McDonnell F-3 Demon

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
F3H / F-3 Demon
F-3 в музее
Тип палубный истребитель
истребитель-бомбардировщик
перехватчик
Разработчик McDonnell
Производитель McDonnell
Первый полёт 7 августа 1951 года
Начало эксплуатации 7 марта 1956 года
Конец эксплуатации 1964 год
Статус снят с вооружения
Основные эксплуатанты ВМС США
Единиц произведено 519
 Изображения на Викискладе
McDonnell F-3 DemonMcDonnell F-3 Demon

Макдоннелл F-3 «Демон» (англ. McDonnell F-3 Demon; до 1962 года обозначался F3H) — американский палубный дозвуковой истребитель со стреловидным крылом, состоявший на вооружении ВМС США с конца 1950-х до начала 1960-х годов. Известен как первый перехватчик ВМС США, оснащённый радаром. Глубокое развитие конструкции «Демона» привело к созданию истребителя-бомбардировщика F-4 «Фантом» II. Сверхзвуковой истребитель ВВС США Макдоннелл F-101 «Вуду» (McDonnell F-101 Voodoo) сохранил некоторые конструктивные особенности «Демона».





Разработка

Разработка самолёта началась в 1949 году. Конструкция «Демона» предполагала наличие у истребителя стреловидного крыла, в то время как в конструкции истребителя-конкурента Grumman F9F Panther первоначально было использовано прямое крыло, и несколько позже — стреловидное. Фирма-конкурент McDonnell — компания Douglas получила контракт на разработку проекта истребителя с дельтовидным («треугольным») крылом Douglas F4D Skyray. Douglas F4D Skyray с максимальной скоростью 722 мили в час (1162 км/ч) станет первым истребителем ВМС США, способным летать со сверхзвуковой скоростью в горизонтальном полете. «Демону» не удастся достичь таких показателей.

Отступая от традиции использования двух двигателей на самолётах ВМС, «Демон» станет единственным истребителем фирмы McDonnell с одним двигателем, причём под давлением руководства ВМС был выбран не самый удачный вариант — двигатель J40 фирмы «Вестингауз». Этот двигатель усиленно продвигался ВМС США как двигатель для самолётов ВМС нового поколения, имевший тягу в 11000 фунтов (4,5 тонны), что было в три раза больше, чем тяга двигателей истребителя F2H Banshee. «Демон» был первым истребителем со стреловидным крылом фирмы McDonnell и одним из первых истребителей в США, способных нести ракетное вооружение.

Военно-морской флот США сильно нуждался в высокоманёвренном истребителе, способном принять вызов советского МиГ-15 во время войны в Корее 1950—1953 годов. F3H-1N был заказан у фирмы McDonnell ещё до первого полета прототипа XF3H-1, состоявшегося 7 августа 1951 года (лётчик-испытатель Роберт Эдхольм). Двигатель истребителя — Westinghouse J40 стал большим разочарованием, показав на испытаниях только половину от ожидавшейся от него мощности; он был «капризным» и ненадежным. Из 35 истребителей F3H-1N, имевших двигатель J40, восемь разбилось или потерпели аварии. Полёты были прекращены, и начались поиски нового двигателя. Предполагаемый разведывательный вариант «Демона» — F3H-1P не был построен.

Наилучшей альтернативой стал двигатель Allison J71, который также использовался на лёгком бомбардировщике Douglas B-66 Destroyer. Последующие модификации «Демона» с этим двигателем получили обозначение F3H-2N. Использование этого двигателя привело к необходимости увеличения площади крыла и доработки фюзеляжа. Обслуживание нового двигателя стало проблематичным ввиду недостаточной мощности для самолётов такого масштаба каким был «Демон». Двигатель также часто воспламенялся и имел проблемы с компрессором. Первый «Демон» с двигателем J71 взлетел в октябре 1954 года. Другой существенной проблемой стала надёжность катапультируемых кресел: первые их рассматриваемые варианты были признаны ненадёжными и в конечном итоге были заменены креслами британской фирмы Martin-Baker, которые стали вскоре стандартными катапультными креслами авиации ВМФ США; они отличались высокой надёжностью на малых высотах.

Несмотря на имеющиеся проблемы, ВМС США заказали 239 самолётов F3H-2, первые из них были развернуты на авианосцах в марте 1956 года. До ноября 1959 года было построено 519 «Демонов». Это был второй всепогодный перехватчик во флоте с радаром (радар AN/APG-51 для воздушного перехвата целей был впервые использован на F2H-4 Banshee). F3H-2 «Демон» имел радар AN/APG-51A, который впоследствии был заменён на AN/APG-51-B с настраиваемым магнетроном, затем использовался улучшенный вариант AN/APG-51-C.

Стандартным вооружением F3H-2N были четыре 20-мм пушки Кольт Mk 12. В последующие годы для снижения веса самолёта две верхние пушки демонтировались. Поздние модификации «Демона» — F3H-2М были оснащены оборудованием для запуска ракет типа «воздух-воздух» Raytheon AAM-N-2 Sparrow, а позже и AIM-9 Sidewinder. Самолеты F3H-2М могли нести обе ракеты — Raytheon AAM-N-2 Sparrow внутри фюзеляжа, а AIM-9 Sidewinder на внешних подвесках. Пушки не использовались в варианте ПВО авианосца, но они устанавливались и использовались в зависимости от ситуации (например, во время Карибского ракетного кризиса), а также во время атак надводных и наземных целей.

Разведывательный вариант «Демона» — F3H-2P был предложен, но никогда не был построен. «Демон» (в различных модификациях) оставался главным истребителем флота США до 1962 года, когда он был заменён F-4 Phantom II (который разрабатывался под названием «Супер Демон», и был крупнее и тяжелее версии «Демона» F3H). Разработанный во время войны в Корее 1950—1953 годов как противовес советскому истребителю МиГ-15, «Демоны» не одержали ни одной победы в воздушных боях — ни с помощью ракетного вооружения, ни в ближнем бою с помощью пушечного вооружения; они никогда не участвовали в воздушных боях, хотя эти самолеты применялись в войне в Ливане[какой?] и во время кризиса у архипелага Кемой в 1958 году.

В 1962 году вся серия истребителей «Демон» была переименована: F3H стал называться F-3, F3H-2N стал F-3C, F3H-2М — MF-3B, а F3H-2 — F-3B.

Последняя эскадрилья, оснащённая «Демонами» — VF-161 "Chargers" в сентябре 1964 года сменила свои F-3 на F-4 Phantom II.

Благодаря отличной видимости из кабины «Демон» получил прозвище «кафедра» (англ. The Chair). Пилоты «Демонов» были известны в среде морских лётчиков как «водители „Демонов“» (Demon Drivers), а техники, обслуживающие истребители, получили прозвище «врачи „Демонов“» (Demon Doctors).

Страны-эксплуатанты

Модификации

XF3H-1
Прототип одноместного истребителя-перехватчика. Силовая установка — двигатель фирмы «Вестингауз» Westinghouse XJ40. Построено две единицы.
F3H-1N
Первоначальная производственная версия. Одноместный всепогодный истребитель, силовая установка — двигатель фирмы «Вестингауз» J40-WE-22. Построено 58 единиц.
F3H-1P
Предполагаемая версия разведчика F3H-1. Не строилась.
F3H-2N
Всепогодный истребитель. Силовая установка — двигатель фирмы «Эллисон» Allison J71-A-2, самолёт мог нести ракетное вооружение в виде ракет класса воздух-воздух AIM-9 Sidewinder. построено 239 единиц. В 1962 году переименованы в F-3C.

F3H-2M
Производная модификация от F3H-2N, с возможностью несения четырёх ракет класса воздух-воздух AIM-7 Sparrow. Построено 80 единиц. В 1962 году переименованы в MF-3B.
F3H-2
Одноместный ударный истребитель, способный нести ракеты AIM-9 Sidewinder и AIM-7 Sparrow и дополнительную бомбовою нагрузку 2730 кг. Построено 239 единиц. В 1962 переименованы в F-3B.
F3H-2P
Предполагаемый вариант для фоторазведки. Не строился.
F3H-3
Предполагаемый вариант с более мощным двигателем фирмы «Дженерал электрик» General Electric J73. Не строился.

Тактико-технические характеристики

Приведенные характеристики соответствуют модификации F-3B (F3H-2).

Источник данных: Standard Aircraft Characteristics [1].

Технические характеристики


Лётные характеристики

  • Максимальная скорость:  
    • на высоте: М=0,97 на 10668 м
    • у земли: М=0,94
  • Крейсерская скорость: М=0,73
  • Скорость сваливания: 174 км/ч
  • Боевой радиус: 544 км
    • с ПТБ: 778 км
  • Практическая дальность: 1563 км
    • с ПТБ: 1993 км
  • Практический потолок: 9 754 м
  • Скороподъёмность: 59,79 м/с
  • Время набора высоты:
    • 6096 м за 7,19 мин
    • 9144 м за 16,5 мин
  • Нагрузка на крыло: 331,4 кг/м²
  • Тяговооружённость: 0,28 / 0,41 (на максимале / с форсажем, при нормальной взлётной массе)
  • Длина разбега: 1691 м / 739 м (на максимале / с форсажем, при нормальной взлётной массе)
  • Длина пробега: 1445 м 
  • Максимальная эксплуатационная перегрузка: + 7,5g

</ul> Вооружение

  • Стрелково-пушечное: 4 × 20 мм пушка Mk.12 с 600 патр.
  • Точки подвески: 6 (4 под крылом, 2 под фюзеляжем для ПТБ)
  • Управляемые ракеты: 4 × AIM-7 или AIM-9
</ul>

Напишите отзыв о статье "McDonnell F-3 Demon"

Примечания

  1. ↑ [www.alternatewars.com/SAC/F-3B_SAC_-_1_July_1967.pdf Standard Aircraft Characteristics. F-3B (F3H-2) "Demon"]. — Direction of The Commander of The Naval Air Systems Command, 1 July 1967. — (NAVAIR 00-110AF3-1).

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 В этой статье не хватает ссылок на источники информации.
Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники.
Эта отметка установлена 15 марта 2013 года.
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий McDonnell F-3 Demon

– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=McDonnell_F-3_Demon&oldid=78350931»