Многопользовательский мир

MUD (Multi User Dungeon, Dimension или Domain, русский вариант — МПМ (многопользовательский мир), также используются аббревиатуры МУД и МАД) — текстовая многопользовательская компьютерная игра, в которой присутствуют элементы ролевой игры, hack-and-slash, interactive fiction и обязательно чат, как правило разделённый на каналы. Традиционно для передачи сообщений используется протокол telnet, отдельную разновидность составляют JMUD — игры через протокол Jabber (XMPP).

По состоянию на март 2010 года существует более 1000 таких игр, в том числе около 19 русскоязычных.

Общее

Игроки взаимодействуют с виртуальным миром при помощи текстовых команд, посылая их удаленному серверу через интерфейс командной строки. В ответ им присылаются описания комнат, предметов, событий, персонажей других игроков, NPC и других разнообразных элементов виртуального мира. При вводе команд в русифицированных мирах, из-за особенностей русского языка, имена существительные часто приходится употреблять в именительном падеже, а глаголы — в неопределённой форме, зачастую приходится использовать смесь русского и английского языков. Общение игроков друг с другом происходит, как правило, на обычном, разговорном языке.

Традиционно действие в игре происходит в фэнтезийном мире, с битвами и колдовством, населённом эльфами, гоблинами, орками и прочими вымышленными существами. Реже встречаются МАДы с антуражем технофентези, киберпанка, научной фантастики. Правила игры обычно близки к правилам настольных ролевых игр серии Dungeons and Dragons (D&D). Как и в любой другой ролевой игре игрок принимает роль вымышленного персонажа, имеющего определенные характеристики (очки силы, ловкости, ума, мудрости, жизни, маны), и действует руководствуясь логикой виртуального мира. Игровое пространство в МАДах разбито на клетки (комнаты, локации), которые являются абстракцией некоторого участка местности или помещения и имеют соответствующие свойства (например: в реке можно утонуть, в лесу — замаскироваться, в помещении на вас не действуют погодные явления). Группа локаций, объединенных одной концепцией, сводится в игровую зону — целую область вымышленного мира (замок, город, тракт, подземелья).

Время в таких играх делится на раунды, примерно равные одной секунде (раунд — минимальный промежуток времени, за которое может произойти одно событие — перемещение на одну клетку, обмен ударами или заклинаниями во время боя, обработка одной команды), и тики, примерно равные минуте (каждый один или несколько тиков могут происходить регенерация хитпоинтов персонажа, восстановление убитых NPC, и так далее).

Геймплей в МПМ сводится к исследованию мира игры, развитию игрового персонажа и взаимодействию с другими игроками. Он начинается с генерации вашего персонажа — выбираются раса и класс, мирные и боевые умения и заклинания, придумываются его внешний вид и имя. Только что созданный герой обычно попадает в школу, где он знакомится с миром. А потом в родной город — относительно безопасную зону, созданную специально для начального этапа игры. Он ещё очень слаб, и для его развития применяется стратегия hack-and-slash — игрок ходит по близлежащим зонам и убивает монстров (мобов), получая за это очки опыта. После накопления определённого их количества герой переходит на следующий уровень — у него появляются новые умения и заклинания, возможность использовать более мощные магические артефакты — всё это расширяет игровые возможности и персонаж становится сильнее. Параллельно этому идет исследование мира многопользовательской игры — поиск новых зон, рисование их карт, выполнение квестов, добывание нового оружия, экипировки, амулетов, изучение игровой механики (принципов действия умений и заклинаний, как своего класса так и чужих). Важнейшей составляющей игрового процесса является активное взаимодействие с персонажами других игроков — общение как в чатах, совместное, намного более быстрое, вырезание чудовищ и получение опыта, решение квестов, торговля предметами экипировки и магическими артефактами. Также игру очень разнообразит возможность убийства персонажей других игроков или воровства у них. Это намного сложнее, чем те же действия, направленные против управляемых компьютером монстров, но вызывает больше эмоций и интереса. Начинаются не просто отдельные дуэли, а ожесточенные войны, в которых используются все возможные средства. Игроки объединяются в кланы или гильдии для взаимопомощи.

Получивших известность среди маддеров выбирают в имморталы (бессмертные) — особый класс игроков, управляющих многопользовательским миром. Они проводят квесты, поддерживают фентезийную атмосферу, следят за порядком, выявляют баги, создают новые зоны, код игры.

В рунете пока не существует игр подобного рода, за которые нужно было бы платить, но на западе они есть.

Играть в MUD можно, хотя и не очень удобно, с помощью обычного telnet-клиента, но есть и специализированные MUD-клиенты, некоторые из которых могут создавать карту мира, настраивать автоматический отклик на некоторые события и многое другое.

История

МПМ, как и интернет, пришли к нам с Запада. Именно там они развивались около 20 лет прежде чем попасть к нам, поэтому количество англоязычных МПМ значительно превышает количество русскоязычных. К моменту, когда МПМ стали популярны в России (конец 1990-х годов), на Западе уже появились графические многопользовательские игры, что вызвало постепенное угасание интереса к текстовым МПМ, сначала на Западе, а в скором времени и в России, по мере развития высокоскоростных и дешевых каналов связи. Поскольку в России интернет развивался с запозданием относительно Запада, то и бум МПМ-игр в России наблюдался в конце 1990-х, начале 2000-х годов, при этом в самых посещаемых мирах число одновременно играющих участников обычно не превышало двух-трех сотен (в западных мирах в это же время можно было наблюдать до тысячи человек, играющих одновременно).

История МПМ на западе

Предшественником МПМ считается Colossal Cave Adventure — однопользовательская текстовая игра, созданная Виллом Кроутером в 1975 году на DEC PDP-10.

Воодушевленная Adventure группа студентов MIT, написала игру Zork летом 1977 года, которая стала очень популярна на ARPANET. Zork была портирована на FORTRAN под названием Dungeon.

Первый европейский МПМ был написан в 1978 году Ричардом Бартлом (англ.) и Роем Трабшоу в Эссекском университете на DEC PDP-10. Именно они использовали название Multi-User Dungeon, так как игра была разработана как многопользовательская версия игры Dungeon (или DUNGEN, учитывая ограничение в 6 символов на имя файла в PDP-10).

В Европе МПМ-подобные игры стали популярны в университетских сетях, особенно в Эссекском университете, где в МПМ играло множество людей, как из университета, так и вне его. Из-за этого такие игры даже называли «Multi-Undergrad Destroyer» (Мульти-Студенческий Истребитель) из-за того, что студенты проводили огромное количество времени за игрой, забывая про занятия.

В США первая игра этого типа появилась в 1977 году. Этот МПМ назывался «Темница» (Oubliette), был написан Джимом Швейгером и работал в системе PLATO. Играть в него в одиночку было очень сложно, поэтому игрокам приходилось объединяться в группы для истребления мобов. В 1980-х их популярность только возрастала с распространением относительно недорогих домашних персональных компьютеров и модемов на 300—2400 бод, которые позволяли людям, увлекающимся ролевыми играми, подключаться к BBS. В это же время начали становиться популярными Roguelike игры.

В начале 1980-х Алан Клец написал игру под названием Milieu (обстановка, окружение) на компьютере CDC Cyber. В 1983 году он портировал её на IBM XT под именем Scepter of Goth (Скипетр готов). Игра поддерживала одновременное подключение от 10 до 16 игроков. Это был первый коммерческий МПМ. Автор продавал право на использование игры, и его купили несколько компаний.

МПМ, в основном, вдохновлялись настольными ролевыми играми, такими как Dungeons & Dragons, которые в это время достигли пика своей популярности, особенно после выхода Advanced Dungeons & Dragons (AD&D) в 1977 году.

В 1989 году появился TinyMUD, в котором игроки получили возможность не только участвовать в игре, но и создавать мир, в котором играют. Вслед за TinyMUD такую возможность для своих игроков добавили ещё несколько существующих в то время МПМ.

В 1991 году появляется DikuMUD, который привёл к появлению огромного количества hack-n-slash МПМ, основанных на его исходном коде. Также появились несколько основанных на нём кодовых баз (CircleMUD, Merc, ROM, NiMUD, SMAUG, Anatolia), которые до сих пор являются основой для написания МПМ во всём мире.

Начиная с 2003 года во всем мире происходит спад популярности МПМ из-за появления большого количества графических онлайн-игр. Вначале они так и назывались «графический МУД», например Everquest, но постепенно общепринятым названием стало ММОРПГ(массовая многопользовательская онлайн ролевая игра). RuneScape начинался как текстовая игра, а затем была добавлена графика. Некоторые известные геймдизайнеры, такие как Раф Костер (англ.), Брэд Маккуэйд (англ.), Марк Джейкобс (англ.), Брайан Грин (англ.) и Тодд Коулман (англ.), начинали как игроки или разработчики МПМ.

История МПМ в Рунете

1997 год

В Рунете первым частично русифицированным МПМ, вероятно был «Rings of Aladon», предшественник Аладона. Он был запущен в марте-апреле 1997 года.

Первый полностью переведённый на русский язык RMUD основан также в 1997 году и на данный момент развивающийся в двух ветках — Мир Трех Лун и Серый Камень Гаргата, по вселенной Dragonlance.

Вскоре появился «Мир Мерлина».

1998 год

Весной 1998 года открывается мир «Адамант MUD», в 2001 году разделившийся на два отдельных проекта Адамант Адан: Хроники Средиземья и Адамант: Мир Колец.

Осенью 1998 года был запущен Киевский сервер Forgotten Dungeon, на тот момент третий русскоязычный сервер в Рунете.

В том же 1998 году стартовал Shades of Gray (SoG).

1999 год

В 1999 году появился первый в Рунете MUD в стиле киберпанк Dangerous Fantasy, который 27 апреля 2002 года перерос в полностью двуязычный (рус-англ) мир Dangerous Fantasy 2, также известный как DF2.

В ноябре 1999 год вышел первый браузерный мад под названием «Тэйл».

Так же в 1999 году появился мир «Арда MUD», основанный на произведениях Дж. Р. Р. Толкина.

2000—2005 год

В 2000 году появляется оригинальный МПМ под названием «Былины», мир которого основан, в отличие от остальных проектов, не на западном фэнтези, а на русских народных сказках и легендах.

В 2001 году от «Мира Мерлина» отпочковался «Берег Семи Воплощений».

В 2002 стартовал проект «Сфера Миров».

В 2003 году открылись мады: «Crusify:The Chosen», «Магия и Сталь», «Неронис» и MUCK «Нереал».

2004 год ознаменовался появлением появляется мада «Силан».

В 2005 году вышел мад «Грани Мира», созданный по мотиву РПГ «Planescape: Torment». Впоследствии он был закрыт и запущен вновь в сентябре 2015.

2006—2015 год

В 2007 году появился MUCK «Король Лев» и «Virtustan MUD».

Также в 2007 году был создан «Мир Ведьмака (Мир Золотого Дракона)», работающий на движке мада «Былины». В 2008 «Мир Ведьмака» был закрыт и открылся вновь только в 2013.

Субкультура MUD-ов

Вокруг MUD-ов сформировалась собственная субкультура и сфера общения (в какой-то степени пересекающаяся с субкультурой ролевиков, тоже играющих в МПМ). Поскольку МПМ — сетевая игра, то и возникающая вокруг них субкультура в основном располагается в сети. Сюда можно отнести сайты различных кланов, гильдий, орденов и прочих внутриигровых организаций игроков (персонажей), впоследствии перерастающих в отдельное сообщество.

Многие игроки в MUD занимаются творчеством, например, живописью по мотивам игры в МПМ, многие пишут фанфики и прочие литературные произведения, сюжет и герои которого могут браться из реальных событий, происходивших внутри МПМ. Также проводились литературные и художественные конкурсы.

Внесетевые встречи маддеров, так называемые мадовки, в основном проявлялись в совместных сборах для общения (нередко с употреблением алгокольных напитков). Перешедшие в RL тусовки маддеров во многом напоминают любые другие интернет-тусовки (посетителей какого-нибудь чата, форума и так далее), однако для людей, играющих в МПМ, характерно не просто общение, а совместное преодоление трудностей (бои, квесты, прокачка), что приводит к более тесным отношениям. Так, известны семейные пары, познакомившиеся во время игры, а уже затем встретившиеся в реальности и поженившиеся.

См. также

• История компьютерных игр
• MMORPG
• MMOG
• BBMMORPG
• ZPG
• BBS-стратегии
• Roguelike
• Лабиринт (игра на бумаге)

Ссылки

• Многопользовательские миры в каталоге ссылок Open Directory Project (dmoz).
• [www.mudconnector.com www.mudconnector.com]  (англ.) — крупный портал, посвящённый многопользовательским мирам.
• [www.mudconnector.su www.mudconnector.su]  (рус.) — Русский мадконнектор.
• [muder.ru MUDER.RU]  (рус.) — сообщество русских мад-разработчиков
• [www.rumud.ru www.rumud.ru]  (рус.) — Румуд — текстовые миры рунета.
• [youtube.com/watch?v=K3koV2h0kAE Пример игры в мад.] на YouTube
• Интервью с Ричардом Бартлом [www.igromania.ru/print/index.php?ID=57528]
• [www.civ-blog.ru/chronicles/mud-history Ранняя история MUD’ов]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Многопользовательский мир

Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.


22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.


– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
Каратаев смотрел на Пьера своими добрыми, круглыми глазами, подернутыми теперь слезою, и, видимо, подзывал его к себе, хотел сказать что то. Но Пьеру слишком страшно было за себя. Он сделал так, как будто не видал его взгляда, и поспешно отошел.
Когда пленные опять тронулись, Пьер оглянулся назад. Каратаев сидел на краю дороги, у березы; и два француза что то говорили над ним. Пьер не оглядывался больше. Он шел, прихрамывая, в гору.
Сзади, с того места, где сидел Каратаев, послышался выстрел. Пьер слышал явственно этот выстрел, но в то же мгновение, как он услыхал его, Пьер вспомнил, что он не кончил еще начатое перед проездом маршала вычисление о том, сколько переходов оставалось до Смоленска. И он стал считать. Два французские солдата, из которых один держал в руке снятое, дымящееся ружье, пробежали мимо Пьера. Они оба были бледны, и в выражении их лиц – один из них робко взглянул на Пьера – было что то похожее на то, что он видел в молодом солдате на казни. Пьер посмотрел на солдата и вспомнил о том, как этот солдат третьего дня сжег, высушивая на костре, свою рубаху и как смеялись над ним.