M3 (пистолет-пулемёт)
Поделись знанием:
M3 (пистолет-пулемёт)M3 (пистолет-пулемёт)
Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.
Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
| Пистолет-пулемёт М3 | |
|---|---|
 | |
| Тип: | Пистолет-пулемёт |
| Страна: |  США
|
| История службы | |
| Годы эксплуатации: | 1942—2005 ( Можно встретить до сих пор ). |
| На вооружении: | |
| Войны и конфликты: | Вторая мировая война, Гражданская война в Китае, Корейская война, Вьетнамская война |
| История производства | |
| Разработан: | 1942 год |
| Всего выпущено: | ~ 600—700 тыс.шт. |
| Варианты: | см. Варианты |
| Характеристики | |
| Масса, кг: | M3: 3,63 M3A1: 3,47 |
| Длина, мм: | 570/745 мм со сложенным/ разложенным прикладом |
| Патрон: | .45 АСР (также 9×19 мм Парабеллум для М3А1) |
| Калибр, мм: | 11,43 (.45 АСР), 9 (9×19) |
| Принципы работы: | свободный затвор |
| Скорострельность, выстрелов/мин: |
450—500 |
| Начальная скорость пули, м/с: | 280 |
| Прицельная дальность, м: | 90 (9×19), 50 (.45) |
| Вид боепитания: | коробчатый магазин на 30 патронов |
| Прицел: | диоптрический нерегулируемый целик и мушка |
| Изображения на Викискладе?: | Пистолет-пулемёт М3 |
М3 («Grease gun») — американский пистолет-пулемёт времён Второй мировой войны.
Содержание
История
Пистолет-пулемёт был разработан коллективом конструкторов (Р. Штадлер, оружейник Джордж Хайд из «Firearms Research Corporation» и инженер Фредерик Симсон с предприятия «Inland Manufacturing Division» корпорации «General Motors») в качестве более дешёвого и технологичного в производстве оружия на замену пистолету-пулемёту Томпсона[1]. Принят на вооружение 12 декабря 1942 года под наименованием «United States Submachine Gun, Cal. .45, M3». Производство затвора освоила корпорация «Buffalo Arms», производство остальных деталей и сборку оружия выполняло предприятие «Guide Lamp», входившее в состав компании «General Motors».[2]
Прозвище «Grease gun» (рус. шприц для смазки) он получил за встроенный в рукоятку масляный резервуар и внешнее сходство со смазочным шприцом для подвески автомобилей и прочих узлов, снабжённых пресс-маслёнками.
Конструкция
Пистолет-пулемёт работает на принципе отдачи свободного затвора. Он состоит из следующих основных частей и механизмов:
- Ствол.
- Затворная коробка.
- Запирающий, спусковой и ударный механизмы.
- Механизм заряжания.
- Выдвижной металлический приклад.
- Магазин с подающим механизмом.
- Прицел.
Ствол соединён со втулкой наглухо, а втулка при сборке ввинчивается в затворную коробку.
Запирающий механизм состоит из затвора с бойком и двух симметрично расположенных возвратно-боевых пружин с направляющими стержнями. Затвор и боёк представляют собой одну деталь, спусковой механизм находится в нижней части затворной коробки и позволяет вести только автоматический огонь. Он состоит из спускового крючка с пружиной, спусковой тяги и спускового рычага. Спусковой крючок тягой соединён со спусковым рычагом. Механизм заряжания находится в специальной коробке, которая присоединяется снизу к затворной коробке с помощью предохранительной скобы спускового механизма. Он состоит из рукоятки заряжания с пружиной, рычага и толкателя. При отведении рукоятки заряжания назад рычаг поворачивается, а толкатель, соединённый с рычагом, отводит затвор назад. К передней части коробки механизма заряжания приварен отражатель[3].
Расположение ствола на одной линии с прикладом позволяло легче контролировать отдачу[4].
- Submachine gun M3A1 1.jpg
M3A1
- Battle of Brittany - Lorient 01.jpg
Варианты
- T20 — опытный предсерийный прототип[5]
- M3 — серийная модификация 1942 года[5]
- „U.S. 9 mm S.M.G.“ — модификация образца 1944 года под патрон 9×19 мм, предназначенная для использования в тылу врага. Производилась для Управления стратегических служб (англ. OSS), всего выпущено 1000 шт. Кроме того, в период Второй мировой войны на предприятиях „Rock Island Arsenal“ и „Buffalo Arms Corporation“ выпускались конверсионные наборы для смены калибра с .45 ACP на 9×19 мм, они включали 9-мм ствол, затвор, возвратную пружину и адаптер приёмника магазина, позволявший использовать магазины от английских пистолет-пулемётов STEN[5]. Для OSS также производилась бесшумная модификация под патрон .45 АСР с интегрированным глушителем производства фирмы „Bell Laboratories“ из Нью-Джерси[6].
- M3A1 — модификация 1944 года (принят на вооружение 11 октября 1944 года, выпуск начат в декабре 1944 года[7], всего выпущено около 45 тыс. шт.). Могла переделываться под патрон 9×19 мм Парабеллум[5].
- Тип 36 — нелицензионная копия под патрон .45 ACP, с 1947 года производившаяся в Китае[5].
- Тип 37 — нелицензионная копия под патрон 9×19 мм, с 1948 года производившаяся в Китае[5].
- Тип 50 — копия, производившаяся на Тайване[5].
- P.A.M.1 (Pistola Ametrelladora Modelo 1) — лицензионный вариант под патрон 9×19 мм, производившийся в Аргентине с 1955 года на заводе FMAP в городе Росарио[5].
- P.A.M.2 (Pistola Ametrelladora Modelo 2) — лицензионный вариант под патрон 9×19 мм, производившийся в Аргентине с 1963 года на заводе FMAP в городе Росарио[5].
- M3 SpecOps Generation 2 — модернизированный вариант для спецподразделений морской пехоты Филиппин, разработанный в 2004 году и поступивший на вооружение в 2005 году. Оружие перекрашивали в серо-зелёный цвет, устанавливали глушитель и прицельную планку „Weaver“ для крепления коллиматорного прицела „Simmons“ или современного ночного прицела (открытый прицел при этом убирали)[8]. При этом, стоимость модернизации 40 пистолет-пулемётов M3 была равна стоимости приобретения одного современного пистолет-пулемёта H&K UMP45[9].
Страны-эксплуатанты
- США — Применялись в ходе Второй мировой войны и войны в Корее, к началу войны во Вьетнаме пистолеты-пулемёты М3 состояли на вооружении разведывательных подразделений и танковых частей армии США[10], в дальнейшем находились на вооружении подразделений Национальной гвардии, с вооружения бронетанковых частей они были сняты лишь в 1990-е годы.
-
Вьетнам — в ходе войны во Вьетнаме трофейные пистолеты-пулемёты M3A1 использовались партизанами НФОЮВ и подразделениями Вьетнамской народной армии (при этом, основная часть трофеев представляла собой оружие, ранее поставленное южновьетнамской армии)[11] -
Федеративная республика Германия — после создания бундесвера, полученные по программе военной помощи из США пистолеты-пулемёты поступили на вооружение под наименованием MP.52 -
Аргентина -
Иран — состоял на вооружении до 1975 года -
Филиппины — по состоянию на начало 2005 года, находились на вооружении подразделений морской пехоты и ВМФ[9] -
Южный Вьетнам — поставлялся для южновьетнамской армии -
Республика Корея — поставлялся для южнокорейской армии -
Япония — после окончания Второй мировой войны поставлялись для сил самообороны и полиции Японии[12] по программе военной помощи из США, по состоянию на начало 1980-х годов оставались на вооружении[13]
Интересные факты
- Пистолет-пулемёт M3A1 в 1961 году был подарен министром обороны Кубы Раулем Кастро министру обороны СССР Р. Я. Малиновскому[14], в настоящее время оружие находится в экспозиции Центрального музея Вооружённых Сил (Москва).[15]
Напишите отзыв о статье "M3 (пистолет-пулемёт)"
Примечания
- ↑ История Второй мировой войны. 1939—1945 (в 12-и томах). том 8, М., Воениздат, 1977. стр.384-385
- ↑ Thomson, Harry C. ; Mayo, Lida. [babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=mdp.39015025142061;view=1up;seq=5 The Ordnance Department: Procurement and Supply. (англ.)] — Washington, D.C.: U.S. Dept. of the Army, Office of the Chief of Military History, 1960. — P.183 — 504 p.
- ↑ А. И. Благовестов. То, из чего стреляют в СНГ: Справочник стрелкового оружия. / под общ.ред. А. Е. Тараса. Минск, «Харвест», 2000. стр.252-254
- ↑ Уилл Фаулер, Энтони Норт, Чарльз Строндж. Энциклопедия пистолетов, револьверов и автоматов. — Белгород: ООО «Книжный клуб „Клуб Семейного досуга“, 2014 г. стр. 69
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 М. Р. Попенкер, М. Милчев. Вторая Мировая: война оружейников. М., Яуза — ЭКСМО, 2009. стр.376-383
- ↑ [www.kalashnikov.ru/Kalasnikov/Arhiv_Kalashnikov/2015/kalashnikov_02_2015.php Журнал „Калашников“ № 2/2015. Русское издание журнала DWJ. Штефан Менге „Очень близко к прототипу“ стр. 105]
- ↑ Ян Хогг. Пистолеты-пулемёты. М., ЭКСМО-Пресс, 2001. стр.138-140
- ↑ [www.timawa.net/m3/m3gen2.htm 26.12.2005 New Sights for a Revived Workhorse: The M3 SpecOps Generation 2]
- ↑ 1 2 [www.timawa.net/m3/m3.htm 22.02.2005 M3 Grease Guns Re-issued]
- ↑ Н. Р. Андреев, Н. И. Гришин. Пехотный батальон армии США. М., Воениздат, 1964. стр.11, 30-31
- ↑ Gordon L. Rottman, Brian Delf. North Vietnamese Army Soldier 1958-75. London, Osprey Publishing Ltd., 2009. page 32
- ↑ »В первые десятилетия после окончания Второй мировой войны японские силы самообороны и правоохранительные органы были вооружены американскими пистолетами-пулеметами «Томпсон», М3 и М3А1"
Сергей Монетчиков. [www.bratishka.ru/archiv/2004/11/2004_11_9.php Арсенал: Оружие японского спецназа] // журнал «Братишка», декабрь 2004 - ↑ полковник-инженер запаса И. Есаян, подполковник-инженер запаса Е. Слуцкий. Оружие ближнего боя японской армии // «Техника и вооружение», № 1, 1981. стр.36-37
- ↑ Оксана Усик. [izhlife.ru/entertainment/18185-v-izhevske-mozhno-uvidet-nagradnoe-oruzhie-generalov.html В Ижевске можно увидеть наградное оружие генералов (15 марта 2012)]
- ↑ [izhlife.ru/uploads/posts/2012-03/1331786148_dscn0454.jpg фото]
См. также
Литература и источники
- Шприц // журнал «Мастер-ружьё», № 9 (102), сентябрь 2005, стр.66-70
- Ширяев Д. 11,43-мм пистолет-пулемёт M-3 обр. 1943 г. (рус.) // Солдат удачи : журнал. — 2005. — Март (т. 126, № 03). — С. 24-25. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0201-7121&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0201-7121].
Ссылки
- [www.armoury-online.ru/articles/smg/us/m3-m3a1/ Пистолет-пулемет M3 / M3A1 / Grease gun (США). История, конструкция, преимущества и недостатки на сайте armoury-online.ru]
- [www.world.guns.ru/smg/smg32-r.htm М3 (описание на сайте «Современное стрелковое оружие»)]
- [liveguns.ru/pistolet-pylemet/gr_gun M3 Описание М3 на сайте LiveGuns.ru]
- [www.imfdb.org/wiki/M3_Grease_Gun M3 / M3A1 «Grease Gun»] / Internet Movie Firearms Database (появление в кинофильмах и компьютерных играх)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий M3 (пистолет-пулемёт)
Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
И никому в голову не придет, что признание величия, неизмеримого мерой хорошего и дурного, есть только признание своей ничтожности и неизмеримой малости.
Для нас, с данной нам Христом мерой хорошего и дурного, нет неизмеримого. И нет величия там, где нет простоты, добра и правды.
Кто из русских людей, читая описания последнего периода кампании 1812 года, не испытывал тяжелого чувства досады, неудовлетворенности и неясности. Кто не задавал себе вопросов: как не забрали, не уничтожили всех французов, когда все три армии окружали их в превосходящем числе, когда расстроенные французы, голодая и замерзая, сдавались толпами и когда (как нам рассказывает история) цель русских состояла именно в том, чтобы остановить, отрезать и забрать в плен всех французов.
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?
История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
