Martin B-26 Marauder
Поделись знанием:
Martin B-26 MarauderMartin B-26 Marauder
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
Не следует путать с бомбардировщиком A-26 «Инвэйдер» — который после снятия «Мародёра» с вооружения получил обозначение B-26.
| B-26 Marauder | |
|---|---|
 | |
| Самолёт B-26B Военно-воздушных сил США с «полосами вторжения» | |
| Тип | средний бомбардировщик |
| Разработчик | Glenn L. Martin Company[en] |
| Главный конструктор | Пэйтон М. Магрудэр |
| Первый полёт | 25 ноября 1940 |
| Начало эксплуатации | 1941 |
| Статус | снят с вооружения |
| Основные эксплуатанты | ВВС США Королевские ВВС |
| Годы производства | 1941—1945 |
| Единиц произведено | 5288[1] |
| Стоимость единицы | $192 427 — 261 000[2] |
 Изображения на Викискладе
| |
Мартин B-26 «Мародёр» — американский двухмоторный семиместный средний бомбардировщик времён Второй мировой войны.
Содержание
История
Проект самолёта Мартин 179, разработанный под руководством Пейтона М. Мэгрудера, был представлен армейской комиссии 5 июля 1939 года. Два месяца спустя поступил заказ на 1100 самолётов.
Первый серийный В-26 поднялся в воздух 25 ноября 1940 года.
Версия В-26В отличалась усиленной бронезащитой и улучшенным вооружением, а у самолётов более поздних выпусков был увеличен размах крыла. Таким образом попытались уменьшить посадочную скорость, однако это во многом компенсировалось увеличением общей массы самолёта.
Последующие варианты, В-26F и В-26G, имели увеличенный на 3,5° угол атаки крыла (в целях улучшения взлётных характеристик). Всего было выпущено 5157 самолётов «Мародёр»[2].
Всего на заводе «Мартин»[en] в Балтиморе было построено 1883 самолёта В-26В, а 1235 В-26С было выпущено в Омахе, штат Небраска.
Эксплуатация
Поставки машин в ВВС США начались в 1941 году, но они сопровождались рядом неполадок и аварий во время лётных испытаний. Сначала бомбардировщиками В-26А начали комплектовать 22-ю бомбардировочную группу. Группа приступила к переброске своих самолётов в Австралию как раз в тот день, когда сотни японских бомбардировщиков атаковали Пёрл-Харбор.
Первую боевую операцию «Мародёры» провели в апреле 1942 года над Новой Гвинеей. «Мародёр» имел боевые потери менее 1 %[2].
По договору о ленд-лизе Королевские военно-воздушные силы Великобритании также получили 522 машины. В Великобританию первые В-26 прибыли в феврале 1943 года, однако понесли тяжёлые потери в первых же вылетах. Состояли на службе в Королевских военно-воздушных силах Великобритании и Военно-воздушных силах Южно-Африканской Республики в Средиземноморском регионе.
По данным веб-сайта ACIG, в апреле 1950 года, во время Холодной войны, два американских B-26 было сбито советскими истребителями МиГ-15 из группировки ПВО Шанхая; по данным российских исследователей Л.Крылова и Ю.Тепсуркаева, работавших с журналами боевых действий советских частей и свидетельствами советских ветеранов, самолётов типа B-26 советские истребители в Китае не сбивали[3][4].
Тактико-технические характеристики (B-26G)
Технические характеристики
- Экипаж: 7: 2 пилота, штурман-бомбардир, штурман/радист, 3 стрелка
- Длина: 17,8 м
- Размах крыла: 21,65 м
- Высота: 6,55 м
- Площадь крыла: 61,1 м²
- Коэффициент удлинения крыла: 7,66
- Масса пустого: 11 476 кг
- Масса снаряженного: 17 327 кг
- Двигатели: 2× радиальных Pratt & Whitney R-2800-43 Double Wasp мощностью 1900 л. с. (1400 кВт)
- Коэффициент лобового сопротивления при нулевой подъёмной силе: 0,0314
- Эквивалентная площадь сопротивления: 1,92 м²
Лётные характеристики
- Максимальная скорость: 455 км/ч на высоте 1525 м
- Крейсерская скорость: 358 км/ч
- Посадочная скорость: 167 км/ч
- Боевой радиус: 1850 км
- Перегоночная дальность: 4590 км
- Практический потолок: 6400 м
- Нагрузка на крыло: 228 кг/м²
- Тяговооружённость: 170 Вт/кг
- Аэродинамическое качество: 12,0
Вооружение
- Пулемётное: 11× 12,7 мм пулемётов «Браунинг M2» (неподвижные для переднего огня, на подвижных креплениях в носовой и средней частях фюзеляжа, а также в надфюзеляжной и хвостовой турелях с электроприводом)
- Бомбовая нагрузка: 1800 кг
Напишите отзыв о статье "Martin B-26 Marauder"
Примечания
- ↑ Mendenhall, Charles. Deadly Duo. North Branch, Minnesota: Specialty Press Publishers & Wholesalers, 1981. ISBN 0-933424-22-1.
- ↑ 1 2 3 [www.airwar.ru/enc/bww2/b26.html B-26 Marauder на сайте airwar.ru]
- ↑ [www.acig.info/CMS/index.php?option=com_content&task=view&id=53&Itemid=47 Soviet Air-to-Air Victories of the Cold War]
- ↑ Тепсуркаев Ю, Крылов Л. «Сталинские соколы» против «Летающих крепостей». — М.: Яуза, Эксмо, 2008. — С. 50.
Источник
- [www.cofe.ru/avia/M/M-35.htm]
|
Это заготовка статьи о военном летательном аппарате. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Martin B-26 Marauder (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Martin B-26 Marauder
– Она любит вас.– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.
Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.
Во первых, женитьба была не блестящая в отношении родства, богатства и знатности. Во вторых, князь Андрей был не первой молодости и слаб здоровьем (старик особенно налегал на это), а она была очень молода. В третьих, был сын, которого жалко было отдать девчонке. В четвертых, наконец, – сказал отец, насмешливо глядя на сына, – я тебя прошу, отложи дело на год, съезди за границу, полечись, сыщи, как ты и хочешь, немца, для князя Николая, и потом, ежели уж любовь, страсть, упрямство, что хочешь, так велики, тогда женись.
– И это последнее мое слово, знай, последнее… – кончил князь таким тоном, которым показывал, что ничто не заставит его изменить свое решение.
Князь Андрей ясно видел, что старик надеялся, что чувство его или его будущей невесты не выдержит испытания года, или что он сам, старый князь, умрет к этому времени, и решил исполнить волю отца: сделать предложение и отложить свадьбу на год.
Через три недели после своего последнего вечера у Ростовых, князь Андрей вернулся в Петербург.
На другой день после своего объяснения с матерью, Наташа ждала целый день Болконского, но он не приехал. На другой, на третий день было то же самое. Пьер также не приезжал, и Наташа, не зная того, что князь Андрей уехал к отцу, не могла себе объяснить его отсутствия.
Так прошли три недели. Наташа никуда не хотела выезжать и как тень, праздная и унылая, ходила по комнатам, вечером тайно от всех плакала и не являлась по вечерам к матери. Она беспрестанно краснела и раздражалась. Ей казалось, что все знают о ее разочаровании, смеются и жалеют о ней. При всей силе внутреннего горя, это тщеславное горе усиливало ее несчастие.
Однажды она пришла к графине, хотела что то сказать ей, и вдруг заплакала. Слезы ее были слезы обиженного ребенка, который сам не знает, за что он наказан.
Графиня стала успокоивать Наташу. Наташа, вслушивавшаяся сначала в слова матери, вдруг прервала ее:
– Перестаньте, мама, я и не думаю, и не хочу думать! Так, поездил и перестал, и перестал…
Голос ее задрожал, она чуть не заплакала, но оправилась и спокойно продолжала: – И совсем я не хочу выходить замуж. И я его боюсь; я теперь совсем, совсем, успокоилась…
На другой день после этого разговора Наташа надела то старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала. Она, напившись чаю, пошла в залу, которую она особенно любила за сильный резонанс, и начала петь свои солфеджи (упражнения пения). Окончив первый урок, она остановилась на середине залы и повторила одну музыкальную фразу, особенно понравившуюся ей. Она прислушалась радостно к той (как будто неожиданной для нее) прелести, с которой эти звуки переливаясь наполнили всю пустоту залы и медленно замерли, и ей вдруг стало весело. «Что об этом думать много и так хорошо», сказала она себе и стала взад и вперед ходить по зале, ступая не простыми шагами по звонкому паркету, но на всяком шагу переступая с каблучка (на ней были новые, любимые башмаки) на носок, и так же радостно, как и к звукам своего голоса прислушиваясь к этому мерному топоту каблучка и поскрипыванью носка. Проходя мимо зеркала, она заглянула в него. – «Вот она я!» как будто говорило выражение ее лица при виде себя. – «Ну, и хорошо. И никого мне не нужно».
