Margaritifera

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Margaritifera

Створки раковины Margaritifera margaritifera
Научная классификация
Международное научное название

Margaritifera (Linnaeus, 1758)


Систематика
на Викивидах

Изображения
на Викискладе

Margaritifera — род двустворчатых моллюсков из отряда Unionoida. Населяют чистые пресные ручьи и реки многих стран Северного полушария. Служили объектом промысла для добычи перламутра и речного жемчуга, однако из-за сокращения численности промысел стал нерентабелен.





Раковина

Раковина удлинённая, сужающаяся к заднему краю. В месте сочленения створок имеются выступы раковины (один на правой створке, два — на левой), образующие замок, который обеспечивает более жёсткое соединение. Толщина створок сильно зависит от жёсткости воды и скорости течения. Наиболее толстые раковины обнаруживаются в ручьях со слабым течением и жёсткой водой[1]. При низком содержании солей образуется более лёгкая раковина, содержащая белковые прослойки между фарфоровым и перламутровым слоями («тульберговские полоски»)[1]. Кроме того, в мягкой воде интенсифицируются процессы эрозии раковины, в первую очередь — в области вершины[1].

Систематика

История

Исторически считалось, что в Европе обитает один вид, в Северной Америки – 2-3 вида, на территории России - 14. Попытки проведения ревизии рода на основании морфологических признаков не увенчались успехом. В ходе молекулярно-генетического анализа видов, обитающих на Дальнем Востоке и Забайкалье, на основе анализа фрагментов генов COI и 18S рДНК, а также морфологических данных, 13 видов были сведены в 3: один сугубо континентальный, и два распространены на Курильских островах, Сахалине, Камчатке и в Японии[2]. Морфологически эти виды различаются кривизной максимально выпуклого сечения створок, а также отношением ширины раковины к её максимальной высоте.

До недавнего времени также считалось, что северную часть Европы населяет только один вид рода - европейская жемчужница (Margaritifera margaritifera). В ходе подготовки полного определителя пресноводной малакофауны России русскими зоологами была проведена ревизия некоторых крупных двустворчатых моллюсков, включая раковин европейской жемчужницы из коллекции Зоологического института РАН[3]. В результате применения компараторного метода были выделены 3 морфологические формы, различающиеся по кривизне фронтального сечения створок. Выделенные формы были отнесены к трем видам: наиболее плоская раковина - M. margaritifera, наиболее выпуклая к - M. borealis (Westerlund, 1871) и промежуточная к - M. elongata (Lamarck, 1819). Согласно же исследованию И.С. Серегеевой и соавторов, M. elongata и M. borealis не являются самостоятельными видами, а наблюдаемые различия по признакам между раковинами моллюсков являются проявлением размерной изменчивости M. margaritifera[4].

Болотов с соавторами в 2013 году попытались доказать принадлежность европейских представителей рода к одному виду. В результате исследования ими был сделан вывод, что виды, заселяющие реки Северной Европы, принадлежат к единственному виду Margaritifera margaritifera[5].

Виды

Напишите отзыв о статье "Margaritifera"

Примечания

  1. 1 2 3 Жадин В. И. Пресноводные моллюски СССР. Л.: Ленснабтехиздат, 1933, 232 с.
  2. Ivan N. Bolotov1, Yulia V. Bespalaya1, Ilya V. Vikhrev et al. Taxonomy and Distribution of Freshwater Pearl Mussels (Unionoida: Margaritiferidae) of the Russian Far East PLOS ONE | DOI:10.1371/journal.pone.0122408 May 26, 2015
  3. Старобогатов Я.И., Прозорова Л.А., Богатое В В., Саенко Е.М. Определитель пресноводных беспозвоночных России и сопредельных территорий // Моллюски, полихеты, немертины. Т. 6 / Под ред. Богатова В.В., Цалолихина С.Я. СПб.: Наука, 2004. С. 9-491
  4. Сергеева И. С., Болотов И. Н., Беспалая Ю. В. и др. Пресноводные жемчужницы рода Margaritifera (Mollusca: Bivalvia), выделенные в виды M. elongata (Lamarck 1819) и M. borealis (Westerlund 1871), принадлежат к виду M. margaritifera (Linnaeus 1758) // Изв. РАН, сер. биол. 2008. № 1. С. 119-122
  5. Болотов И.Н., Махров А.А., Беспалая Ю.В. и др. Итоги тестирования компараторного метода: кривизна фронтального сечения створки раковины не может служить систематическим признаком у пресноводных жемчужниц рода Margaritifera // Изв. РАН. Сер. биол. 2013. № 2. С. 245–256.

Отрывок, характеризующий Margaritifera

– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.