Mayhem

Mayhem
Основная информация
Жанры	Блэк-метал: Тру-блэк-метал (1983—1996) Пост-блэк-метал (1997—наши дни)
Годы	1983 — 1994 1995 — наши дни
Страна	Норвегия Норвегия
Откуда	Осло — Langhus, Ski, Акерсхус
Другие названия	The True Mayhem
Лейбл	Season of Mist
Состав	Хеллхаммер Некробутчер Аттила Чихар
Бывшие участники	Евронимус Kjetil Manheim Messiah Maniac Kittil Kittilsen Torben Grue Дэд Occultus Граф Гришнак Blackthorn Alexander Nordgaren Blasphemer Demonaz
[www.thetruemayhem.com truemayhem.com]

MayhemMayhem

Mayhem — норвежская блэк-металическая группа, образованная в 1983 году. Являются одними из основателей стиля и символом true black metal. Группа приобрела статус культовой после того как погибли её идейные лидеры — вокалист Пер Ингве Олин, также известный под псевдонимом Дэд (8 апреля 1991 года он совершил самоубийство) и гитарист Эйстен Орсет, также известный под псевдонимом Евронимус, который был убит Варгом Викернесом 10 августа 1993 года. После издания своего первого полноформатного альбома De Mysteriis Dom Sathanas (1994) группа распалась и была возрождена в 1995 году Hellhammer’ом, Maniac’ом, Necrobutcher’ом и Blasphemer’ом. В новом составе Mayhem отошли от классического блэк-метала; их поздние работы являются одними из первых образцов того, что позднее назовут «пост-блэк-метал».

Название группы взято из песни Venom «Mayhem with Mercy».

Биография

Создание группы

Группа Mayhem была основана в Осло в 1983 г. гитаристом Эйстейном Орсетом (более известен как Евронимус), бас-гитаристом Йорном Стубберудом (псевдоним Necrobutcher) и ударником Кьетилом Манхеймом. Сначала вокалистом был Евронимус, ненадолго на эту роль взяли Эрика Нордхейма (Messiah), а с 1985 г. постоянным вокалистом стал Свен Эрик Кристиансен (Maniac). В этом составе Mayhem записали демо Pure Fucking Armageddon и мини-альбом Deathcrush. Пластинки вышли в 1986 г. и 1987 г. соответственно на лейбле Euronumous’а, которой назывался Posercorpse Music (позже переименован в Deathlike Silence Productions). Mayhem начинали как типичная дэт-метал-группа, основной темой которой были смерть и насилие. Но скоро в тексты добавились мотивы скандинавского язычества и сатанизма, к которому тяготел Евронимус.

В 1987 г. из группы ушли Манхейм и Maniac (последнего поместили в психиатрическую больницу после попытки самоубийства). В след. году их заменили соответственно Хеллхаммер (Ян Аксель Бломберг) и швед Пер Ингве Олин (Дэд). Дэд стал одним из символов группы и блэк-метала вообще, а скорое самоубийство окончательно сделало его культовой фигурой. Он был настолько одержим смертью, что одевался в лохмотья и красил себе лицо, чтобы походить на мертвеца (корпспэйнт), и наносил себе раны ножом и др. предметами во время концертов. Кроме того, он обладал уникальным голосом, больше похожим на рёв. Один из концертов, сыгранный в этом составе в Лейпциге, впоследствии был издан как официальный концертный альбом Live in Leipzig. В этом же составе группа начала работать над записью первого студийного альбома De Mysteriis Dom Sathanas.

Гибель Дэда и Евронимуса

Дэд покончил с собой 8 апреля 1991 г., выстрелив себе в голову из ружья (патроны, при помощи которых он совершил самоубийство, были подарком Варга Викернеса). Первым тело обнаружил Евронимус, который сделал несколько фотографий трупа. Одна из них позднее была помещена на обложку бутлега Dawn of the Black Hearts. По слухам, Евронимус также съел частички мозга и взял себе на память кусочки черепа Дэда.

В том же (1991) году группу покинул бас-гитарист Necrobutcher, которого заменил Варг Викернес, игравший в Mayhem под псевдонимом Count Grishnackh. Он был несколько лет знаком с Евронимусом и издал некоторые записи своего проекта Burzum на его лейбле. Вместе с сессионным вокалистом Аттилой Чихаром (лидером венгерской группы Tormentor, одним из пионеров блэк-метала) Mayhem возобновили работу над De Mysteriis Dom Sathanas.

10 августа 1993 года Варг Викернес и его друг Снорре Рух (создатель проекта Thorns) приехали из Бергена в Осло к Евронимусу, где после ссоры Викернес нанёс Евронимусу удары ножом, который он всегда носил с собой, смертельный удар пришелся в голову. О том, что могло привести к убийству, спорят до сих пор, в частности, в качестве причин называют конфликт Варга и Евронимуса по поводу доходов от продажи дисков Burzum и борьбу за лидерство в сатанинской организации The Inner Black Circle of Norway, которую возглавлял Евронимус и в которую входили Викернес и ряд других музыкантов. Сам Викернес позднее писал, что Евронимус планировал его убийство и что Викернес фактически прибегнул к самообороне, а большинство из ран на теле Евронимуса образовались от падения на осколки стекла при скатывании с лестницы, а не были нанесены Викернесом. Через два дня он был арестован, и группа de facto прекратила существование.

События, последовавшие за убийством Евронимуса, бурно освещались в норвежской прессе. В результате этого блэк-метал перестал быть уделом немногочисленных сатанистов и язычников и приобрёл относительную известность в среде поклонников экстремальной музыки.

Возрождение группы

Альбом De Mysteriis Dom Sathanas вышел в 1994 г. Задержка была вызвана тем, что родители Евронимуса не хотели видеть на альбоме имя Варга Викернеса и настаивали на том, чтобы Hellhamer переписал партии бас-гитары. Поскольку он не умел играть на басу, на альбоме остались партии, записанные Викернесом, но в буклете в качестве музыкантов значились только Хеллхаммер и Евронимус.

В следующем году группа была вновь сформирована. Помимо Хеллхаммера в неё вошли ранее выступавшие в Mayhem басист Necrobutcher и вокалист Maniac, а также новый гитарист Руне Эриксон (Blasphemer) из группы Aura Noir. Их первой совместной записью стал мини-альбом Wolf's Lair Abyss, который разительно отличался от предыдущих работ как гораздо более техничной игрой, так и чистым вокалом Maniac’а. На следующем альбоме — Grand Declaration of War — группа продолжила движение в сторону авангардного метала. Отход от звучания начала 90-х разделил поклонников группы на два лагеря. Одни превозносили Mayhem времён Дэда и Евронимуса как группу, создавшую лучшие образцы блэк-метала, и критиковали новый состав за измену прошлому, в то время как другие приняли новых Mayhem. В 2004 г. вышел альбом Chimera, который был заметно тяжелее предыдущих работ, но сохранил элементы авангарда. В том же году Maniac был вынужден покинуть группу, и ему на замену пригласили Аттилу Чихара.

6 апреля 2007 г. вышел альбом Ordo Ad Chao. Материал этого альбома вновь разительно отличается от прежнего творчества хаотичной структурой композиций, но главное — нарочито низким качеством звука. Он стартовал в норвежском чарте на рекордном для Mayhem 12-м месте.

В 2008 году группу покинул Blasphemer. В дальнейшем Mayhem выступали с двумя концертными гитаристами, Morfeus и Silmaeth. 16 ноября 2009 года музыканты Mayhem вместе с тур-командой были арестованы за разгром отеля в голландском Тилбурге. Ущерб, нанесенный гостинице, составил около 5000 евро.

В сентябре 2010 года Mayhem впервые отыграли шоу в Новой Зеландии в рамках австралийского турне. Норвежский гитарист Teloch заменил Silmaeth в феврале 2011 года.

В июне 2014 года состоялся выход нового альбома Esoteric Warfare.

Составы

(1983—1986) Евронимус — гитарист, вокалист Necrobutcher (Йорн Стубберуд) — басист Кьетил Манхейм — ударник (1986) Messiah (Эйрик Нордхейм) — вокалист Евронимус — гитарист Necrobutcher — басист Кьетил Манхейм — ударник (1986—1987) Maniac — вокалист Евронимус — гитарист Necrobutcher — басист Кьетил Манхейм — ударник (1987) Киттил Киттельсен — вокалист Евронимус — гитарист Necrobutcher — басист Кьетил Манхейм — ударник (1987) Киттил Киттельсен — вокалист Евронимус — гитарист Necrobutcher — басист Torben Grue — ударник (1988—1991) Дэд — вокалист Евронимус — гитарист Necrobutcher — басист Хеллхаммер — ударник (1991) Occultus (Стиан Йоханнсен) — вокалист, басист Евронимус — гитарист Хеллхаммер — ударник (1991—1993) Евронимус — гитарист Хеллхаммер — ударник

(1993) Аттила Чихар — вокалист Евронимус — гитарист Варг Викернес — басист Хеллхаммер — ударник (1995—1997) Maniac — вокалист Blasphemer (Руне Эриксен) — гитарист Necrobutcher — басист Хеллхаммер — ударник (1997—1998) Maniac — вокалист Blasphemer — гитарист Александер Нордгарен — концертный гитарист Necrobutcher — басист Хеллхаммер — ударник (1998—2004) Maniac — вокалист Blasphemer — гитарист Necrobutcher — басист Хеллхаммер — ударник (2004—2008) Аттила Чихар — вокалист Blasphemer — гитарист Necrobutcher — басист Хеллхаммер — ударник (2008—2012) Аттила Чихар — вокалист Morfeus — концертный гитарист Teloch — гитарист Necrobutcher— басист Хеллхаммер — ударник (2012—) Аттила Чихар — вокалист Teloch — гитарист Necrobutcher— басист Хеллхаммер — ударник Ghul — концертный гитарист

Издания

Дискография

Год	Название	Состав	Лейбл
1986	Pure Fucking Armageddon (демо)	Euronymous — гитара Necrobutcher — бас Manheim — ударные	Funny Fram
1987	Deathcrush (мини-альбом)	Euronymous — гитара Necrobutcher — бас Manheim — ударные Maniac — вокал Messiah — сессионный вокал	Posercorpse Music
1993	Live in Leipzig (концертный)	Euronymous — гитара Necrobutcher — бас Hellhammer — ударные Dead — вокал	Obscure Plasma Records
1994	A Tribute To The Black Emperors	Euronymous — гитара Hellhammer — ударные Dead — вокал в Mayhem и Morbid Necrobutcher — бас
1994	De Mysteriis Dom Sathanas	Euronymous — гитара Hellhammer — бас, ударные Attila Csihar — вокал Count Grishnackh — бас Dead — текст	Deathlike Silence Productions
1996	Out from the Dark (мини-альбом)	Euronymous — гитара Necrobutcher — бас Hellhammer — ударные Dead — вокал	Black Metal Records
1996	Freezing Moon (сингл)		Black Metal Records
1997	Wolf's Lair Abyss (мини-альбом)	Hellhammer — ударные Maniac — вокал Necrobutcher — бас Blasphemer — гитара	Misanthropy Records
1997	Ancient Skin / Necrolust (сингл)		Misanthropy Records
1999	Necrolust / Total Warfare (сплит с Zyklon-B)		Vinyl Collector Records
1999	Mediolanum Capta Est (концертный)	Necrobutcher — бас Maniac — вокал Hellhammer — ударные Blasphemer — гитара	Avantgarde Music
2000	Grand Declaration of War	Hellhammer — ударные Maniac — вокал Necrobutcher — бас Blasphemer — гитара	Season of Mist Necropolis
2001	European Legions (сборник)		Season of Mist
2001	Live in Marseille 2000 (концертный)	Maniac — вокал Hellhammer — ударные Necrobutcher — бас Blasphemer — гитара	Season of Mist
2001	U.S. Legions (сборник)		Renegade Records
2002	Jihad / Freezing Moon (сплит с Meads of Asphodel)		Supernal Music
2002	The Studio Experience (vinyl box set)		Season of Mist
2004	Chimera	Maniac — вокал Hellhammer — ударные Necrobutcher — бас Blasphemer — гитара	Season of Mist
2007	Ordo Ad Chao	Attila Csihar — вокал Blasphemer — гитара Necrobutcher — бас Hellhammer — ударные	Season of Mist
2014	Psywar (сингл)	Attila Csihar — вокал Teloch — гитара Necrobutcher — бас Hellhammer — ударные	Season of Mist
2014	Esoteric Warfare	Attila Csihar — вокал Teloch — гитара Necrobutcher — бас Hellhammer — ударные	Season of Mist

Видео

Год	Название	Лейбл
1998	Live in Bischofswerda 21st June 1997 (VHS)	Misanthropy Records
2001	European Legions: Live In Marseille 2000 (VHS)	Season of Mist

Ссылки

Сайты и ресурсы

• [www.thetruemayhem.com Официальный сайт]  (англ.)
• [www.getphpbb.com/phpbb/thetruemayhem.html Официальный форум]  (англ.)
• [rateyourmusic.com/artist/mayhem Mayhem] (англ.) на сайте Rate Your Music
• [www.discogs.com/artist/Mayhem Mayhem] (англ.) на сайте Discogs
• [www.season-of-mist.com/light/index.php?action=bands&groupe=Mayhem Mayhem на сайте Season of Mist]  (англ.)
• [www.supernalmusic.com/labels/cruentous/mayhem.htm Mayhem на сайте Supernal Music]  (англ.)
• [www.metal-archives.com/band.php?id=67 Mayhem на Encyclopaedia Metallum]  (англ.)
• [www.metal-archives.com/band.php?id=113068 Проект Maniac’а Skitliv на Encyclopaedia Metallum]  (англ.)
• [www.last.fm/ru/music/Mayhem Профиль Mayhem] на Last.fm

Интервью

• [darkside.ru/interviews/459/ Mayhem: Беспредел в пределах разумного]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Mayhem

Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.


От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
Он был глух и не слыхал подъезда князя Андрея. Он сидел на лавке, на которой любил сиживать старый князь, и около него было развешено лычко на сучках обломанной и засохшей магнолии.
Князь Андрей подъехал к дому. Несколько лип в старом саду были срублены, одна пегая с жеребенком лошадь ходила перед самым домом между розанами. Дом был заколочен ставнями. Одно окно внизу было открыто. Дворовый мальчик, увидав князя Андрея, вбежал в дом.
Алпатыч, услав семью, один оставался в Лысых Горах; он сидел дома и читал Жития. Узнав о приезде князя Андрея, он, с очками на носу, застегиваясь, вышел из дома, поспешно подошел к князю и, ничего не говоря, заплакал, целуя князя Андрея в коленку.
Потом он отвернулся с сердцем на свою слабость и стал докладывать ему о положении дел. Все ценное и дорогое было отвезено в Богучарово. Хлеб, до ста четвертей, тоже был вывезен; сено и яровой, необыкновенный, как говорил Алпатыч, урожай нынешнего года зеленым взят и скошен – войсками. Мужики разорены, некоторый ушли тоже в Богучарово, малая часть остается.
Князь Андрей, не дослушав его, спросил, когда уехали отец и сестра, разумея, когда уехали в Москву. Алпатыч отвечал, полагая, что спрашивают об отъезде в Богучарово, что уехали седьмого, и опять распространился о долах хозяйства, спрашивая распоряжении.
– Прикажете ли отпускать под расписку командам овес? У нас еще шестьсот четвертей осталось, – спрашивал Алпатыч.
«Что отвечать ему? – думал князь Андрей, глядя на лоснеющуюся на солнце плешивую голову старика и в выражении лица его читая сознание того, что он сам понимает несвоевременность этих вопросов, но спрашивает только так, чтобы заглушить и свое горе.
– Да, отпускай, – сказал он.