Mauser

Mauser
Основание	1872
Упразднена	2004
Причина упразднения	слияние с Rheinmetall
Преемник	Rheinmetall Waffe Munition GmbH
Основатели	Петер Пауль и Вильгельм Маузер
Расположение	Германия Германия, Оберндорф-на-Неккаре
Отрасль	Оборонная промышленность
Продукция	Стрелковое оружие
Материнская компания	Rheinmetall

К:Компании, основанные в 1872 годуК:Компании, упразднённые в 2004 году

Гебрюдер Маузер (нем. Gebrüder Mauser) — немецкая компания, основанная братьями Петером Паулем и Вильгельмом Маузерами для производства стрелкового оружия (преимущественно винтовок).

История

Оружейный завод в Оберндорф-на-Неккаре был основан в 1811 году указом короля Вюртемберга Фридриха I.

Отец Петера Пауля и Вильгельма — Франц Андреас Маузер — большую часть жизни проработал на Королевском оружейном заводе в Оберндорф-на-Неккаре. Петер Пауль Маузер начал свою работу на этом заводе в 12 лет и работал, пока в возрасте 19 лет не был призван в армию.

23 декабря 1872 года братья Петер Пауль и Вильгельм Маузер создали фирму Gebrüder Wilhelm und Paul Mauser.

В 1872 году братья Маузер купили у правительства Вюртемберга Королевский оружейный завод (англ.) в Оберндорф-на-Неккаре за 200 000 южно-германских гульденов (иногда именуемых «флоринами»).

В 1874 году — после преобразования — фирма стала именоваться Gebrüder Mauser und Cie («Братья Маузер и Компания»).

В 1922 году фирма преобразована в Waffenfabrik Mauser AG (акционерное общество Оружейный Завод Маузер).

Впоследствии акционерному обществу Waffenfabrik Mauser также принадлежал оружейный завод в Борзигвальде, пригороде Берлина (Mauser AG Borsigwalde).

Завод Маузер в Оберндорф-на-Неккаре разрушен авиацией союзников в 1945 году.

После Второй мировой войны инженерами компании Маузер в Оберндорф-на-Неккаре была основана компания «Хеклер и Кох».

Продукция 

Винтовки до 1945 года

Gewehr 71

В 1871 году братья Маузер создают однозарядную винтовку под 11-мм патрон, продемонстрированную в Прусской Королевской стрелковой школе в Шпандау, и она принимается на вооружение как Gewehr 1871 (англ.).

Mauser 1889 «Бельгийский Маузер»

Первая винтовка фирмы изначально спроектированная под патрон уменьшенного калибра (7,65×53 мм) с бездымным порохом. Принята на вооружении в Бельгии, где и производилась. В следующем, 1890 году, принята на вооружении в Турции, причём винтовки для турецкой армии производились в Германии, на заводах Ludwig Loewe & Company (англ.) и Mauser. Далее, в 1891 году, эта же модель принимается на вооружении в Аргентине. Поставки осуществлялись заводом Ludwig Loewe, и, также DWM. Такие же винтовки поставлялись в Перу, Эквадор и Колумбию.

Mauser 1894 и 1895

В 1894 году создана магазинная винтовка, в дальнейшем принятая на вооружение во многих странах мира (но не в Германии). Существовала модификация 1895 года. Винтовка модели 1894 года экспортировалась в Бразилию и Швецию.

Винтовка модели 1895 года под патрон 7×57 мм экспортировалась в Мексику, Чили, Уругвай, Китай, Иран и в бурские Южно-Африканские республики — Республику Трансвааль и Оранжевое Свободное государство.

В романе Луи Буссенара «Капитан Сорви-голова» (1901 год), описывающем события Второй англо-бурской войны 1899—1902 годов много раз упоминаются винтовки Маузер — по всей видимости имеется в виду именно модель 1895 года.

Mauser M96 «Шведский Маузер»

В 1896 году создана магазинная винтовка под патрон 6,5×55 мм, предназначенная для экспорта в Швецию, впоследствии получившая известность под неофициальным названием Шведский Маузер (англ.).

Mauser 98

Mauser Gewehr 98 (Маузер 98; Mauser 98, G98 или Gew.98) — созданная в 1898 году винтовка, принятая на вооружение объединенной германской армией вплоть до конца Второй мировой войны и получившая репутацию простого и надёжного оружия. По некоторым подсчётам в мире выпущено около 100 миллионов винтовок, которые можно считать разновидностями Mauser 98.

Mauser 98k

Винтовка принята на вооружение в 1935 году как Karabiner 98k (также Kar98k или K98k, то есть официально называлась «карабин 98k»). В большинстве современных источников именуется Mauser 98k. Является модификацией винтовки Mauser 98.

Volkssturmkarabiner 98 (VK.98)

В дословном переводе с немецкого — «карабин фольксштурма». Является сильно упрощённой версией винтовки Mauser 98k. Volkssturmkarabiner 98 выпускался в конце Второй мировой войны, как в однозарядном, так и в магазином варианте.

В конце Второй мировой войны другими немецкими производителями выпускались карабины Volkssturmkarabiner 1 (VK.1) и Volkssturmkarabiner 2 (VK.2), которые, несмотря на схожесть названий, имеют существенные отличия от Volkssturmkarabiner 98.

Mauser T-Gewehr — 1918 г.

Mauser T-Gewehr — первое в истории противотанковое ружьё, разработанное в 1918 году. Использовался патрон 13,25×92 мм SR. До конца Первой мировой войны применялось Германской армией на Западном фронте, а после войны состояло на вооружении некоторых европейских стран.

Gewehr 41 (Mauser)

Gewehr 41 (Mauser), она же G-41(M) — экспериментальная самозарядная винтовка под патрон 7,92×57 мм.

В 1940 году управлением вооружений сухопутных сил Германии были выдвинуты требования на новую самозарядную винтовку для вермахта. В конце 1941 года в части вермахта для войсковых испытаний начали поступать самозарядные винтовки двух типов: разработанная компанией Mauser винтовка G-41(M) и разработанная компанией Walther винтовка G-41(W). Общий выпуск винтовок G41(M) составил около 15 000 штук. В 1942 году, по итогам войсковых испытаний, на вооружение была принята винтовка G-41(W) системы Вальтера (часто именуется просто Gewehr 41 или G-41).

Sturmgewehr 45 (StG 45(M))

В 1944 году компания разработала «автоматическую винтовку» под промежуточный патрон 7,92×33 мм. В России и СССР оружие данного типа (автоматическая винтовка под промежуточный патрон) принято называть «автомат». Sturmgewehr 45 не была запущена в серийное производство в связи с разрушением в 1945 году авиацией союзников завода Маузер в Оберндорф-на-Неккаре и окончанием Второй мировой войны. Впоследствии Sturmgewehr 45 послужила прототипом винтовки Heckler & Koch G3.

Винтовки после 1945 года

Mauser SP66

Mauser SP66 — снайперская винтовка, разработанная в 1976 году на основе спортивной винтовки М66 Супер Матч.

Mauser 86 SR

Mauser 86 SR — полицейская снайперская винтовка, разработанная для замены Mauser SP66. Отличиями от предшественника стали: модифицированная ложа из фибергласа или ламинированной фанеры, оснащённая регулируемым затыльником и гребнем приклада, отъёмный магазин на 9 патронов вместо постоянного на 3 и новая затворная группа.

Mauser SR 93

Mauser SR 93 — снайперская винтовка, разработанная в начале 1990-х годов. Выпускается под патроны калибра 7,62×51 mm NATO (.308Win), .300 Winchester Magnum, .338 Lapua Magnum . Технически представляет собой 5 зарядную винтовку с продольно-скользящим поворотным затвором. Подача патронов при стрельбе производится из отъемных коробчатых магазинов емкостью 5 патронов.

Mauser M 98

Современная охотничья винтовка. Конструктивно близка к Mauser 98/Mauser 98k (отличается формой и материалом ложи, креплением под оптический прицел, внешней отделкой). Производится с 1999 года по настоящее время (2011 год).

Mauser M 03

Современная охотничья винтовка.

Пистолеты и револьверы

Револьвер «Зиг-Заг»

В 1878 году разработан револьвер «Зиг-Заг» (англ.). Существуют модификации 1886 г. и 1896 г.

Пистолет Mauser C96

В 1896 году компания разработала самозарядный пистолет модели Mauser C96, ставший, благодаря кино и литературе, неотъемлемой частью образа чекиста или комиссара эпохи гражданской войны в России.

Пистолет Mauser М1910

Самозарядный пистолет под патрон 6,35×15 мм Браунинг.

Пистолет Mauser М1914

Самозарядный пистолет под патрон 7,65×17 мм, модификация пистолета Mauser M1910.

Пистолет Mauser М1934

Модификация пистолета Mauser M1910.

Пистолет Mauser HSc — 1935 г.

Самозарядный пистолет, принят на вооружение Вермахта в 1941 году.

Пистолет Mauser V.7082 (Volkspistole) — 1944 г.

Создан как дешевый и простой в производстве пистолет для вооружения фольксштурма. Имеет некоторое конструктивное сходство с Mauser HSc.

Пистолет-пулемёт MP-3008 — 1945 г.

Пистолет-пулемёт, немецкая копия английского пистолета-пулемёта STEN (отличается вертикально расположенным магазином, использовался коробчатый двухрядный магазин от пистолета-пулемета MP-40). Создан как дешевый и простой в производстве пистолет-пулемёт для вооружения фольксштурма.

Пулемёты

MG 18 TuF

Модификация пулемёта MG-08 под патрон 13,25×92 мм SR (данный патрон использовался в противотанковом ружье Mauser T-Gewehr). Пулемёт разработан компанией Mauser в 1918 году как средство борьбы с танками и самолётами (аббревиатура TuF расшифровывается как «Tank und Flieger», в переводе с немецкого «танк и самолёт»). В серийное производство запущен не был.

MG 81

Авиационный пулемёт под патрон 7,92 x 57 mm, разработан компанией Mauser в 1939 году. Является модификацией пулемёта MG 34.

MG 42

Единый пулемёт под патрон 7,92 x 57 mm, разработан компанией Metall und Lackierwarenfabrik Johannes Grossfuss AG в 1942 году. Выпускался несколькими производителями, в том числе компанией Mauser.

Автоматические орудия

2 cm FlaK 30/FlaK 38

Автоматическое зенитное орудие калибра 20 мм.

MG FF

Авиапушка калибра 20 мм.

MG 151

Авиапушка, выпускалась в вариантах калибра 15 мм (MG 151/15) и 20 мм (MG 151/20).

MG 213

Авиапушка, выпускалась в вариантах калибра 20 мм (MG 213) и 30 мм (MG 213C).

BK 27

Автоматическая пушка калибра 27 мм. Разработана в 1976 году.

Существуют корабельные модификации данной пушки — СMN 27 GS и MLG 27.

MK 30

Автоматическая пушка калибра 30 мм. Разработана в начале 1980-х годов.

Обозначение производителя на продукции 1934—1945 годов

С 1934 года по 1945 год на стрелковом оружии Германии наименования производителей не указывались — указывались только коды заводов — производителей оружия (англ.) по классификации управления вооружений сухопутных сил. При этом на экспортном оружии (в том числе конструктивно идентичном производимому для внутренних нужд Германии) указывались традиционные наименования производителей.

Продукции компании Маузер соответствуют следующие коды:

завод в Оберндорф-на-Неккаре

WaA63 S/42 (1935—1938 годы)

WaA63 42 (1938—1939 годы)

WaA108 S/42 (1935 год)

WaA135 S/42 (1935 год)

WaA135 byf (1941—1945 годы)

WaA211 S/42 (1935 год)

WaA241 S/42 (1935 год)

WaA655 42 (1938—1941 годы)

завод в Борзигвальде, пригороде Берлина

WaA26 S/243 (1938 год)

WaA26 243 (1938—1940 годы)

WaA26 ar (1941—1944 годы)

WaA49

WaA211

WaA217 S/243 (1935—1937 годы)

WaA280 S/243 (1938 год)

WaA280 243 (1938 год)

Отрывок, характеризующий Mauser

В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»