Millennium Challenge 2002

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Millennium Challenge 2002 (Вызов Тысячелетия 2002) — масштабные учения, проведённые Вооруженными Силами США в середине 2002 года. Размах учений позволяет назвать их самыми крупнобюджетными в американской военной истории. Учения, проводившиеся с 24 Июля по 15 августа и стоившие казне 250 миллионов долларов, включали в себя как тактические упражнения личного состава, так и компьютерные имитации боевых действий. MC02 планировался как грандиозный тест будущих военных «преобразований» — перехода на новые сетевые технологии ведения боя, предоставляющие более мощное вооружение и тактику. В процессе имитированного столкновения силы США были обозначены, как «Синие», а неизвестный представитель Ближнего Востока — «Красные».





Ход учений

«Красные» под командованием генерал-лейтенанта корпуса морской пехоты (в отставке) Пола К. Ван Рипера, используя старые методы для уклонения от более современных электронных систем слежения и целеуказания «Синих», использовали связистов на мотоциклах для передачи приказов на передовые линии обороны, а также световые сигналы времен Второй Мировой войны для запуска самолётов в условиях полного радиомолчания.

«Красные» получили ультиматум от «Синих», фактически требующих их полной капитуляции в течение 24 часов. Получив разведданные о приближении флота «Синих», «Красные» использовали флот из небольших судов для определения местоположения кораблей «Синих» на второй день учений. После этого «Красные» нанесли массированный упреждающий удар крылатыми ракетами по корабельным соединениям «Синих», вызвав перегрузку их систем ПВО/ПРО и условно уничтожив 16 кораблей, среди которых были — авианосец, 10 крейсеров и 5 из 6-ти десантных кораблей. Эквивалент такого успеха в реальных боевых действиях привел бы к гибели более чем 20 тыс. человек личного состава. Вскоре после первого удара значительная часть сил «Синих» была условно потоплена «Красными», применившими наряду с классическими боевыми действиями тактику «камикадзе», действия которых «Синие» не смогли ни отразить, ни предугадать.[1]

В этот момент учения были приостановлены, силы «Синих» были «оживлены», а правила учений были изменены. Впоследствии это было оправдано генералом Питером Пэйсом следующим образом: «Вы убили меня в первый же день учений и я могу просидеть 13 последующих дней просто так; или же вы можете вернуть меня в строй и тогда я получу 13 дней обучения. Что лучше?»[2] После перезагрузки обеим сторонам было предписано следовать определенному сценарию, составленному таким образом, чтобы обеспечить победу «Синих».

Среди прочих требований, включенных в сценарий, было предписание силам «Красных» в обязательном порядке активировать все радары систем ПВО таким образом, чтобы «Синие» смогли их уничтожить. При этом «Красные» не имели права сбивать транспортные ЛА, доставляющие силы «Синих» к месту десантирования.[3] Ван Рипер заявил, что устроители учений фактически отвергли возможность использования его опыта и тактических приёмов против сил «Синих», потребовали от «Красных» не использовать определенное вооружение и даже приказали раскрыть «Синим» местоположение определенных соединений сил «Красных».[4] Все это привело к обвинениям, что учения из честного боевого соревнования направленного на проверку боеспособности американских соединений, превратились в строго контролируемую последовательность действий, гарантированно приводящую к победе сил США по определенному сценарию[3], что означало «совершенно бесполезную растрату 250 миллионов долларов».[5]

Последствия

Понимая невозможность своего участия в полностью инсценированных учениях, Ван Рипер отказался от своего поста. Позднее он выразил обеспокоенность тем фактом, что суть боевых игр была искажена и направлена только на то, чтобы усилить впечатление об имеющейся военной доктрине и мнение о непогрешимости военного руководства США, а не на получение нового опыта.

Ван Рипер также заявил, что ход учений контролировался настолько, чтобы создавалась видимость современной военной концепции применения всех родов войск.[4] Как процитировал его ZDF-New York Times в документальном фильме «The Perfect War»[6] (англ. «Идеальная Война») — во время MC02 он увидел тот же самый подход Департамента Обороны, продвигаемый Робертом МакНамара много лет назад во время Вьетнамской войны, а именно что армия США ни при каких условиях не может потерпеть поражение.

В ответ на критику Ван Рипера вице-адмирал Марти Майер (Marty Mayer), который проводил учения и который был ответственен за развитие концепции и требований к совместным действиям различных родов войск, заявил:[4]

«Генерал Ван Рипер, видимо, чувствовал себя в слишком тесных рамках. Я могу только сказать, что были определенные области, в которых он не был ограничен, но были также и такие, где ограничения действительно присутствовали для того, чтобы можно было провести определенные эксперименты и упражнения.» — Вице-Адмирал Марти Майер

Представитель командования соединенных сил[en] капитан ВМФ Джон Кармэн (Navy Capt. John Carman) заявил, что учения соответствующим образом подтвердили все главные концепции, применяемые силами «Синих», игнорируя искусственные ограничения, вводимые силами «Красных» под руководством Ван Рипера, что и привело их к успеху. Основываясь на этом, Джон Кармэн заявил, что рекомендации, полученные в результате этих учений в таких областях, как доктрина, тренировки и материальное обеспечение будут переданы генералу Ричаду Майерсу[en], председателю верховного командования.[4]

Реакция прессы

Когда вице-президент Ирана Мохаммед-Реза Рахими[en] угрожал перекрыть поставки нефти во время Ормузского конфликта 2011—2012, издательство Christian Science Monitor сослалось на эти учения, выражая мнения, что Иран действительно располагает достаточно отточенной стратегией асимметричного ответа.[7]

Напишите отзыв о статье "Millennium Challenge 2002"

Ссылки

  1. Arquilla, John, [www.foreignpolicy.com/articles/2010/02/22/the_new_rules_of_war?page=0,0 «The New Rules of War»], Foreign Policy, March/April 2010.
  2. Borger, Julian (2002-09-06). [www.guardian.co.uk/world/2002/sep/06/usa.iraq «Wake-up call»]. The Guardian (London). Retrieved 2010-05-12
  3. 1 2 [www.military.com/opinion/0,15202,95496,00.html «Rumsfeld’s War Games»]. Military.com. 2006-04-26. Retrieved 2012-01-03
  4. 1 2 3 4 [www.armytimes.com/legacy/new/0-292925-1060102.php «War games rigged? General says Millennium Challenge 02 ‘was almost entirely scripted’»]. 2002-08-26. Retrieved 2012-01-03.
  5. [www.pbs.org/wgbh/nova/wartech/nature.html «The Immutable Nature of War»]. Nova. PBS.
  6. [findarticles.com/p/articles/mi_m0EIN/is_2004_March_23/ai_114531926 «New York Times Television Co-Produces News Documentary The Perfect War with Germany’s ZDF»]. Business Wire. 2004-03-23.
  7. Peterson, Scott (January 26, 2012). [www.csmonitor.com/World/Middle-East/2012/0126/How-Iran-could-beat-up-on-America-s-superior-military/%28page%29/2 «How Iran could beat up on America’s superior military»]. Christian Science Monitor: p. 2. «America’s defense budget is roughly 90 times bigger than Iran’s. But Iran has a well-honed strategy of asymmetric warfare.»

Отрывок, характеризующий Millennium Challenge 2002

Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.