Mitsubishi G3M
| G3M | |
|---|---|
 | |
| G3M3 японской морской авиации | |
| Тип | средний бомбардировщик |
| Разработчик | Mitsubishi |
| Производитель | Mitsubishi - завод в Нагойе, Nakajima - завод в Коизуме |
| Главный конструктор | Суе Хоне |
| Первый полёт | июль 1935 |
| Начало эксплуатации | июнь 1936 |
| Конец эксплуатации | август 1945 |
| Статус | снят с эксплуатации |
| Основные эксплуатанты |  Императорский флот Японии
|
| Годы производства | июнь 1936 - февраль 1943 |
| Единиц произведено | 1048 |
 Изображения на Викискладе
| |
Мицубиси G3M (яп. 九六式陸上攻撃機, бомбардировщик морской, Тип 96) — средний бомбардировщик, двухмоторный цельнометаллический моноплан.
Разработан под руководством Суе Хоне. Первый полёт прототипа состоялся в июле 1935 года.
Принят на вооружение в июне 1936 года.
Кодовое имя союзников — «Нэлл» («Nell»). Советской разведкой именовался «СБ-96».
История создания и применение
Прототипом нового среднего бомбардировщика стал самолёт Ka-15, разработанный авиационным КБ «Мицубиси» в 1934 г. Он представлял собой среднеплан с убираемым шасси и двумя моторами Hiro Тип 91 мощностью 750 л. с. В период с июля 1935 по июнь 1936 было построено 20 прототипов с различными винтомоторными группами. Решение о серийном производстве было принято в июне 1936 г. Самолёту было присвоено обозначение «Палубный бомбардировщик «Тип 96 мод. 1-1» (G3M1).
На первых 34 серийных самолётах устанавливались двигатели «Кинсэй («Венера») мод.3» пр-ва «Мицубиси» мощностью 910 л. с. Позже некоторые G3M1 были переделаны из бомбардировщиков в транспортные самолёты. На G3M2 Модель 21 была увеличена ёмкость баков, а также ставились более мощные двигатели «Кинсэй мод.4-1» мощностью 1075 л. с. Варианты G3M2 Модель 22 и G3M3 Модель 23 отличались усиленным вооружением и моторами большей мощности. Всего было построено 1048 самолётов. Бомбардировщики были известны у союзников как «Nell», транспортные варианты — как «Tina».
Впервые G3M был применён 14 августа 1937 года над Китаем, нанеся удары по целям на расстоянии 2010 км от базы. Наибольшую известность самолёт получил после потопления британского линкора «Принц Уэльский». Бомбардировщики применялись на протяжении всей войны на Тихом океане, но с 1943 в основном были переведены в части второй линии. Последний раз G3M применялись массово в феврале 1944 года на Марианских островах.
Тактико-технические характеристики
Приведённые ниже характеристики соответствуют модификации G3M3:
Технические характеристики
- Экипаж: 7 человек
- Длина: 16,5 м
- Размах крыла: 25,0 м
- Высота: 3,7 м
- Площадь крыла: 75,1 м²
- Масса пустого: 5 250 кг
- Максимальная взлётная масса: 8000 кг
- Силовая установка: 2 × радиальный Mitsubishi Kinsei 51
- Мощность двигателей: 2 × 1 300 л.с. (2 × 956 кВт)
Лётные характеристики
- Максимальная скорость: 415 км/ч
- Крейсерская скорость: 295 км/ч
- Практическая дальность: 6 200 км
- Практический потолок: 10 300 м
- Скороподъёмность: 9 м/с
- Нагрузка на крыло: 107 кг/м² (расч.)
- Тяговооружённость: 239 Вт/кг (расч.)
Вооружение
- Стрелково-пушечное: ** 1 × 20 мм пушка Тип 99 (в задней верхнефюзеляжной точке)
- Боевая нагрузка: 800 кг бомб или
- 1 × 800 кг торпеда
</ul>
Напишите отзыв о статье "Mitsubishi G3M"
Ссылки
- [base13.glasnet.ru/text/ap/g3m.htm Mitsubishi G3M «Nell» Rene J. Francillon] — Aircraft profile 160. 1970 год Перевод В. Моисеева, редакция А. Плахова
- [www.youtube.com/watch?v=K09ya5d0quU Mitsubishi G3M Nell]- документальные кадры
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Mitsubishi G3M
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.
В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
