Moonspell

Moonspell
Концерт в Кракове, 2007
Основная информация
Жанры	блэк-метал/фолк-метал (до Wolfheart) готик-дум-метал, дарк-метал
Годы	с 1992
Страна	Португалия Португалия
Город	Брандоа
Язык песен	английский португальский
Лейблы	Century Media SPV/Steamhammer
Состав	Fernando Ribeiro Ricardo Amorim Pedro Paixão Aires Pereira Miguel Gaspar
Бывшие участники	João Pedro Niclas Etelävuori Sérgio Crestana Luis Lamelas
[www.moonspell.com nspell.com]

MoonspellMoonspell

Moonspell — португальская метал-группа, основанная в 1992 г. На первых порах группа играла фолк/блэк-метал, позднее творчество группы обычно характеризуют как готик-дум-метал. Вокалист и автор текстов группы Фернанду Рибейру (порт. Fernando Ribeiro) сам использует выражение «дьявольская музыка» («devilish music»).

Moonspell впервые попали в португальские чарты с альбомом Sin/Pecado, а их вышедший в 2006 году альбом Memorial в первую же неделю достиг первого места. До Moonspell из метал-групп в Португалии подобного успеха добивались только Metallica и Iron Maiden.

История группы

Группа была основана в 1989 году под названием «Morbid God» параллельно с не получившим развития проектом «Archangel» (Фернанду Рибейру — ударные, Ares — вокал, остальные участники скоро покинули группу). Первые репетиции группы проходили в здании, принадлежащем городскому совету их родного посёлка Брандоа, а первая записанная песня именовалась «The Fever». Позже к Morbid God присоединился гитарист Mantus, и в этом составе музыканты выпустили одну демозапись (Serpent Angel, 1992). После записи Serpent Angel Moonspell были приглашены независимым лейблом MTM принять участие в сборнике португальских металических групп. В том же году участники сменили название на Moonspell. После выпуска очень удачного EP «Under the Moonspell» на «Adipocere Records», на котором Moonspell предстали блэк-метал-группой с очень заметным фолковым оттенком, карьера группы пошла вверх. В 1994 году Moonspell выступали на разогреве у Cradle of Filth в Лиссабоне, а затем подписали контракт с Century Media. На этом лейбле Moonspell выпустили дебютный альбом Wolfheart (1995). После выпуска дебютника последовало турне с Morbid Angel в качестве «разогревающей» группы. В 1995—1996 годах Moonspell выступали в Чехии, Польше и Германии. Следующий альбом, Irreligious, принес ещё больший успех, а видеоклип на песню «Opium», который был снят на старых улицах Лиссабона, демонстрировался по европейскому телевидению. 12 июля 1996 года Moonspell выступили в старинном монастыре Convento do Beato. Телеканал VIVA признал в 1996 году Moonspell открытием года (другими номинантами были Korn и Marilyn Manson).

В 1997 году выходит мини-альбом Second Skin, который содержал кавер-версию композиции Depeche Mode «Sacred». На следующих альбомах — Sin/Pecado и The Butterfly Effect — Moonspell начали экспериментировать со звучанием, добавив элементы электронной музыки, что было неоднозначно воспринято многими поклонниками. В 1998 году участники Moonspell (кроме барабанщика Майка Гаспара) создали сайд-проект «Daemonarch» и под этим названием записали блэк-металический альбом «Hermeticum» (1998).

В 2004 год у группа записала кавер-версию джазовой песни «I’ll See You in My Dreams» для саундтрека к одноименному португальскому триллеру. На эту песню был снят видеоклип с фрагментами фильма.

После разрыва с Century Media Moonspell подписали контракт на запись трех альбомов с SPV/Steamhammer. Первым альбомом стал Memorial (2006), который был заметно тяжелее предыдущих работ, но в первую же неделю возглавил португальский чарт. и вывел Moonspell в число самых популярных португальских исполнителей всех направлений. На две песни с альбома — «Finisterra» и «Luna» — были сняты видеоклипы. В 2007 году предполагался выпуск DVD Lunar Still/13 Years of Doom, но выход DVD на Century Media не состоялся из-за юридических проблем.

Ещё одним крупным успехом Moonspell стала победа в номинации «Лучший исполнитель из Португалии» на состоявшейся 2 ноября 2006 году в Копенгагене церемонии MTV Europe Music Awards.

29 июня 2007 года вышел сборник лучших песен группы The Great Silver Eye. Осенью того же года был издан альбом Under Satanæ, в который вошли переиздания работ группы 1992—1994 годов.

В мае 2008 года Moonspell выпустили альбом Night Eternal, правда ещё до официальной даты релиза музыканты выложили альбом на своей странице MySpace. 9 декабря состоялся релиз DVD Lusitanian Metal (новое название давно готовившегося диска Lunar Still/13 Years of Doom).

19 июля 2010 года в продажу поступают марки, выпущенные Португальской почтовой службой (CTT, порт. Correios de Portugal) в честь группы. Данная серия марок посвящена наиболее значительным моментам истории рок-музыки, а также альбомам португальских исполнителей. Группа «Moonspell» представлена альбомом «Wolfheart». Стоимость марки составляет один евро. Фернанду Рибейру по этому поводу заявил:

Мы не могли и подумать о более подходящем и превосходном знаке отличия, который отражает нашу самую успешную запись, которую оценили как критики, так и продавцы музыки.

27 апреля 2012 года на Napalm Records вышел альбом Alpha Noir. В качестве бонусного материала в deluxe и диджипак-изданиях группа представила, по сути, ещё один полноформатный релиз Ómega White, более мягкий по звучанию и напоминающий о «готических корнях» Moonspell. Студийной работой над обоими дисками занимался Тью Мэдсен, а общее время звучания составляет около 80 минут.

6 марта 2015 года на Napalm Records вышел альбом Extinct. Перед концертом в Киеве, 8 апреля, Фернанду Рибейру сообщил в интервью журналу Noizr Zine о работе над новым материалом, который, по словам музыканта, «звучит не так, как Extinct».

Участники

Действующие участники

• Фернанду Рибейру (Fernando Ribeiro; Langsuyar) — вокал (с 1989 г.)
• Рикарду Аморим (Ricardo Amorim; Morning Blade) — гитара (с 1995 г.)
• Мигел Гашпар (Miguel Gaspar; Mike/Nisroth) — ударные (с 1992 г.)
• Педру Пайшау (Pedro Paixão; Passionis/Neophytus) — клавишные, семплы, гитара (с 1994 г.)
• Айреш Перейра (Aires Pereira; Ahriman) — бас-гитара

Бывшие участники

• Toureiro — ударные (1989—1992 гг.)
• Pedro C. — гитара (1989—1992 гг.)
• Duarte P. — гитара (1990—1991, 1992—1995 гг.)
• Mantus — гитара (1989—1995 гг.)
• Жуан Педру (João Pedro; Ares/Tetragrammaton) — бас-гитара (1989—1997 гг.)
• Сержиу Крестана (Sérgio Crestana) — бас-гитара (1997—2003 гг.)
• Луиш Ламелаш (Luis Lamelas; Malah) — гитара
• Никлас Этелявуори (Niclas Etelävuori) — бас-гитара (2003 г.)

Дискография

Альбомы

• Wolfheart (1995)
• Irreligious (1996)
• Sin/Pecado (1998)
• The Butterfly Effect (1999)
• Darkness and Hope (2001)
• The Antidote (2003)
• Memorial (2006)
• Under Satanæ (2007)
• Night Eternal (2008)
• Alpha Noir + Ómega White (2012)
• Extinct (2015)

Сборники

• The Great Silver Eye (2007)

Демо

• Serpent Angel (записано под названием Morbid God; 1992)
• Anno Satanæ (1993)

Синглы и мини-альбомы

• Wolves From The Fog (EP, 1994)
• Under the Moonspell (EP, 1994)
• «Opium» (сингл, 1996)
• 2econd Skin (EP, 1997)
• «Butterfly Effect» (сингл, 1999)
• «Nocturna» (сингл, 2001)
• «Everything Invaded» (сингл, 2004)
• «Finisterra» (сингл, 2006)
• «The Last of Us» (сингл, 2015)

DVD

• Lusitanian Metal (2008)

Видеоклипы

• «Opium» (Irreligious)
• «2econd Skin» (Sin/Pecado)
• «Magdalene» (Sin/Pecado)
• «Butterfly effect» (The Butterfly Effect)
• «Nocturna» (Darkness and Hope)
• «Everything Invaded» (The Antidote)
• «I’ll see you in my dreams» (саундтрек)
• «Finisterra» (Memorial)
• «Luna» (Memorial)
• «Scorpion Flower» (Night Eternal)
• «Night Eternal» (Night Eternal)
• «Lickanthrope» (Alpha Noir)
• «White Skies» (Ómega White)
• «Extinct» (Extinct)
• «Domina» (Extinct)

Ссылки

• [www.moonspell.com/ Moonspell official website]
• [www.myspace.com/moonspell Moonspell on MySpace]
• [www.metal-archives.com/band.php?id=61 Moonspell на Encyclopaedia Metallum]

Отрывок, характеризующий Moonspell

– Да вот и узнавай, – прокричал помещик, – довели, что ни подвод, ничего!.. Вот она, слышишь? – сказал он, указывая на ту сторону, откуда слышались выстрелы.
– Довели, что погибать всем… разбойники! – опять проговорил он и сошел с крыльца.
Алпатыч покачал головой и пошел на лестницу. В приемной были купцы, женщины, чиновники, молча переглядывавшиеся между собой. Дверь кабинета отворилась, все встали с мест и подвинулись вперед. Из двери выбежал чиновник, поговорил что то с купцом, кликнул за собой толстого чиновника с крестом на шее и скрылся опять в дверь, видимо, избегая всех обращенных к нему взглядов и вопросов. Алпатыч продвинулся вперед и при следующем выходе чиновника, заложив руку зазастегнутый сюртук, обратился к чиновнику, подавая ему два письма.
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:
– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.