Madness

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Madness
Основная информация
Жанры

новая волна
ска
поп
2 Tone
регги

Годы

19761986
1992 — наши дни

Страна

Великобритания Великобритания

Город

Лондон

Лейблы

Verve Records
2 Tone
Stiff
Virgin
V2

Состав

Крис Форман
Майк Барсон
Ли Томпсон
Грэм МакФерсон
Дэниэл Вудгейт
Марк Бедфорд

Бывшие
участники

См.: Бывшие участники

[www.madness.co.uk/ Madness.com]
[www.myspace.com/madnessofficial Madness Official MySpace]
MadnessMadness

Madness («Мэ́днесс»: англ. — безумие) — британская группа новой волны, образовавшаяся в 1976 году в Лондоне, Англия, и создавшая собственный стиль (так называемый nutty sound), соединив в нём элементы музыки ска, поп-рока и звучания Motown.[1] Madness, лидеры британского движения ska revival, 17 раз поднимались в UK Top 10 Singles Chart; самый успешный сингл группы, «House Of Fun», возглавил хит-парад в мае 1982 года. Коммерческий успех имели практически все альбомы группы; сборники Complete Madness (1982) и Divine Madness (1992) поднимались до #1 в UK Albums Chart.[2]





История группы

Ядро будущей группы — клавишник Майк Барсон (он же Monsieur Barso), гитарист Крис Формэн (он же Chrissy Boy) и саксофонист/вокалист Ли «Кикс» Томпсон — сформировалось в 1976 году в составе The North London Invaders. Позже к ним присоединились ударник Джон Хаслер, басист Катал (Карл) Смит (он же Чес Смэш) и вокалист Дикрон.

В 1977 году Грэм Макферсон (известный как Саггс) вышел к микрофону, а Смита заменил на басу Гэвин Роджерс (знакомый Барсона). Ещё полгода спустя в состав пришли Дэниэл Вудгейт (Вуди, ударные) и Марк Бедфорд (Беддерс, бас: он заменил Смэша, который в 1979 году вернулся, но уже как бэк-вокалист/трубач), после чего группа изменила название — сначала на Morris and the Minors, а вскоре на Madness, отдав таким образом дань любимой песне исполнителя ска и регги Принца Бастера.[1]

Первый успех в британских чартах пришел к секстету в 1979 году, когда «The Prince», композиция Ли Томпсона (посвященная все тому же общему кумиру участников группы и выпущенная на 2-Tone Records, лейбле Джерри Даммерса из The Specials), поднялась до 16-го места. Группа появилась в программе «Top of the Pops» и провела успешные гастроли с The Specials и The Selecter, после чего подписала контракт со Stiff Records и выпустила дебютный альбом One Step Beyond…, продержавшийся в чартах более года. ещё два трека из него — «One Step Beyond» и «My Girl» — были выпущены как синглы и стали хитами. В течение последующих трёх лет группа 13 раз входила в UK Singles' Top 10; по популярности с ней могли соперничать только The Jam.[1]

После ухода Джона Хаслера коллектив на долгие годы остался в «классическом» составе из семи человек. Успех имел также мини-альбом Work Rest and Play (#6), выпущенный исключительно по настоянию Дэйва Робинсона (босса Stiff Records).[1]

Год спустя второй альбом Absolutely поднялся в Британии до 2-го места. Три сингла из него — «Baggy Trousers» (#3), «Embarrassment» (#4) и «The Return of the Los Palmas 7» (#7)[2] — укрепили позиции Madness как одной из самых коммерчески успешных групп новой волны. Критики отмечали, что группа нашла свой уникальный саунд, быстро завоёвывавший поклонников по всему миру.[1]

Третий альбом 7 (#5, UK) ознаменовал резкую смену направления: от прежнего «ска-билли» остались лишь следы, Саггс изменил манеру пения и даже акцент. Madness превратились в группу, специализирующуюся на ярких бытовых зарисовках и ненавязчивых социально-политических комментариях.[3] Триумфальное шествие по чартам продолжилось синглами «It Must Be Love» (хит Лэби Сиффри 1971 года), «House of Fun» (их единственный на сегодняшний день чарттоппер) и «Our House» (#4) — уже из альбома The Rise & Fall.

После выхода Keep Moving (#6, UK), отмеченного некоторым изменением аранжировок и большей лиричностью, Барсон переехал в Амстердам и покинул состав, а оставшиеся шестеро участников ушли из Stiff, образовав (под крышей Virgin) собственный лейбл Zarjazz Records. Выпущенный здесь шестой альбом Mad Not Mad достиг в Британии лишь 16-го места.

Выпустив ещё три сингла («Yesterday’s Men», #18, «Uncle Sam» и «Sweetest Girl» — два последних не вошли в британскую двадцатку) группа, так и не сумев превратить многочисленные демо-пленки в студийный альбом, объявила о том, что прекращает существование, и попрощалась с фанатами финальным синглом «(Waiting For) The Ghost Train» (#18, UK), записанным с прилетевшим по этому поводу из Голландии Барсоном. С этих пор участники коллектива пошли каждый своим путём: часть из них образовали группы The Fink Brothers и Crunch!, другие начали карьеру сессионных музыкантов. Два сольных альбома впоследствии (1995 и 1998) выпустил Саггс.

1988—

В 1988 году Саггс, Чес Смэш, Ли Томпсон и Крис Формэн при помощи значительного числа сессионных музыкантов ненадолго воссоздали группу (добавив к основному названию артикль — The Madness). Они выпустили «именной» альбом, два сингла и распались вновь. В это время заметно изменилось само звучание Madness. Композиции стали продолжительнее, саунд несколько более «электронным».

Очередной этап в жизни коллектива начался в 1992 году, когда семеро основных участников собрались вместе для концерта в Лондоне, получившего название Madstock. Выступление группы даже вызвало небольшое землетрясение, но главным итогом был выход LP и видео с записью концерта, ставшего едва ли не лучшим в биографии Madness.

В 1999 году наконец вышел очередной альбом Wonderful, оставивший двоякое впечатление. С одной стороны, критика высоко оценила «Lovestruck» и «Drip Fed Fred»; с другой — некоторые песни вызвали умеренное разочарование незатейливостью музыкального рисунка.

На протяжении 2000-х Madness регулярно выступали с концертами, в 2005 выпустили альбом The Dangermen Sessions Vol. 1, состоящий из обработок популярных композиций различных авторов — от Принца Бастера и Боба Марли до The Kinks. Сюда же вошла значительно изменённая версия I Chase the Devil aka Ironshirt Макса Ромео, хорошо известная в исполнении The Prodigy. В этом альбоме Madness отдали существенную дань «чёрной» танцевальной музыке.

2007—

В марте 2007 года Madness выпустили сингл «Sorry», который поднялся в британских чартах до 23-го места (здесь также была представлена альтернативная версия песни, исполненная хип-хоп-артистами Sway DaSafo и Baby Blue). Он вышел откровенно слабым, вызвав бурное возмущение фанов группы. В сентябре 2007 года группа вышла в британское «стадионное турне», все концерты которого были записаны и затем выпущены ограниченным тиражом. Песни «NW5 (I Would Give You Everything)» и новая версия «It Must Be Love» вошли в фильм Neues vom Wixxer и были выпущены в Германии синглом; на обе композиции были сняты видео. Перезаписанная версия «NW5» была выпущена синглом в Британии и поднялась здесь до 24-го места. Эту песню фаны Madness сочли гораздо более удачной, «простив» кумиров за невнятную «Sorry».[4]

На 2 марта 2009 года намечен выпуск нового альбома The Liberty of Norton Folgate, посвящённого необычной судьбе маленького кусочка земли в Лондоне.[5] Титульная композиция, по мнению многих почитателей группы, является едва ли не лучшим творением за всю историю Madness. Величественная ода свободе обрамляется глубокой, выразительной мелодией, несколько раз круто изменяющейся на протяжении песни.[4] В июне 2008 года Madness исполнили большую часть материала альбома на трёх концертах в лондонском зале Hackney Empire.

Стиль группы

Четыре первых альбома Madness считаются классическими. Каждая композиция в них образовывала свой маленький мир, в то же время органично вписываясь в общую идею. Интересно, что в отличие от подавляющего большинства рок-групп, в Madness и музыку, и слова писали для разных песен все семь её участников. Madness сумели пройти по тонкой грани, исполняя музыку глубоко эмоционально насыщенную, но при этом не депрессивную. В то же время излучаемый ею оптимизм никак нельзя назвать слащавым или поверхностным. Тексты группы зачастую весьма непросты. При этом Madness порой не чурались и шуточных песен с намеренно примитивным содержанием (например, «Driving in my Car»), что отсылало слушателей к традициям панк-музыки.

В дальнейшем группа понемногу перешла к более лёгкому звучанию. Для аранжировки нередко приглашались сессионные музыканты, в частности, Дэвид Бедфорд (однофамилец Марка), Саймон Уилкокс. Всё чаще используются электронные инструменты (правда, на альбоме The Liberty of Norton Folgate их доля заметно поубавилась).

Большое внимание группа традиционно уделяла оформлению альбомов, предлагая вниманию публики то ребусы, то фотоколлажи, то различные сценки с собой в главных ролях. Здесь особенно красочно проявлялся неповторимый британский (часто абсурдный) юмор Madness.[6]

Состав

Текущий состав

Бывшие участники

  • Чес Смэштруба, бэк-вокал, танцы, губная гармошка, акустическая гитара, бас-гитара (1976—1977, 1979—1986, 1992—2014)
  • Джон Хаслер — барабаны, вокал (1976—1978)
  • Дикрон Тулейн — вокал (1976—1977)
  • Гэвин Роджерс — бас-гитара (1977—1978)
  • Гэри Дави — барабаны (1977—1978)
  • Стив Нив — клавишные (1984—1986)
  • Симус Бэгхен — клавишные (1986)
  • Норман Уатт-Рой — бас-гитара (тур 1994—1996)
  • Кевин Бердетт — гитара (2005—2006)
  • Грэм Буш — бас-гитара (2009—2013)

Временная шкала

<timeline> ImageSize = width:1000 height:400 PlotArea = left:110 bottom:60 top:0 right:50 Alignbars = justify DateFormat = mm/dd/yyyy Period = from:01/01/1976 till:01/01/2017 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy

Colors =

 id:Vocals     value:red        legend:Вокал
 id:Trumpet    value:yellow     legend:Труба
 id:Saxophone  value:gray(0.5)  legend:Саксофон
 id:Guitars    value:blue       legend:Гитара
 id:Keyboard   value:gray(0.3)  legend:Клавишные
 id:Bass       value:green      legend:Бас-гитара
 id:Drums      value:purple     legend:Ударные
 id:Lines      value:black      legend:Студийный_альбом

Legend = orientation:horizontal position:bottom

ScaleMajor = increment:2 start:1976 ScaleMinor = unit:year increment:1 start:1976

LineData =

 at:10/19/1979 color:black layer:back
 at:09/09/1980 color:black layer:back
 at:10/06/1981 color:black layer:back
 at:10/08/1982 color:black layer:back
 at:02/21/1984 color:black layer:back
 at:09/30/1985 color:black layer:back
 at:11/01/1999 color:black layer:back
 at:08/16/2005 color:black layer:back
 at:05/18/2009 color:black layer:back
 at:10/29/2012 color:black layer:back

BarData =

 bar:Thompson text:"Ли Томпсон"
 bar:Tulane text:"Дикрон Тулейн"
 bar:Suggs text:"Грэм МакФерсон"
 bar:Foreman text:"Крис Форман"
 bar:Burdette text:"Кевин Бердетт"
 bar:Barson text:"Майк Барсон"
 bar:Nieve text:"Стив Нив"
 bar:Beaghan text:"Симус Бэгхен"
 bar:Hasler text: "Джон Хаслер"
 bar:Dovey text:"Гэри Дави"
 bar:Woodgate text:"Дэниэл Вудгейт"
 bar:Smash text:"Чес Смэш"
 bar:Rodgers text:"Гэвин Роджерс"
 bar:Bedford text:"Марк Бедфорд"
 bar:Watt-Roy text:"Норман Уатт-Рой"
 bar:Bush text:"Грэм Буш"

PlotData=

 width:10 textcolor:black align:left anchor:from shift:(10,-4)
 bar:Tulane from:01/01/1976 till:01/01/1977 color:Vocals
 bar:Suggs from:01/01/1977 till:09/01/1986 color:Vocals
 bar:Suggs from:06/01/1992 till:end color:Vocals
 bar:Foreman from:01/01/1976 till:09/01/1986 color:Guitars
 bar:Foreman from:06/01/1992 till:10/01/2005 color:Guitars
 bar:Foreman from:09/01/2006 till:end color:Guitars
 bar:Burdette from:10/01/2005 till:07/01/2006 color:Guitars
 bar:Smash from:01/01/1976 till:01/01/1977 color:Bass
 bar:Smash from:01/01/1979 till:09/01/1986 color:Vocals width:3
 bar:Smash from:01/01/1979 till:09/01/1986 color:Trumpet
 bar:Smash from:06/01/1992 till:08/01/2014 color:Vocals width:3
 bar:Smash from:06/01/1992 till:08/01/2014 color:Trumpet
 bar:Rodgers from:01/01/1977 till:01/01/1978 color:Bass
 bar:Bedford from:01/01/1978 till:09/01/1986 color:Bass
 bar:Bedford from:06/01/1992 till:01/01/1994 color:Bass
 bar:Bedford from:01/01/1996 till:09/01/2009 color:Bass
 bar:Bedford from:04/05/2012 till:12/30/2012 color:Bass
 bar:Bedford from:01/01/2013 till:end color:Bass
 bar:Bush from:09/01/2009 till:04/05/2012 color:Bass
 bar:Bush from:12/30/2012 till:01/01/2013 color:Bass
 bar:Watt-Roy from:01/01/1994 till:01/01/1996 color:Bass
 bar:Barson from:01/01/1976 till:10/01/1983 color:Keyboard
 bar:Barson from:01/01/1976 till:10/01/1983 color:Vocals width:3
 bar:Barson from:06/01/1992 till:end color:Keyboard
 bar:Barson from:06/01/1992 till:end color:Vocals width:3
 bar:Nieve from:10/01/1983 till:01/01/1986 color:Keyboard
 bar:Beaghan from:01/01/1986 till:09/01/1986 color:Keyboard
 bar:Hasler from:01/01/1976 till:01/01/1977 color:Drums
 bar:Hasler from:01/01/1976 till:01/01/1977 color:Vocals width:3
 bar:Dovey from:01/01/1977 till:01/01/1978 color:Drums
 bar:Woodgate from:01/01/1978 till:09/01/1986 color:Drums
 bar:Woodgate from:06/01/1992 till:end color:Drums
 bar:Thompson from:01/01/1976 till:01/01/1977 color:Saxophone
 bar:Thompson from:01/01/1976 till:01/01/1977 color:Vocals width:3
 bar:Thompson from:01/01/1978 till:09/01/1986 color:Saxophone
 bar:Thompson from:01/01/1978 till:09/01/1986 color:Vocals width:3
 bar:Thompson from:06/01/1992 till:end color:Saxophone
 bar:Thompson from:06/01/1992 till:end color:Vocals width:3

</timeline>

Дискография

Студийные альбомы

Сборники

UK Top 10 синглы

Напишите отзыв о статье "Madness"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Stephen Thomas Erlewine. [www.allmusic.com/cg/amg.dll?p=amg&sql=11:wifqxqe5ldfe~T1 Madness biography]. www.allmusic.com. Проверено 29 декабря 2009. [www.webcitation.org/65VUCIpT4 Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
  2. 1 2 [www.chartstats.com/artistinfo.php?id=710 madness] (англ.). — www.chartstats.com. Проверено 29 декабря 2009. [www.webcitation.org/688Zm70Kn Архивировано из первоисточника 3 июня 2012].
  3. Jon Young / Ira Robbins / Scott Schinder. [www.trouserpress.com/entry.php?a=madness Madness]. www.trouserpress.com. Проверено 29 декабря 2009. [www.webcitation.org/688ZpT0Ez Архивировано из первоисточника 3 июня 2012].
  4. 1 2 Рассылка «The Madness Trading Ring» (фан-клуб)
  5. [www.sziget.hu/festival_english/news/100796.html "An interview with Madness"](недоступная ссылка — история). [web.archive.org/20070821193217/www.sziget.hu/festival_english/news/100796.html Архивировано из первоисточника 21 августа 2007]. Retrieved on 15 August 2007.
  6. [skanews-webzine.propagande.org/french-mis/homepage/intro1.htm Nouvelle page 1]

Ссылки

  • На Викискладе есть медиафайлы по теме Madness
  • [www.madness.co.uk Официальный сайт]
  • [www.lastfm.ru/music/Madness Профиль группы] на Last.fm
  • [www.trouserpress.com/entry.php?a=madness TrouserPress: Madness]
  • [rutube.ru/video/f9a48c993cdc5433fde7af529b66e579 Фильм Take It Or Leave It с русским переводом]

Отрывок, характеризующий Madness

Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.


Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.