Maps.me

MAPS.ME

Внешний вид приложения на Android-устройстве
Тип	картографическое приложение
Автор	Юрий Мельничек
Разработчик	Mail.Ru Group
Операционная система	iOS 7.0+, Android 4.0+, BlackBerry OS 10.2.1+, Fire OS
Языки интерфейса	русский и др.
Первый выпуск	2010 год
Последняя версия	Android: 6.0.7 (8 апреля 2016 года) iOS: 6.0.3 (22 апреля 2016 года) BlackBerry OS: 1.0.521 (10 декабря 2015 года) Fire OS: 5.5 (14 января 2016 года)
Лицензия	Apache License
Сайт	[maps.me ]

Maps.meMaps.meК:Программное обеспечение, разработанное в 2010 году

MAPS.ME (прежнее название — MapsWithMe, рус. карты со мной) — бесплатное приложение для мобильных устройств на основе свободной географической карты OpenStreetMap. С ноября 2014 года Maps.me принадлежит Mail.ru Group и развивается в рамках её международного проекта My.com.

Функциональность

Приложения Maps.me доступны на платформах iOS, Android (включая сборки для планшетов Amazon Kindle Fire) и Blackberry. Перед началом работы приложение загружает карты города или страны со всеми объектами в память устройства и остаётся полностью функциональным без подключения к интернету.

Приложение умеет ориентироваться по GPS, строить маршруты для автомобилей и пешеходов между двумя заданными точками (в том числе, между разными регионами и странами), проводить поиск по объектам, экспортировать и импортировать данные в формате KML, а также предоставлять подробную информацию о заведениях на карте. Доступна голосовая навигация.

Исходный код навигационного сервиса опубликован на GitHub, открыт для свободного использования и доступен по лицензии Apache 2.0.

Пользователям Maps.me доступно редактирование объектов на картах OpenStreetMap прямо из приложения.

История

2010—2014, независимая компания

Компания была основана в 2010 году под названием MapsWithMe с головным офисом в Цюрихе и центром разработки в Минске. За плечами её основателя Юрия Мельничка был семилетний опыт в связанной с картографией компании и работа над картографическим сервисом Google. Вместе с ним над проектом работали Александр Золотарев, Виктор Говако и Сергей Речицкий. В силу отсутствия в Беларуси внутреннего рынка для IT-компаний Мельничек начал разработку нишевого продукта, востребованного по всему миру. MapsWithMe создавался на средства основателей: для финансирования стартапа Юрий продал квартиру в Минске. Ментором команды выступил белорусский технологический предприниматель Юрий Гурский.

Первая версия приложения для операционной системы iOS вышла в апреле 2011 года, а год спустя MapsWithMe занял первое место на конкурсе StartupMonthly в Вильнюсе. Команда выиграла девятинедельную стажировку в Кремниевой долине. В феврале 2012 года MapsWithMe появился в магазине приложений для Android. В апреле 2012 года вышла платная Maps.Me Pro версия, отличавшаяся загрузкой карты в высоком разрешении и дополнительными функциями. Версия для смартфонов Blackberry появилась весной 2014 года. В июле 2014 года компания сменила название на более короткое — MAPS.ME.

2014—н.в., в составе Mail.Ru Group

Компания рассматривала предложения о продаже сервиса Яндексу и Google. Однако выбор пал на холдинг Mail.ru Group, заинтересованный в дальнейшем развитии сервиса и сохранении автономии стартапа внутри своей структуры. Сделка, сумма которой оценивается в 10-20 миллионов долларов, состоялась в ноябре 2014 года, а в январе 2015 года команда Maps.me переехала на 25 этаж офиса Mail.ru Group в Москве. Некоторые сотрудники предпочли остаться в Минске, и команда проекта сократилась с 15 до 10 человек.

Приобретение привлекло большое внимание прессы: в число самых значимых сделок года в Рунете её включили Lenta.ru, the Runet и «Цукерберг позвонит». Новый владелец отказался от собственного сервиса Карты@Mail.Ru в пользу Maps.me.

Первым изменением стал отказ от платной версии в декабре 2014 года. Это стимулировало рост пользовательской базы — с ноября 2014 по январь 2015 года число пользователей удвоилось.

В марте 2015 года в версии приложения для платформы Android появилась подробная информация о заведениях на карте. В сентябре того же года в приложениях для iOS и Android запущен новый дизайн карт, чуть ранее приложения научились строить маршруты для пешеходов. В сентябре 2015 года компания открыла исходный код для свободного использования.

С обновлением в апреле 2016 года у пользователей Maps.me появилась возможность редактировать карты OpenStreetMap, что, по мнению создателей, должно способствовать уточнению данных и росту сообщества OSM-картографов. В том же месяце стало известно, что в Maps.me перешёл директор по маркетингу «Литреса» Евгений Лисовский и в перспективе сменит в руководстве Юрия Мельничка.

Распространение

Возможность работы с картами без подключения к сети и высокая точность и подробность созданных пользователями карт обеспечили Maps.me большую популярность. По итогам 2014 года сервис вошёл в число лучших приложений магазина Google Play и топ-25 Hi-Tech@Mail.Ru. Приложение отметилось в рейтингах лучших приложений для путешественников Huffington Post и PC Magazine.

Карты Maps.me были предустановлены на смартфоны Samsung Galaxy Note 4 и Edge. Отдельная версия Maps.me была разработана для YotaPhone и использует экран на электронных чернилах для экономии энергии.

В январе 2015 года число установок Maps.me превысило 14 миллионов: 12% скачиваний приходилось на Россию, 9% на США и 6% на Германию. Представители компании заявляли, что за десять месяцев с момента покупки активная аудитория приложения выросла в 8,5 раз с изначальных 1,8 миллиона человек. К декабрю число установок достигло 30 миллионов, в апреле 2016 года — 40 миллионов.

В рамках порталов My.com Maps.me не имеет прямых или косвенных способов получения прибыли и служит для увеличения аудитории игровых сервисов.

Ссылки

[www.maps.me/ s.me] — официальный сайт Maps.me

[hi-tech.mail.ru/review/maps-me-6-reasons/ MAPS.ME: незаменимый помощник за границей и дома] - обзор на сайте hi-tech.mail.ru

Отрывок, характеризующий Maps.me

– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.
В последних числах августа Ростовы получили второе письмо от Николая. Он писал из Воронежской губернии, куда он был послан за лошадьми. Письмо это не успокоило графиню. Зная одного сына вне опасности, она еще сильнее стала тревожиться за Петю.
Несмотря на то, что уже с 20 го числа августа почти все знакомые Ростовых повыехали из Москвы, несмотря на то, что все уговаривали графиню уезжать как можно скорее, она ничего не хотела слышать об отъезде до тех пор, пока не вернется ее сокровище, обожаемый Петя. 28 августа приехал Петя. Болезненно страстная нежность, с которою мать встретила его, не понравилась шестнадцатилетнему офицеру. Несмотря на то, что мать скрыла от него свое намеренье не выпускать его теперь из под своего крылышка, Петя понял ее замыслы и, инстинктивно боясь того, чтобы с матерью не разнежничаться, не обабиться (так он думал сам с собой), он холодно обошелся с ней, избегал ее и во время своего пребывания в Москве исключительно держался общества Наташи, к которой он всегда имел особенную, почти влюбленную братскую нежность.
По обычной беспечности графа, 28 августа ничто еще не было готово для отъезда, и ожидаемые из рязанской и московской деревень подводы для подъема из дома всего имущества пришли только 30 го.
С 28 по 31 августа вся Москва была в хлопотах и движении. Каждый день в Дорогомиловскую заставу ввозили и развозили по Москве тысячи раненых в Бородинском сражении, и тысячи подвод, с жителями и имуществом, выезжали в другие заставы. Несмотря на афишки Растопчина, или независимо от них, или вследствие их, самые противоречащие и странные новости передавались по городу. Кто говорил о том, что не велено никому выезжать; кто, напротив, рассказывал, что подняли все иконы из церквей и что всех высылают насильно; кто говорил, что было еще сраженье после Бородинского, в котором разбиты французы; кто говорил, напротив, что все русское войско уничтожено; кто говорил о московском ополчении, которое пойдет с духовенством впереди на Три Горы; кто потихоньку рассказывал, что Августину не ведено выезжать, что пойманы изменники, что мужики бунтуют и грабят тех, кто выезжает, и т. п., и т. п. Но это только говорили, а в сущности, и те, которые ехали, и те, которые оставались (несмотря на то, что еще не было совета в Филях, на котором решено было оставить Москву), – все чувствовали, хотя и не выказывали этого, что Москва непременно сдана будет и что надо как можно скорее убираться самим и спасать свое имущество. Чувствовалось, что все вдруг должно разорваться и измениться, но до 1 го числа ничто еще не изменялось. Как преступник, которого ведут на казнь, знает, что вот вот он должен погибнуть, но все еще приглядывается вокруг себя и поправляет дурно надетую шапку, так и Москва невольно продолжала свою обычную жизнь, хотя знала, что близко то время погибели, когда разорвутся все те условные отношения жизни, которым привыкли покоряться.
В продолжение этих трех дней, предшествовавших пленению Москвы, все семейство Ростовых находилось в различных житейских хлопотах. Глава семейства, граф Илья Андреич, беспрестанно ездил по городу, собирая со всех сторон ходившие слухи, и дома делал общие поверхностные и торопливые распоряжения о приготовлениях к отъезду.
Графиня следила за уборкой вещей, всем была недовольна и ходила за беспрестанно убегавшим от нее Петей, ревнуя его к Наташе, с которой он проводил все время. Соня одна распоряжалась практической стороной дела: укладываньем вещей. Но Соня была особенно грустна и молчалива все это последнее время. Письмо Nicolas, в котором он упоминал о княжне Марье, вызвало в ее присутствии радостные рассуждения графини о том, как во встрече княжны Марьи с Nicolas она видела промысл божий.
– Я никогда не радовалась тогда, – сказала графиня, – когда Болконский был женихом Наташи, а я всегда желала, и у меня есть предчувствие, что Николинька женится на княжне. И как бы это хорошо было!
Соня чувствовала, что это была правда, что единственная возможность поправления дел Ростовых была женитьба на богатой и что княжна была хорошая партия. Но ей было это очень горько. Несмотря на свое горе или, может быть, именно вследствие своего горя, она на себя взяла все трудные заботы распоряжений об уборке и укладке вещей и целые дни была занята. Граф и графиня обращались к ней, когда им что нибудь нужно было приказывать. Петя и Наташа, напротив, не только не помогали родителям, но большею частью всем в доме надоедали и мешали. И целый день почти слышны были в доме их беготня, крики и беспричинный хохот. Они смеялись и радовались вовсе не оттого, что была причина их смеху; но им на душе было радостно и весело, и потому все, что ни случалось, было для них причиной радости и смеха. Пете было весело оттого, что, уехав из дома мальчиком, он вернулся (как ему говорили все) молодцом мужчиной; весело было оттого, что он дома, оттого, что он из Белой Церкви, где не скоро была надежда попасть в сраженье, попал в Москву, где на днях будут драться; и главное, весело оттого, что Наташа, настроению духа которой он всегда покорялся, была весела. Наташа же была весела потому, что она слишком долго была грустна, и теперь ничто не напоминало ей причину ее грусти, и она была здорова. Еще она была весела потому, что был человек, который ею восхищался (восхищение других была та мазь колес, которая была необходима для того, чтоб ее машина совершенно свободно двигалась), и Петя восхищался ею. Главное же, веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда то, что вообще происходит что то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого.


31 го августа, в субботу, в доме Ростовых все казалось перевернутым вверх дном. Все двери были растворены, вся мебель вынесена или переставлена, зеркала, картины сняты. В комнатах стояли сундуки, валялось сено, оберточная бумага и веревки. Мужики и дворовые, выносившие вещи, тяжелыми шагами ходили по паркету. На дворе теснились мужицкие телеги, некоторые уже уложенные верхом и увязанные, некоторые еще пустые.
Голоса и шаги огромной дворни и приехавших с подводами мужиков звучали, перекликиваясь, на дворе и в доме. Граф с утра выехал куда то. Графиня, у которой разболелась голова от суеты и шума, лежала в новой диванной с уксусными повязками на голове. Пети не было дома (он пошел к товарищу, с которым намеревался из ополченцев перейти в действующую армию). Соня присутствовала в зале при укладке хрусталя и фарфора. Наташа сидела в своей разоренной комнате на полу, между разбросанными платьями, лентами, шарфами, и, неподвижно глядя на пол, держала в руках старое бальное платье, то самое (уже старое по моде) платье, в котором она в первый раз была на петербургском бале.