Martin Mars
| JRM Mars | |
|---|---|
 | |
| Опытный образец | |
| Тип | дальний океанский патрульный самолёт |
| Разработчик | Martin |
| Производитель | Martin |
| Первый полёт | 23 июня 1942 года |
| Начало эксплуатации | ноябрь 1943 года |
| Статус | эксплуатируется |
| Основные эксплуатанты | ВМС США |
| Годы производства | июнь 1945—1947 годы |
| Единиц произведено | 7 (опытный образец + 6 серийных) |
| Базовая модель | Martin PBM Mariner |
 Изображения на Викискладе
| |
Мартин Марс (англ. Martin JRM Mars) — четырёхмоторная летающая лодка, разработанная в 1938—1943 по заказу ВМС США как «летающий дредноут» — дальний океанский патрульный самолёт. В 1945—1947 было выпущено пять серийных «Марсов», поставленных на вооружение ВМС США; по состоянию на сентябрь 2012 года последний из них продолжает службу как гражданская противопожарная машина. «Марс» — крупнейший по размаху крыла серийный гидросамолёт за всю историю (превосходивший его Hughes H-4 Hercules был построен в единственном экземпляре).
Содержание
История создания и службы
Постройка и испытания опытного образца
23 августа 1938 ВМС США выдал фирме Martin задание на проектирование «летающего дредноута» — дальнего океанского патрульного самолёта. Взяв за основу успешный проект Martin PBM Mariner, принятый на вооружение в 1939, конструкторы Martin пропорционально увеличили его и в сентябре 1941 опытный самолёт под именем XPB2M-1 был спущен на воду. Вначале он был укомплектован 2000-сильными моторами Wright R-3350-18 Duplex Cyclone и деревянными пропеллерами диаметром 5,17 м.
5 декабря 1941 на ещё не летавшем XPB2M-1 загорелся мотор; благодаря тому, что мотогондола от огня разрушилась, мотор рухнул в воду и самолёт в целом сохранился. Он впервые поднялся в воздух в июне 1942, на этот раз с 2200-сильными моторами и уменьшенными в размере пропеллерами (диаметр 5,0 м). После успешных лётных испытаний, в сентябре 1943, флот решил, что тихоходный, слабо защищённый (6 одиночных пулемётов 7,62 мм) «дредноут» не имеет шансов в реальном бою. С опытного самолёта демонтировали броню, вооружение и бомбометательное оборудование. В ноябре 1943 — марте 1945 флот использовал его под именем XPB2M-1R как транспорт на линии Сан-Франциско — Гонолулу, и после 78 перелётов туда и обратно вернул машины на завод.[1]
Служба серийных машин в ВМС США
Флот был удовлетворён результатами эксплуатации XPB2M-1R в качестве военного транспорта и выдал Martin заказ на постройку двадцати серийных самолётов с 2400-сильными моторами, под обозначением JRM-1. Первый серийный образец, с собственным именем «Гавайский Марс» (Hawaii Mars), был построен в июне 1945 и мог нести
- до 16 т груза
- или 133 вооружённых десантников
- или 83 раненых на подвесных койках и 25 человек медицинского персонала
Однако сразу по завершении Второй мировой войны флот отказался от дальнейших поставок; производство машин, заложенных в 1945, тянулось до 1947 года. При этом последний серийный самолёт, укомплектованный 3000-сильными моторами P&W R-4360-4T Wasp Major, фактически являлся новой модификацией машины (JRM-2 Caroline Mars, уничтожен тайфуном в 1963).
Из пяти «Марсов», принятых на вооружение ВМС США в 1945—1947, одна машина была потеряна от пожара в 1950. Жертв не было — пилот сумел приводниться и эвакуировать пассажиров. Четыре оставшиеся машины («Большая четвёрка») были поставлены на прикол в 1956 и списаны на металлолом в 1959[1] при среднем налёте более 20 000 часов.[2]
Гражданская служба
В том же году «Марсы» были выкуплены объединением канадских лесопромышленников, учредивших собственный противопожарный авиаотряд. Самолёты переоборудовали в летающие танкеры для тушения лесных пожаров. 23 июня 1961 одна машина разбилась на тушении пожара; другая была уничтожена тайфуном 12 октября 1962. Два сохранившихся «Марса» впоследствии получили новые моторы — 2500-сильные Wright R-3350-24WA Cyclone, с которыми самолёты могли поднимать до 27 750 литров воды и 2 270 литров пенообразующего концентрата, при этом они оборудованы различными системами сброса воды (через двери в бортах и двери в днище). Самолёты сохраняют первоначальные имена «Гавайский Марс» (бортовой номер C-FLYL, красный киль) и «Филиппинский Марс» (C-FLYK, белый киль).[3]
Максимальная длительность работы на одной заправке в режиме интенсивного тушения пожаров — 5,9 часов, при этом самолёт способен до 37 полных циклов (набор воды, взлёт, набор высоты, сброс воды, посадка). «Марс» принимает запас воды буквально на ходу. Для этого машина садится на поверхность воды и движется на редане со скоростью 100—110 км/ч. Вода поступает в баки через открытую створку днища, со скоростью около тонны в секунду; в это время постоянная скорость глиссирования поддерживается равномерным и быстрым увеличением тяги моторов. Именно выполнение этой операции заставляет содержать на каждом «Марсе» экипаж из четверых человек — двух пилотов и двух бортинженеров.[3]
После ряда перепродаж два «Марса» остаются приписанными к городку Алберни на острове Ванкувер. В последний раз они принимали участие в тушении калифорнийских лесных пожаров в октябре-ноябре 2007 года.[4][5] В августе 2012 года было сообщено, что одна из двух оставшихся машин — «Филиппинский Марс» — списана и отправлена во Флориду, где будет установлена в Национальном музее морской авиации (Пенсакола)[6].
ТТХ
Технические характеристики
- Экипаж: 4 чел
- Длина: 36,0 м
- Размах крыла: 61,0 м
- Высота: 14,63 м
- Максимальная взлётная масса: 73 483 кг
- Силовая установка: 4 × Wright R-3350-24WA Duplex Cyclone
- Мощность двигателей: 4 × 2500 л.с.
Лётные характеристики
- Максимальная скорость: 356 км/ч
- Крейсерская скорость: 305 км/ч
- Практическая дальность: 8 000 км
- Практический потолок: 4450 м
Напишите отзыв о статье "Martin Mars"
Примечания
- ↑ 1 2 Раздел написан по материалам [www.vectorsite.net/avmars.html#m5 Greg Goebel. The Martin Mariner, Mars, & Marlin Flying Boats] (недоступная ссылка с 12-08-2013 (3909 дней) — история, копия)
- ↑ По данным сайта компании-оператора, суммарный налёт четырёх сохранившихся машин в 1959 составил 87 000 часов [www.martinmars.com/aircraft.htm]
- ↑ 1 2 Данные сайта компании-оператора [www.martinmars.com/aircraft.htm]
- ↑ Видео: [video.yahoo.com/video/play?vid=1357103&fr= Полёт «Марса» 24 октября 2007]
- ↑ The Californian, 30/10/2007 [www.nctimes.com/articles/2007/10/30/news/californian/lake_elsinore/20_44_2210_29_07.txt]
- ↑ Sandra McCulloch. [www2.canada.com/albernivalleytimes/story.html?id=6fac373d-43eb-44fe-a336-f373c2e40396 Water bomber retires to US]. Alberni Valley Times (August 23, 2012). Проверено 18 ноября 2012. [www.webcitation.org/6CbPPtmsL Архивировано из первоисточника 2 декабря 2012].
Ссылки
- Сайт компании-оператора [www.martinmars.com/ www.martinmars.com]
- Англ. [www.vectorsite.net/avmars.html#m5 История создания и службы] (недоступная ссылка с 12-08-2013 (3909 дней) — история, копия)
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Martin Mars
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
Увидав его лицо и встретившись с ним взглядом, княжна Марья вдруг умерила быстроту своего шага и почувствовала, что слезы вдруг пересохли и рыдания остановились. Уловив выражение его лица и взгляда, она вдруг оробела и почувствовала себя виноватой.
«Да в чем же я виновата?» – спросила она себя. «В том, что живешь и думаешь о живом, а я!..» – отвечал его холодный, строгий взгляд.
В глубоком, не из себя, но в себя смотревшем взгляде была почти враждебность, когда он медленно оглянул сестру и Наташу.
Он поцеловался с сестрой рука в руку, по их привычке.
– Здравствуй, Мари, как это ты добралась? – сказал он голосом таким же ровным и чуждым, каким был его взгляд. Ежели бы он завизжал отчаянным криком, то этот крик менее бы ужаснул княжну Марью, чем звук этого голоса.
– И Николушку привезла? – сказал он также ровно и медленно и с очевидным усилием воспоминанья.
– Как твое здоровье теперь? – говорила княжна Марья, сама удивляясь тому, что она говорила.
– Это, мой друг, у доктора спрашивать надо, – сказал он, и, видимо сделав еще усилие, чтобы быть ласковым, он сказал одним ртом (видно было, что он вовсе не думал того, что говорил): – Merci, chere amie, d'etre venue. [Спасибо, милый друг, что приехала.]
Княжна Марья пожала его руку. Он чуть заметно поморщился от пожатия ее руки. Он молчал, и она не знала, что говорить. Она поняла то, что случилось с ним за два дня. В словах, в тоне его, в особенности во взгляде этом – холодном, почти враждебном взгляде – чувствовалась страшная для живого человека отчужденность от всего мирского. Он, видимо, с трудом понимал теперь все живое; но вместе с тем чувствовалось, что он не понимал живого не потому, чтобы он был лишен силы понимания, но потому, что он понимал что то другое, такое, чего не понимали и не могли понять живые и что поглощало его всего.
– Да, вот как странно судьба свела нас! – сказал он, прерывая молчание и указывая на Наташу. – Она все ходит за мной.
Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?
Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
