Motörhead

Motörhead
Слева направо: Фил Кэмпбелл, Микки Ди, Лемми
Основная информация
Жанры	Хард рок Хеви-метал Спид-метал
Годы	1975—2015
Страна	Великобритания Великобритания
Город	Лондон
Язык песен	английский
Лейблы	SPV Epic Sanctuary
Бывшие участники	Иэн Фрейзер «Лемми» Килмистер Фил Кэмпбелл Микки Ди
[www.imotorhead.com torhead.com]

MotörheadMotörhead

Motörhead — британская хард-рок-группа, оказавшая большое влияние на развитие всей тяжёлой музыки, в частности, на возникновение спид-метала, хотя отнести её музыку к стилю спид-метала можно только с натяжкой. Музыку группы, скорее, можно охарактеризовать как сочетание хард-рока, панк-рока и прото-трэша.

Группа была образована в 1975 году басистом, вокалистом и автором текстов Иэном Фрейзером Килмистером по прозвищу Лемми (Ian Fraser «Lemmy» Kilmister), который на протяжении всего длительного существования группы был её единственным постоянным участником. Motörhead обычно представляла собой трио. Группа достигла наибольшей популярности в начале 1980-х годов, когда альбом Ace of Spades (1980) получил статус золотого, заняв четвёртое место в британском хит-параде, а концертный альбом No Sleep 'til Hammersmith занял первое место через 5 дней после своего выхода. Эти альбомы наряду с Overkill и Bomber закрепили за Motörhead репутацию основной британской хард-рок-группы своего времени и навсегда ввели имя группы в условный «зал славы музыки в стиле хард-н-хэви».

Хотя музыку Motörhead часто относят к хеви-метал, спид-метал или трэш-метал и даже называют^[кто?] группу родоначальником двух последних стилей, Лемми не любил подобные ярлыки и предпочитал называть свою музыку просто — «рок-н-роллом». Темы песен группы чаще всего — это война, борьба добра со злом, злоупотребление властью, беспорядочный секс, злоупотребление наркотиками и «жизнь в дороге». Логотип группы, Snaggletooth (War-Pig) впервые появился на обложке альбома в 1977 году и с тех пор в разных вариациях присутствует на многих других альбомах группы. Зловещий клыкастый образ был изобретён в 1977 году известным в рок-среде художником Джо Петаньо (Joe Petagno). Автор образа так прокомментировал своё творение: «Вдохновение? Ну конечно же, я изобразил разъяренного ублюдка! Такого как, например, Лемми. Я долго изучал типы черепов — и в итоге пришёл к прекрасной комбинации гориллы, волка и собаки. Плюс, конечно, рога. Ну а Лемми уже добавил шипы, цепи и прочую амуницию».

Ранний период

После того, как Лемми выгнали из группы Hawkwind за злоупотребление наркотиками, он решил создать новую группу, которую сначала хотел назвать Bastard («Ублюдок»), но менеджер группы отговорил его от этого, сказав, что с таким названием группа вряд ли добьётся популярности. Тогда Лемми и решил назвать группу Motörhead по названию своей последней песни, которую он сочинил для Hawkwind. На сленге слово «Motorhead» означает «байкер». «Для красоты» этого слова, Лемми решил использовать хеви-метал-умлаут — «ö».

Лемми заявил, что его группа должна стать «самой грязной рок-н-ролльной группой в мире» («the dirtiest rock n' roll band in the world»). Первый состав группы, помимо самого Лемми (бас и вокал), включал гитариста Ларри Уоллиса (Larry Wallis, экс-«Pink Fairies») и ударника Лукаса Фокса (Lucas Fox). Первое выступление группы состоялось 20 июля 1975 года. 19 октября 1975 года Motörhead сыграла 10 песен на разогреве у Blue Öyster Cult на концерте в Hammersmith Odeon. Во время записи первого альбома Фокс был заменён на другого ударника — Фила Тейлора по прозвищу «Грязное Животное» (Phil «Philthy Animal» Taylor). Тем не менее звукозаписывающая компания United Artists Records осталась недовольна записанным материалом, и дебютный альбом On Parole вышел в свет только в 1979 году, после того, как группа уже добилась популярности с альбомами Overkill и Bomber.

Решив, что группе необходим второй гитарист, Лемми пригласил в группу Эдди Кларка по прозвищу «Шустрый» (Eddie «Fast» Clarke), однако Уоллис вскоре сказал, что покидает группу. Таким образом из гитаристов остался только Кларк, а идея по поводу двух гитаристов в группе так и не реализовалась. Это мощное трио — Лемми, Кларк и Тэйлор — теперь принято считать «классическим» составом Motörhead. Максимальной популярности группа достигла именно в этом составе после выхода альбома Ace Of Spades в начале 1980-х годов и концертного альбома No Sleep 'til Hammersmith.

На пути к успеху

Первый официальный одноимённый альбом группы (хотя фактически он был записан вторым, но альбом 1976 года On Parole был выпущен только в 1979 году) увидел свет в ноябре 1977 года и добрался до 43 места в британском хит-параде. В следующем году был записан сингл «Louie Louie», который принёс группе её первый успех и возможность появиться на радио BBC Radio 1 и телевидении в передаче BBC «Television’s Top of the Pops». Этот успех позволил звукозаписывающей компании Bronze Records решиться записать с группой новый студийный альбом. Сингл «Overkill» предварил выход одноимённого альбома и был выпущен в марте 1979 года. Этот альбом стал первым альбомом группы, попавшим в UK Top 40 и достигшим в итоге 24-го места. Вслед за альбомом в июне того же года был выпущен сингл «No Class», не превзошедший однако успеха альбома Overkill.

В июле—августе 1979 года группа работала над своим следующим альбомом Bomber, который был издан в октябре того же года и достиг 12 места в британском хит-параде. И только после этого успеха, когда группа отправилась в тур в поддержку нового альбома, United Artists решились выпустить «дебютный» On Parole. 8 мая 1980 года был выпущен EP The Golden Years, который продавался лучше, чем все предыдущие релизы группы и достиг 8 места в британском чарте. В ноябре того же года был выпущен ещё один EP под названием Beer Drinkers and Hell Raisers, куда вошли записанные раннее, но не вошедшие ни в один альбом 4 трека.

1980-е годы

В течение августа и сентября 1980 года группа записывает новый альбом в Jackson’s Studios Рикмансуорте с продюсером Виком Мэйлом. Сингл «Ace of Spades» был выпущен 27 октября 1980 года, предваряя одноимённый альбом, который вышел 8 ноября. Он стал первым альбомом группы, получивший титул золотого. Одноимённую песню с этого альбома можно считать своеобразным гимном Motörhead, который «поверг в шок английские хит-парады и доказал всем, что группа может достигнуть успеха, не жертвуя своим грубым и скоростным стилем» («put a choke on the English music charts and proved to all that a band could succeed without sacrificing its blunt power and speed»). По мнению сайта The BNR Metal Pages, альбом стал одним из лучших метал-альбомов за всю историю.

В течение марта 1981 года группа гастролировала по Европе, а последнюю неделю месяца посвятила турне по Великобритании под названием «Short Sharp, Pain In The Neck», записи с которого были использованы в альбоме No Sleep ’til Hammersmith. Альбом вышел в свет в июне 1981 года и занял первую позицию британского хит-парада спустя пять дней после своего выхода.

Когда ты играешь в „Motörhead“, то не должен удивляться ничему, ибо это часть твоей жизни. — Лемми

В апреле 1982 года вышел альбом Iron Fist, достигший 6 места в британских чартах и ставший последним альбомом «классического» состава группы: в мае после концерта в Нью-Йорке Кларк покинул Motörhead. В поисках гитариста группа обратилась к Брайану Робертсону (Brian Robertson), игравшему прежде в Thin Lizzy, и тот согласился помочь Motörhead завершить турне, а также подписал контракт на запись одного альбома. Альбом Another Perfect Day, записанный с «Роббо» в 1983 году стал самым мелодичным в истории группы. Альянс с «Роббо» просуществовал недолго, так как группа посчитала, что его концертный имидж (шорты и балетные туфли) не вписывается в имидж группы. Кроме того, его манера игры на гитаре не соответствовала старой агрессивной и грубой музыке группы, которую продолжали требовать от Motörhead её поклонникиК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). Новыми участниками группы в 1984-м году стали сразу двое гитаристов — Фил Кэмпбелл (Phil Campbell) и Майкл Берстон под сценическим псевдонимом Wurzel. Вскоре после этого Тэйлор покинул группу, а его место за барабанной установкой занял Пит Джилл (Pete Gill) из Saxon, которого рекомендовал Кэмпбелл.

Посчитав, что группе с новым составом будет сложно поддерживать свою популярность, звукозаписывающая студия решила выпустить сборник. Узнав об этом, Лемми настоял на том, чтобы в него были включены несколько новых песен. Одной из таких песен и стал первый хит группы в новом составе «Killed By Death», а сама пластинка No Remorse, вышедшая в сентябре 1984 года, добралась до 14 места в британских чартах, получив статус серебряной. Вслед за этим Motörhead отправились в полномасштабное мировое турне.

	All for You
	С альбома Rock’n’Roll (1987)
Помощь по воспроизведению

Следующий полноформатный студийный альбом Orgasmatron вышел после двухлетнего перерыва в августе 1986 года и мгновенно попадает в Top-30 британского хит-парада, достигнув 21-го места, вернув группе позиции, утраченные в ходе двухлетнего перерыва в студийной работе, связанного с судебными разбирательствами со звукозаписывающей компанией. Вышедший год спустя альбом Rock’n’Roll (1987) только закрепил успех, принеся поклонникам ещё одну радостную весть — «Филти» возвращается на свой пост за барабанной установкой. В начале 1990 года Лемми с радостью откликнулся на просьбу своего старого друга Оззи Осборна поработать над его новой пластинкой. Лемми написал для Оззи четыре песни — «I Don’t Wanna Change The World», «Mama, I’m Coming Home», «Hellraiser» и «Desire». Все они стали хитами, и во многом благодаря им No More Tears (1991) стал самым успешным студийным альбомом Оззи за всю его карьеру. Оззи вскоре вернул долг вежливости за помощь в работе над No More Tears, спев с Лемми дуэтом на последующем альбоме Motörhead балладу «I Ain’t No Nice Guy».

1990-е и 2000-е годы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Альбомы 1916 (1991) и March Or Die (1992) Motörhead выпустили на транснациональном лейбле Sony Music. Альбом 1916 достиг 24 места в британских чартах.

При записи March Or Die «Филти» во второй раз за свою карьеру покинул ряды Motörhead (вернее, Тэйлора выставили за дверь, якобы за то, что он никак не мог попасть в ноты при записи партии ударных к песне «I Ain’t No Nice Guy»), и за него на альбоме внештатно отбарабанил Томми Олдридж (Tommy Aldridge) (Black Oak Arkansas, Ozzy Osbourne, Whitesnake и др.), а также Микки Ди (Mikkey Dee) (King Diamond, группа Дона Доккена, World War III). Последний затем примкнул к группе, и первый же альбом, записанный с его участием — Bastards (1993) — явился одной из самых сильных работ Motörhead в 1990-е. Следующий альбом — Sacrifice (1995) — стал последним альбомом Вюрцеля в составе группы, и с этого момента Motörhead вновь, как и в начале 1980-х, играли в составе трио.

В эти годы группа гастролировала с такими корифеями тяжёлой музыки, как Black Sabbath и Judas Priest, хотя сам Лемми говорил, что чувствует гораздо больше общего с панк-рокерами (The Ramones, The Damned), чем с «металлистами» типа Black Sabbath, и совсем ничего общего — с Judas Priest.

В 2005 году Motörhead получила свою первую награду Grammy в категории «лучшее исполнение в жанре метал».

Одним из подарков Лемми на его 50-летие стало выступление Metallica под названием The Lemmys — в ходе празднования юбилея Metallica в полном составе загримировалась под Лемми и исполнила со сцены сет, полностью состоящий из классических хитов Motörhead (4 кавер-версии песен Motörhead вошли в альбом группы Metallica Garage, inc.).

Концерты группы почти никогда не обходились без присутствия специальных гостей. Так, во время концертов Motörhead на сцену с ними выходили музыканты из Guns N' Roses, Queen, Twisted Sister, Metallica, Iron Maiden, Accept, Sepultura, Girlschool, Ugly Kid Joe и многих других известных групп.

Motörhead выпускали альбомы с завидной периодичностью раз в полтора года и практически постоянно находились в турне — по 9 месяцев в году музыканты не бывали дома и выступали по всему миру, и где бы они ни играли, всюду на их концерты приходили многотысячные толпы поклонников.

2010-2015 годы, смерть Лемми и распад группы

В ноябре 2009 года в интервью ABORT Magazine’s E.S. Day Лемми сказал, что Motörhead попадёт в студию в феврале 2010 года для записи своего нового альбома. В интервью венгерскому телевидению в июле 2010 года Микки Ди заявил, что работа над альбомом была закончена. Альбом вышел 14 декабря 2010 года под называнием The Wörld Is Yours и включал в себя 11 треков.

В конце 2012 — начале 2013 года стало известно, что Motörhead ведут работу над новым студийным альбомом. Диск, получивший название Aftershock, вышел 21 октября 2013 года на лейбле UDR GmbH.

Летом 2013 года Лемми перенёс операцию на сердце (ему был вживлён дефибриллятор), и группа приостановила свою концертную деятельность. Во время выступления на фестивале в Вакене Motörhead были вынуждены уйти со сцены, сыграв всего шесть песен. Несмотря на состояние здоровья, Лемми не был намерен прекращать карьеру. По словам музыканта, если здоровье не позволит ему ездить в турне, он всё равно продолжит выпускать альбомы.

В начале лета 2015 года стало известно, что выход очередного альбома группы — Bad Magic — запланирован на 28 августа 2015 года.

Европейский тур группы был прерван 11 декабря 2015 года, когда состоялся концерт в Берлине, в Max-Schmeling Halle. На бис музыканты исполнили песню 1979 года Overkill. Концерт войдет в историю как последнее выступление Motörhead.

28 декабря 2015 года лидер Motörhead Лемми Килмистер умер в возрасте 70 лет. На следующий день барабанщик Микки Ди сделал заявление о том, что группа прекращает своё существование. Позже Микки Ди сказал, что Motörhead может собраться, чтобы дать выступление в память о Лемми.

Дискография

• On Parole — 1976 (выпущен в 1979 году)
• Motorhead — 1977
• Overkill — 1979
• Bomber — 1979
• Ace of Spades — 1980
• Iron Fist — 1982
• Another Perfect Day — 1983
• Orgasmatron — 1986
• Rock 'N' Roll — 1987
• 1916 — 1991
• March ör Die — 1992
• Bastards — 1993
• Sacrifice — 1995
• Overnight Sensation — 1996
• Snake Bite Love — 1998
• We Are Motörhead — 2000
• Hammered — 2002
• Inferno — 2004
• Kiss of Death — 2006
• Motörizer — 2008
• The Wörld Is Yours — 2010
• Aftershock — 2013
• Bad Magic — 2015

Трибьюты

Motörhead были посвящены трибьюты-альбомы, выпущенные в разное время разными исполнителями, начиная с 1997 года. Жанры, в которых играли исполнители, колебались от панк-рока, хардкора и рока до блэка, дэта и индастриала.

• Built for Speed: A Motörhead Tribute: 1999, Victory Records, различные панк и хардкор исполнители
• A Motorhead Tribute: 2000, Pink Honey Records, различные рок-исполнители
• Tribute to Motorhead: 2006, Crimson Mask, various (black/death metal) artists
• Dead Forever: Tribute to Motörhead: 1999, Dwell, various (death metal and industrial artists)
• Killed By Death: 1997, MAKE 'EM DEAF FOREVER — A TRIBUTE TO THE LOUDEST BAND IN THE WORLD — MOTORHEAD
• Homenaje a Motörhead: Spanish release, 2005, El Diablo.
• Remember Me Now… I’m Motörhead: 2005, Scatboy Records, USA
• Motörmorphösis — A Tribute to Motörhead Part 1 2001, Remedy Records
• Saint Valentine’s Day Massacre — Tribute to Motorhead: 2005, Bad Reputation Records
• Strength to Endure — A Tribute to Ramones and Motorhead by Rioygun and Bullet Treatment: 2002, Basement Records
• Sheep In Wolves' Clothing 2008. Compiled and released by the band’s Fan Club, Motorheadbangers World; features contributions from The Deviants with Philthy Animal Taylor and Girlschool with Fast Eddie Clarke

Состав группы

Временная шкала

<timeline>

ImageSize = width:900 height:auto barincrement:20 PlotArea = left:100 bottom:60 top:0 right:15 Alignbars = justify DateFormat = dd/mm/yyyy Period = from:01/06/1975 till:28/12/2015 TimeAxis = orientation:horizontal format:yyyy

Colors =

 id:vocals  value:red    legend:Вокал
 id:bass      value:blue   legend:Бас
 id:guitar    value:green   legend:Гитара
 id:bvocals   value:yellow   legend:Бэк_вокал
 id:drums     value:purple legend:Ударные
 id:Lines     value:black  legend:Основные_релизы

Legend = orientation:horizontal position:bottom

ScaleMajor = increment:3 start:1976

LineData=

 at:24/09/1977 color:black layer:back
 at:24/03/1979 color:black layer:back
 at:27/10/1979 color:black layer:back
 at:08/11/1980 color:black layer:back
 at:17/04/1982 color:black layer:back
 at:04/06/1983 color:black layer:back
 at:09/08/1986 color:black layer:back
 at:05/09/1987 color:black layer:back
 at:26/02/1991 color:black layer:back
 at:14/08/1992 color:black layer:back
 at:29/11/1993 color:black layer:back
 at:11/07/1995 color:black layer:back
 at:15/10/1996 color:black layer:back
 at:10/03/1998 color:black layer:back
 at:16/05/2000 color:black layer:back
 at:09/04/2002 color:black layer:back
 at:22/06/2004 color:black layer:back
 at:29/08/2006 color:black layer:back
 at:26/08/2008 color:black layer:back
 at:14/12/2010 color:black layer:back
 at:21/09/2013 color:black layer:back
 at:28/08/2015 color:black layer:back

BarData =

 bar:Lemmy  text:"Лемми Килмистер"
 bar:Larry  text:"Ларри Уоллис"
 bar:Eddie  text:"Эдди Кларк"
 bar:Brian  text:"Брайан Робертсон"
 bar:Phil2  text:"Фил Кэмпбелл"
 bar:Wurzel text:"Вёрзель"
 bar:Lucas  text:"Лукас Фокс"
 bar:Phil   text:"Фил Тейлор"
 bar:Pete   text:"Пит Гилл"
 bar:Mikkey text:"Микки Ди"

PlotData=

 width:10 textcolor:black align:left anchor:from shift:(10,-4)
 bar:Lemmy  from:01/06/1975 till:end        color:bass
 bar:Lemmy  from:01/06/1975 till:end        color:vocals width:3
 bar:Larry  from:01/06/1975 till:01/02/1976 color:guitar
 bar:Larry  from:01/06/1975 till:01/02/1976 color:bvocals width:3
 bar:Lucas  from:01/06/1975 till:01/11/1975 color:drums
 bar:Phil   from:01/11/1975 till:01/02/1984 color:drums
 bar:Eddie  from:01/02/1976 till:01/06/1982 color:guitar
 bar:Eddie  from:01/02/1976 till:01/06/1982 color:bvocals width:3
 bar:Brian  from:01/07/1982 till:01/12/1983 color:guitar
 bar:Phil2  from:01/12/1983 till:end        color:guitar
 bar:Phil2  from:01/12/1983 till:end color:bvocals width:3
 bar:Wurzel from:01/12/1983 till:01/07/1995 color:guitar
 bar:Pete   from:01/02/1984 till:01/02/1987 color:drums
 bar:Phil   from:01/02/1987 till:01/03/1992 color:drums
 bar:Mikkey from:01/03/1992 till:end        color:drums
 

</timeline>

Состав группы (1995—2015)

Микки Ди	Фил Кэмпбелл	Лемми

Участники последнего состава

• Иэн Фрэйзер «Лемми» Килмистер — вокал, бас-гитара (1975—2015)
• Фил Кэмпбелл — гитара (1984—2015)
• Михаил Кириакос «Микки Ди» Делаоглу — ударные (1992—2015)

Гитаристы

• Ларри Уоллис (1975—1976)
• Эдди «Фаст» Кларк (1976—1982)
• Брайан "Роббо" Робертсон (1982—1983)
• Мик «Вёрзель» Бёрстон (1984—1995)

Ударники

• Лукас Фокс (1975)
• Фил «Грязное Животное» Тэйлор (1975—1984, 1987—1992)
• Пит Гилл (1984—1987)
• Томми Олдридж (1992) (как сессионный музыкант)
• Мэтт Сорум (2009) (заменял Микки Ди во время концертного тура по США)

Ссылки

• [www.imotorhead.com/ Официальный сайт Motörhead]. [www.webcitation.org/6CZCCH4y2 Архивировано из первоисточника 30 ноября 2012].
• [www.imotorhead.com/forum/ Официальный форум Motörhead]. [www.webcitation.org/6CZCD5Mhh Архивировано из первоисточника 30 ноября 2012].
• [www.mf-b.ru/ Русский фан сайт Motörhead]. [www.webcitation.org/6CZCE30G6 Архивировано из первоисточника 30 ноября 2012].
• [www.metal-archives.com/band.php?id=203 Motörhead на Encyclopaedia Metallum]. [www.webcitation.org/6CZCFXuYy Архивировано из первоисточника 30 ноября 2012].
• [www.myspace.com/motorhead Motörhead на MySpace.com]. [www.webcitation.org/6CZCGdoZ4 Архивировано из первоисточника 30 ноября 2012].
• [www.motorheadoverkill.se/ Дискография Motorhead в деталях]. [www.webcitation.org/6CZCHq2c3 Архивировано из первоисточника 30 ноября 2012].
• [headbanger.ru/reports/2126 Отчет с концерта в Москве 19 декабря 2009 года]. [www.webcitation.org/6E7tbwPPg Архивировано из первоисточника 2 февраля 2013].

Отрывок, характеризующий Motörhead

– Напротив, – сказал князь, видимо сделавшийся не в духе. – Je serais tres content si vous me debarrassez de ce jeune homme… [Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…] Сидит тут. Граф ни разу не спросил про него.
Он пожал плечами. Официант повел молодого человека вниз и вверх по другой лестнице к Петру Кирилловичу.


Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…