Marielitos

Marielitos
Место базирования	США США
Годы активности	с 1980-х годов — по настоящее время
Территория	США США
Этнический состав	кубинцы
Криминальная деятельность	наркоторговля, торговля оружием,незаконные азартные игры,заказные убийства, сутенерство, вымогательство, грабежи, разбои, угоны автомобилей, букмекерство
Союзники	Американская мафия, некоторые колумбийские наркокартели

Marielitos — общее название для преступных групп, которые состоят из кубино-американцев (в основном потомков кубинцев, эмигрировавших в США).

История

В то время как кубинцы уже эмигрировали в США до 1980-х годов, третья и самая известная волна кубинской эмиграции случилась в 1980 году. Кубинское правительство разрешило эмигрировать 125 000 кубинцам, находившимся на кораблях в Мариэл Харбор. Однако, было установлено, что эта последняя волна кубинских беженцев включала в себя около 2700 закоренелых преступников.

Группировки Marielito, как правило, состоят из кубинских мужчин. Многие из участников Marielitos имеют особые татуировки, изображение святых, имена, слова или таинственные символы. Белые и афро-кубинские участники Marielito принадлежат к афро-кубинским религиозным культам и совершают религиозные ритуалы, что часто приводит к нанесению самим себе ран. В то время как первые участники Marielito приехали в США в 1980-е годы, молодые люди кубинского происхождения, проживающие в бедных районах, могут имитировать ритуалы старых участников Marielito.

Преступные группы Marielito занимаются в основном торговлей наркотиками и заказными убийствами, хотя их деятельность включает в себя сутенерство, вымогательство, грабеж, разбой, угоны автомобилей и букмекерство. В некоторых случаях они поддерживают связи с семьями Американской мафии и некоторомы колумбийскими наркокартелями, обеспечивая наркотрафик и исполняя заказные убийства. Группировки Marielito по-прежнему активны в Лос-Анджелесе, Вашингтоне и Нью-Йорке (особенно в Южном Бронксе).

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Marielitos

– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.