Melody Maker

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Отрывок, характеризующий Melody Maker

– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).


Навигация

 Melody Maker</div><tr><td style="background:#eaf1fb; border:1px #bcd3f5 solid; padding:8px">
<tr><td style=> </table>

Melody Maker — старейший в Великобритании музыкальный еженедельник, основанный в 1926 году и адресованный первоначально профессиональным музыкантам. В 2000 году Melody Maker прекратил своё существование, будучи объединён с New Musical Express, давним конкурентом, также выходившим под крышей IPC Media[1].



История

Melody Maker, изначально специализировавшийся на джазе, с некоторым опозданием принял рок-н-ролл — таким образом, оказался в арьергарде NME, основанного в 1952 году. В ноябре 1958 года в еженедельнике появился хит-парад альбомов Melody Maker LP Charts: это произошло через два года после того, как с аналогичными списками дебютировал Record Mirror[2]. Постепенно ММ становился всё более прогрессивным изданием. 6 марта 1965 года именно здесь впервые появился призыв наградить The Beatles за заслуги перед государством и короной: уже 12 июня того же года все четверо участников группы получили Орден Британской империи (MBE).

К концу 1960-х годов произошло разделение «сфер влияния»: NME звоевал репутацию в большей степени «молодёжного» журнала, MM обращался к более взрослой, подготовленной аудитории (из-за чего получил от соперников прозвище 'Monotony Maker'). Гораздо более объёмистый, чем соперник, он имел солидную секцию объявлений, благодаря которой сформировались многие впоследствии известные рок-группы: Yes, Genesis, Deep Purple, The Stranglers, Suede и др. Кроме того, здесь всегда подробно освещались фолк- и джаз-релизы, а также имелась секция, посвящённая музыкальным инструментам.

Постепенно Melody Maker стал оказывать заметное влияние на музыкальное развитие. В 1968 году он объявил Джона Пила лучшим в британии радио-диджеем, что (как позже говорил продюсер Джон Уолтерс) только и помогло Пилу сохранить работу в дни, когда Би-би-си уже готовилась дать ему отставку[3].

Тираж ММ постоянно рос, и к началу 1970-х годов, когда во главе издания встал Рэй Коулман, он достиг 250 тысяч (еженедельно). Журналисты еженедельника — Ричард Уильямс, Крис Уэлч, Стив Лейк — были первыми, кто начал всерьёз писать о рок-музыке. Именно здесь впервые были опубликованы глубокие статьи о Steely Dan, Led Zeppelin и Henry Cow. Ветеран Макс Джонс тем временем продолжал на высоком профессиональном уровне обозревать джазовые события и релизы.

В начале 1970-х годов Melody Maker активно поддерживал глэм- и прогрессив-рок. Однако панк-революция 1976 года была им принята не сразу, из-за чего еженедельник вновь оказался позади — не только NME, но и Sounds. Лишь Кэролайн Кун здесь представляла журналистский контингент, заинтересованный в новой музыке. Прошло несколько лет, прежде чем престиж журнала и его тираж были восстановлены.

К 1983 году журнал сблизился с NME, став более популистским и поп-ориентированным (о чём говорит уже хотя бы тот факт, что Touch, альбом Eurythmics был признан здесь лучшим альбомом года). Но в феврале 1984 года еженедельник возглавил Аллан Джонс (журналист, получивший известность благодаря необычным интервью с Луи Ридом и Оззи Осборном. Он тут же снял с обложки Kajagoogoo и поставил ещё никому не известных The Smiths.

В 1986 году состав еженедельника был значительно усилен с приходом таких журналистов, как Саймон Рейнолдс и Дэвид Стаббс (оба выпускали до этого музыкальный фэнзин Monitor в Оксфордском университете), а также Криса Робертса из Sounds. MM стал практиковать ещё более индивидуалистский и интеллектуальный подход, что стало особенно заметно после того, как «хип-хоп во́йны» в NME завершились уходом оттуда ведущих авторов, писавших о прогрессивной чёрной музыке.

В 1990-х годах Мelody Мaker, с одной стороны, первым отреагировал на рождение гранжа (серией репортажей Эверетта Тру из Сиэтла), с другой — подхватил танцевальный тренд (рейв, электроника). Даже в середине десятилетия, когда брит-поп привёл за собой новое поколение юных читателей, ММ остался самым аналитическим и глубоким музыкальным изданием Великобритании — благодаря публикациям таких авторов, как Саймон Прайс, Тейлор Паркс и Нейл Кулкарни, продолживших давнюю традицию исключительно субъективной, спорной, но при этом глубоко обоснованной журналистики. MM подверг уничтожительной критике Ocean Colour Scene и Kula Shaker, более того, позволил себе неоднозначную оценку творчества Oasis и Blur — в дни, когда в адрес обеих групп отовсюду раздавались лишь самые хвалебные отзывы.

В начале 1997 года Аллан Джонс ушёл в новый журнал Uncut. Его заменил Марк Сазерленд (экс-NME, Smash Hits), который в течение трёх лет разрушал то, что выстраивал Джонс. За это время многие журналисты ушли из журнала, причём Саймон Пирс — исключительно по причине несогласия с директивой, согласно которой «все материалы об Oasis должны были быть позитивными». Тираж MM (и без того низкий по отношениею к NME), стал катастрофически падать. В 1999 году MM был «перезапущен» в глянцевой обложке, что в конечном итоге лишь ускорило его кончину. В 2000 году старейший музыкальный еженедельник Великобритании прекратил своё существование — официально в результате слияние с NME, куда перешли как часть журналистского корпуса, так и рубрика, посвящённая музыкальным инструментам.

Напишите отзыв о статье "Melody Maker"

Примечания

  1. [news.bbc.co.uk/1/hi/entertainment/1070699.stm BBC Melody Maker to merge with NME]. news.bbc.co.uk (15 декабря 2000). Проверено 1 июня 2010.
  2. [www.bbc.co.uk/radio2/musicclub/album_chart_50s.shtml 50 Years of UK Album Charts](недоступная ссылка — история). www.bbc.co.uk. Проверено 1 июня 2010. [web.archive.org/20080323022954/www.bbc.co.uk/radio2/musicclub/album_chart_50s.shtml Архивировано из первоисточника 23 марта 2008].
  3. [www.bbc.co.uk/radio1/johnpeel/johnpeelday/2005/6music/ John Peel Day 2005]. www.bbc.co.uk. Проверено 1 июня 2010. [www.webcitation.org/66AJVPZD3 Архивировано из первоисточника 14 марта 2012].