Mafia II

Mafia II
Разработчик	2K Czech Портирование на Mac: Feral Interactive
Издатель	2K Games 1С-СофтКлаб Feral Interactive (Mac) Steam (цифровая дистрибуция)
Локализатор	1С-СофтКлаб Cenega
Создатели Продюсер Лукас Кюре (чеш. Lukas Kure) Геймдизайнер Павел Брзак (чеш. Pavel Brzak) (чеш. Josef Vasek) (чеш. Jiri Matous) (чеш. Jiri Rezac) Даниэль Вавра (чеш. Daniel Vavra) Сценарист Джек Скаличи (чеш. Jack Scalici) Даниэль Вавра (чеш. Daniel Vavra) Композиторы Матуш Широкий (чеш. Matus Siroky) и Адам Куруц (чеш. Adam Kuruc)
Часть серии	Mafia (серия игр)
Дата выпуска	24 августа 2010 года 27 августа 2010 года 1 декабря 2011 года (версия для Mac)
Лицензия	Проприетарная
Последняя версия	1.4 (последняя указанная)
Жанр	Приключенческий боевик Автомобильный симулятор Шутер с видом от третьего лица Открытый игровой мир
Возрастной рейтинг	BBFC: 18 ESRB: M — Mature OFLC (A): MA15+ — Mature 15+ PEGI: 18
Платформа	ПК (Microsoft Windows) Xbox 360 PlayStation 3 Mac (Mac OS X)
Игровой движок	Illusion Engine
Режимы игры	Однопользовательская игра
Носитель	Диск DVD, диск Blu-ray, цифровая дистрибуция
Системные требования	Указаны согласно официальному сайту Минимальные Рекомендуемые Microsoft Windows Операционная система Windows XP SP2+/Vista/7 Центральный процессор Intel Pentium D 3 ГГц/AMD Athlon 64 X2 3600+ (Dual Core) Intel Quad Core 2 Quad 2.4 ГГц Объём RAM 1.5 ГБ 2.0 ГБ Объём свободного места на жёстком диске 8 ГБ свободного пространства 10 ГБ свободного пространства Информационный носитель DVD, Steam Видеокарта NVIDIA GeForce 8600/ATI Radeon HD 2600 NVIDIA GeForce 9800 GTX/ATI Radeon 3870 Звуковая плата Совместимая с DirectX 9.0c Сеть Для активации игры и доступа к сервису Steam необходимо интернет-соединение. Устройства ввода Клавиатура, мышь или совместимый с Windows геймпад
Управление	Клавиатура и мышь Геймпад

Mafia II — компьютерная игра в жанре приключенческого боевика с открытым миром, сочетающего в себе автомобильный симулятор и шутер с видом от третьего лица, разработанная чешской компанией 2K Czech (ранее: Illusion Softworks); вторая игра серии Mafia. Сюжет Mafia II, за исключением некоторых отсылок, не имеет связи с оригинальной игрой, однако существует с ней в одной вселенной.

Игра была выпущена 24 августа 2010 (27 августа — в России) на персональном компьютере (Windows) и игровых приставках Xbox 360 и PlayStation 3; в 2011 году вышла на Mac. Зарубежным издателем является американская компания 2K Games, в России издана и переведена на русский язык компанией «1С-СофтКлаб».

История разработки

Хронология разработки

Разработкой занималась компания 2K Czech, ранее известная как Illusion Softworks. Предыдущей частью является Mafia: The City of Lost Heaven, созданная этой же компанией и поступившая на прилавки магазинов в 2002 году (стоит заметить, что в данных играх различные истории, однако есть некоторые сюжетные отсылки).

Первые сведения о том, что Mafia II пребывает в разработке, появились в 2003 году, когда об этом факте сообщила компания Illusion Softworks (таким образом, до её выхода в 2010, она находилась в разработке семь лет).

Из интервью с продюсером игры, Лукасом Кюре (чеш. Lukas Kure), стало известно, что первоначально команда разработчиков хотела сделать дополнение к Mafia 1 и даже начала его разработку, но впоследствии было решено сфокусироваться на создании полноценной второй части. (В другом интервью разработчиков — «Изначально мы собирались выпустить пару дополнений на том же движке и с теми же материалами, но увидев успех проекта, мы решили, что нужно замахнуться на что-то новое»).

Дальнейшие новости появились 21 августа 2007 года: игра была представлена на выставке Leipzig Games Convention. Было выпущено несколько предварительных скриншотов, объявлены общие сведения: так, стало известно, что действие сюжета развернется в конце 1940-х — начале 1950-х годов, игрокам вновь будет предложена кинематографическая история и город, свободный к исследованию.

В 2008 году частная компания Illusion Softworks стала дочерним предприятием издателя 2K Games, а название компании было изменено на 2K Czech.

В 2009 году стало известно, что выход откладывается и состоится не раньше 2010 года. В том же году, в августе, она была продемонстрирована прессе на выставке gamescom , где получила награду лучшей показанной игры, а компания 2K Czech — лучшей игровой студии.

Позднее, в начале 2010 года вновь появились сведения о том, что выпуск задержится — проект должен был выйти не в мае 2010, а в августе-октябре. В мае появились сведения о том, что в игре будут использоваться Nvidia 3D Vision — для возможности стереоскопического изображения, и физический движок PhysX.

В конце мая было анонсировано коллекционное издание, куда, помимо диска с самой игрой в металлической коробке, вошли альбом иллюстраций в твердом переплете, компакт-диск с музыкой из игры, карта города, в котором происходит действие, а также дополнение Made Man Pack — первое из нескольких впоследствии выпущенных дополнений (также называемых DLC — загружаемый контент). В июле 2010 стало известно, что игра будет продаваться в сервисе цифровой дистрибуции Steam компании Valve, и будет с полной поддержкой его возможностей, таких как статистика и система достижений. Таким образом, она является Steam-игрой, ведь коробочная, а не только цифровая, версия также связывается после установки с учётной записью Steam.

Выход игры

Выход Mafia II состоялся 24 августа 2010 года на всех заявленных ранее платформах: издателем 2K Games она была издана на персональном компьютере под управлением ОС Microsoft Windows и консолях Xbox 360 и PlayStation 3. Помимо коробочного (розничного) варианта, как уже было упомянуто, она вышла в сервисе Steam.

1 декабря 2011 года состоялся выпуск на компьютерах Mac, управляемых Mac OS X. Игра — сразу в варианте Mafia II: Director’s Cut, который включает в себя все дополнения (такое же название имеет и издание для Windows, в котором уже поставляются дополнения) — стала доступна в сервисе Mac App Store, кроме того, версия для Mac может быть приобретена в Steam (в связке с Windows-версией).

Портированные версии

Игра была полностью разработана чешской студией 2K Czech. Основной и приоритетной версией была версия для персонального компьютера.

Портирование (перенос) на игровые приставки также выполнен самостоятельно 2K Czech (см. титры игры в разделе «Ссылки»).

В портировании на консоли также приняла участие (но не портировала, как ошибочно указывается в некоторых источниках) студия Massive Bear Studios, выполнив некоторые задачи по оптимизации. Консольные версии вышли одновременно с версией для персонального компьютера.

Версия для Mac OS X, вышедшая спустя год после выхода предыдущих вариантов, была портирована на данную систему компанией Feral Interactive, которая также выступила издателем на этой платформе.

Трудности при разработке

Уход сотрудников

Авторы часто сталкивались с различными сложностями. В 2004 году была опубликована новость о том, что разработка Mafia II приостановлена в результате постоянных конфликтов, а сценарист Даниэль Вавра (чеш. Daniel Vavra) покинул компанию. Тем не менее, позднее Вавра давал интервью об игре, что подтверждает его возвращение; позднее он, вероятно, снова покинул компанию, согласно интервью с продюсером (за 2010 год). Так же как и основатель компании Illusion Softworks, Петр Вохозка (чеш. Petr Vochozka).

Смена игровых движков

Из-за длительного цикла разработки и желания идти в ногу с новыми технологиями (пока создавалась Mafia II, на замену предыдущему поколению консолей, таких как Xbox и PlayStation 2, появилось новое — Xbox 360, PlayStation 3) компания сменила более трех раз игровой движок — основной технический компонент, что каждый раз влекло за собой множество переработок игровых материалов.

Так, на опубликованном впоследствии видео с демонстрацией рабочей сборки за 2004 год, присутствует логотип игрового движка RenderWare. На тот момент данная технология была известна по использованию в серии Grand Theft Auto, в которой также открытый мир.

«Изменения целевых платформ и вызов новых технологий приостановил развитие на длительное время. Если ты переходишь с одного поколения железа на следующее, тебе приходится исправлять практически все нововведения игры. Эти изменения приводят к исправлению дизайна и количества нововведений в игре. По разным причинам нам пришлось менять движки более трёх раз. Новаторство тоже было большой проблемой. Нам всегда приходилось развивать либо выбирать технологию, чтобы она соответствовала целям, которых мы хотели достичь. Скоро вы будете испытывать плоды этого подхода (…) Я также хочу, чтобы игроки помнили о чём была история; вспоминали интересные моменты, главного героя и его друзей. Они могли бы вспоминать через несколько лет что было в игре, вспоминать, что они играли в неё и получали удовольствие» — говорит продюсер игры Лукас Кюре.

В конечном итоге, было решено писать заново собственный игровой движок. Для работы над движком были привлечены следующие программисты: Михал Яначек (чеш. Michal Janacek) (ранее работал над почти всеми проектами в дружественной Illusion компании Pterodon, которая позднее вошла в состав Illusion, использовавшими движок Ptero-Engine), Петр Смилек (чеш. Petr Smilek) и Жан Булин (чеш. Jan Bulin) (работали программистами в игре El Matador), Томас Блахо (чеш. Tomas Blaho) (один из разработчиков, входивших в команду разработчиков движка LS3D engine, примененного в первой Mafia; программист движка в играх Silver Wish Games, дочерней компании Illusion Softworks), Андрей Шторек (чеш. Ondrej Storek), Эрик Веселый (чеш. Erik Vesely), Владимир Семотан (чеш. Vladimir Semotan) (ранее был программистом в игре Power Boat GT (Aquadelic GT)), Жири Врубел (чеш. Jiri Vrubel).

Игровой движок был создан полностью с нуля с возможным использованием небольшой части кода движка первой Mafia — LS3D engine. Новая технология получила название Illusion Engine (см. также ниже раздел «Игровой движок» и отдельную статью о движке).

Отказ от некоторых первоначальных замыслов

Не все задуманные изначально авторами вещи дошли до окончательного варианта игры, что часто вызвало недовольство некоторых игроков по поводу отсутствия ожидаемых ими возможностей. Тем не менее, многие такие возможности или не были официально обещаны разработчиками, или были убраны по техническим причинам. Первоначально предполагалось сделать несколько вариантов концовки. Интерфейс (так называемый HUD) мог полностью отсутствовать. Сюжет игры подавался не так строго, и игрок мог выбрать, к какому из кланов ему присоединиться (впоследствии герой вступает в определенный мафиозный клан только по сюжету игры). Игрок мог бы грабить банки, чтобы заработать дополнительные деньги. Вид локаций мог быть несколько иным. До окончательного варианта не дошли некоторые второстепенные задания, которые «выдавали» другие герои, — частично, согласно авторам, это сделано потому, что некоторые такие задания сильно отвлекали бы от основной сюжетной канвы, поэтому они были в неё вплетены.

На определенном этапе разработки авторы думали о возможности многопользовательского режима, но позже от этого отказались, сфокусировавшись на повествовании. «Изменений было много, сейчас и не вспомнишь. Определенно думали о мультиплеере, и если подумать, я думаю, мы правильно сделали, не включив его в релиз. Несмотря на веселье, получаемое от мультиплеера, мы изначально планировали сделать серьёзный проект, без пустой траты времени. Это мы оставили для тех, кто будет пытаться модифицировать игру» — из интервью с разработчиком игры Давидом Семиком (чеш. David Semik).

Игровой движок и технологии в игре

В игре применяется движок Illusion Engine, разработанный специально для Mafia II.

Движком поддерживается обработка открытых локаций большого размера, при этом передвижение по территории происходит без видимых подгрузок в фоновом режиме, благодаря чему достигается эффект «бесшовности» мира (основная загрузка осуществляется только при начале игры).

Графический движок поддерживает множество эффектов пост-обработки, например: blur (размытие, расфокусировка изображения), motion blur (смазывание изображения), sun glare (солнечное сияние), lens flare (отражение солнечных бликов на виртуальной камере), heat haze (эффект горячего воздуха, используется при визуализации выстрелов из огнестрельного оружия), глубина резкости (используется в роликах для создания кинематографического эффекта), HDR и другие.

Активно применяются методы цветокоррекции, причем цветовые фильтры, так же, как и эффекты, использованы дизайнерами для придания определенного настроения эпизоду: зимой цвета более холодные, летом — теплые; когда герой пьян, изображение становится смазанным, а цвета искажаются.

Вода реалистично отражает окружающий мир. Полностью поддерживаются динамические мягкие тени, на которые влияют источники освещения, реализовано самозатенение объектов.

В качестве физического движка интегрирован PhysX компании nVidia. Реализована функция, имитирующая «взрывную волну», способную поднять на воздух объекты без применения скриптов; имитируется воздействие физических условий на одежду (так, плащ главного героя, или юбка проходящей по улице девушки, может развеваться на ветру, не проходя «сквозь» модель персонажа).

Физическая модель транспорта просчитывает множество аспектов. Для того чтобы автомобили вели себя реалистично на дорогах, по отношению к ним применяется много параметров, каждая из машин имеет определенную массу и другие отличия. Поведение машин различно в зависимости от погоды и времени года.

Вычисляется и то, сколько человек сидит в автомобиле и сколько весит каждый из сидящих — в зависимости от этого изменяется посадка автомобиля и его масса.

Сюжет

Список глав и хронологическая последовательность Названия миссий даны в соответствии с переводом от 1C.

• Пролог (рассказ — 1951, события — 1930 и 1943)
  • «Глава 1: Историческая родина»
    (англ. «The Old Country»)
• Интермеццо 1 (рассказ — 1951, события — 1945)
  • «Глава 2: Дом, милый дом»
    (англ. «Home Sweet Home»)
  • «Глава 3: Враг государства»
    (англ. «Enemy Of The State»)
  • «Глава 4: Закон Мерфи»
    (англ. «Murphy’s Law»)
  • «Глава 5: Циркулярка»
    (англ. «The Buzzsaw»)
  • «Глава 6: Хорошо проведенное время»
    (англ. «Time Well Spent»)
• Интермеццо 2 (рассказ и события — 1951)
  • «Глава 7: Памяти Франческо Потенца»
    (англ. «In Loving Memory Of Francesco Potenza»)
  • «Глава 8: Неугомонные»
    (англ. «The Wild Ones»)
  • «Глава 9: Бальзам и Бинс»
    (англ. «Balls And Beans»)
  • «Глава 10: Обслуживание в номерах»
    (англ. «Room Service»)
  • «Глава 11: Наш друг»
    (англ. «A Friend Of Ours»)
  • «Глава 12: Дары моря»
    (англ. «Sea Gift»)
  • «Глава 13: Явление дракона»
    (англ. «Exit The Dragon»)
  • «Глава 14: Лестница в небо»
    (англ. «Stairway To Heaven»)
• Интермеццо 3 (события после рассказа — 1951)
  • «Глава 15: Через тернии к звездам»
    (лат. «Per Aspera Ad Astra»)</div>

Пролог

События Mafia II разворачиваются в 1943—1951 годах в вымышленном американском городе Эмпайр-Бэй (англ. Empire Bay) с населением в семь миллионов. В городе «заправляют» три основные мафиозные «семьи»: Винчи, Клементе и Фальконе.

Главный герой, Вито Скалетта (англ. Vito Scaletta) (полное имя — Витторио Антонио Скалетта), в детстве переехал вместе со своей семьёй из Сицилии в США. Будучи мальчишкой, Вито думал, что в Америке все его мечты станут реальностью, однако на деле всё оказалось иначе. Его отец, Антонио Скалетта, честный труженик, работал в порту, получая за свой труд гроши, которые частенько тратились в кабаке. Через несколько лет Антонио, как считается, будучи пьяным, упал в воду и утонул. Мать Вито, богобоязненная пожилая женщина, волнующаяся за своего сына, работает помощницей преподобного в местной церкви.

В школе Вито подружился с другим мальчишкой, Джо Барбаро (англ. Joe Barbaro) — известным в округе хулиганом. Оба они были из бедных семей, поэтому, став лучшими друзьями, быстро пристрастились к основам бандитизма — работе карманниками, грабежу магазинов и т. д.

Однажды повзрослевшие Джо и Вито решили ограбить ювелирный магазин. Первое серьёзное дело оказалось не вполне удачным: их заметил полицейский. Вито был пойман, а Джо удалось скрыться. Шла Вторая мировая война, на фронте требовались добровольцы, поэтому Вито предоставили выбор. Между тюрьмой и войной он выбрал войну, в результате чего был отправлен на фронт, десантником в 504-й парашютный полк.

Развитие сюжета

Глава 1. Историческая Родина.

1943 год. Военная операция в Сицилии. Вито в составе парашютного полка отправляется на остров, но перед десантированием их самолёт подбивают, выживает всего несколько человек. Вместе с бойцами сопротивления они должны захватить город. В ходе боя за ратушу города итальянская самоходка выстрелила в здание, и попадание снаряда оглушает Вито и других солдат, находящихся в ней. Фашисты, которые после этого выстрела ворвались в здание, начали добивать солдат, находящихся без сознания, но в тот момент, когда очередь умереть дошла до Вито, глава сицилийской мафии дон Кало приказывает войскам Муссолини прекратить стрельбу. Вито остался жив, но был ранен.

Глава 2. Дом, милый дом.

1945 год. Получив ранение от фашистов и пролежав в госпитале, Вито, получив месячный отпуск, возвращается в Эмпайр-Бэй, где его на вокзале сразу встречает Джо. Он объясняет Вито, что, пока тот был на войне, Джо разбогател, стал профессиональным преступником и обзавелся связями, что позволяет «отмазать» Вито от дальнейшей службы и остаться ему в городе. Приехав домой, Вито узнает, что его мама и сестра Франческа пытаются расплатиться с долгом в 2000 долларов, который занял ныне покойный отец Вито. Он идет к Джо за советом и помощью. Тот знакомит Вито с Джузеппе Пальминтери (лучшим медвежатником в городе, который и дает Вито «справку»), затем с механиком Майком Бруски. Вито становится членом преступного мира Эмпайр-Бэй и начинает медленно зарабатывать себе на жизнь.

Глава 3. Враг государства.

Обещав волнующейся матери, что он будет работать честно, как его отец, Вито отправляется в доки, чтобы работать на бывшего начальника отца Федерико «Дерека» Паппалардо. Он начальник доков, глава профсоюза, а «по совместительству» капо семьи Винчи. Вито пытается работать «честно» лишь на первых порах, но затем решает, что «так дело не пойдет» и бросает работу, не желая таскать ящики за 10 долларов. Перед уходом, в разговоре с Дереком и Стивом, его помощником, Вито упоминает фамилию Барбаро. Услышав её, Дерек поручает Вито задание совсем другого рода — выбить угрозами деньги «на парикмахера» с рабочих. Завязывается потасовка и Вито проучивает одного из простых рабочих, который не хочет платить дань.

Джо знакомит Вито с Генри Томасино — членом семьи Клементе. Тот хочет, чтобы Вито украл дефицитные талоны на бензин в Федеральной службе по регулированию цен, которые было трудно достать из-за продолжающейся войны. Выполнив задание, Вито приносит Генри талоны, но тот замечает, что срок их годности истекает через час и даёт Вито задание успеть продать талоны на заправках до истечения срока.

Глава 4. Закон Мерфи.

Джо решает по просьбе Генри ограбить ювелирный магазин вместе с Вито, под видом ремонтников телефонов. Всё шло по плану, но появилась ирландская банда Брайана О`Нила, в это же время неподалёку проезжает патрульная полицейская машина. Вито и Джо удаётся скрыться с награбленным добром, а О`Нил и его банда попадают за решётку.

Глава 5. Циркулярка.

Генри знакомит Вито и Джо с Лукой Гурино — капо семьи Клементе. Лука предлагает Джо и Вито вступить в семью за $5000 (с каждого), а также хочет, чтобы герои убили Сидни Пена, более известного как «Толстяк». Вито отправляется к Гарри — ветерану войны, который вручает Вито пулемёт MG-42. Вито отправляется к Генри и Джо, и в результате перестрелки они находят Сидни, он стреляет Генри в ногу, и Вито с Джо жестоко расстреливают Сидни из автоматов. Генри получает ранение, и друзья отвозят его к доктору Эль Греко, который «не задаёт много вопросов» по поводу происхождения ран. Вито же собирает достаточно большое количество денег, которые он отдаёт сестре.

Глава 6. Хорошо проведенное время.

Выйдя из квартиры Джо, Вито Скалетта попадает прямиком в руки Антонио Росси, детектива полиции Эмпайр-Бэй. Вито сдал один из покупателей талонов. Через 3 месяца суд Эмпайр-Бэя вынес приговор — десять лет тюрьмы. Через три дня Вито получает письмо от Джо, который советует ему найти некоего Лео Галанте. Во время прогулки по тюремному дворику Вито случайно встречает Брайана О`Нила. Тот обвиняет его в своей поимке и между ними начинается драка, за которой наблюдает Галанте. Однако очень скоро надзиратели разнимают дерущихся и сажают обоих в карцер. Лео, узнав, что Вито работал на семью Клементе, сначала отказывается помочь, но когда Вито говорит, что Клементе и Гурино предлагали вступить в семью за деньги (что является нарушением принципов), даёт слово, что поможет ему и разделается с ними. После продолжительных тюремных будних дней к Вито приходит сестра и сообщает о том, что она выходит замуж, но мать Вито сильно больна. Спустя какое-то время мама Вито умирает. Наконец Вито убивает О`Нила в драке, а Лео обещает, что поможет Вито выйти раньше срока.

Глава 7. Памяти Франческо Потенца.

Настал 1951 год. Зимняя атмосфера игры меняется на летнюю, изменяются веяния моды (горожане носят одежду другого стиля) и музыка; город зажил новой жизнью. Вито вышел из тюрьмы раньше — спустя 6 лет. Джо сообщает, что он теперь работает на семью Фальконе и показывает Вито снятую для него квартиру. В первый же день Вито знакомится с Эдди Скарпа — правой рукой влиятельного мафиози Фальконе. Эдди, Вито и Джо отправляются в бордель, где Эдди предлагает герою работать на него и дона Фальконе, а после разделаться с Клементе. Спустя какое-то время все напиваются; затем они отправляются к старой обсерватории, где хоронят агента ФБР под прикрытием Франческо Потенца (который все время лежал в багажнике машины). После этого Вито отвозит пьяных к Джо на квартиру.

Глава 8. Неугомонные.

Джо знакомит героя с Марти — молодым парнем, напрашивающимся в друзья к ним и желающим стать настоящим гангстером. Джо же предлагает Вито заработать на продаже краденых сигарет, но в дело вмешивается банда «бриолинщиков». Они поджигают грузовик с сигаретами. В ответ Вито, Джо, Марти и Стив с дружками громят бар «бриолинщиков» и убивают их самих на территории заброшенной литейной. Джо и Вито оплачивают потерю грузовика Эдди деньгами от продажи угнанных «хот-родов» для Дерека.

Глава 9. Бальзам и Бинс.

Карло Фальконе сообщает Вито, что Клементе похитил бухгалтера Харви Бинса и двоих солдат семьи Фальконе: Фрэнка и Тони Бальзама. Вито следит за Лукой Гурино, капо семьи Клементе, который отправляется на скотобойню Клементе; там Вито спасает Тони Бальзама и Харви Бинса (Фрэнка успевают убить бандиты). Лука прячется в офисе и вызывает подкрепление. Вито вместе с Тони убивают бандитов Луки, после чего Вито уезжает, оставив Луку на расправу Бальзаму. После этого Вито и Джо становятся членами семьи Фальконе. И Вито покупает новый дом, о котором всегда мечтал.

Глава 10. Обслуживание в номерах.

Фальконе доверяет друзьям особое задание — убить дона Альберто Клементе за несоблюдение законов Коза Ностры. Вопреки возражениям Вито, Джо взял с собой на задание Марти. Замысел Джо — взорвать комнату вместе с Клементе и его «верхушкой» в лучшей гостинице города. В прачечной герои случайно встречают Генри. После продолжительной подготовки план не удался из-за отсутствия дона в комнате с бомбой, но остальные мафиози Клементе погибли. Альберто с охраной убегает из отеля. Оказавшийся на их пути Марти погибает, и Джо жестоко убивает Клементе, мстя за смерть паренька.

Джо сильно переживает и после выполненного задания решает поехать в бар «Одинокая Звезда». Там он напился до такой степени, что вытащил пистолет и начал размахивать им, пугая других посетителей. Во время дебоша он упомянул имя друга «Вито», а также его номер телефона. Чернокожий бармен Леон позвонил ему, прося о помощи. Вито, который в это время находился у себя на вилле, приехал и начал уговаривать Джо, чтобы он ехал домой. В этот момент в психическом порыве Джо случайно выстреливает из пистолета и убивает бармена. Вито быстро вывозит Джо, тащит за собой труп, укладывает его в багажник машины и уезжает из этого места в сторону дома Джо. После доставки Джо домой, Вито быстро привозит машину на свалку к Бруски и при помощи пресса давит машину с покойником.

Глава 11. Наш друг.

Генри, работавший на убитого дона Клементе, просит у Вито поговорить с Фальконе о его дальнейшей работе на новую семью. И первым заданием Генри, в качестве солдата Фальконе, было убийство Лео Галанте, друга Вито. Скалетта, прибыв в дом Лео раньше Генри, спасает его от смерти и отвозит старика на вокзал, откуда тот отправляется на поезде в Лост-Хэвен. Вито звонит его сестра Франческа, с которой случилось что-то непонятное. Приехав к Франни, Вито обнаруживает её в синяках и выясняет, что её муж Эрик, за которого она вышла, пока брат был в тюрьме, постоянно пьёт, изменяет ей и бьёт её. Взбешенный Вито находит зятя с проституткой в притоне наркоманов и «перевоспитывает» его, избивая до полусмерти. Эрик возвращается домой и ведёт себя примерно, но пришедшая в ужас Франческа отказывается общаться с братом.

Этой же ночью дом Вито сжигает двоюродный брат Брайана О’Нила — Микки Десмонд со своими людьми, и он вынужден обратиться за помощью к Джо. Вместе они расстреливают бар ирландцев и убивают Десмонда. Вито переселяется в квартиру покойного друга Джо, Марти.

Эдди всё утряс после случая с Вито. Генри же стал полноценным членом семьи Фальконе и новым напарником Вито и Джо.

Глава 12. Дары моря.

Спустя некоторое время Генри подбивает друзей провернуть своё дело втайне от главы семьи: он узнал, что китайская мафия продает импортные наркотики за небольшую сумму, которую за неделю можно было бы утроить. Поначалу Вито отказывается иметь дело с наркотиками, но Генри убеждает его присоединиться, обещая сбывать «товар» только в кварталах чернокожих. За деньгами друзья идут к ростовщику-еврею Бруно, который дает нужную им сумму под огромный процент. Но после покупки партии наркотиков у выхода из китайского склада Джо, Вито и Генри встречают бандиты, переодетые в полицейских. На складе начинается перестрелка, но Вито, Джо и Генри удается сбежать. Распроданные наркотики приносят огромные деньги.

Глава 13. Явление дракона.

Фальконе узнаёт о сделке и требует свою долю — 60000$. Вито и Джо отправляются в парк на встречу с Генри, где становятся свидетелями жестокого убийства Генри людьми мистера Вона, ранее продавшего им партию наркотиков. В итоге Джо и Вито остаются без гроша в кармане. Они решают отомстить, разгромив китайский ресторан. Ворвавшись в офис Вона, они узнают, что Генри работал на полицию. Но друзья не верят этому и убивают его. Остаётся отдать долг мафиозному ростовщику, но есть проблема — нет денег и их негде достать.

Глава 14. Лестница в небо.

Эдди даёт работу Джо и Вито: убить бывшего мафиози, сдавшего свою семью, по имени Томми Анжело (главный герой первой части игры). Подъехав к его дому на красном автомобиле, Вито говорит Томми: «Мистер Сальери передает вам привет», и Джо убивает его. Затем Вито в поисках денег для Бруно идёт в порт к Дереку, где ему поручают унять толпу разбушевавшихся рабочих. Обронив имя героя, рабочие узнают Вито и рассказывают ему правду о начальнике доков: отец Вито погиб не случайно, его утопил Стивен Койн, «шестёрка» Дерека, по его приказу. Далее Скалетта переходит на сторону восставших рабочих и мстит за гибель своего отца, после чего, убив Дерека и Стива, забирает все деньги из сейфа директора. Всего требуется собрать $27500 (если на этой стадии у игрока нет таковой суммы, то ему приходится грабить магазины или сдавать машины Бруски). После сбора необходимой суммы Вито с деньгами направляется к Джо, но его не оказывается дома. В процессе поисков Джо Вито приходит к людям Винчи в ресторан «Мона Лиза». Там его оглушают, и он приходит в себя на стройке, где их вместе с Джо лично допрашивает Винчи, крайне недовольный положением дел в городе и бойней в Чайнатауне. Вито и Джо утверждают, что понятия не имеют, о чём он. Вскоре героям удаётся с боем вырваться с места пыток. Вито отвозит раненого Джо к Эль Греко, а деньги — Бруно. В ходе разговора оказывается, что Бруно и есть тот самый ростовщик, у которого когда-то занимал денег отец Вито.

Глава 15. Через тернии к звездам.

На протяжении всего дня льет дождь. В дождливое и серое утро Вито просыпается от звонка Эдди, который просит срочно приехать к Фальконе в обсерваторию для важного разговора. Выйдя на улицу, Вито видит людей Винчи. Его приглашают сесть в машину, где его ожидает Лео Галанте. Лео говорит, что знает, кто устроил разгром в китайском квартале и говорит, что Винчи хочет убрать Вито. Но Лео, «похлопотав» за Вито, выбил ему последний шанс для спасения — убить Фальконе. Вито соглашается.

После долговременной перестрелки Вито заходит в планетарий на территории обсерватории за городом, где находится Карло. Внезапно Джо приставляет ствол револьвера к виску Вито. Вито кажется, что Фальконе подкупил его друга льстивым предложением стать его капо. На самом же деле Джо остается верен Вито, это был лишь отвлекающий манёвр. И они вместе убивают Карло.

Покончив с Фальконе, Вито и Джо выходят из планетария. На улице их уже ждали люди Винчи во главе с Лео. Лео спрашивает, хорошо ли всё прошло, на что Вито отвечает, что Фальконе мёртв. Вито просят сесть в машину к Лео, а Джо садится в другую. Машины едут по дороге, но внезапно машина с Джо сворачивает на повороте, в то время как автомобиль с Лео и Вито едет дальше. Вито спрашивает у Лео, что всё это значит, на что тот отвечает: «Прости, Джо в сделку не входил».

Последний кадр игры — общий план на дождливый Эмпайр-Бэй.

Персонажи

Основные герои

• Витторио Антонио «Вито» Скалетта (в русской версии озвучил: Владислав Копп) — главный герой игры. Соучастник семьи Клементе, семьи Фальконе, затем — семьи Винчи. Родился на Сицилии 2 мая 1925 года, затем его семья переехала в Эмпайр-Бэй. Отец Вито устроился работать в порт на человека, который привёз их в Америку. Здесь, в Америке Вито ещё в детстве понял, что такое нищета, и решил, что мафия — единственная достойная профессия для него. В 1943 во время ограбления магазина был схвачен полицией. Ему дали выбор: сесть в тюрьму, или отправиться на фронт Второй мировой войны, Скалетта выбрал второе. В январе 1945 вернулся в Эмпайр-Бэй, после чего работал на семью Клементе. С 1945 по 1951 сидел в тюрьме за торговлю крадеными талонами на бензин. После освобождения присоединился к семье Фальконе. 26 сентября 1951 года Вито убивает Карло Фальконе по приказу Лео Галанте. Вернётся в Mafia III.
• Джозеф «Джо» Барбаро (в русской версии озвучил: Никита Прозоровский) — лучший друг Вито. Соучастник семьи Клементе, затем — Фальконе. Джо был местным хулиганом в итальянском гетто Эмпайр-Бэй, а по мере взросления перешёл к мелким преступлениям. Вместе с Вито Джо 10 лет вёл жизнь преступника, пока его друг не оказался на войне. После возвращения друга с войны они продолжили деятельность мафиози. Как и его друг, работал сначала на семью Клементе, а затем на семью Фальконе. Дальнейшая судьба рассказана в Mafia III.
• Генри Томасино (озвучил: Юрий Деркач, в Joe’s Adventures — Денис Беспалый) — соучастник семьи Клементе, затем Фальконе. Друг Вито и Джо. Сын сицилийского мафиози. В 1931 году, предчувствуя расправу Муссолини над сицилийской мафией, отец отправил Генри в Америку и помог получить работу у своего друга Альберто Клементе в Эмпайр-Бэй. Томасино был принят в семью Клементе и стал полноправным гангстером. Замкнут и малообщителен. После убийства Клементе примкнул к семье Фальконе. Зверски убит людьми мистера Вона, после того как в кругах мафии Эмпайр-Бэя появился слух, что Генри работает на ФБР.

Второстепенные

• Альберто Клементе (озвучил: Петр Иващенко) — дон мафиозной семьи Клементе. В 1920 году он убил капитана полиции Палермо по заказу своего дяди Сильвио и бежал в Эмпайр-Бэй. Здесь, воспользовавшись дядиными связями в преступном мире, зарабатывал на бутлегерстве. В 1929 году Комиссия разрешила ему создать собственную семью. Несмотря на свою силу, банда Клементе носит у гангстеров репутацию «семьи второго сорта». Погиб от рук Джо Барбаро в своем лимузине, или был взорван в нём же (если попасть в бензобак).
• Карло Фальконе (озвучил: Олег Щербинин) — дон мафиозной семьи Фальконе. Карло прибыл в Америку в 1913 году и быстро вошёл в семью Моретти. Во время сухого закона заведовал бутлегерским бизнесом семьи, вместе с Эдди Скарпа поставляя спиртное из Канады. В 1933 году Карло вступил в тайный сговор с Фрэнком Винчи, в результате чего Томазо Моретти был убит, война Винчи и Моретти прекратилась, а сам Карло стал главой семьи Моретти. Талантливый стратег и ценитель прогресса, Карло презирает традиции сицилийской мафии и понимает, что она разбогатела на сухом законе, а следовательно, чтобы оставаться на плаву, ей нужен сопоставимый источник дохода. Убит Вито Скалеттой по приказу Лео Галанте.
• Франко «Фрэнк» Винчи (озвучил: Дмитрий Филимонов) — дон мафиозной семьи Винчи. Родился на Сицилии в 1885 году в семье известного мафиози Винченцо Винчи и его жены Лили Томасино; есть сестра Карла. Прибыв в Эмпайр-Бэй в 1908 году вместе с другом Лео Галанте, Фрэнк наладил среди итальянских иммигрантов систему вымогательства. В течение последующего десятилетия банда Винчи держала в своих руках весь город. Фрэнк действовал крайне осторожно, обзавёлся связями в полиции и среди политиков. В начале 1930-х, когда поток денег от нелегальной торговли спиртным прекратился вместе с отменой 18-й поправки, соперничество между семьями Винчи и Моретти обернулось полномасштабным противостоянием двух кланов. Влиятельный защитник традиций организованной преступности, в особенности, когда дело касается наркотиков. Фрэнк часто проводит время в кафе «Мона Лиза», а также его регулярно видят на гоночном треке.
• Леонардо «Лео» Галанте (озвучил: Алексей Михайлов) — консильери семьи Винчи. Прибыв в город в 1908 году, друзья создали криминальный синдикат Винчи: Лео занимался планированием, а Фрэнк — организацией исполнения. В начале 1920-х взяли под свой контроль доки Саутпорта, что упростило контрабанду спиртного во время «сухого закона». Лео интересуется спортом, в особенности, боксом и скачками. В течение 20 лет Галанте руководил крупнейшей в городе сетью букмекеров. В 1943 он был арестован по обвинению в подтасовке результатов поединков и приговорён к пяти годам тюремного заключения. Вернётся в Mafia III.
• Эдди Скарпа (озвучил: Владимир Антоник) — правая рука Карло Фальконе, выполняет множество дел босса, сидя в ресторане «Мальтийский сокол». Друг Джо и Вито. Некогда наёмник семьи Моретти, Эдди контролирует большинство дел Карло Фальконе из ресторана «Мальтийский сокол». Родился в 1908 году в Чикаго и уже в раннем возрасте связался с мафией. С Карло Фальконе они познакомились, доставляя в Эмпайр-Бэй контрабандную выпивку во время «сухого закона». Став главой семьи Моретти (ныне — Фальконе), Карло решил отблагодарить Эдди и сделал его хозяином стриптиз-клуба «Эдемский сад». Скарпа по-прежнему близко дружен с главой семьи, хотя про себя дон считает Эдди потенциальным источником неприятностей из-за плохо скрываемых проблем с алкоголем.
• Федерико «Дерек» Паппалардо (озвучил: Александр Андриенко) — капо семьи Винчи. В 1916 году он начал работать в порту Эмпайр-Бэй штрейкбрехером. Участие в контрабандных операциях свело его с мафией, так Дерек оказался в семье Винчи. Два года ему пришлось провести в тюрьме за растрату. После отсидки Дерек сыграл заметную роль в войне семей Винчи и Моретти в начале 1930-х годов, был вознаграждён своим нынешним положением. Свадьба с крёстной дочерью Фрэнка Винчи ещё больше укрепила позиции Дерека в семье. Дерек груб, жесток и жаден — идеальные качества для его работы. Погиб от рук Вито, после того как тот узнал о том, что Дерек — инициатор смерти Антонио Скалетты (однако при задании Лео Галанте убить Карло Фальконе можно заехать в порт и увидеть Дерека — предположительно, он находится там, так как авторы забыли отключить игровой скрипт, который отвечает за присутствие Дерека).
• Лукас «Лука» Гурино (озвучил: Борис Репетур) — капо семьи Клементе. Гурино всегда очень тщательно старается преподнести себя, пытаясь замаскировать жестокую натуру под внешней изысканностью, однако его невежество всё равно становится заметно окружающим. В период «сухого закона» Лука занимался в семье нелегальной торговлей спиртным, а после отмены запрета на алкоголь перешёл «работать» на скотобойню Клементе, где его безжалостный характер способствовал быстрому продвижению вверх в криминальной иерархии. Убит Тони Бальзамом.
• Стивен «Стив» Койн (озвучил: Радик Мухаметзянов) — наёмник семьи Винчи. Детство Стива прошло в сельском Бёркланде, в 16 лет он перебрался в Эмпайр-Бэй. При аресте за нанесение побоев Стив оказал сопротивление и избил полицейского, в результате его приговорили к десяти годам тюрьмы, из которых он отсидел только пять. Именно во время заключения Стив познакомился со своим сокамерником Дереком Паппалардо и стал работать на него в тюрьме, а после выхода на свободу — продолжил. С самого начала имеет зуб на Вито, и во время перестрелки в порту кричит ему «Никогда тебе не доверял, с самой первой встречи!». Погиб от рук Вито Скалетты.
• Антонио «Тони Бальзам» Бальзамо (озвучил: Кирилл Радциг) — участник семьи Фальконе. В 1933 Тони служил личным шофёром Томазо Моретти и был серьёзно ранен во время взрыва бомбы, от которого погиб его патрон. После этого он в основном занимался рэкетом для клана Фальконе. Последнее задание Тони — обеспечивать безопасность бухгалтера семьи Харви Эпштейна по прозвищу «Бинс» и финансовых секретов Фальконе, которыми тот владеет. В миссии «Лестница в небо» Вито узнаёт, что Тони был сильно избит и, возможно, не будет ходить.
• Брайан О’Нил (озвучил: Радик Мухаметзянов) — предводитель ирландской банды. Банда О’Нила имеет глубокие корни, уходящие в XIX век: дед Брайана, Джимми О’Нил, возглавлял некогда могущественную преступную организацию ирландцев. Впервые клан О’Нилов появился в Эмпайр-Бэй в начале 1800-х годов. В подчинении у Брайана находится разношёрстная свора «вассалов», вместе с которыми он часто совершает необдуманные и жестокие преступления. Убит Вито.
• Мартин «Марти» Санторелли (озвучил: Николай Быстров) — юноша, друг Барбаро, соучастник семьи Клементе, затем Фальконе. Марти Санторелли родился в Эмпайр-Бэй в 1933 году. Его отец работал киномехаником в крупном кинотеатре в Мидтауне, поэтому с детства Марти пересмотрел множество различных фильмов, особенно, на гангстерскую тематику. Нарисовав себе в мечтах романтическую жизнь мафиози, Марти подростком принялся ошиваться в районе бара Фредди, в точности как его старший сосед и образец для подражания Джо Барбаро. Со временем Марти стал работать у Джо на побегушках: доставлял сообщения, забирал выигрыши у букмекера, полировал до блеска его тачку. Джо видит в Марти наивного паренька, поэтому игнорирует все просьбы посвятить его в более серьёзные дела, считая, что тот ещё не готов к этому. Убит бойцами Клементе.
• Ши Юн Вон «Мистер Вон» (озвучил: Дмитрий Филимонов) — исполнитель в банде Триада. Ведёт дела из ресторана «Красный Дракон» (Red Dragon) в Чайнатауне. Юный Вон прибыл в Америку в качестве раба на судне, занимавшемся контрабандой опиума. Погиб от пули, выпущенной Джо Барбаро, мстившему Вону за убийство Генри Томасино.
• Сидни «Толстяк» Пенн (озвучил: Дмитрий Филимонов) — владелец ликёро-водочного завода в Эмпайр-Бэй. В прошлом компаньон Альберто Клементе.
• Микош «Майк» Бруски (озвучил: Дмитрий Филимонов) — хозяин автомобильной свалки в Риверсайде; приятель Вито и Джо; механик, а ранее — уголовник, получивший два срока за налеты на банки в Лост-Хэйвене. После второй отсидки Майк перебрался в Эмпайр-Бэй и на припрятанные сбережения открыл автосвалку, где промышляет различными видами незаконной деятельности: торговля ворованными запчастями, хранение и скупка краденого, помощь оргпреступности в избавлении от вещественных доказательств.
• Джузеппе Пальминтери (озвучил: Валерий Сторожик) — лучший медвежатник Эмпайр-Бэй. Часто работал на сицилийскую мафию, включая случай с освобождением тринадцати отъявленных гангстеров из тюрьмы города Палермо в 1917 году. Когда Муссолини пришёл к власти, Джузеппе переехал в Эмпайр-Бэй, где продолжил оказывать свои услуги семьям мафии. Сейчас пожилой Джузеппе официально отошёл от дел, у него нет семьи и живёт он только ради своего ремесла.
• Бруно Левин (озвучил: Борис Репетур) — ростовщик мафии, еврей Бруно стоит во главе всех ростовщических контор в городе и его статус официально утверждён собранием мафиозных семей Эмпайр-Бэй. «Офис» Бруно расположен в районе Сауспорт в довольно невзрачном здании. Здесь он ведёт свой бизнес, одалживая деньги мафии более мелким коллегам, преступникам и деловым людям под грабительский процент и используя гангстеров для обеспечения безопасности. Ко всем клиентам у Бруно равное отношение, он в точности соблюдает свои обязанности по каждой сделке, однако в ответ ожидает того же. Ходит немало историй, описывающих, что случилось с теми, кто не сумел расплатиться с Бруно в срок.
• Андреас «Эль Греко» Карафантис (озвучил: Дмитрий Филимонов) — врач, грек по национальности, оказывает нелегальную медицинскую помощь мафиозным семьям Эмпайр-Бэй.
• Томас Анджело (озвучил: Никита Прозоровский) — главный герой первой части игры. Как и Вито Скалетта, он втянулся в преступную жизнь в молодости и, как Вито, начал осознавать ужас такого положения; он ушёл из криминала и стал свидетелем по делу преступлений мафии, дав показания полиции на своих бывших товарищей. Став участником программы по защите свидетелей, переехал в Эмпайр-Бэй, начав новую жизнь со своей женой в должности обычного шофера, каким он был до восхождения в мафиозной карьере. Вито и Джо, которые убили Томми, необходимость его убийства воспринимают как очередное задание.
• Джеймс Карелла «Вендетта» — главный герой дополнений к игре The Betrayal of Jimmy и Jimmy’s Vendetta. Работал на двух криминальных боссов Сальваторе Гравина и Тэма Броди. По их поручениям ослабил, а после уничтожил китайскую и афроамериканскую банды. После этого работодатели стали опасаться авторитета и характера Джимми и в сговоре с судьёй Хилвудом подставили Джимми, посадив его в тюрьму на 15 лет за подкинутые в багажник машины наркотики. Но Джимми выходит гораздо раньше и решает отомстить бывшим работодателям, сначала ослабив их организации, а затем убив их самих, а после этого и Хилвуда, главного судью города. За все деяния в городе Джимми прозвали «Вендеттой».
• Карлос «Чарли» Лопез — владелец сети автомастерских в Эмпайр-Бэй. Появляется в дополнениях Joe’s Adventures и Jimmy’s Vendetta в качестве работодателя.

Семья Вито

• Мария Скалетта (озвучила: Марина Бакина) — матери Вито выпала нелегкая жизнь: она приехала в Америку с мужем и двумя детьми искать лучшей доли, а нашла лишь нищету и лишения. На её глазах муж сломался и спился под гнетом непосильной работы, а единственный сын стал преступником. Истово верующая, Мария молила Господа спасти её семью и направить Вито на путь честного труженика. После смерти мужа Мария жила вместе с Франческой в маленькой квартирке. После того, как Вито попал в тюрьму, тяжело заболела. Вито отдает все свои деньги Франческе для того, чтобы она потратила их на лечение матери, однако было уже слишком поздно.
• Франческа Рейли (в девичестве — Скалетта) (озвучила: Полина Щербакова) — сестра Вито, немного старше его, тихая и застенчивая девушка, она с отличием закончила школу и с шестнадцати лет руководила молодёжным клубом при местной церкви. В детстве Франческа пыталась отвратить Вито от уличных банд. Франческа, или Франни, как зовет её Вито, живёт с матерью, содержа всех на свою зарплату бухгалтера в компании «Траго Ойл». По её же словам, она начала понемногу отдавать папины долги, которые позже Вито оплатит сам. После того, как Вито сажают в тюрьму, Франческе приходится ухаживать за больной матерью. Пока она навещает брата, мама умирает. Все те деньги, что дал Вито на свадьбу Франни и Эрика, ушли на похороны. Франческа так и не нашла счастья с мужем — он тоже был вмешан в грязные делишки, пьянствовал и изменял ей. Рассорилась с Вито после того, как тот по-своему попытался помочь ей, сильно избив её супруга.
• Антонио Скалетта — отец Вито. Антонио Скалетта женился на Марии в 1920 году в крошечной сицилийской деревушке Сан-Мартино. Через год у них родилась дочь Франческа, а вскоре — сын Вито. В поисках лучшей жизни 1932 году Антонио с семьей отправился в долгий путь за океан. Оказавшись в Эмпайр-Бэе без гроша в кармане, не зная ни слова по-английски, Антонио получил работу и кров у профсоюзного босса Дерека Паппалардо. Антонио работал на босса за гроши. Не в силах вырваться из порочного круга непосильной работы и чудовищной квартплаты, Антонио с горя запил, почти всю зарплату он спускал в кабаке. Как говорил Дерек Вито: «Твой отец пил как рыба!». В 1943 году он утонул в доках Сауспорта, свалившись пьяным в воду. Но спустя 8 лет выяснилось, что его смерть подстроена под несчастный случай, и в ней виновен сам Паппалардо и его верный помощник Койн. Вито убил палачей отца.

Игровой процесс

Игра выполнена в жанре приключенческого боевика (экшен-адвенчуры) и сочетает в себе также элементы шутера с видом от третьего лица и автосимулятора. Игроку в роли Вито Скалетты необходимо путешествовать по городу Эмпайр-Бэй, общаться с различными персонажами, выполнять задания, которые заключаются в перестрелках, необходимости водить автомобиль и т. д.

Локация игры — город Эмпайр-Бэй — являет собой территорию очень большого размера, перемещение по которой абсолютно свободно.

Несмотря на то, что реализован открытый игровой мир, структура игрового процесса предполагает большую фокусировку на сюжете, нежели на свободном перемещении: одна глава следует за другой, при этом игроку между главами (когда он окончил все дела текущей главы и должен ехать домой для того, чтобы на следующий день начались очередные приключения) дается время для свободного исследования города. Кроме того, когда игрок уже в процессе выполнения задания едет по городу, он также не ограничен в своих перемещениях.

Действие различных глав проходит в разное время суток и различную погоду. Целенаправленно не реализована динамическая смена времени суток — разработчики вручную устанавливали необходимые погодные условия для каждой главы.

Mafia II является одной из первых игр и первой игрой данного жанра, в которой присутствует смена времен года. Вся игровая территория сделана в двух вариантах — зимнем и летнем — согласно эпохам, в которые происходят события сюжета.

Место действия и локации

Основным местом действия Mafia II является вымышленный город Эмпайр-Бэй — название является отсылкой к прозвищу штата Нью-Йорк..

Город Эмпайр-Бэй смоделирован полностью с нуля и вдохновлен различными городами Америки. Так, на Нью-Йорк (авторы изучали этот город и сделали множество фотоснимков) он похож за счет таких достопримечательностей, как Бруклинский мост, Эмпайр-стейт-билдинг, Крайслер-Билдинг, Центральный парк; на Лос-Анджелес тем, что Госпиталь похож на Сити Холл в Лос-Анджелесе, обсерватория имеет схожесть с таковой в Лос-Анджелесе, имеется надпись на холмах в стиле знака Голливуда.

Площадь карты игрового мира составляет около 10 квадратных миль в пересчете на реальные единицы измерения; локация примерно в два раза больше города Лост-Хэвен из первой части. Город открыт к исследованию с самого начала.

В связи с тем, что в игре реализованы две эпохи (и два времени года) — один вид города (зимний) отличается от другого (летнего).

Транспортные средства

Игровой прототип	Реальный прототип	В дополнении
Ascot Bailey S200	Austin-Healey 100 1953
Berkley Kingfisher	Buick Skylark 1953
Chaffeque XT	Citroën DS 1955	Vegas Pack
Cossack	Duesenberg SJ Arlington Torpedo Sedan 1933	Made Man Pack
Culver Empire Culver Empire Detective Special Culver Empire Police Special	Chrysler New Yorker Sedan 1940
Delizia GrandeAmerica	Ferrari 410 Superamerica 1956	Joe’s Adventures
GAI 353 Military Truck	GMC CCKW 353 1941
Hank B	Kenworth 524 1949
Houston Wasp	Hudson Wasp 1954
ISW 508	BMW 507 1956
Jefferson Futura	Lincoln Futura 1955	Vegas Pack
Jefferson Provincial	Lincoln Continental convertible 1941
Lassiter Series 69	Cadillac Sedan Series 62 1948
Lassiter Series 75 Hollywood	Cadillac Series 75 Imperial 1941
Parry Bus Police Bus	GM «Old Look» TDH-3614
Potomac Elysium	Pontiac Club de Mer 1956	Renegade Pack
Potomac Indian	Pontiac Chieftain 1949
Quicksilver Windsor Quicksilver Windsor Taxi	Mercury Sport Sedan 1950
Roller GL 300	Mercedes-Benz W198 1955	Made Man Pack
Shubert 38 Shubert 38 Taxi	Chevrolet Master Sedan 1938
Shubert 38 Hearse	Chevrolet Master 1/2 Ton Hearse 1938
Shubert 38 Panel Truck	Chevrolet Master Sedan Delivery 1938
Shubert Armored Truck	GMC 1-Ton Armored Truck 1940
Shubert Beverly	Chevrolet Bel Air 1956
Shubert Frigate	Chevrolet Corvette C1 1953
Shubert Pickup Hot Rod	Ford Pick Up Hod Rod 1936	Greaser Pack
Shubert Pickup	Chevrolet AK-Series 1942
Shubert Series AB	Chevrolet Confederate Series Sedan 1932
Shubert Truck Shubert Snow Plow	Chevrolet COE 1954
Smith 34 Hot Rod	Ford 5 Window Coupe 1931	Greaser Pack
Smith Coupe	Ford Model B Coupe 1932
Smith Custom 200 Smith Custom 200 Police Special	Ford Fairlane 1957
Smith Deluxe Station Wagon	Ford De Luxe Woodie Wagon 1939
Smith Mainline	Ford Mainline 1954
Smith Thunderbolt	Ford Thunderbird 1955
Smith Truck	Ford AA 1932
Smith V8	Ford V8 Deluxe
Fordor Sedan 1933
Walker Rocket	Tucker Torpedo 1948
Walter Coupe	Willys Americar 1942
Walter Hot Rod	Ford Tudor Coupe 1937	Renegade Pack
Walter Military Walter Utility	Willys MB 1941	War Hero Pack
Waybar Hot Rod	Ford Roadster — Red Ram Special 1932	The Betrayal of Jimmy
Молоковоз (Milk Truck)	Divco

Прохожие

В игре реализована сложная система имитации реальной жизни города: прохожие передвигаются по улицам, пользуются телефонами-автоматами, заходят в закусочные, ездят на автомобилях и так далее.

Полиция

Полицейские патрулируют город либо пешком, либо на автомобилях. Заметив преступление, полиция может действовать по-разному в зависимости от ситуации: предупреждают, проверяют документы, штрафуют (за небольшие нарушения), арестовывают (за серьёзные преступления со стороны игрока) или начинают стрельбу на поражение (за убийство прохожих или полицейских). Полиция Эмпайр-Бэй проявляет интерес не только к главному герою, но и к любым гражданам города, так или иначе нарушившим закон.

Если полицейский объявит приметы Вито по рации, то он окажется в розыске. В этом случае его попытается задержать (или убить) любой полицейский. Однако можно уйти от преследования, если купить (или украсть) новую одежду в магазине, переодеться дома, или дать взятку, позвонив в полицию с любого телефонного аппарата. Помимо этого, полицейские могут запомнить номер машины Вито. Номер можно сменить в автомастерской или опять же дать взятку по телефону. Если сесть в машину полиции, она будет объявлена в розыск. В ней нет радио, а кнопка переключения радио заменяется кнопкой включения и выключения сирены.

В игре, в отличие от первой части, нет наказания за проезд на красный свет светофора. Однако пассажиры Вито (например, Джо и Генри) говорят ему о нарушении правил. В игре присутствует наказание за превышение скорости — штраф 50 долларов. Для превышения необходимо на виду у полиции ехать со скоростью 60 миль в час и быстрее.

Оружие

Оружие является необходимым средством выполнения подавляющего большинства сюжетных миссий.

Многие виды оружия вернулись в игру из первой части: Thompson M1928, Colt 1911, помповое ружье. Также появилось новое вооружение времён Второй мировой войны: MP40, M3, МР-28/II, MG42. В отличие от игры-предшественника, количество оружия, носимое героем, не ограничено — ограничивается только боезапас. Пополнить арсенал и купить патроны можно в оружейных магазинах города, а также у Гарри — ветерана войны, с которым Вито познакомится в одной из миссий. Также отмычки, револьвер «Магнум» и «Кольт 1911» с увеличенным магазином продаются в магазине Джузеппе. Члены банд по всему городу носят при себе «Кольт 1911». Продавцы некоторых баров, а также все продавцы оружейных магазинов вооружены. Оружие убитого падает на землю, и его можно подобрать.

Саундтрек

Музыкальное сопровождение

Авторами внутриигрового саундтрека — главной музыкальной темы, играющей в меню, и сопровождающих различные ролики и эпизоды композиций, — выступили Матуш Широкий (чеш. Matus Siroky) и Адам Куруц (чеш. Adam Kuruс).

Треки, исполненные Пражским оркестром FILMharmonic, также были выпущены в цифровом виде (и доступны владельцам коллекционного издания) как Mafia II Orchestral Score (официальное издание включает 48 композиций и две бонусные).

Радиостанции

В качестве лицензированного саундтрека в игре присутствует три радиостанции, которые игрок может включать, находясь в автомобиле или в одном из своих домов (также радио играет в закусочных и некоторых других местах).

На радиостанциях представлена музыка, соответствующая историческим эпохам, в которые происходят действие игры, различных жанров (в том числе блюз, джаз, рок-н-ролл) и исполнителей (например, Мадди Уотерс, Джанго Рейнхардт, Дин Мартин, Сёстры Эндрюс, The Ames Brothers и другие). Также по радио транслируются новости.

Рецензии и оценки

Рецензии
Рейтинг на основании нескольких рецензий
Агрегатор	Оценка
GameRankings	PC: 76,71 % Xbox 360: 76,08 % PS3: 75,05 %
Metacritic	PC: 78/100 Xbox 360: 74/100 PS3: 75/100
Иноязычные издания
Издание	Оценка
Eurogamer	4/10
GamePro
GameSpot	8.5/10
IGN
Official Xbox Magazine	7/10
PC Gamer UK	78%
1UP.com	B
Edge	6/10
GamesTM	8/10
Русские издания
Издание	Оценка
3DNews	9/10
Absolute Games	54%
PlayGround.ru	PC: 7.0/10 Xbox 360: 6.6/10 PS3: 6.0/10
Игромания	7,5/10 (сайт) 9,5/10 (журнал)
ITC.UA	4/5

Игра получила различные, в целом положительные отзывы критиков: так, оценка PC-версии на агрегаторе оценок Metacritic составила 78 из 100 %. Game Rankings на основании 28 рецензий поставил игре оценку 76,71 %.

Mafia II на протяжении двух недель была самой продаваемой в Великобритании.

В некоторых обзорах было высказано недоумение отсутствием ожидаемых возможностей, которые не дошли до окончательного варианта. Так, в статье Eurogamer отмечается, что открытый мир игры не является «в достаточной степени открытым», так как у героя нет второстепенных заданий; автор также плохо отозвался о боевой системе. По словам автора этого ресурса, «Mafia II уничтожает миф о том, что мафия вообще интересна. Игра утверждает, что мир населён глупыми роботами, которые каждое утро просыпаются, делают повторяющиеся действия и идут домой».

Журнал PC Gamer UK поставил игре оценку 78 %, но отметил, что «За 10 часов преступлений 2K Czech показали идеальную элегию по фильму о мафии. Однако нужно было сделать больше самой игры».

Рецензент сайта GameSpot, Кевин ВанОрд (англ. Kevin VanOrd), в своей рецензии также отмечает «недостаточно открытый мир, слишком большое количество рутинных миссий».

Авторы «Игромании» в рецензии, опубликованной на сайте, отрицательно отозвались об игровом процессе, описав его как «перегоны из точки А в точку Б», в то же самое время отметив «поражающую» детализацию мира: «каждая подворотня, каждый фасад в Эмпайр-Бэй вылеплены вручную (…) то и дело оглядываешься по сторонам, поражаясь детализации интерьеров, а спускаясь по лестнице, можно встретить подслушивающую под дверью уборщицу, которая тут же смущается от нашего появления (…) дотошности 2K Czech не перестаешь удивляться даже во второй и третий раз»; в обзоре на сайте игра была оценена в 7,5 из 10, в то же время в «альтернативном мнении» она получила 9,5 из 10, а обзор был подытожен словами: «в мире этой игры хочется жить, причем слово „жить“ здесь следует понимать не в том смысле, который обычно вкладывают в него игры типа Gothiс или Oblivion. Здесь не задержишься надолго, зато те несколько дней, которые мы проводим вместе с Вито и Джо, стоят многих месяцев блужданий по фэнтезийным лесам».

Крайне негативно отозвался об игре рецензент сайта Absolute Games Владимир Горячев, также известный как Nomad. Поставив игре 54 % из 100 %, автор описал игру как «трещащую по швам», с «неинтересным миром», «убогим финалом», а главных героев Nomad назвал «овощем» и «слизняком». Также автору было сложно проходить игру, так как была отмечена «частая гибель от шальных выстрелов».

Прямо противоположное мнение было высказано в статье известного сайта 3DNews. Журналистка издания очень положительно отзывается о различных аспектах игры, в том числе сюжете, графике, игровом процессе, называя Mafia II «предложением, от которого невозможно отказаться». Автор подводит итог сравнениям с серией GTA такими словами:

«Mafia II никак не вписывается в прокрустово ложе подражательства и вторичности, куда вталкивают её критики — дескать, Grand Theft Auto в антураже сороковых, да и только. Несмотря на схожую игровую механику, это — два абсолютно разных проекта. Творение 2K Czech напоминает классические голливудские гангстерские ленты. Свет, лениво струящийся сквозь жалюзи. Клубы табачного дыма в холодных отблесках вывесок. Изрядно початая бутылка виски на столике возле дивана. Серьезные мужчины в шляпах и с револьверами за пазухой, роковые женщины… Меланхоличный закадровый голос, отпускающий комментарии с изрядной долей чёрного юмора. Далекий вой полицейской сирены, и чей-то труп, истекающий кровью… Каждая сцена в игре наполнена смыслом, идеально поставлена и отснята. Здесь нет безликих и неинтересных персонажей. Каждый герой представляет собой сложную многогранную личность. Причем это в равной степени относится как к главным действующим лицам, так и к второстепенным. Обратите внимание на старушку-мать, которая молится перед скудным обедом, беспокоится за судьбу своего сына Вито и по утрам обзванивает его закадычных друзей, чтобы узнать, где он ночевал и устроился ли на честную работу». «Общее впечатление» — «блестящее произведение!»

Выпущенные дополнения

Комплекты

Пять наборов дополнительных предметов (одежды и автомобилей для Вито) были выпущены в сентябре 2010 года; вошли в состав полного издания.

• Vegas Pack: два дополнительных автомобиля и костюма для Вито.
• War Hero Pack: два армейских автомобиля и два новых костюма — солдатское пальто и обычная форма солдата.
• Renegade Pack: два новых автомобиля — спортивное купе и хот-род в стиле 50-х годов, и две куртки, включая кожаную, для Вито.
• Greaser Pack: два спортивных автомобиля в стиле хот-род, кожаный гоночный костюм, кожаная куртка и высокие ботинки.
• Made Man Pack: смокинг, костюм с очками и два автомобиля для Вито. Идет в комплекте с коллекционным изданием.

Сюжетные дополнения

Было выпущено три сюжетных дополнения с собственными сюжетными линиями, новыми персонажами и возможностями, а также новыми местами в городе, которые можно посетить.

• The Betrayal of Jimmy (рус. «Предательство Джимми») (выход состоялся 24 августа 2010)
• Jimmy’s Vendetta (рус. «Месть Джимми») (выход состоялся 7 сентября 2010)
• Joe’s Adventures (рус. «Приключения Джо») (выход состоялся 23 ноября 2010)

Сопутствующие продукты

К релизу Mafia II было выпущено несколько сопутствующих продуктов.

The Story of Frankie Potts (рус. «История Фрэнка Поттса») — интерактивная онлайн-игра на сайте, которая от лица Фрэнка Поттса рассказывала о событиях, происходящих во время отсидки главного героя Вито Скалетты.

Mafia II Mobile — игра для мобильных телефонов (платформа Java), шутер от третьего лица с элементами автосимулятора. Разработана Twistbox Entertainment и выпущена в сентябре 2010 года. Действие разворачивается в 1938 году. Главным героем игры является Марко Русетто. Марко — член семьи Сальери, также он является племянником Винченцо. Сюжет основан на том, что по приказу Винченцо Марко отправляется в Эмпайр-Бэй для того, чтобы найти и убить Томаса Анджело.

Напишите отзыв о статье "Mafia II"

Примечания

Ссылки

• [www.mobygames.com/game/windows/mafia-ii/credits Mafia II — Credits (PC)] (англ.). MobyGames (2010). — титры игры (PC-версия). Проверено 26 июня 2014.
  • [www.mobygames.com/game/ps3/mafia-ii/credits Mafia II — Credits (PS3)] (англ.). MobyGames (2010). — титры игры (PS3-версия). Проверено 26 июня 2014.
  • [www.mobygames.com/game/xbox360/mafia-ii/credits Mafia II — Credits (X360)] (англ.). MobyGames (2010). — титры игры (Xbox 360-версия). Проверено 26 июня 2014.

Отрывок, характеризующий Mafia II

Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.
– Улюлюлюлю! – кричал Николай.
Красный Любим выскочил из за Милки, стремительно бросился на волка и схватил его за гачи (ляжки задних ног), но в ту ж секунду испуганно перескочил на другую сторону. Волк присел, щелкнул зубами и опять поднялся и поскакал вперед, провожаемый на аршин расстояния всеми собаками, не приближавшимися к нему.
– Уйдет! Нет, это невозможно! – думал Николай, продолжая кричать охрипнувшим голосом.
– Карай! Улюлю!… – кричал он, отыскивая глазами старого кобеля, единственную свою надежду. Карай из всех своих старых сил, вытянувшись сколько мог, глядя на волка, тяжело скакал в сторону от зверя, наперерез ему. Но по быстроте скока волка и медленности скока собаки было видно, что расчет Карая был ошибочен. Николай уже не далеко впереди себя видел тот лес, до которого добежав, волк уйдет наверное. Впереди показались собаки и охотник, скакавший почти на встречу. Еще была надежда. Незнакомый Николаю, муругий молодой, длинный кобель чужой своры стремительно подлетел спереди к волку и почти опрокинул его. Волк быстро, как нельзя было ожидать от него, приподнялся и бросился к муругому кобелю, щелкнул зубами – и окровавленный, с распоротым боком кобель, пронзительно завизжав, ткнулся головой в землю.
– Караюшка! Отец!.. – плакал Николай…
Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.
– Что у вас там было? – спросил Николай.
– Как же, из под наших гончих он травить будет! Да и сука то моя мышастая поймала. Поди, судись! За лисицу хватает! Я его лисицей ну катать. Вот она, в тороках. А этого хочешь?… – говорил охотник, указывая на кинжал и вероятно воображая, что он всё еще говорит с своим врагом.
Николай, не разговаривая с охотником, попросил сестру и Петю подождать его и поехал на то место, где была эта враждебная, Илагинская охота.
Охотник победитель въехал в толпу охотников и там, окруженный сочувствующими любопытными, рассказывал свой подвиг.
Дело было в том, что Илагин, с которым Ростовы были в ссоре и процессе, охотился в местах, по обычаю принадлежавших Ростовым, и теперь как будто нарочно велел подъехать к острову, где охотились Ростовы, и позволил травить своему охотнику из под чужих гончих.
Николай никогда не видал Илагина, но как и всегда в своих суждениях и чувствах не зная середины, по слухам о буйстве и своевольстве этого помещика, всей душой ненавидел его и считал своим злейшим врагом. Он озлобленно взволнованный ехал теперь к нему, крепко сжимая арапник в руке, в полной готовности на самые решительные и опасные действия против своего врага.
Едва он выехал за уступ леса, как он увидал подвигающегося ему навстречу толстого барина в бобровом картузе на прекрасной вороной лошади, сопутствуемого двумя стремянными.
Вместо врага Николай нашел в Илагине представительного, учтивого барина, особенно желавшего познакомиться с молодым графом. Подъехав к Ростову, Илагин приподнял бобровый картуз и сказал, что очень жалеет о том, что случилось; что велит наказать охотника, позволившего себе травить из под чужих собак, просит графа быть знакомым и предлагает ему свои места для охоты.
Наташа, боявшаяся, что брат ее наделает что нибудь ужасное, в волнении ехала недалеко за ним. Увидав, что враги дружелюбно раскланиваются, она подъехала к ним. Илагин еще выше приподнял свой бобровый картуз перед Наташей и приятно улыбнувшись, сказал, что графиня представляет Диану и по страсти к охоте и по красоте своей, про которую он много слышал.
Илагин, чтобы загладить вину своего охотника, настоятельно просил Ростова пройти в его угорь, который был в версте, который он берег для себя и в котором было, по его словам, насыпано зайцев. Николай согласился, и охота, еще вдвое увеличившаяся, тронулась дальше.
Итти до Илагинского угоря надо было полями. Охотники разровнялись. Господа ехали вместе. Дядюшка, Ростов, Илагин поглядывали тайком на чужих собак, стараясь, чтобы другие этого не замечали, и с беспокойством отыскивали между этими собаками соперниц своим собакам.
Ростова особенно поразила своей красотой небольшая чистопсовая, узенькая, но с стальными мышцами, тоненьким щипцом (мордой) и на выкате черными глазами, краснопегая сучка в своре Илагина. Он слыхал про резвость Илагинских собак, и в этой красавице сучке видел соперницу своей Милке.
В середине степенного разговора об урожае нынешнего года, который завел Илагин, Николай указал ему на его краснопегую суку.
– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.
– Поймала? – сказал Николай.
– Ты об чем думал теперь, Николенька? – спросила Наташа. – Они любили это спрашивать друг у друга.
– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.