только аэротранспортабельны, но и могли бы десантироваться парашютным методом. 30 сентября 1954 года армией были выданы тактико-технические задания на разработку двух семейств бронетранспортёров: более тяжёлого, массой 16 000 фунтов, предназначенного для перевозки отделения из 10 пехотинцев, чья база могла бы служить для создания различных специализированных вариантов, и лёгкого, массой 8000 фунтов, предназначенного для разведки и могущего служить базой для установки противотанкового вооружения. Оба бронетранспортёра должны были плавать; тип движителя не оговаривался, но работы по колёсному варианту тяжёлого бронетранспортёра был прекращены к 1955 году. Эскизные макеты различных вариантов бронетранспортёров были представлены армии в июне 1955 года, к тому времени проект гусеничной версии тяжёлого бронетранспортёра был доработан, чтобы нести 12 человек, помимо водителя. Протоколом от 5 января 1956 года утвердил разработку и уточнил тактико-технические требования для трёх машин: более тяжёлого гусеничного бронетранспортёра T113, лёгкого гусеничного бронетранспортёра T114, будущего M114, а также T115, разработка которого не зашла в итоге дальше создания макета.

Новшеством в конструкции T113 должна была стать броня из алюминиевого сплава. Её применение было вызвано инициативой производителей алюминия, спрос на который после окончания Корейской войны резко снизился, и в попытке найти новые рынки сбыта, производители представили армии образцы брони на основе алюминия. В мае 1956 года корпорации Food Machinery and Chemical Corporation (FMC) был выдан заказ на разработку T113 и постройку прототипов. Для сравнительной оценки всех вариантов, с учётом предыдущего опыта, были заказаны сразу 16 прототипов: десять бронетранспортёров, два самоходных 81-мм миномёта, три носителя ПТУР и одно базовое шасси. Восемь из этих прототипов должны были иметь алюминиевую броню и оснащаться стандартными армейскими двигателями воздушного охлаждения, тогда как остальные восемь — стальную броню и коммерческими автомобильными двигателями жидкостного охлаждения. Изготовленный FMC макет T113 был представлен армейской комиссии в октябре 1956 года, а в 1957 году фирмой были собраны первые прототипы бронетранспортёра. В общей сложности было изготовлено, по разным данным, три или пять прототипов с алюминиевой бронёй и двигателями AOSI-314-2 с воздушным охлаждением, сохранивших обозначение T113, и пять прототипов со стальной бронёй и автомобильным двигателем Ford Model 368-UC, получивших обозначение T117, чтобы избежать путаницы. Помимо этого, были изготовлены по одному стальному и алюминиевому броневому корпусу для испытаний обстрелом. В работе над проектом T113 FMC являлась фактически монополистом, конкуренцию ей составила вышеупомянутая корпорация Chrysler, которая по словам армейских чинов, ответственных за ход опытно-конструкторских работ и привлечение подрядчиков, «проявила интерес» к участию в проекте по разработке бронетранспортёра.

Сравнительные испытания T113 и T117, начавшиеся осенью 1957 года, показали, что алюминиевая броня обеспечивала несколько лучшую защиту по сравнению со стальной при действии бронебойных пуль и осколков осколочно-фугасных снарядов полевой артиллерии, а также была более эффективна в обеспечении жёсткости конструкции корпуса. Также корпус T113 оказывался более технологичным в производстве по сравнению со стальным. Помимо этого, T113 был на 750 кг легче T117, что и определило его итоговую победу. Испытания также выявили проблемы с обоими вариантами силовой установки — двигатель «Форд» проявлял склонность к перегреву, тогда как AOSI-314-2 не развивал заявленной мощности. Ещё одной проблемой стали ненадёжные гусеницы.

По итогам испытаний, к концу 1957 года требования военных к новому бронетранспортёру были пересмотрены. Помимо устранения недостатков T113, дополнительным требованием явилось максимально возможное удешевление машины, для чего было решено остановиться на коммерческом автомобильном двигателе. Помимо этого, военные требовали усиления брони даже ценой утяжеления бронетранспортёра, что в итоге вновь вылилось в создание двух вариантов — «лёгкого», с более слабым бронированием, массой 17 500 фунтов, предназначенного для вооружения воздушно-десантных подразделений и «тяжёлого», массой 24 000 фунтов, уровень броневой защиты которого должен был по меньшей мере не уступать M59, и предназначавшегося для вооружения бронетанковых войск. FMC было заказано изготовление четырёх прототипов каждого из вариантов, которым протоколом от 9 октября 1958 года были присвоены обозначения, соответственно, T113E1 и T113E2. Помимо них, было заказано по броневому корпусу каждого из вариантов, для испытаний обстрелом. Изготовление прототипов было завершено к ноябрю того же года. От T113 их отличали прежде всего изменённая конфигурация лобовой части корпуса и доработанная подвеска, применение двигателя Chrysler A710B и новой трансмиссии Allison TX-200 от грузовых автомобилей, а также более широкие гусеницы и увеличенный волноотражательный щиток. Единственное же отличие T113E1 от T113E2 заключалось в толщине бронирования. Сравнительные испытания прототипов продолжались до января 1959 года, после чего по их результатам армейской комиссией был сделан вывод, что T113E2 может выполнить обе роли, если его вес будет уменьшен ещё на 400 фунтов, что в ходе последовавшей доработки было достигнуто уменьшением толщины кормы и днища корпуса, а также днищ надгусеничных ниш. В таком виде T113E2 был протоколом от 2 апреля 1959 года принят на вооружение под обозначением M113 (англ. Armored Personnel Carrier M113).

Серийное производство

Для подготовки к производству, были изготовлены, по разным данным, два или три предсерийных образца, после чего FMC был выдан первый заказ на поставку 900 M113. Производство нового бронетранспортёра было начато на заводе FMC в Сан-Хосе в январе 1960 года, а первые серийные машины сошли с конвейера в июне того же года. Серийное производство M113 первой модификации, без сколько-нибудь значительных изменений в конструкции, продолжалось вплоть до 1968 года. Всего было выпущено 14 813 машин этой модификации.

Работы по усовершенствованию M113 начались уже вскоре после его принятия на вооружение. Уже в июне 1959 года, ещё до начала серийного производства, FMC был выдан заказ на разработку варианта M113 с установкой коммерческого дизельного двигателя, в рамках общевойсковой программы по дизелизации бронетанкового парка, осуществлявшейся в тот период. После того, как предварительные проработки выявили двигатель General Motors 6V53 в качестве наиболее подходящего кандидата для установки в M113, FMC была заказана постройка трёх прототипов, получивших обозначение M113E1. Помимо нового двигателя, они получили и новую трансмиссию модели Allison XTG-90-2, которая имела меньшую массу, чем старая, за счёт избавления в ней от контролируемого дифференциала. Этим планировалось компенсировать бо́льшую массу дизельного двигателя по сравнению с бензиновым, но испытания прототипов, проведённые на Абердинском испытательном полигоне, выявили низкую надёжность трансмиссии. С учётом этого трансмиссия была доработана, получив обозначение XTG-90-2A, и новые испытания прототипов с ней продемонстрировали превосходство M113E1 над M113 во всех отношениях. За исключением новой силовой установки и изменённой конфигурации топливных баков, M113E1 не отличался от базового варианта.

FMC же, однако, основываясь на собственных проработках, настаивала на использовании в новой модификации коммерческой трансмиссии Allison TX-100 с автоматической коробкой передач, считая её более надёжной и дешёвой в производстве, чем XTG-90-2A. Поскольку применение этой трансмиссии требовало сохранения прежнего механизма поворота с контролируемым дифференциалом, общая масса силовой установки в этом варианте выходила большей и армия поначалу отказалась даже от постройки прототипа. Тем не менее, FMC удалось настоять на своём и получить заказ на изготовление трёх прототипов такого варианта, получившего обозначение M113E2, хотя, по некоторым данным, вначале сопротивление армии было настолько сильным, что FMC была вынуждена построить первый прототип с трансмиссией TX-100 за свой счёт. Сравнительные испытания обоих вариантов подтвердили правоту FMC, и протоколом от 16 мая 1963 года M113E2 был принят на вооружение под обозначением M113A1.

После выпуска двух предсерийных машин полномасштабное производство M113A1 началось на заводе FMC в конце 1964 года. Как и с M113, значительных изменений в конструкцию самого бронетранспортёра в ходе производства внесено не было, однако FMC параллельно выпускались комплекты различного назначения, могущие устанавливаться на серийные машины. Серийное производство M113A1 продолжалось вплоть до 1979 года, число машин, выпущенных по заказу ВС США как для собственных нужд, так и на экспорт, составило 23 576 единиц. Помимо этого, некоторое количество бронетранспортёров было выпущено FMC для самостоятельной продажи на экспорт. В этот период был также разработан ряд опытных вариантов M113A1, не принятых на вооружение. Так, на основе опыта боевых действий во Вьетнаме, в 1968 году был создан опытный образец с двойным усиленным днищем корпуса, улучшавшим выживаемость экипажа при подрыве на мине. Для устранения недостаточных водоходных качеств бронетранспортёра, один M113A1 был в опытном порядке оснащён водомётными движителями, устанавливавшимися снаружи на корме корпуса.

Следующая модификация появилась как результат программы по повышению надёжности M113 и его эксплуатационных характеристик в целом. В 1978 году были построены пять прототипов, получивших обозначение M113A1E1. На них была установлена новая силовая установка из двигателя 6V53T с турбонаддувом, развивавшего бо́льшую мощность, и трансмиссии X200-3 с гидростатическим механизмом поворота. Управление бронетранспортёром при помощи рычагов поворота было заменено рулевым колесом. Также была перекомпонована система охлаждения двигателя, что повысило её эффективность. В подвеску были включены торсионы повышенного сопротивления и добавлены амортизаторы на вторых катках. Это позволило увеличить ход катков и плавность хода бронетранспортёра, а также увеличило дорожный просвет с 400 до 430 мм. Помимо этого, внутренние топливные баки были заменены двумя внешними, заимствованными из разработанного ранее комплекта для повышения защищённости.

Заводские испытания прототипов были завершены в октябре 1978 года, за чем последовали войсковые испытания, завершившиеся в мае 1979 года. По их результатам был сделан вывод, что силовая установка требует дальнейшей доводки, но остальные изменения могли быть перенесены на серийные машины. Такой модернизированный вариант, с изменённой системой охлаждения и подвеской, был принят на вооружение под обозначением M113A2. Внешние топливные баки устанавливались на них опционально; помимо того, был разработан комплект дымовых гранатомётов для установки на бронетранспортёр. В результате всех изменений потяжелевший M113A2, даже без дополнительно увеличивавших его вес внешних баков, сохранил лишь остатки способности плавать. В связи с этим прорабатывалась идея использования надувных понтонов, но дальнейшего развития она не получила.

Развитие опробованных на M113A1E1 изменений продолжилось на M113A2E1. Прототипы этого варианта получили силовую установку RISE (англ. Reliability Improvements for Selected Equipment), помимо двигателя 6V53T включавшую в себя усовершенствованную трансмиссию X200-4, а позднее — X200-4, позволяющую в будущем устанавливать на бронетранспортёр двигатели мощностью до 350 л.с. без её замены. Помимо этого, защищённость новой модификации была повышена за счёт установки противоосколочного подбоя из композиционного материала на основе кевлара на внутренней стороне бортов. Для сохранения у ещё более потяжелевшей машины хотя бы остатков плавучести, волноотражательный щиток был заменён новым, водоизмещающим, который стал единственным заметным внешним признаком новой модификации. После испытаний и последующих доработок M113A2E1 был принят на вооружение под обозначением M113A3. Помимо этого, FMC разработала комплекты для замены на ранних модификациях M113 силовой установки целиком, либо только механизма поворота, вместе с установкой управления при помощи рулевого колеса.

Модификации

M113

Первоначальный вариант с бензиновым 8-цилиндровым V-образным двигателем Chrysler 75M.

M113A1

Модификация 1964 года, бензиновый двигатель Chrysler 75M был заменён более экономичным дизельным Detroit 6V-53.

M113A2

Модификация 1979 года

M113A3

Модификация 1987 года

Тактико-технические характеристики

ТТХ основных модификаций M113
	M113	M113A1	M113A2	M113A3
Размеры
Длина, м	4,86	4,86	4,86—5,30	5,30
Ширина, м	2,69	2,69	2,69	2,69—3,05
Высота, м	2,50	2,50	2,52	2,52—2,55
Масса без нагрузки, т	9,13	9,45	9,91—10,31	10,82
Боевая масса, т	10,40	8,54—10,92	11,33—11,72	10,02—12,32—14,04
Подвижность
Двигатель	карбюраторный 8-цилиндровый V-образный жидкостного охлаждения Chrysler 75M, 215 л. с.	дизельный 6-цилиндровый V-образный жидкостного охлаждения General Motors 6V53, 212 л. с.	дизельный 6-цилиндровый V-образный жидкостного охлаждения General Motors 6V53, 212 л. с.	дизельный 6-цилиндровый V-образный жидкостного охлаждения с турбонаддувом General Motors 6V53T, 275 л. с.
Удельная мощность, л. с./т	18,8	17,6	16,4—17,0	17,7—20,2
Максимальная скорость по шоссе, км/ч	64	64	64	64
Максимальная скорость на плаву, км/ч	5,6	5,8	5,8	5,8
Запас хода по шоссе, км	около 320	около 480	около 480	около 480
Удельное давление на грунт, кг/см²	0,51	0,53	0,55—0,57	0,60—0,69
Преодолеваемый подъём, град.	35	35	35	35
Преодолеваемая стенка, м	0,61	0,61	0,61	0,61
Преодолеваемый ров, м	1,67	1,67	1,67	1,67
Преодолеваемый брод, м	плавает	плавает	плавает	1,02

Описание конструкции

M113 имеет стандартную переднемоторную компоновку, с размещением моторного отделения в правой лобовой части, трансмиссионного отделения в лобовой оконечности, отделения управления в лобовой части слева, а объединённого боевого и десантного отделения — в кормовой части машины. Экипаж M113 состоит из двух человек: механика-водителя и командира, помимо них бронетранспортёр может штатно перевозить одиннадцать десантников.

Броневой корпус

Броневой корпус M113 представляет собой жёсткую коробчатую конструкцию, собираемую при помощи сварки из катаных плит алюминиевой брони по военным техническим условиям MIL-A-46027(MR) на основе сплавов (алюминий — магний — марганец) 5083 и 5086 в нагартованном состоянии, толщиной 12, 29, 32, 38 и 44 мм. Лобовая часть корпуса состоит из двух 38-мм плит, верхней и нижней, расположенных под наклоном к вертикали, соответственно, 45° и 30°. Лобовая часть корпуса в базовой конфигурации в пределах угла безопасного маневрирования обеспечивает защиту от 12,7-мм бронебойных пуль с дистанции 200 м. Борта имеют надгусеничные ниши по всей длине корпуса и собираются каждый из вертикального верхнего листа толщиной 44 мм, надгусеничной полки толщиной 12 мм и вертикального нижнего листа, толщина которого составляет 32 мм, так как он в основном закрыт ходовой частью, обеспечивающей дополнительную защиту. Кормовая часть корпуса состоит из собственно кормового листа толщиной 32 мм, расположенного под наклоном в 9° и кормовой двери из листа той же толщины, имеющего наклон в 8°. Крыша и днище корпуса состоят из листов толщиной, соответственно, 38 и 29 мм. Такая базовая конфигурация корпуса оставалась неизменной на модификациях M113, M113A1 и M113A2. На M113A3 была введена дополнительная защита днища корпуса, состоявшая из стальных листов, а также предусмотрены крепления для навесной брони в виде экранов из разнотвёрдой стальной брони DPSA, отстоящих от основного корпуса, штатный комплект которой, применяющийся войсками США, обеспечивает круговую защиту от бронебойных пуль 14,5-мм пулемёта. При этом лобовая проекция машины не поражается 20-мм бронебойным снарядом APIT (DM43) пушки M139 с дистанции 200 м.

Моторно-трансмиссионное отделение отделено от остальных противопожарной перегородкой, сообщение между десантным отделением и отделением управления свободное. Механик-водитель и командир машины имеют индивидуальные сиденья, регулируемые по высоте для вождения с обзором через верхние люки. Десять из десантников размещаются на двух складных скамьях по бортам машины, лицом к оси машины, тогда как одиннадцатый десантник располагается на отдельном съёмном сиденье в центре отделения, лицом к корме. Со сложенными скамьями и убранным центральным сиденьем, десантное отделение может применяться для перевозки грузов общим объёмом до 6,54 м³.

Для посадки и высадки, механик-водитель и командир имеют индивидуальные круглые люки в крыше корпуса над своими местами. Для посадки и высадки десанта служит большая откидывающаяся вниз дверь-аппарель в корме машины, через которую пехотинцы могут оперативно покидать бронетранспортёр сразу по двое. Дверь опускается и поднимается при помощи гидравлического привода, управляемого с места водителя, также в ней имеется обычная открывающаяся вбок дверь меньшего размера. В крыше корпуса над десантным отделением имеется квадратный грузовой люк, откидывающийся назад. Ещё один люк, в верхнем лобовом листе, служит для обслуживания и демонтажа двигателя и трансмиссии, помимо него в крыше корпуса имеются несколько меньших лючков. Крышу корпуса над моторным отделением занимают жалюзи воздухозаборника двигателя и вывода нагретого воздуха от системы охлаждения. Поскольку M113 ранних модификаций были плавающими, все люки и лючки корпуса снабжены резиновыми уплотнениями.

Вооружение

Вооружение M113 в варианте бронетранспортёра состоит из одного 12,7-мм пулемёта M2HB. Пулемёт размещается на командирской башенке в турельной установке, позволяющей ему круговой обстрел при углах возвышения от −21° до +53°. Боекомплект пулемёта состоит из 2000 патронов в лентах по 100 штук.

Средства наблюдения и связи

Конфигурация смотровых приборов M113 оставалась неизменной на всём протяжении серийного производства. Механик-водитель и командир в небоевых условиях могли осуществлять наблюдение через свои люки. Для обзора же в боевых условиях, механик-водитель имел четыре перископических смотровых прибора M17, устанавливавшиеся вокруг его люка и обеспечивавшие ему наблюдение за лобовым и левым бортовым сектором. Для вождения ночью, в крышке его люка мог устанавливаться инфракрасный перископический прибор ночного видения M19. Командир бронетранспортёра имел в своём распоряжении пять смотровых приборов M17 в командирской башенке, обеспечивавшей ему круговой обзор. Остальные члены экипажа каких-либо средств наблюдения не имели.

Для внешней связи, на различных модификациях M113 и в зависимости от задач, устанавливались радиостанции моделей AN/GRC-3—8, AN/VRC-24, AN/GRC-19, AN/VRQ-1—3, AN/PRC-8—10, AN/GRR-5 или AN/VRC-12. Для внутренней связи на всех модификациях M113 устанавливалось танковое переговорное устройство AN/UIC-1 на двух абонентов, механика-водителя и командира.

Двигатель и трансмиссия

Ходовая часть

Ходовая часть M113 оставалась неизменной за всё время его производства. С каждого борта ходовая часть бронетранспортёра состоит из пяти двойных обрезиненных катков диаметром 610 мм, двойного обрезиненного ленивца диаметром 533 мм и двойного ведущего колеса. Подвеска опорных катков — индивидуальная, торсионная, первый и последний катки снабжены также гидравлическими амортизаторами. Стандартные гусеницы M113, модели T130E1 — стальные, одногребневые, со съёмными асфальтоходными резиновыми подушками, шириной 381 мм и с шагом 152 мм. Левая гусеница M113 состоит из 63 траков, а правая — из 64. Кроме них, на M113A2 и M113A3 применяются также гусеницы T150 — двухгребневые, шириной 376 мм, с резиновыми подушками. Натяжение траков регулируется изменением положения ленивца при помощи гидравлического привода. Гусеницы служат также и в качестве водоходного движителя, на плаву M113 перемещается за счёт их перемотки.

Машины на базе M113

Бронетранспортёры

• M113 «Зелда» — израильская модификация, адаптированная к климатическим условиям Ближнего Востока, имеются крепления для установки одного 12,7-мм пулемёта и четырёх 7,62-мм пулемётов, а на модели «Zelda 2» также установлен комплект динамической защиты «Toga».
• M113 «NAGMAN» — более поздняя израильская модификация M113, помимо комплекта «Toga» на БТР установлены открытая сверху башенка со стеклоблоками и дымовые гранатомёты IS-10.
• M113 с комплектом защиты L-VAS — израильская модификация, созданная IMI Slavin.
• в 2008 году австралийская компания «Теникс дефенс» начала программу модернизации 350 бронетранспортёров M113A1, находившихся на вооружении австралийской армии. На машины установили дополнительное бронирование, противокумулятивные экраны и навигационную систему GPS. В целом 21 машина была модернизирована до уровня M113AS3 (за счёт установки брони масса увеличилась до 15 тонн) и 329 машин — до уровня M113AS4 (за счёт установки брони масса увеличилась до 18 тонн)

БМП

• в 2000 году американская компания «United Defence» разработала проект переоборудования M113 в лёгкую БМП для вооружённых сил Новой Зеландии. На опытный образец бронетранспортёра установили башню с 25-мм автоматической пушкой M242 и спаренным 7,62-мм пулемётом M240G, дополнительное бронирование и дизельный двигатель 6V-53TIA. В результате масса машины увеличилась до 18 тонн.

Командно-штабные машины

Разработка командно-штабной машины на базе M113 началась параллельно с последними стадиями создания бронетранспортёра, в 1959 году. Разработанная в спешном порядке, ввиду острой необходимости в такой машине, она была принята на вооружение в марте 1963 года под обозначением M577. Наиболее заметным внешним отличием командно-штабной машины является надстройка над боевым отделением, увеличивающая его высоту на 640 мм. Штатный экипаж M577, помимо водителя, включает в себя четверых членов штаба. Дополнительное оборудование включает в себя различные радиостанции, дополнительные генераторы для их питания, столы и планшеты для карт. При необходимости, дополнительное пространство для штаба может быть образовано тентом, устанавливающимся позади машины.

Серийное производство M577 началось ещё до принятия на вооружение, в ноябре 1962 года; всего в 1962—1964 годах было выпущено 944 машины этой модификации. С появлением M113A1 командно-штабная машина в 1963 году была переведена на его базу, получив обозначение M577A1, всего было выпущено не менее 1225 единиц этой модификации. С 1979 года M577 был переведён на базу нового M113A2, получив, соответственно, обозначение M577A2. Ко времени появления M113A3, производство M577 уже не велось, но в 1994 году была начата программа модернизации уже выпущенных машин, после установки силовой установки RISE получавших обозначение M577A3. Ещё одним вариантом модернизации M577 стал M1068, представляющий собой командно-штабную машину на базе M577A2, оснащённую информационно-управляющей системой ATCCS (англ. Army Tactical Command and Control System — «тактическая информационно-управляющая система армии»). Модернизированные путём установки силовой установки RISE машины получили, соответственно, обозначение M1068A3.

Были разработаны и другие варианты командно-штабных машин, такие как XM577A4, представляющий собой удлинённый M577 с шестью опорными катками и силовой установкой RISE. Помимо базового варианта командно-штабной машины, предполагалась разработка и ряда других специализированных вариантов. Была также разработана командно-штабная машина на базе M113, мало отличавшаяся внешне от базового бронетранспортёра, что повышало её выживаемость на поле боя, но на вооружение она также принята не была.

Носители вооружений

Самоходные миномёты

Самоходные миномёты на базе стандартного армейского бронетранспортёра производились в США ещё со времён полугусеничных машин периода Второй мировой войны, и с разработкой нового бронетранспортёра, в октябре 1956 года параллельно начались и работы по созданию его миномётных вариантов. Первыми из них, принятыми на вооружение в 1964 году, были M125, использовавший 81-мм миномёт M29, и M106, использовавший 107-мм миномёт M30. Поскольку к тому времени на вооружение был принят модернизированный M113A1, обе САУ в 1965 году были переведены на его базу, получив обозначения, соответственно, M125A1 и M106A1. M125 поступил в серийное производство только в варианте M125A1, всего было выпущено 2252 машины этого типа. Заказ на производство M106 же был выдан ещё до принятия на вооружение, и было выпущено 860 машин этого варианта до перехода на M106A1, произведённого в количестве 1316 единиц. С появлением M113A2 обе САУ были переведены на его базу, получив обозначения, соответственно, M125A2 и M106A2.

Оба самоходных миномёта в целом схожи по конструкции с базовыми бронетранспортёрами, отличаясь прежде всего другим листом крыши, с большим трёхстворчатым люком, усиленной конструкцией пола боевого отделения, в который идёт отдача миномёта при стрельбе и заменой сидений десантников на стеллажи с боекомплектом миномёта. Сами миномёты устанавливаются в центре боевого отделения на поворотной платформе, 107-мм имеет углы обстрела 46° влево и 43° вправо в кормовом секторе, тогда как 81-мм имеет круговой обстрел. Боекомплект M125A1 составляет 114 мин, M106 — 93, а M106A1 — 88. Миномёт может сниматься с транспортёра и вести огонь с земли. Позднее, на основе M106A2, был разработан M1064, использовавший 120-мм миномёт M121. С появлением модификации M113A3 M1064 был переведён на его базу, получив обозначение, соответственно, M1064A3.

В вооружённых силах других государств, использовавших эти САУ, порой устанавливались собственные стандартные армейские миномёты вместо образцов производства США. Так, в Германии устанавливались миномёты фирмы «Тампелла», в Швейцарии — M64, в Израиле — производства «Солтам», в Италии — фирмы «Томсон-Брандт».

• «Keshet» — израильский самоходный 120-мм миномёт на базе M113

Истребители танков

• M901 ITV — самоходная установка для пуска TOW, разработанная фирмой «Эмерсон» на шасси M113A1 для армии США, всего предусматривался выпуск 2,5 тыс. таких машин.

ЗСУ

• T249 — первый, опытный вариант ЗСУ на удлинённом шасси M113, вооружённый 37-мм пушкой Гатлинга, его разработка шла параллельно с базовым бронетранспортёром. В 1960 году были изготовлены и поступили на испытания три прототипа, однако на вооружение T249 не приняли.
• M163 VADS (англ. Vulcan Air Defence System — «Система противовоздушной обороны „Вулкан“») — второй вариант ЗСУ на стандартном шасси M113A1. Разработан в 1964—1965 годах, вооружён 20-мм пушкой Гатлинга M61 «Вулкан» с радиолокационным наведением и боекомплектом в 2000 выстрелов. Отличается увеличенной массой (12 тонн) и изменённым боевым отделением с лафетной установкой 20-мм пушки на его крыше. Башня открыта сверху, но имеет броневой щит для защиты наводчика со стороны задней полусферы. Помимо этого, M163 был оснащён системой блокировки шасси при стрельбе. В 1967 году началось серийное производство модификации M163A1 с доработанной установкой орудия. Позднее, с появлением M113A2, ЗСУ была переведена на его базу. Разрабатывались также различные варианты модернизации M163, обычно включавшие в себя более современные системы наведения и установку малогабаритных зенитных ракет, например «Стингер».

Ряд государств, имевших на вооружении M113, также создавали на его базе ЗСУ собственной разработки. Наиболее крупной программой стала ADATS, совместная разработка швейцарской фирмы «Эрликон» и американской «Мартин Мариэтта». Комплекс ADATS включал 25-мм автоматическую пушку и восемь пусковых установок универсальных ракет, помимо воздушных целей способных бороться с наземной бронетехникой. Комплекс ADATS мог быть установлен как на стандартном M113, так и на других платформах (прежде всего M2/M3 «Брэдли»). Основным заказчиком ADATS должны были стать США, однако из-за проблем с финансированием они были вынуждены отказаться от этой программы, и единственным оператором ADATS на шасси M113 стала Канада, для которой в 1988—1994 годах были произведены 36 машин.

• SIDAM-25 — итальянская установка, созданная в начале 1980-х годов. Масса — 12,5 тонн. Вооружена счетверённой 25-мм пушкой KBA с боекомплектом 640 осколочных и 30 бронебойных снарядов. Серийное производство SIDAM-25 началось в конце 1980-х годов, всего было выпущено, по меньшей мере 64 машины.

• «Синай-23» — египетская ЗСУ, разработанная в 1986 году. Вооружение состоит из спаренной 23-мм пушки ЗУ-23-2 и трёх зенитных ракет. Переоборудование бронетранспортёров в ЗСУ осуществлялось в 1989—1994 годах, всего было выпущено 45 машин.

ЗРК

• XM546 «Молер» — в 1960-х годах на базе M113 был разработан самоходный ЗРК, вооружённый батареей из девяти одноимённых ракет, размещавшейся на удлинённом шасси M113. В связи со сложностью, дороговизной и появлением более дешёвых альтернатив, в конце 1960-х годов работы по XM546 были прекращены и в серийное производство он не пошёл, в отличие от различных ЗРК на базе M548.

Инженерные и ремонтно-эвакуационные машины

• MTAB — мостоукладчик, разработанный для использования во Вьетнаме (где применение танковых мостоукладчиков было затруднено). В 1968 году было выпущено 30 машин, из них 24 направили во Вьетнам.

Боевое применение

Вьетнамская война

Ареной наиболее длительного и активного боевого применения M113 стала Вьетнамская война. С 1961 года, когда увеличилась вовлечённость США в войну, было решено снабдить войска Южного Вьетнама, до этого вооружённые лишь бронетехникой времён Второй мировой войны, современными боевыми машинами. Выбор пал на M113, и в марте 1962 года во Вьетнам были перенаправлены предназначавшиеся для войск в Европе 32 машины, что позволило укомплектовать ими две полных роты мотопехоты. В 1962 году обе роты вели боевые действия в районе дельты Меконга, во многом носившие характер фронтовых испытаний. Первый опыт их боевого применения продемонстрировал высокую эффективность нового вооружения, в том числе высокую подвижность M113, даже когда им приходилось вести бои в малопроходимых рисовых полях. Для партизан НФОЮВ применение нового бронетранспортёра оказалось неожиданностью, и поначалу они несли тяжёлые потери в боевых столкновениях с ними. Но в дальнейшем, по мере накопления опыта, они начали стараться действовать на местностях, малопроходимых даже для M113 и использовать против него более тяжёлое вооружение. Эффективным оказался и сосредоточенный огонь по стрелку из пулемёта.

На практике, принятая США доктрина использования бронетранспортёров, рассматривавшая их лишь как средство доставки пехоты на поле боя, где они должны были вести бой спешившись, для Вьетнама оказалась непригодна. Спешившаяся пехота резко утрачивала подвижность и защищённость бронетранспортёра и не могла адекватно среагировать на боевую обстановку, поэтому стандартной тактикой стало ведение боя не спешиваясь, когда командир бронетранспортёра занимался поражением удалённых или танкоопасных целей из своего 12,7-мм пулемёта, в то время как пехотинцы вели огонь из личного оружия, стоя в открытом грузовом люке. Это, в свою очередь, потребовало и внесения изменения в конструкцию бронетранспортёра, прежде всего требовалось броневое прикрытие для командира при стрельбе из пулемёта, а также общее повышение огневой мощи бронетранспортёра.

После первого удачного опыта, Южному Вьетнаму были направлены дополнительные бронетранспортёры, а с 1965 года во Вьетнам начали прибывать регулярные войска США, также с собственными M113, но число последних было поначалу незначительным. Морская пехота, на чью долю приходилась большая часть бронетехники, использовала бронетранспортёры LVTP5. Армия же, из-за ограничений, продиктованных как политическими причинами, так и сомнениями командования в эффективности применения бронетехники в условиях Вьетнама, смогла привезти с собой лишь один эскадрон M113 и танков M48, но и на его использование были наложены многочисленные ограничения.

В войсках вооружение M113 нередко усиливалось путём установки дополнительных вооружений, включавших в себя 7,62-мм пулемёт Гатлинга M134, дополнительные 12,7-мм пулемёты M2, или различные безоткатные орудия калибром от 57 до 106 мм. Распространена также была установка импровизированных щитков для пулемёта командира. На основе подобных переделок были разработаны комплекты «A» и «B» и аналогичная им по конструкции модификация ACAV, ставшие единственным стандартизованным в войсках США вариантом подобного усиления.

В 1971 году, южновьетнамские войска попытались вторгнуться на территорию Лаоса, где столкнулись с обороной северовьетнамцев, усиленной танками ПТ-76 и Т-54. От танкового огня южновьетнамцы потеряли больше 30 БТР и начали паническое отступление, в ходе которого бросили ещё 80 бронетранспортёров M113.

Помимо США и Южного Вьетнама, M113 использовались и рядом их союзников. Наиболее активно из них использовали бронетехнику австралийские и объединённые с ними новозеландские войска. Первые австралийские бронетанковые эскадроны прибыли во Вьетнам в 1967 году и в дальнейшем использовались в основном в прибрежном районе к юго-востоку от Сайгона. Часто австралийские бронетанковые подразделения использовали тактику «молота и наковальни», зажимая противника между наступающими танками и занимавшими оборонительные позиции бронетранспортёрами с пехотой. В австралийских войсках также были распространены полевые модификации M113, помимо обычных дополнительного оружия и щитков включавшие в себя установку башен с бронеавтомобилей «Саладин» с 76-мм пушкой и V-100 со спаренными 7,62-мм пулемётами. Кроме них, M113 в значительно меньших количествах использовались таиландскими и южнокорейскими войсками, а также филиппинскими, но последние использовали их лишь как патрульные машины.

Широко известный бой с участием M113 произошёл во время сражения за Лок Нинх в 1972 году. 4 апреля, на помощь осаждённому городу были отправлены несколько десятков южновьетнамских танков M41 и БТР M113. Не успев доехать до города пять километров, они попали в засаду северовьетнамских танков Т-54 и ПТ-76 и практически все были уничтожены. За время боя было потеряно 31 БТР M113.

БТР M113 стали последними гусеничными машинами, уничтоженными в ходе войны: 30 апреля 1975 года северовьетнамские Т-54 ворвались в Сайгон, и, сметая всё на своём пути подстрелили четыре последних бронетранспортёра.

Всего для южновьетнамской армии из США было отправлено несколько тысяч бронетранспортёров M113, все из которых были уничтожены, либо захвачены. Только в 1975 году южновьетнамцы потеряли 1381 M113. После поражения Южного Вьетнама несколько сотен трофейных бронетранспортёров M113 встали на вооружение народной армии объединённого Вьетнама. Потери бронетранспортёров американской армии неизвестны.

Другие конфликты

Использовались в небольшом количестве Израилем в Октябрьской войне 1973 года, когда основными бронетранспортёрами оставались полугусеничные. M113 «Зельда» были снабжены: 75-й механизированный пехотный батальон, 7-я бронетанковая бригада и 87-й разведбатальон. 87-й разведывательный батальон на вооружении имел 36 БТР M113. Его ждала нелёгкая судьба: в ходе войны весь батальон был уничтожен, последние два бронетранспортёра были подбиты за несколько минут до окончания войны, возле египетского города Исмаилия. Известен случай, когда израильский M113 был выведен из строя одной автоматной пулей. 7-я бригада потеряла почти все свои M113 в безуспешной попытке остановить десант сирийских коммандос в Бук'ате.

В ходе Ливанской войны 1982 года M113 стал основным бронетранспортёром израильской армии. «Зельды» показали склонность к быстрому возгоранию после попадания снаряда. Вследствие чего пехота предпочитала ехать снаружи бронетранспортёра, чем внутри. В течение первых дней потери бронетранспортёров оказались настолько большими, что израильское руководство вывело их из числа передних частей наступления. Всего в ходе операции Израиль потерял 135 бронетранспортёров, по большей части или все из которых были M113.

Турецкие M113 принимали участие в ходе вторжения на Кипр в 1974 году. Несколько бронетранспортёров было потеряно от огня кипрских танков Т-34-85, ещё по крайней мере один был захвачен в качестве трофея.

Применялись Ираном в Ирано-иракской войне. Перед началом войны имелось 575 БТР M113. Известен случай, когда целая дивизия, вооружённая танками и БТР M113 была уничтожена в результате одного удара иракских «мигов». За год до окончания войны у Ирана осталось лишь 80 таких БТР. Захваченные бронетранспортёры Ирак продавал в Иорданию.

Применялся в ходе кувейтско-иракской войны в 1990 году. Перед началом войны, армия Кувейта располагала 231-м пулемётным БТР M113 и 56-ю ракетными M901 ITV. В результате двух дней войны армия Саддама Хусейна захватила и уничтожила почти все кувейтские бронетранспортёры. Отступить в Саудовскую Аравию удалось всего лишь немногим машинам. Перед началом операции «Буря в Пустыне», некоторое число M113 было передано изгнанной кувейтской армии из резервов Саудовской Аравии и США. В ходе операции по крайней мере один американский бронетранспортёр по ошибке был уничтожен огнём вертолёта «Апач».

В ходе первого месяца войны в Ираке 2003 года было уничтожено 23 БТР M113. К концу 2006 года на ремонт назад в США было отправлено 160 БТР..

Израиль периодически использует бронетранспортёры M113 «Зельда» на палестинских территориях, арабская сторона использовала небольшое количество ливанских бронетранспортёров. В мае 2004 года палестинцы уничтожили две «Зельды». В первом случае БТР, перевозивший взрывчатку в Палестину, был поражен из РПГ и взорвался вместе со всем экипажем. Второй подорвался на мине, весь экипаж, шесть человек, погиб. 5 августа 2006 года M113 армии Ливана был уничтожен огнём израильских вертолётов. В июле 2014 израильская «Зельда» была полностью уничтожена палестинской ракетой, погибли семь членов экипажа. Министра обороны Израиля осудили за использование старых, не обеспечивающих защиты M113 в современном конфликте.

На вооружении

• Австралия Австралия — 791 M113 различных вариантов, из них по состоянию на 2016 год остаётся 431 M113AS4
• Албания Албания — 37 M113, по состоянию на 2007 год
• Аргентина Аргентина — 70 M113A1 ACAV; 338 M113A2, по состоянию на 2016 год
• Афганистан Афганистан — первые 10 шт. M113A2 были получены в апреле 2005 года, по состоянию на 2016 год имеется 173 M113A2
• Бахрейн Бахрейн — 200 M113A2, по состоянию на 2016 год
• Бельгия Бельгия — 525 M113A1, поставленных США и ещё 514 произведённых по лицензии в варианте БМП, из них по состоянию на 2010 год остаётся 747 M113
• Бенин Бенин — 22 M113, по состоянию на 2016 год
• Боливия Боливия — более 50 M113, по состоянию на 2016 год
• Босния и Герцеговина Босния и Герцеговина — 20 M113A2, по состоянию на 2016 год
• Бразилия Бразилия:
  • Сухопутные войска Бразилии — 584 M113, по состоянию на 2016 год
  • Морская пехота Бразилии — 30 M113A1, по состоянию на 2016 год
• Вьетнам Вьетнам — 200 M113, по состоянию на 2016 год
• Южный Вьетнам Южный Вьетнам — некоторое количество переданных США в годы Вьетнамской войны машин
• Гаити Гаити — 12 M113, современный статус неясен в связи с отсутствием организованных вооружённых сил
• Гватемала Гватемала — 10 M113, ещё 5 на хранении, по состоянию на 2016 год
• Германия Германия — 259 M113, по состоянию на 2016 год
• Греция Греция — 2252 M113A1/M113A2, по состоянию на 2016 год
• Дания Дания — 670 M113, включая около 250 итальянского производства, из них по состоянию на 2010 год остаётся 343 M113,
• Египет Египет — 2000 M113A2, по состоянию на 2016 год
• Израиль Израиль — 500 M113A2 (5000 M113A1/M113A2 на хранении), по состоянию на 2016 год
• Индонезия Индонезия — 4 M113A1-B, по состоянию на 2016 год
• Иордания Иордания — 370 M113A1/M113A2 MK-1J, по состоянию на 2016 год
• Ирак Ирак — около 500 M113A2, по состоянию на 2016 год
• Иран Иран — 200 M113, по состоянию на 2016 год
• Испания Испания — 465 M113, по состоянию на 2016 год
• Италия Италия — 3500 M113, в основном произведённых в Италии по лицензии, из них по состоянию на 2016 год остаётся 115 M113
• Йемен Йемен — 60 M113, по состоянию на 2010 год
• Камбоджа Камбоджа — по состоянию на 2007 год
• Канада Канада — 800 M113, из них по состоянию на 2016 год остаётся около 235 единиц
• Колумбия Колумбия — 28 M113A1, 26 M113A2, по состоянию на 2016 год

• Демократическая Республика Конго Демократическая Республика Конго — по состоянию на 2007 год
• Республика Корея Республика Корея — 420 M113, по состоянию на 2016 год
• Кувейт Кувейт — 230 M113A2, по состоянию на 2016 год
• Лаос Лаос — некоторое количество M113, сняты с вооружения
• Ливан Ливан — 1274 M113A1/M113A2, по состоянию на 2016 год
• Литва Литва — 238 M113A1, 15 M113 с минометом Тампелла, по состоянию на 2016 год
• Ливия Ливия — 28 M113, по состоянию на 2010 год
• Марокко Марокко — 400 M113A1/A2, по состоянию на 2016 год
• Македония Македония — 28 M113, по состоянию на 2016 год
• Новая Зеландия Новая Зеландия — 66 M113, сняты с вооружения
• Норвегия Норвегия — 315 M113, по состоянию на 2016 год
• Пакистан Пакистан — 1160 M113, по состоянию на 2016 год
• Перу Перу — 120 M113A1, по состоянию на 2016 год
• Португалия Португалия — 173 M113A1, 32 M113A2, 51 M577A2, 16 M113 с TOW, по состоянию на 2016 год
• Сальвадор Сальвадор — некоторое количество M113, сняты с вооружения
• Саудовская Аравия Саудовская Аравия — 1190 M113A1/M113A2/M113A3, по состоянию на 2016 год
• Сингапур Сингапур — более 750 M113A1 и M113A2, по состоянию на 2016 год
• Сомали Сомали — некоторое количество M113, современный статус неясен
• Судан Судан — 66 M113, по состоянию на 2016 год остаётся 36 единиц
• США США — до 24 000 M113 в различные периоды, из них по состоянию на 2016 год остаётся более 13.000 M113A2/M113A3 (из них более 8000 на хранении)
• Таиланд Таиланд — 430 M113A1/M113A3, по состоянию на 2016 год
• Китайская Республика Китайская Республика — 650 M113 и 225 CM-25, по состоянию на 2016 год
• Тунис Тунис — 140 M113A1/M113A2, по состоянию на 2016 год
• Турция Турция — 2813 M113/M113A1/M113A2, по состоянию на 2016 год
• Уругвай Уругвай — 24 M113A1UR, по состоянию на 2016 год
• Филиппины Филиппины — 70 M113, 34 M113A1 FSV, по состоянию на 2016 год
• Чили Чили — 369 M113A1/A2, по состоянию на 2016 год
• Швейцария Швейцария — до 1635 M113, из них по состоянию на 2016 год остаются 258 M113A2
• Эквадор Эквадор — 15 M113, по состоянию на 2016 год
• Эфиопия Эфиопия — 28 M113 поставлены США до наложения эмбарго, сняты с вооружения

Литература

• S. Tunbridge. M113. — Carrollton, Texas: Squadron/Signal Publications, 1978. — 50 p. — (Armor in Action № 2017). — ISBN 0-89747-050-8.
• S. Dunstan. The M113 Series. — London: Osprey Publishing, 1983. — 64 p. — (Vanguard № 34). — ISBN 0-85045-495-6.
• R. P. Hunnicutt. Bradley: A History of American Fighting and Support Vehicles. — Novato, CA: Presidio Press, 1999. — 470 p. — ISBN 0-89141-694-3.
• J. Mesko. Armor in Vietnam. A Pictorial History. — Carrollton, Texas: Squadron/Signal Publications, 1982. — 80 p. — ISBN 0-89747-126-1.

Ссылки

• J. Pike. [www.globalsecurity.org/military/systems/ground/m113.htm M113 Armored Personnel Carrier] (англ.). GlobalSecurity.org. Проверено 23 апреля 2009.
• R. Sherman. [www.fas.org/man/dod-101/sys/land/m113.htm M113A1 Armored Personnel Carrier] (англ.). FAS Military Analysis Network. Federation of American Scientists (последнее обновление 5 февраля 2000). Проверено 23 апреля 2009. [www.webcitation.org/65taoaH97 Архивировано из первоисточника 3 марта 2012].
• Бронетранспортер М113 — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [www.nsncenter.co.uk/Library/M113 M113 Technical Library] (англ.)

Отрывок, характеризующий M113

– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.
Эти фразы изготовлялись во внутренней лаборатории Билибина, как будто нарочно, портативного свойства, для того, чтобы ничтожные светские люди удобно могли запоминать их и переносить из гостиных в гостиные. И действительно, les mots de Bilibine se colportaient dans les salons de Vienne, [Отзывы Билибина расходились по венским гостиным] и часто имели влияние на так называемые важные дела.
Худое, истощенное, желтоватое лицо его было всё покрыто крупными морщинами, которые всегда казались так чистоплотно и старательно промыты, как кончики пальцев после бани. Движения этих морщин составляли главную игру его физиономии. То у него морщился лоб широкими складками, брови поднимались кверху, то брови спускались книзу, и у щек образовывались крупные морщины. Глубоко поставленные, небольшие глаза всегда смотрели прямо и весело.
– Ну, теперь расскажите нам ваши подвиги, – сказал он.
Болконский самым скромным образом, ни разу не упоминая о себе, рассказал дело и прием военного министра.
– Ils m'ont recu avec ma nouvelle, comme un chien dans un jeu de quilles, [Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку, когда она мешает игре в кегли,] – заключил он.
Билибин усмехнулся и распустил складки кожи.
– Cependant, mon cher, – сказал он, рассматривая издалека свой ноготь и подбирая кожу над левым глазом, – malgre la haute estime que je professe pour le православное российское воинство, j'avoue que votre victoire n'est pas des plus victorieuses. [Однако, мой милый, при всем моем уважении к православному российскому воинству, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.]
Он продолжал всё так же на французском языке, произнося по русски только те слова, которые он презрительно хотел подчеркнуть.
– Как же? Вы со всею массой своею обрушились на несчастного Мортье при одной дивизии, и этот Мортье уходит у вас между рук? Где же победа?
– Однако, серьезно говоря, – отвечал князь Андрей, – всё таки мы можем сказать без хвастовства, что это немного получше Ульма…
– Отчего вы не взяли нам одного, хоть одного маршала?
– Оттого, что не всё делается, как предполагается, и не так регулярно, как на параде. Мы полагали, как я вам говорил, зайти в тыл к семи часам утра, а не пришли и к пяти вечера.
– Отчего же вы не пришли к семи часам утра? Вам надо было притти в семь часов утра, – улыбаясь сказал Билибин, – надо было притти в семь часов утра.
– Отчего вы не внушили Бонапарту дипломатическим путем, что ему лучше оставить Геную? – тем же тоном сказал князь Андрей.
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.
Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.